Половое Воспитание

Феанор появляется на пороге их дома снова. Величественный, самоуверенный, он смеряет открывшего дверь Финрода колючим взглядом и молча ждет, когда его пропустят внутрь. Арфинг неприязненно передергивает плечами: после того раза, когда он застал всех принцев за пикантным занятием, отец выглядел плохо. На его коже были кровоподтеки, а самого слегка вело, хотя тот и пытался вести себя как обычно. Можно было и не заметить, но Финдэ знал куда смотреть и знал, что искал, потому легко отметил про себя то, что Финарфин выглядит особо разбитым. Сложив дурной нрав старшего принца и увиденную картинку, быстро пришел к выводу, что любовник из того не ласковый. А значит и одобрять его он не должен. Он вообще не должен его одобрять. Но это – личное дело Финарфина, и лезть туда с советами не следует. Если отец что-то делает, значит ему виднее. Арафинвион смирится со всем, если это не несет угрозы его семье. Пока он точно не решил, является ли Куруфинвэ той самой угрозой, значит и вмешиваться пока не стоит. Размышляя над всем этим, он не спешит отступать и пропускать Феанаро внутрь. Тот не торопит, только показательно скрещивает руки на груди, всем своим видом выражая, как его раздражает происходящее. Финрод сдается, делает шаг назад, в сторону, отворяет дверь шире. - Наконец-то, - роняет мастер, проходя мимо. Инголдо не отвечает, закрывает дверь и идет на кухню, не обращая никакого внимания на гостя. Когда тот ставит ногу на первую ступень лестницы, роняет словно самому себе замечание: - Его нет дома. Наследный принц так и застывает с одной ногой на ступени, и Арафинвион бы смешливо улыбнулся этому забавному ступору, но настроения нет. Он чувствует себя слишком подавленно. Его и без того шаткое внутреннее состояние, длящееся уже даже не месяц, утягивает его все дальше в апатичную тоску. Он больше не может сочинять песни, не хочет петь, и плохо спит. Реакции тела пугают его, память услужливо подливает топливо в огонь, и он перестает себя понимать. Простой магии, ледяными потоками впивающейся в тело, не хватает чтобы отрезвить подсознание. Тело хочет все больше, все чаще, не двусмысленно реагируя на почти невинные вещи, но умом-то он понимает, что такое поведение не в порядке вещей. - Почему сразу не сказал? – раздается из-за спины ледяным грубым тоном. Он бы вздрогнул и виновато извинился. Раньше. Но усталость от всех этих переживаний сглаживает реакции, и Финдэ только пожимает плечами, оборачиваясь к собеседнику, выдавливая улыбку: - Вы не спрашивали. - И как же ты тогда понял, что я пришел к нему? – темная бровь насмешливо изгибается, темные глаза отражают то ли ликование, то ли насмешку. Арфинг не может толком разобрать, потому что не решается долго смотреть напрямую. - Полагаю, Вас вряд ли может интересовать кто-то еще в этом доме, Мастер. – блондин отворачивается, чтобы разлить горячий отвар по кружкам, ставит обе на обеденный стол, - Я могу предложить Вам чай, прежде чем Вы уйдете. - Вот как, - усмешка, злая, бродит по тонким губам старшего сына Финвэ, но Финдарато не замечает ее, смотря куда-то мимо своего невольного собеседника. Вспоминая, каким может быть этот низкий голос в порывах страсти. Скулы против воли вспыхивают стыдливым румянцем, младший бросает испуганный взгляд на Феанора, пытаясь понять, заметил ли он, и тут же поспешно отворачивается, ощущая, как светлая кожа горит от стыда. За свою память, за реакцию, за откровенность перед тем, кто знать не должен. Куруфинвэ приближается не беззвучно – он чеканит каждый шаг, чтобы молодой эльф слышал надвигающуюся расправу. - Вот как, - снова повторяет мастер, и усмешку можно ощутить даже с закрытыми глазами. Мужчина приближается неспешно, ибо жертва все равно загнана в угол и сопротивляться не способна. Широкая ладонь с сильными пальцами впутывается в светлую копну волос, ухватывает за прядки, безжалостно оттягивает в сторону, вынуждая повернуться лицом и откинуть голову назад. - Что Вы… - Арафинвион тянется к ладони в своих волосах, намереваясь выпутать ее оттуда, но Феанор обрывает его одним коротким: - Тише, - без злого рыка или ледяного раздражения, просто приказ, который нельзя проигнорировать, потому что озвучен тоном, не предполагающим возражений. Финрод опускает руку и замирает испуганным кроликом прежде, чем успевает обдумать свои действия. Феанор, тем временем, продолжает, беззастенчиво окидывая младшего внимательным взглядом сверху-вниз, - Никакого воспитания, – помолчав минуту, роняет, как если рассуждал бы вслух: - Похож. На кого - Инголдо не успевает уточнить. Лишь приоткрыв рот для вопроса, он с ошеломляющим удивлением чувствует прикосновение чужих губ к своим. Влажный язык проскальзывает в рот, по-хозяйски оглаживает небо, изучающе двигается дальше. Финрод забывает дышать. Пробует отстраниться, но рука в волосах не позволяет. Упирается ладонями в широкую грудь старшего, да толку от этого немного. Может от того, что принц сильнее его, может от того, что сам он не особо старается. Феанор оглаживает своим языком чужой, щекочет кончиком небо и прихватывает зубами нижнюю губу, поддразнивая млеющего племянника, так и застывшего почти без дыхания, изумленного и вместе с тем смущенного. Арфинг делает судорожный вздох, когда старший немного отстраняется, выпутывая пальцы из его волос. Нестерпимо хочется этим самым вздохом подавиться, задохнуться и отойти в чертоги Мандоса, лишь бы не сгорать от всколыхнувших душу чувств под внимательным взглядом глубоких черных глаз. Все его тело плавится от чужих касаний и реагирует острее, чем должно. Слова застревают в горле, встают тугим комком и ни сглотнуть, ни озвучить. Феанаро весь – подавляющая волю стать и уверенность, и в голове набатом, как если бы эти мысли были вложены чужим, потребность подчиняться. Постановка сменяется, едва он успевает сделать второй вдох. Куруфинвэ отталкивает его к кухонному столу, грубо и сильно. Финдарато впечатывается бедром в край мебели, та мелко скрежещет ножками по гладкому полу, выражая свое несогласие с подобным обращением. Две кружки с остывающим чаем подскакивают и расплескивают ароматную жидкость пятнами вокруг. Феанор раздвигает коленом ноги арфинга, нажимая бедром на его пах, оказываясь снова рядом в мгновения. Финдарато все же давится вздохом, задыхается от всего и сразу, но остается здесь, зажатый между старшим принцем и столом. Там, где старший касается его так явно и бескомпромиссно, сворачивается тугой узел удовольствия и плоть против воли начинает обретать твердость. Младший хочет опереться руками о стол позади себя, чтобы не рухнуть на него окончательно, хочет оттолкнуть от себя главу Первого дома, но не делает ни того ни другого. Только пальцы в нерешительности сжимают ткань чужой туники. - Что Вы делаете? – на грани слуха и сознания. Жалкая попытка получить оправдания. - Учу, - Куруфинвэ усмехается беззлобно, но колко, серьезно глядя в округлившиеся глаза потомка своего брата, - Вижу, Финарфин и не думает преподавать вам уроки полового воспитания. Младшие твои сообразительнее, на стороне уже понахватались, а ты, я вижу, совсем неразумный и плохо осведомленный. Придется заняться этим самому. Финдарато чувствует себя несмышлёным подмастерьем: под этим строгим взглядом он совершенно потерян и ничего не понимает. Вопреки всему, внимательно вслушивается в речь старшего: - Устроил трагедию из ничего, - глубокий низкий голос наполняется укором и брезгливостью, - маленький испорченный мальчишка. Отказал сыновьям моим, подслушивал за отцом своим, а после раздевал взглядом каждого встречного, но все равно строишь из себя оскорбленную невинность, - под конец тирады Феанаро заметно разъярился, очевидно, взбешенный подобным поведением младшего, но принц умерил свой пыл, памятуя что не место и не время давать своему характеру волю. Вместо этого он продолжил как ни в чем не бывало, словно они вели светскую беседу, а не вжимал он покрытого пятнами румянца полувозбужденного арфинга бедром в стол, - допустим, мои могли и перегнуть палку, допустим, и подслушивал ты по случайности или глупости беспросветной, но последнее уже перебор. - Но я не... – слов в свое оправдание не нашлось. Финдарато стремительно побледнел, ужаснувшись тому, как все озвученное выглядело со стороны. – А откуда Вы…? - Мои дети могут думать, что они очень находчивы и их вранье никто не раскусит, - Решив не стоять без дела, Куруфинвэ дернул младшего за ворот туники, буквально вытряхнув арфинга из этого предмета одежд, проигнорировав и жалкое сопротивление, и попытку возмутиться. Прежде чем Инголдо успел открыть рот и произнести что-нибудь еще, принц провел широко ладонью по узкому торсу и бледной коже вверх, обхватил пальцами тонкую шею и немного придушил отпрыска Третьего дома, одновременно с тем неспешно и почти лениво крепче прижавшись бедром к его паху. Финрод рвано вдохнул и вцепился пальцами в ладонь на горле, против воли прогибая спину и вздрагивая от неожиданного странного удовольствия. Без туники стало немного неуютно, а кожу обдало прохладой, и в то же время от Феанаро исходила волна жара, особенно в тех местах, коими он касался арфинга. Легкая нехватка кислорода и настойчивые прикосновения к проступающей под тканью штанов возбужденной плоти кружили голову, и в без того мутном сознании мысли плыли, а разум уступал ощущениям. - Но я так или иначе узнаю про их пакости. И про твой случай, и про этого второмодца с лентами в косичках и его томных взглядах, и про многое другое. Инголдо удивленно замирает, услышав про Фингона. Он никогда бы не подумал, что глава Первого дома знает. Он никогда не думал, что тот будет молчать и закрывать глаза на подобную связь, когда узнает. Он никогда не думал, что Феанаро будет касаться его так… Рука с его шеи исчезает, Куруфинвэ обеими ладонями обхватывает его бока и подтаскивает вверх, чтобы Артафиндэ оказался сидящим на краю стола. Молча разводит его колени в стороны, чтобы оказаться в пространстве между них. Проделывает это так, словно перед ним скульптура в его мастерской, бездушная, безвольная, которой требуется придать нужную форму своими силами. Подобное обращение ранит, и одновременно вселяет уверенность в то, что, хотя бы, один из них понимает и контролирует ситуацию. - Зачем?.. – все также тихо выдыхает молодой эльф, все также не достраивая и не уточняя свои вопросы до логического конца. Потому что слишком многое хочется спросить одновременно. Принц, как всегда, понимает верно и бросает почти небрежно, замирая на пару мгновений в своих безжалостных манипуляциях. - Затем, что нам обоим это нужно. Испытывать физическое влечение нормально. Особенно, в твоем возрасте, - тон старшего почти наставительный, взгляд сосредоточенный, а действия скупые. Он сдвигает чашки подальше, толкает молодого эльфа в грудь, кивком головы указывая ему лечь на стол. - Нормально? – снова вопрос, чтобы не молчать, отвлечься. Перехватить широкие ладони, уже распутавшие шнуровку и норовившие стянуть с узких бедер ткань штанов, мучительно покраснев и спрятав взгляд под длинными ресницами. Пальцы дрожат. – Это не нормально, это… - закончить начавшийся бунт ему не позволяет прикосновение зубов к проглядывающему сквозь светлые локоны острому кончику уха. Склонившийся над младшим, Куруфинвэ ощутимо прихватывает краюшек уха, лаская ртом и растирая пальцами. Инголдо издает жалкий хрип и сбивается с дыхания, содрогаясь от острого удовольствия, прошившего все тело насквозь. Все вопросы и возражения теряются на задворках сознания. - Запоминай, что и как. Потом пригодится, - в низком голосе отчетливая усмешка. Сбитый с толку Финдарато опускается на стол под давлением чужой руки, упершейся в грудь, не успевая ухватиться за край штанов, оказываясь нагим пред главой Первого дома. Снова стыдливо вспыхивая, он тянет руки к паху, чтобы неловко прикрыть возбужденное естество, но принц перехватывает его ладони, заводя над светлой головой, принуждая уцепиться тонкими пальцами за края стола. - Держи здесь, - приказ, прокатывающийся мурашками по коже, потому что низкий голос Куруфинвэ приобретает особые нотки и легкую хрипотцу. Старший склоняется к арфингу, ведет по алой скуле губами, переходя неспешно на шею. Прихватывает зубами дернувшийся от неожиданности кадык, втягивая в рот кожу, оставляя после себя на бледной коже отчетливый след. Артафиндэ больше не хочет задумываться, что за дикость происходит в этой комнате прямо сейчас, что будет после того, как все закончится, вообще не хочет задумываться. Он просто подчиняется более старшему, более опытному, позволяя все. Принимает столько, сколько ему позволяют. Феанаро, заметив, что младший больше не предпринимает попыток к сопротивлению, отвлекся от него на пару мгновений, стянув с себя алую тунику и оставив ту на спинке близстоящего стула, усмешкой ответив на заинтересованный взгляд арфинга. Финдарато закусил нижнюю губу, смущенно отведя взгляд от бронзовой кожи, натянутой на крепких мускулах кузнеца и искусника, вздрогнул, когда шероховатая ладонь прошлась по низу живота. Пальцы, касающиеся края стола, сжимаются в эмоциональном порыве, вцепляются в дерево мебели крепче. Финдэ чувствует, как пылают стыдливым румянцем щеки, когда чужая рука скользит вниз по бедру, огибая возбужденную плоть, подныривая под поясницу и совсем немного приподнимая. Младшему не очень удобно в таком положении, ступни едва-едва достают до пола и у него нет иной опоры, кроме гладкого стола под спиной, ровная поверхность которого слегка скользит. Смелости, чтобы опустить взгляд на старшего принца нолдор, не хватает, и светлые глаза смотрят в стены, в потолок, на предметы, куда угодно. Зрачок передернут дымкой желания, и образы перед взором плывут, но это и не важно, потому что мысли все равно, вопреки всему, обращены к чужим прикосновениям. Эльф жадно ловит импульсы удовольствия, забываясь в грубоватых ласках. Феанор склоняется к нему, скользит губами от ребер, вдоль бока до тазовой косточки, прихватывает кожу над ней зубами, втягивая ее в рот. Скользит языком по гладкой коже, возвращаясь к груди, прихватывает зубами темно-розовый комочек плоти, оттягивая его. Арфинг задыхается, рвано резко выпуская воздух из легких. Краем сознание слышит глухой щелчок, не обращая на него никакого внимания, увлеченный другим. По кухне ползет нежный аромат цветов. Куруфинвэ опускается торсом сверху, буквально вжимая младшего в мебель. Куруфинвэ горячий. Все его тело источает жар, и Инголдо в одно мгновение становится слишком душно от такой близости, но, вопреки всему, он выгибается в пояснице и прижимается к этому восхитительному телу еще ближе. Хриплое дыхание Мастера опаляет кожу на изгибе шеи, принц зарывается носом в золотые кудри, рассыпавшиеся по столу, прикрывает глаза. Проталкивает сразу два пальца в горячее нутро арфинга, безжалостно ввинчивая до второй фаланги. Накрывает другой ладонью его рот, глуша громкий удивленный вскрик, удерживает прижатым к столу своим телом. Финрод крупно вздрагивает, отцепляя руки от стола, упираясь в плечи принца. Гнется дугой, силясь отползти, избежать болезненного дискомфорта, постыдных касаний. Феанор сильнее его, Феанор подавляет своими упрямством и настырностью, не позволяя ему ничего из этого, продолжая двигать внутри смоченными в смазке из флакона пальцами. Принес с собой, - проносится в воспаленном сознании блондина, когда он смеживает веки, откидывая голову назад. Стонет в ладонь на губах, жадно втягивает воздух носом, и грудная клетка ходит ходуном в бешенном ритме. Ощущения ужасные, но постепенно сглаживаются, становятся привычнее, и вскоре он лишь скупо морщится, принимая в себя чужие пальцы. Куруфинвэ, замечая, что младший успокоился, немного приподнимается и вытягивает пальцы из горячего нутра. Убирает руку от чужого рта, пару мгновений наблюдая за тем, как блондин глотает воздух губами. Старший распрямляется, смотрит мутным взглядом на раскрасневшееся лицо Артафиндэ, проводит ладонью от бедра до колена арфинга, вынуждая его обхватить себя ногой за торс. Финдарато мутным взглядом следит за этим действием, не противясь. Повторяет, без чужой указки закидывая и вторую ногу на талию принцу, упираясь коленями длинных ног ему под ребра. Феанор издает одобрительную усмешку, укладывает раскрытую ладонь Инголдо по центру грудины, чтобы удержать от возможных нежелательных движений. Пальцами другой распутывает наигранно неспешно шнуровку на своих штанах, приспуская грубоватую темную ткань с бедер. Не отрывает глаз от лица эльфа под собой, с легкой забавой наблюдая за сменой эмоций на его лице. За тем, как тот облизывает раскрасневшиеся губы, как прикрывает глаза в томительной истоме, как любопытно косится на старшего, до сих пор смущенный, но заметно осмелевший, а потому больше не изрекающий ни одного возражения на то, что с ним творит кузнец. Куруфинвэ ловко управляется одной рукой, смазывая свою возбужденную плоть остатками мази из принесенного с собой флакона, помогая себе протолкнуться внутрь податливого тела. Входит менее, чем на половину, коротким рывком, проталкиваясь до конца еще парой грубых движений. Финрод вскрикивает, гнется в пояснице, сжимая торс кузнеца коленями, содрогаясь под наплывом ощущений. Жмурится и смаргивает соленые слезы, сбиваясь с дыхания. - Уберите… - на издыхании шепчет арфинг, мотая головой из стороны в сторону, вцепляясь ногтями в ладонь на своей груди, - это больно, не надо… - Тихо, - Феанаро дышит хрипло, немного тяжело, но по-прежнему ровно, и Финдарато поражается, как тот может контролировать себя в такой ситуации. Но больше всего ему хочется прекратить эту пытку, потому что меж бедер печет и неприятно тянет, а чужой член распирает изнутри, и блондину кажется, что тот ужасно большой, - Тихо, - повторяется принц, делая первое движение, - Терпи. Тебе нужно просто привыкнуть. Он убирает руку с груди младшего, вместо этого касаясь немного опавшей плоти арфинга, ведя по всей длине, отвлекая того от тягостных мыслей и неприятных ощущений. И вместе с тем начинает двигаться, неспешно отстраняясь от чужих бедер и снова вталкиваясь обратно в узкое нутро. Молодой эльф тихо сипит, откидывает голову, ударяясь затылком о стол, кусает губы. Делает короткие частые вдохи, подрагивая при каждом проникновении. Прикосновения к паху приятны, и даже слишком, и возбуждение быстро возвращается к нему, но он все равно чувствует, как неприятно тянет непривычные к подобному мышцы, отчаянно сжимающиеся вокруг плоти принца. Ему требуется несколько минут, чтобы привыкнуть, и эти минуты наполнены сомнительным удовольствием от скупых ласк возбужденной плоти и дискомфортом от движений внутри. За эти же минуты принц осознает, что ему приходится придерживать младшего, чтобы тот не скользил по гладкой поверхности стола, что ныне служило ему ложем. А это не очень удобно. Потому, как только арфинг немного расслабляется, Феанаро тянет его за руки к себе, заставляя приподняться, усаживая на край кухонной мебели. Блондин понятливо обнимает его за шею, путается пальцами в темных локонах, утыкается носом в изгиб плеча, мелко подрагивая от переполняющих тело ощущений. Куруфинвэ поддерживает его под спину, и возобновляет ритмичные движения, наращивая скорость неспешно. Гладит вдоль узкой спины, прислушиваясь к тихим несмелым стонам. Финрод снова чувствует тепло чужой кожи, и это успокаивает его больше, чем все эти касания. Он льнет ближе к сильному телу кузнеца, и его ведет от противоречивости ощущений. Не отдавая себе отчет в своих действиях, не задумываясь над тем, позволит ли ему принц такую самовольность, арфинг касается губами изгиба шеи, пальцами сдвигая в сторону темную копну волос. Покрывает шею цепочкой смазанных касаний рта, на мгновения прихватывая кожу зубами. Издает полу всхлип – полу стон, когда головка возбужденной плоти проезжается по мышцам живота старшего. Касается себя одной ладонью, другой продолжая путаться в черных густых волосах. Феанаро молчит, не отказывается от его ласк, и Инголдо смелеет, слабо кусает его в плечо. Привыкает к движению внутри себя, начиная получать от этой заполненности странное удовольствие. Куруфинвэ двигается быстро, рывками, входя до упора, и Финдарато наконец слышит, как тот сбивается с дыхания. Как дышит хрипло, часто, тяжело. Чувствует, как усиливается хватка, когда принц крепче вцепляется в податливое тело партнера. Не уверенный в своих действиях, но нутром чувствуя, что поступает правильно, Артафиндэ пытается подстроить темп движения руки на своем члене под движения кузнеца. И сразу становится приятнее. Удовольствие неожиданным всплеском затапливает до граней, отзывается напряжением во всем теле, пара движение ладонью – и мышцы сводит судорогой, до размытого тумана перед глазами. Белесое семя выплескивается на ладонь, на горячую кожу принца, замедлившегося из-за сведенных судорогой мышц прохода, мешающих поддерживать быстрый ритм. Финроду почти стыдно, но думать получается плохо, чтобы в полной мере осознать содеянное, и он просто обмякает в чужих руках, уложив голову старшему на плечо и постепенно расслабляя мышцы. Куруфинвэ возобновляет движение, сжимает покорного арфинга в стальной хватке, сильными грубыми рывками вторгаясь в его тело, легко скользя по растянутым расслабленным мышцам. Ему требуется еще несколько минут, чтобы последовать вслед за Артафиндэ, выскользнув из его нутра в последний миг и излившись на раскрытые для него бедра. Финдэ, скосив глаза, наблюдает за тем, как сперма толчками изливается на его кожу, оседая полупрозрачными светлыми пятнами. С удивлением чувствует, что стыдливость изжила себя и на душе только умиротворенная усталость. Они еще несколько мгновений находятся рядом, и Инголдо жмется к принцу, пользуясь вседозволенностью, но вскоре Феанор отстраняется, отпуская арфинга и отходя в сторону. Кузнец оправляет на себе одежду, скупыми движениями приводит себя в порядок, оглушенный произошедшим вот только что, тоже чувствует необходимость прикрыться. Осторожно сводит ноги, не слушающиеся его, соскальзывает с края стола и с тихим стоном заваливается в бок, находя опору все в том же столе, не в силах держаться на ногах самостоятельно. Жжение и дискомфорт возвращаются. - Привыкнешь, - все тем же самоуверенным тоном, не терпящим возражений, отзывается за спиной Куруфинвэ, приближаясь к блондину со спины, накидывая на его плечи его же тунику. Сам принц, как может видеть обернувшийся Инголдо, уже одет и ничто в нем не указывает на недавнюю близость. Финрод натягивает на себя предмет одежды, расправляя ткань теле. Та едва прикрывает бедра, но все же лучше, чем ничего. Феанор стоит рядом, внимательно наблюдая за неловкими, смазанными усталостью, движениями, и когда младший заканчивает, цепляет его пальцами за подбородок, разворачивая к себе, заставляя смотреть себе в глаза. - Ты выглядишь лучше. Я вижу, твоя хандра прошла. Блондин смаргивает и с удивлением понимает, что так и есть. Вопреки тому, что только что минувшее выглядит как полное аморальное безумие, и по своей сути им же и является, его больше не душит унылая тоска и жизненная неопределенность. - Никто не должен знать о том, что здесь произошло, - Феанор смотрит в упор, не позволяет отвернуться. Инголдо вздрагивает от его тона, опускает взгляд в пол. Колкая обида встает комом в горле, но он все понимает. Знает о том, что был просто заменой, что случившееся – не больше чем недоразумение. Обманываться ложными надеждами не приходилось. Поэтому, вернув взгляд к лицу принца, произносит твердо и без тени сомнения: - Я знаю. Вам не стоит волноваться об этом. Но… - арфинг хмурится, мягко отстраняя чужие пальцы от своего лица, избавляясь от грубого захвата, - я все еще не понимаю… - Иногда эльфы испытывают влечение. Физическое. То, что ты об этом не знал, большое упущение твоего отца. Но, зная твоего отца, я не удивлен. - А своих сыновей Вы... - арфинг не уверен, что ему хватит смелости закончить фразу и озвучить дерзкое предположение полностью. К счастью, его понимают и так. Феанор хмурится, вспыхивает привычным раздражением и прожигает младшего взглядом. Финдарато спокойно смотрит в ответ. Ведь если это приемлемо- разложить сына своего, пусть и наполовину, но все же брата, то, может быть... - Мои сыновья много находчивее и со всем способны разобраться самостоятельно, в отличии от нежного наивного Третьего Дома, - Куруфинвэ цепляет младшего плечом, когда проходит мимо, направляясь к двери. Инголдо провожает его взглядом, проглатывая покорно очередную колкость. Опирается бедром о край стола и молча смотрит, как за старшим закрывается дверь.