Revenge.

У Джихвана был четкий план, которого он старался придерживаться. Все шло как нельзя лучше, даже не смотря на косые и недоверчивые взгляды этого мелкого проныры Ли, который пытался докопаться до истины. Он не был уверен, но чувствовал, что тот ищет своего возлюбленного и копает именно под него… Хотя иногда он чувствовал себя чертовым параноиком, который уж слишком пристально следил за действиями Хекджэ. Дни шли и скоро все должно было закончиться. Его план был создан лишь для одного человека, а пока что в нем фигурировало ещё два. Мужчина просчитал все, много раз прогоняя в голове то, что он сделает с Шивоном и своим старым другом. Ему не нужен был этот психопат, помешанный на насилие и этом следователе. Проще убрать обоих, чем потом ждать удар в спину от Чхве. Снизу послышался громкий срывающийся на нет вой. Все же эти крики были усладой для ушей мужчины. Губы растянулись в усмешке, и он совсем расслабился, смотря в монитор, где Хекджэ пытался о чем-то сказать Итуку, но старшего это видно очень злило. Младший Ли пытался выйти на след самостоятельно, перерабатывая это не частное дело о вандализм уже в сотый раз. Он старался не посвящать в детали Чонсу, но иногда тот интересовался, требуя полные отчёты. Все же рыжеволосый переживал, что такими темпами они и Хекджэ могут потерять. В какой-то степени он начал смириться с пропажей брата. Он стал готовить себя к тому, что того уже нет в живых и… В какой-то степени ему было жаль видеть в Хекджэ такой азарт, ведь… Так будет больнее. Он и представить себе не мог, что будет чувствовать младший, если Донхэ все же больше нет. Хекджэ вообще не думал об этом. Сознание было окутано лишь идеей найти похититель и наказать, а может и «случайно» застрелить. Он желал смерти этому человеку. — Ты не можешь меня отстранить ото всего… Он погибнет, если я не помогу ему. Чонсу хотел полностью изолировать младшего от этих дел до конечного выяснения обстоятельств. Он не мог жертвовать Хёкджэ. Где-то на задворках сознания он понимал, что пропажа следователя было лишь началом, поэтому последнее время Чонсу забирал Хёкджэ к себе, боясь, что однажды он не придет в отделение. — Это не обговаривается, Хёкджэ. Если придется я запру тебя в своей квартире и ты будешь сидеть там, пока мы не поймаем Шивона и, возможно, кого-то еще. Хёкджэ чувствовал, что еще немного и он ударит старшего. Иногда он был с ним не согласен, но чувствовал, что так будет лучше, но в этот раз… У него было свое мнение на этот счет. Так ничего не сказав более, он грубовато положил на стол свой значок, и вышел из кабинета, в дверях сталкиваясь с Джихваном. В глазах младшего не было ничего, кроме злости. Подсознательно, он считал Чи главным подозреваемым, но у него ничего не было. Придя теперь уже свой кабинет, он несколько небрежно достал из шкафа коробку и стал собирать свои вещи и вещи Донхэ. Он не собирался оставлять тут хоть что-то. Эта работа погубила любовь всей его жизни и ему хотелось спалить это место. — Хёкджэ, вернись и не начинай истерить! — в кабинет зашел Чонсу. Он не мог сейчас отпустить мужчину на все четыре стороны. — Вы, будто все с ума посходили. Ты не должен предпринимать поспешных выводов. Сжав руки в кулаки, он посмотрел на их совместное фото в коричневой простенькой рамке, не поднимая взгляда на старшего. Губы тронула печальная улыбка, а дрожащие пальцы коснулись изображения старшего. — Ты больше не мой начальник. Так, что отвали. Я волен делать, что хочу. Я найду его сам. И ты не закроешь меня… Он не позволял себе плакать, ведь для него… оплакивание Донхэ было сродни его похоронам. Он не готов был признавать, что старшего уже нет в живых. Он верил, что он все еще жив. Убрав фотографию к остальным немногочисленным вещам, он накинул на плечи полувер, и прихватив трость мужчины, что так и стояла в углу, он вышел из кабинета, а потом и из отделения, прощаясь с Хангеном. За спиной послышался голос Итука, но Хёкджэ рванул к машине, не желая больше слушать старшего. Теперь он был свободен и мог делать все, что хотел. И сейчас, первым делом, он собирался поехать в прошлое жилье Донхэ, до того как они съехались. Он должен был начать действовать, а не только сидеть на попе ровно и перебирать бумажки, пытаясь сопоставить факты. Это было глупо. Ловко выехав с парковки, он поехал в сторону шоссе. Теперь он мог действовать как подсказывало сердце, а не голоса старших по званию. В голове был рой неприятных мыслей, в перемешку с мыслями об отмщении за свою потерю. Он много раз представлял Шивона и как простреливает ему голову, представлял неизвестного и также… Выстрел за выстрелом и тело падает мешком на землю. Но потом он морщился и думал, что это слишком просто. Он прикрывал глаза и представлял, как отстреливает раз за разом, как он кричит, как ему больно. Он упивался этим, ведь был уверен, что Хэ тоже было больно. Вдруг Хёкджэ резко затормозил и несколько ошарашенно посмотрел перед собой. Нет, он вовсе не был удивлен и напуган своим мыслям, он… Он подумал о том, что если это и не Шивон, то…кто-то кто сильно обижен на Донхэ… Слишком сильно обижен. Эта мысль заставила резко нажать по газам и поехать на квартиру к Донхэ. Когда он переезжал в их общую квартиру, старший все не брал, сказав, что хочет, чтобы все плохое и неприятное осталось там. Он понятия не имел, что хотел этим сказать Донхэ, но там определенно что-то должно было быть. Дом располагался на окраине города и был в страшном шатком состоянии. Людей уже выселили по более хорошим местам и теперь собирались его сносить. Поднявшись на пятый этаж, он открыл дверь, которая превратилась в труху и осыпалась на глазах — Было душно. В воздухе витал неприятный затхлый запах. Конечно, уже два года тут никто не появлялся. Все покрылось тонной пыли. Он прошел в спальню, распахивая шкаф, открывая каждый ящичек, пытаясь найти хоть что-то и вскоре… Его взгляд привлекла неровно стоящая тумба. Кусок обоев ходил ходуном, как будто за ним не было ничего. Отодвинув тумбу, он разорвал обои и увидел деревянный небольшой ящик. Потянув ее на себя, он почувствовал как что-то оборвалось и послышался писк. К коробке с другой стороны была подсоединена бомба. 00:54 Перед глазами все потемнело. Схватив частично содержимое коробки, он выбежал в подъезд, шустро сбегая по ступенькам. Сердце почти останавливалось, а сам он считал, чтобы понимать, сколько у него времени. Дверь подъезда заклинило и тогда пришлось вылезать через разбитое окно, теряя секунды. Не хотелось подорваться именно сейчас, когда он додумался, наконец, доехать до сюда. Отбежав на приличное расстояние и просто падая на грязный асфальт, он услышал взрыв и фасад дома стал рушиться. Все, что он успел вытащить из коробки валялось рядом. Хёкджэ расслабился, полностью ложась на асфальт и, морщась от боли в мышцах. Он слишком перепугался. Шивон притаился в кустах, неотрывно смотря на посыпавшийся дом. Внутри все стыло. Он мог быть там… Он мог подорваться… Он не смог бы вылезти через окно в силу своей крупной комплекции. В голове не укладывалось, но он понимал, что Джихван пытался его устранить. Чи прекрасно знал, что Шивону не выбраться. Руки сами сжались в кулаки. Вот ублюдок… Он перевел взгляд на Хёкджэ, что развалился на пыльном асфальте и пытался справиться с дрожью в конечностях. Он думал, что когда увидит его в нем вспыхнет былая злость и он захочет закончить еще то дело, тогда в школе… Убить его… Но сейчас он злился на Джихвана. Он хотел свернуть ему шею, а еще лучше загнать его также как тот загнал Донхэ, а потом убить. В больной голове уже зрел план как отомстить своему спасителю. Хоть он и был не в себе, он прекрасно понимал, что его пытались убить. Тихонько скрывшись, он выбежал на главную улицу, чтобы Хекджэ не заметил его и подошёл к старой машине с запачканными номерами. Сев в салон, он почувствовал как его окутывает злоба. Ударив по рулю, он в крикнул, пытаясь справиться с собой. Нельзя было сейчас же срываться и ехать за ним. Нужно было вытащить Донхэ и перевезти в место, где Джихван его не найдёт. Он не хотел теперь давать этому ублюдку возможность забрать жизнь следователя. Он должен был сам это сделать. На том и решив, он сорвался с места и поехал за город, в лес. Настроение было ни к черту и он думал, что если Донхэ сейчас будет тупить он обязательно врежет ему, изобьет до такой степени, а потом… Потом будет страшно жалеть… Он будет ненавидеть себя же. Последнее время он не получал никакого удовлетворения, когда приходил к следователю. Донхэ почти не реагировал на действия младшего, даже не кричал. В его глазах потух хоть какой-то намек на лучшую жизнь. Он ждал смерть. Он ждал, когда все закончится и это злило Шивона очень сильно. Донхэ даже несколько постарел и сильно похудел. Он почти не вставал с кровати, поджимая к себе израненные ноги и жмуря больные глаза. Он перестал плакать и надеяться на лучшее. Он позволял себе зайти в дальний уголок шаткой памяти и выстроить перед глазами образ Хёкджэ. Последнее время он успокаивал его. Иногда, когда урывками удавалось поспать, ему снился лживый искаженный мир, где он спит в кровати, а сзади его обнимает его любимый, но потом он открывал глаза и с грустью смотрел на тусклый свет лампы и мотылька, что нервно бился стеклянную поверхность лампы, пытаясь вырваться из душного помещения, но… разве за этим есть хоть что-то? Все рано или поздно ломается и он сам… Он сломался, так и не дождавшись чего-то, что смогло бы его разбудить от этого кошмара и помочь. Дверь с шумом распахнулась и Хэ вздрогнул, приоткрывая глаза. Сердце пропустило удар. Все же страх перед новыми побоями еще присутствовал. Он посмотрел на Шивона. Кажется, младший был чем-то очень разозлен и Донхэ почувствовал, что стоило бы сгруппироваться, чтобы было не так невыносимо. — Вставай, живее, давай. У нас слишком мало времени, — проговорил мужчина, грубовато скидывая с разодранной лодыжки оковы. Следователь удивленно посмотрел на Чхве, думая, что это очередная игра. Донхэ неловко поднялся, но почти рухнул обратно. Тяжелые руки Шивона подхватили его за совсем хрупкую талию, придерживая. Следователь застонал от боли. Перед глазами все плыло и он совсем не понимал, что происходит и куда его хотят отвести. Неужели… сейчас все закончится? Сердце неприятно заныло в груди. Оно все еще сопротивлялось, заставляя уставшее сознание волноваться и пытаться как-то повлиять на сложившуюся ситуацию, оттолкнуть обидчика, схватиться за острый предмет и начать обороняться. Не церемонясь, он выволок его из подвала на кухню. В глаза сразу же ударил дневной свет, заставляя зажмуриться. Было невыносимо больно и непривычно. Впервые за две недели, он ощутил на коже прохладный приятный ветерок. Приоткрыв глаза, он испуганно огляделся. Это был невысокий богом забытый заброшенный домик лесничего, который и на картах то не отображался. Бежать было некуда. Кругом был довольно плотный лес, но на земле можно было разглядеть следы от шин. — Чт… Что происходит? Что ты делаешь? — он почувствовал как мужчина грубо обвивает вокруг его запястий веревку. Внутри волной поднималась паника. Он не мог ничего понять и это пугало очень сильно. Шивон молчал, лишь как-то странно хмыкал, сдерживая нервный, по-настоящему сумасшедший смех. Он не знал куда поедет. Возможно, устроит медовый месяц со своим любимым человеком, прячась от всех, не задерживаясь нигде больше суток. А потом… Наигравшись, он убьет его, обещая, что будет любить его вечно. Связав руки за спиной мужчины, он толкнул его на заднее сидение машины, захлопывая дверь. Он не знал, куда поедет, но точно подальше от этого места. Теперь он все переиграет, а потом, возможно, отомстить и Джихвану за такую подлость.