Тепло родного человека.

Место сбора аркобалено. — Ты выспалась? — спросил Бермуда, смотря на девушку, что крутится перед зеркалом. В этот момент он бы поверил, что она самая обычная, но шрамы давали понять, что нельзя назвать её обычной. — Да. Выведения пламени длиться пять дней, плюс два дня это полное отторжение пламя Неба. Итог семь дней, значит все, кроме Юни и Лар Милч, должны уже начинать приходить в себя. Небо ещё пару дней будет сопротивляться пламени истинного Неба, а что насчёт Лар Милч. Так ей нужно ещё пять дней, у неё ведь не одно пламя, поэтому это будет сложно, я и так постаралась, чтобы она смогла лишиться таки проклятья, хотя было сложно. — Для гения это не настолько сложно. Ты лучше скажи, как ты и иллюзионистка выполнили задание. — А ты, Бермуда, в следующий раз не давай нам те же задания, что и предлагают Варии, а то знаешь, как-то не очень мне нравится перспектива пересекаться с кем-либо из них. — Прости, прости. Больше такое не повториться, — он смотрел на то, как она надевает туфли на платформе и поправляет юбку, — не забудь об иллюзии, а то чёрные волосы внушают больше страха. — Тебе бы только всех пугать. Лучше объясни, как обстоят дела в Вонголе, я то знаю, что там не всё так уж гладко. Уверена, хранители вкалывают, а новый Десятый развлекается. — Там всё плохо, я рассказал об этом Гамме, но он пока против того, чтобы Тсуна вмешивалась, поэтому не говорит ей. — Естественно, найдёт всех хранителей, научится до конца управлять пламенем, тогда и можно рассказывать, а теперь выкладывай всё что знаешь! — Бермуда покачал головой и ответил: — Иди, отпирай этих несчастных, им уже пора проснуться, — она лишь фыркнула и, громко хлопнув дверью, пошла по мрачным безлюдным коридорам. Звук удара каблуков о каменный пол, тусклое освещение. Её мысли спутаны, она сама не может сказать, что ей не нравиться и что не так с ней, но что-то было на самом деле нет. Ей казалось, что её мысли куда-то не туда уходят, а всё, что она знает о мафии, только нагоняет тоску и становится головной болью. Бермуда лишь наводил ещё больший бардак и хаос в её мыслях, головной боли стало больше, для гения, что всегда и всё продумывает независимо ни от чего. Она не могла предположить развитие событий, не могла понять мотивов этого человека не касательно себя, не касательно будущего других. Ей надо было двигаться вперед, она должна была учиться контролю пламени. Ей не давали покоя мысли о том что творится в Вонголе, она точно знала, что всё связанное с этой мафиозной семьёй не сулит не чего хорошего, даже более, оно сулило лишь проблемы, проблемы которые по всей видимости упадут на её плечи, отдай Вонгола пламя первенства Тсунаёши и положив сверху долги и бумаги, которые ставят мафиозную семью в самое невыгодное положение. Она не сомневалась, такое произойдёт, рано или поздно, но произойдёт, ей был важен другой вариант развития событий. — Вария, да. Пожалуй, если смогу наладить с ними связи, то выйду на Каваллоне, а это значит, что все проблемы с Вонголой станут пустыми и исчезнут, даже будь у них полный развал, я всё смогу востановить, если заручусь поддержкой пусть даже одной Варии, к Каваллоне мне не даст лезть Тсуна, она боится, хотя по тем данным, что я откопала, бояться надо уже другого. Что касательно новых семей, то скоро нам надо будет помогать Юни, что очевидно, Бермуда не будет против этого, он не влезает в подобные дела мафии, но от меня он не отстанет, если уж вцепился уже как клещ. Как же всё это трудно, как же всё это сложно. Зачем только согласилась. Ну нет, я слишком погорячилась в своих словах, я прекрасно знаю, почему я согласилась, не говоря уже о том, что я её хранитель. Самая большая проблема на данный момент это, пожалуй, поиск хранителя Солнца, ведь Дождь я уже понимаю кто будет, их, будет даже два, если она конечно переступит через своё прошлое, — рассуждая вслух она замолчала, подойдя к первой двери, она знала кто там, она не боялась. Смерть для неё это не что иное, как обыденная часть жизни, плакать или жалеть не будет, но цветы на могилу принесёт. Звук открываемой двери. — Ну что, бывший аркобаленно Грозы, ты остался в живых? — Как видишь. Мне теперь двадцать, я здоров и человек, мне уже и жаловаться не на что. Ты гений, как и я, и у нас похоже всё получилось. Но, признаюсь честно, думал сдохну. — Ты просто не привык к боли, отвык от неё за столько лет, — она посмотрела на мужчину, что сидел, оперевшись на стену и улыбался, он был рад и благодарен, он был благодарен этой девочке и точно знал, что всё провалилось бы без неё и того, что она гений, который знает ровно столько, сколько этого требует ситуация. — Наверное это так, но я намерен наслаждаться жизнью. — А как же слова о том, что ты часть мафии? — Я не беру их назад, начну развивать пламя с нуля и добьюсь нужных мне успехов. Я часть мафии, ей всегда буду, так что придётся много стараться. Я надеюсь, что всё получится. — Ну, ваше пламя в любом случае будет сильнее обычного, в нём останется небольшая примесь моего Облака, так как оно на данный момент мне не поддаётся контролю, но в вашем случае оно будет усиливать любой тип пламени, даже тоже Облако. Я уникальна, пламя также уникально, единственное «но» - это то, что я пока не могу его контролировать, но это лишь вопрос времени. — Значит, пламя с примесью. Изучал этот феномен, даже так пламя остаётся чистым, хоть есть огонёк Облака. Хотя это меня приятно удивляет, мне будет постоянное напоминание о гении без которого всё это не имело бы успеха, — он улыбнулся и вдохнул, он дышал и был этому рад, а девушка же развернулась пошла в коридор, цокая каблуками и обдумывая дальнейшие действия. Она достала из кармана браслет и, надев его, вернула угнетающую и страшную личину, которая наводила ужас на окружающих в отличии от настоящей. — Ну что, солнышко, жив? — Как видишь, чувствую себя ужасно, но во мне ещё есть пламя. — Потом объясню, когда все соберутся, — вздохнула она и посмотрела в его глаза. Она хотела увидеть там то, что могло заставить отказаться от Тсуны, но Реборн опустил голову. — Не смотри, я расскажу причину, ты ведь хочешь узнать, что заставило меня сделать такую глупость. Мне это тоже не в радость, но на это были весомые причины, поверь мне, но оставь этот разговор между нами, не рассказывай ей, пока предательство это её сила, она ведь нашла своих хранителей, но, увы, я был глуп, полагая, что кто-либо из тех, кто был, смогут быть истинными хранителями для такого Неба, они смогли предать своё Небо, а значит они никто. — Как всё интересно, я внимательно всё выслушаю, — она пошла открывать другие комнаты, а Реборн произнёс. — Когда-нибудь она меня простит, я хотел лишь, одного. Я не желал зла, она поймёт рано или поздно поймёт, рано или поздно простит, я смогу смотреть ей в глаза, а её хранители не дадут ей упасть, её истинные хранители, — он улыбнулся и закрыл глаза, вдыхая воздух, что принадлежал лишь ему, вдыхал так, будь-то бы хотел запомнить это чувство, словно оно могло исчезнуть в любой момент. Ему казалось это сном, но он знал, это реальность, реальность, в которой у него есть поводы для улыбки.