Амбиции

       27 июня 486 г. по Рейхскалендарю/795 г. Космической эры        В этот день, обычно сдержанная и хладнокровная Аннелизе была необычайно взволнованна. Тревожно прокрутившись всю ночь, вконец сбив простыни и одеяло, она поднялась засветло, когда только начали разогревать кухонную печь. Загодя приготовленные платье, туфли и драгоценности не убавили снедавшую ее лихорадочную хлопотливость. Многие часы от подъёма до бала она провела в суматошных метаниях по дому и раздаче подчас противоречивых указаний прислуге. Понимающе переглядывающиеся горничные, гувернантка и отцовский камердинер мягко предотвращали плачевные последствия путаных указаний.        Немолодой уже вице-адмирал, проявив достойную одного из лучших учеников Военной Академии своего времени предусмотрительность и тактическую выучку, ещё с утра скрылся за дверями своего кабинета. Где успокаивал растревоженные нервы путем распития пятизвездочного коньяка превосходной выдержки. Неспокойно было у него на душе перед одним из важнейших этапов в жизни единственной из живых детей и потому особо нежно любимой дочери. Старшие сыновья Отто и Генрих погибли еще в 479 году при попытке захвата Эль-Фасиля.        Когда пришла пора одевания, волнение Аннелизе превысило все мыслимые пределы и оборвалось точно чрезмерно натянутая струна. Эмоционально пустая внутри, она с вежливой улыбкой участвовала в процессе. Механическими движениями разглаживая скользящий под пальцами и переливающийся на свету глянцевитый белоснежный шелк и мелко дыша, фройляйн не реагировала на боль в стиснутых туго зашнурованным корсетом рёбрах.        На корсаже поблескивали малозаметные рельефные узоры из прозрачного бисера. Кожу головы тянуло от надушенных волос забранных в высокую гладкую прическу, скрепленную увенчанными округлыми белыми жемчужинами шпильками. Лихорадочный блеск темных глаз и насыщенный румянец, окрасивший разгоряченные дневной беготней щеки, исчезли. Лёгкое покраснение лица успешно скрылось под слоем несущей тонкий цветочный аромат пудры. Ноги скользнули в удобнейшие бальные туфельки, длинные атласные ленты которых обвили щиколотки поверх плотных шелковых чулок и завязались кокетливыми бантами. Она не готова была следовать примеру героини детских сказок и терять свою обувь. Тем более, что сорокалетний кронпринц Людвиг был слишком стар для нее, а принц Эрвин-Йозеф недавно отпраздновал своё пятилетие.        Полностью наряженная к своему первому бальному сезону Шарнхорст спустилась вниз к ожидающему в гостиной отцу, облаченному в парадный мундир.        Неоклассический Нойе Сан-Суси был воистину великолепен в своей сдержанной красоте. Императорская резиденция не могла похвастать позолоченным обилием лепнины барокко или вычурной роскошью рококо, коими славились дворцы герцога Брауншвейга и маркиза Литтенхайма женатых на принцессах Гольденбаум. Но по скромному мнению фройляйн Шарнхорст простой нежно-голубой фасад Сан-Суси в окружении прекраснейших розовых кустов смотрелся намного выигрышнее.        Опираясь на отцовскую руку она вышла из лимузина и незаметными движениями расправила многослойные юбки бального платья. Едва дернувшись, когда прохладный вечерний ветерок коснулся оголённых плеч и открытой шеи. Быстро потерявшая тепло тела тонкая нитка светлого жемчуга холодила нежную кожу. В близких к экватору широтах быстро темнело, поэтому несмотря на седьмой час после полудня, казалось что на землю опустилась ночь.        Прибывающие на бал гости вереницей тянулись от подъезда, где постоянно сменяли друг друга роскошные машины, через мраморное парадное крыльцо и анфиладу залов до громадной бальной залы, залитой светом сотен ламп.        Разряженные в дорогие одежды из скользких шелков и атласа, опадающего мягкими складками тяжёлого бархата, жёсткой от серебряных и золотых нитей парчи, лёгкой дымки кисеи, батиста и тюля, сверкающие обилием драгоценностей надушенные и напомаженные люди заполняли зал, толпясь подле стен. Полный сознания собственной важности мажордом объявлял новоприбывших. Его громовой голос легко перекрывал многоголосье здороваются между собой представителей известнейших фамилий Галактического Рейха.        Вице-адмирал Шарнхорст учтиво раскланивался со знакомыми и соратниками по трудам в Адмиралтействе, отстававшая на шаг Аннелизе, опуская очи долу, приседала в изящных реверансах и являла собой образец скромности и очаровательной в своей юности девичьей невинности.        Благородные рассыпались во взаимных льстивых речах и полных восхвалений комплиментах. Их улыбки и жесты с тысячей значений были полноправными участниками великосветского общения, порой говоривших о мыслях собеседника точнее всяких слов.        Высокое общество ожидало прибытия Его Величества, как единый организм проявляя сдержанное нетерпение, стремясь успеть обсудить все до официального начала одного из грандиознейших мероприятий летнего бального сезона.        Фридрих IV, милостью Одина, тридцать седьмой Кайзер раскинувшего свои владения на тысячи световых лет Галактического Рейха из непрерывно царствующей вот уже почти половину тысячелетия, прошедшего со времён великого Рудольфа, династии Гольденбаумов, вошёл в зал под торжественные фанфары. При первых звуках серебряных инструментов гордые дворяне почтительно склонились в поклонах, преклонили колено и со всем возможным изяществом присели в глубоких реверансах, приветствуя правителя большей части исследованного пространства. После, вступил придворный оркестр, заводя «Славься ты в венце победном…» Вступительный церемониал завершался пышной, но короткой речью Кайзера. Во всеобщем молчании тихим, полным усталости, голосом он произносил поздравления выпускникам столичных Пансиона благородных девиц и Императорской Военной Академии.        Выдержав подобающую моменту торжественную паузу, толпа разразилась шквалом аплодисментов, затопившей весь зал. Отдельные расчувствовавшиеся особы поддержали рукотворную бурю вскидыванием перчаток и миниатюрных букетиков, а некоторые нежные девы чуть не лишились чувств. Рукоплескания стихли, слишком эмоциональные реакции прошли, и поклонившийся Фридриху распорядитель бала объявил полонез.        Открывали шествие дебютанток Кайзер вместе с фавориткой графиней Грюневальд, чьи забранные в простой узел волосы горели расплавленным золотом в свете многочисленных ламп. Аннелизе досталось место в середине колонны и отчаянно робеющий новоиспеченный офицер в ещё необмятой парадной форме.        Чинно пройдя до конца зала, первая пара повернула, возвращаясь к месту начала шествия по правой стороне. Вторая пара возвращалась по левой. Последовавшая за ними третья, на начале нового такта вновь повернула направо. Эта довольно простая фигура называлась расхождением.        За расхождением последовали и другие фигуры. Променад, колонна, коридор, фонтан, веер. При всей своей внешности простоте, полонез требовал большого внимания к действиям первых пар и знания всех фигур (1).        Размявшись на медленном полонезе, оркестр выдал череду любимых дворянской молодежью вальсов и полек, перемежающихся мазурками и кадрилями, пары на которые расписывались вперёд.        Бальные книжки быстро заполнялись. Особым шиком считалось иметь ее в виде веера с золочёной монограммой на гардах (2), на крупных пластинах которого отправленным в серебро или золото карандашом писались имена кавалеров. Этот же карандаш служил фиксатором веера в закрытом состоянии.        — О, Герхард! — к Шарнхорстам целенаправленно направлялся известный в высшем свете своими искрометными шутками барон Август фон Шильдау в сопровождении молодого военного.        — Фройляйн Аннелизе, — приложился он к тонкой руке. — Поражен вашим юным очарованием! Да-с, вторая Фрейя, предрекаю Вам большой успех в этом сезоне.        — Ах, барон, Вы меня смущаете, — тонко пропела девушка прикрываясь веером.        — Август, как вижу ты в отличной форме! Ни минуты без комплимента, — добро усмехнулся граф.        — Ах да, Герхард, фройляйн Аннелизе, позвольте рекомендовать вам одного весьма небесталанного молодого человека. Оскар фон Ройенталь, блестящий офицер и вице-адмирал уже в таком возрасте, — представленный бароном статный брюнет учтиво поклонился. — Оскар, это начальник Третьего отдела Адмиралтейства вице-адмирал Шарнхорст и его очаровательная дочь Аннелизе.        — Для меня честь быть представленным Вам, вице-адмирал Шарнхорст.        — Рад знакомству вице-адмирал Ройенталь.        — Фройляйн, восхищен вашей красотой. Позвольте мне иметь удовольствие пригласить Вас на тур вальса? — молодой человек галантно пригласил ее на танец.        — С удовольствием, — легко согласилась девушка.        Она кружилась в быстром вальсе с молодым видным вице-адмиралом с экзотической гетерохромией. В статном офицере с первого взгляда угадывался любимец женщин не привыкший получать от них отказы. Крепкая рука обхватывала затянутую в тугой корсет талию, ее ладонь лежала на жестком, украшенном парой вице-адмиральских полос, серебристом оплечье черного, как глубина космоса, флотского мундира.        Оскар фон Ройенталь являлся одним из сподвижников Мюзеля. Бывший десантник до сих пор сохранял на должном уровне навыки рукопашного боя, слывя одним из лучших бойцов Рейхсфлота. С одной стороны полезное знакомство, с другой же грязное пятно на безупречной репутации. Молодой незамужней девушке не подобает общаться с признанным повесой, знаменитым своими альковными приключениями с женами многих известных фамилий.        Ромео-после-шести, слишком говорящее прозвище, метко характеризующее этого красавца. Ей легко было вверить себя в руки опытного танцора, позволить себя вести в быстром танце, отдаться на волю закружившим их пару лёгким ритмам вальса. И так страшно поддаться порочной дьявольской, недоступной простым смертным красоте, совершенному телу античного бога, словно вышедшему из-под резца скульптора подобного легендарному Пигмалиону, которые манили женщин, как ночных мотыльков на губительный свет.        Юная Шарнхорст всей душой любила быстрые танцы и на всей скорости старательно выполняемые изящные па. Это было единственное занятие, при котором пансионная дама снижала свои требования к побуквенному следованию этикета. Да и герр Штольц, их учитель танцев, был снисходителен к успевающим и симпатичным воспитанницам.        Поэтому с таким отменным танцором как Ройенталь вальс становился и вовсе восхитительным времяпровождением. Но и как любое полное удовольствия занятие, он слишком быстро заканчивался. Вот только только оркестр играл вступительные такты, как уже надо раскланивался, благодаря кавалера за отличный танец.        Возвращаясь к отцу, она повернула голову услышав визгливый хохот сопроводивший скабрезную шутку. Так и есть дражайший племянничек герцога Брауншвейга барон Флегель.        Худое длинное тело было облечено в длинный сюртук с винно-красными бархатными панталонами. Над кипенно-белым кружевным каскадом воротника рубашки возвышалось обтянутое болезненно бледной костистое кожей. Тусклые, почти бесцветные водянистые глаза часто имели злобно-завистливое выражение, при котором тонкие сухие губы кривились, а узловатые паучьи пальцы скрючивались, словно желая до боли впиться в одним своим присутствием вызвавшего эту темную злобу Ройенталя.        Этот царедворец был известен своей манией изводить всех, кто хотя бы единожды вызвал в нем волну концентрированного негатива. С учётом препоганого характера молодого мужчины, под его повышенное внимание попадал каждый человек, имевший несчастье пересечься с любимым племянником зятя Кайзера. Постоянные козни, вызывали устойчивую ассоциацию с богом коварства и обмана Локи. Однако к счастью или же нет, умом хитрого аса он был обделён.        Поймав на себе оценивающий взгляд этого ужасного человека Аннелизе внутренне содрогнулась, одновременно с веселой улыбкой пытаясь разговорить кавалера. Однако Ройенталь виртуозно уходил от вопросов, а внимание Флегеля становилось все более неприятным.        Спеша избавиться от него, девушка сразу же приняла следующее приглашение на кадриль. За которою последовала сплошная череда быстро сменяющихся танцев и кавалеров. Последнюю перед ужином мазурку она танцевала с Людвигом фон Гессеном, который и проводил ее в боковую гостиную к столу.        Лёгкие закуски и приятные разговоры о замужествах, именинах, победах доблестного Рейхсфлота над повстанцами и приемах вместе с таким необходимым из-за ее опрометчивого решения принимать все приглашения отдыхом пролетели без становящегося болезненным внимания герцогского племянника.        И снова с головой окунуться в бальную круговерть и лёгкое, ни к чему не обязывающее кокетство, при этом осторожно сохраняя дистанцию с Флегелем, острый взгляд которого жёг спину.

***

       Домой Шарнхорст возвращались далеко за полночь. Протанцевавшая весь вечер девушка с облегчением вытянула дрожащие от навалившейся усталости ноги и ослабила завязки туфель.        — Отличная выносливость, — уважительно отметил отец, протягивая флягу с лёгким энергетическим напитком. — Помниться, в свои двадцать я так долго отплясывать не мог.        Девушка только отсалютовала флягой и жадно глотнула остро пахнущую полевыми травами настойку. Подстегнутое натуральной химией молодое тело восстанавливалось практически мгновенно.        — Мне не понравилось внимание барона Флегеля. Он обратил на меня взор из-за вальса с Ройенталем, и после не спускал глаз весь вечер. Я уверена, что мне не понравится то, что он задумал на мой счёт. ___________________________________________ (1) — Статья про полонез и его многочисленные фигуры в Вики: https://ru.wikipedia.org/wiki/Полонез (2) — Гарды — утолщенные внешние пластины веера.