Подари мне надежду

Стайлз Стилински – мальчишка, который не хочет сидеть на попе ровно, из-за чего постоянно вляпывается в неприятности. Но, как бы сложно и опасно ни было, он со всем справлялся, преодолевая любые трудности. Только не в этот раз. Ведь сейчас тот самый неугомонный подросток лежит на больничной койке, находясь в бессознательном состоянии уже три дня. Врачи сделали всё, что могли, и теперь всё зависело только от самого Стайлза. Рядом сидел шериф Стилински, крепко сжимая руку сына. Его лицо бледное, под глазами залегли тени, а нижняя губа закушена. Он просто не мог поверить в то, что случилось с его мальчиком. Все это словно ночной кошмар, нужно лишь проснуться. Только вот не выходит. Потому что это не сон. Это суровая реальность. Когда три дня назад, ночью, ему позвонила Мелисса, дрожащим голосом сообщив, что Стайлза привезли в больницу и он в тяжёлом состоянии, шериф почувствовал, как внутри что-то ломается. По дороге в больницу он молился, чтобы все обошлось, чтобы его сын выжил. Он не мог потерять его. Он пытался убедить себя, что всё будет хорошо, что Стайлз сильный. Когда Стилински сообщили, что жизнь его сына вне опасности, он испытал облегчение. Но тревога охватывала его все сильнее, будто говоря, что это ещё не всё, что рано расслабляться. Слова врача о том, что Стайлза не просто избили, но и изнасиловали, повергли его в глубокий шок, который быстро сменился калейдоскопом чувств из гнева, волнения, страха и вины. Дверь в палату открылась, и кто-то медленно зашел внутрь, привлекая внимания шерифа, заставляя вынырнуть из собственных мыслей. Мельком посмотрев в сторону, он снова стал рассматривать лицо сына. Джексон закрыл дверь и остался стоять у стены. Он с трудом сдерживался, чтобы не выпустить когти, сверля взглядом младшего Стилински. С тех пор, как он перестал быть канимой, став полноценным оборотнем и войдя в стаю, их отношения наладились. Поэтому Джексон ощутил волнение и страх, когда мчался в больницу, с окровавленным и бессознательным Стайлзом, лежащем на заднем сидении его автомобиля. На самом деле сложно было скрывать от стаи произошедшее. Да, они решили не говорить никому о Стайлзе, хотя бы до того момента, пока он не очнется, ну или кто-то из стаи все-таки не прознает об этом. Им удалось держать все в секрете несколько дней и сегодня этот момент настал. Скотт откуда-то всё прознал и рассказал остальным. Так что Джексону пришлось признаться в том, что он был в курсе, так как именно он привёз Стайлза в больницу. Ребята расспрашивали его о состоянии парня. Уиттмор не рассказывал всего, так как понимал, что Стилински не хотел бы, чтобы все знали о том, что он подвергся изнасилованию. Джексон оторвал взгляд от бессознательного парня и посмотрел на дверь. Он чувствовал, что почти вся стая сейчас в больнице и они направляются сюда. - Шериф, Скотт и остальные скоро будут здесь. Подумал, что стоит предупредить вас об этом, - разрушил тишину голос Джексона. Стилински кивнул и глубоко вздохнув, постарался взять себя в руки. Не стоит ребятам видеть его в таком состоянии, а то заподозрят чего неладного. Оборотней ведь невозможно обмануть, а им не стоит знать всего, что произошло со Стайлзом. Через несколько минут дверь палаты открылась и помещение заполнилось целой кучей подростков. Они старались вести себя, как можно тише, но было видно, что они все очень взволнованы. Иначе и быть не может. Ребята виновато смотрели на друга. Эти дни они провели беззаботно, веселились и радовались, не подозревая о том, что Стайлз подвергся нападению и лежит в больнице. Им было чертовски стыдно, и они переживали за его состояние, ведь выглядел парень очень плохо. - Что говорят врачи? – хмуро спросил Скотт, не в силах отвести взгляд от лучшего друга, можно даже сказать брата. Глаза блеснули красным, он корил себя за то, что не понял, не догадался. - Они сделали всё возможное, так что его жизни ничего не угрожает, - ответил Джексон. В палате снова повисла напряженная тишина. Она стояла до тех пор, пока со стороны койки не раздался болезненный стон. Все тут же дёрнулись в ту сторону, но вовремя смогли остановиться, понимая, что нельзя тревожить пострадавшего. Поэтому негласно решили доверить всё шерифу Стилински. - Стайлз, ты меня слышишь? – взволнованно произнес мужчина, с тревогой смотря на сына и крепко сжимая его руку. Парень только слабо дёрнул конечностью, будто пытаясь отстранить её и кивнул. - Что-то случилось? – он мутным взглядом обвел всех присутствующих. - Не волнуйся, теперь всё хорошо, - шериф так хотел обнять сына, но сейчас он только причинит ему боль своими действиями. - Домой… кажется, я собирался возвращаться домой, - Стайлз болезненно нахмурился, пытаясь напрячь память. Но, как бы не пытался, он не мог вспомнить, что произошло, после того, как он направился на стоянку за машиной.