Водоворот

Они снова оказались в спальне Сириуса. Мать Сириуса, Вальпурга Блэк, проводила их взглядом, полным подозрительности. Орион Блэк предупредил, что дом защищен. Гермиона могла подумать, что он беспокоится об их безопасности, но его тон говорил об обратном— скорее всего, имелось ввиду, что это место защищено от них. Отлично, подумала Гермиона. Просто прекрасно. Они заточены в доме, где их ненавидят и терпят ради несуществующего будущего ребенка. Сириус угрюмо посмотрел на расстеленную кровать. Стоило им остаться наедине, как он сразу переменился — исчезла та напускная смелость и дерзость, не осталось места от уверенности. И все же, Гермиона не знала, радоваться ли этому, от старого Сириуса тоже мало что осталось. — Что это было? — О чем ты? — Сириус попытался улыбнуться, но попытка была жалкой. — О моих давно почивших родителях, о доме, который возродился из разрухи или о том, что мы какого-то черта перенеслись из тысяча девятьсот девяносто шестого в тысяча девятьсот семьдесят восьмой? — О нашей любви и ребенке! — взорвалась Гермиона. Она никак не была настроена на шутливый разговор. Нет, ей нужны четкие объяснения, она нуждается хоть в чем-то рациональном. У нее вдруг закружилась голова и она поспешила сесть на кровать, чтобы не упасть. Сириус сел рядом, держа небольшую дистанцию. Видимо, он пожалел о сказанном и теперь подбирал слова. Он хотел взять ее за руку, но Гермиона быстро прижала ее к себе. Ей хватило прикосновений внизу. — Ты ведь не думаешь, что я знаю больше твоего? — Конечно, нет. Но ты ведь понял, в чем дело и где мы практически сразу. — Я же тут вырос! — с какой-то горечью сказал Сириус. — Я узнаю это место с одного взгляда, пусть и совсем этим не горжусь. Ты бы тоже поняла, если бы видела мой дом в нормальном в состоянии, а не в том запустении. И я сразу узнал своих родителей. Гермиона, — он взъерошил свои волосы, — вначале я подумал, что схожу с ума. Я увидел умерших родителей, свою комнату, себя. Гермиона почувствовала себя виноватой. Сириус не имеет никакого отношения к происходящему, так почему она так злится на него? Конечно, он напуган не меньше, а, быть может, и больше. Какое счастье, что ему удалось сориентироваться сразу. Сириус воспринял ее молчание за согласие и продолжил: — Я же знаю своих родителей. Знаю, что может заставить их закрыть глаза на нашу вражду. Это… даст нам время разобраться во всем. — Мы должны вернуться, — Гермиона впервые посмотрела ему в глаза, но сразу же отвела взгляд. — Мы не можем здесь оставаться. — Конечно, — как-то рассеянно ответил Сириус. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Гермиона уже имела некоторые идеи. Она хотела рассказать о них, но хлопок трансгрессии прервал их разговор. В комнате появился домовик — улучшенная копия Кричера, более молодая и чистая. Кричер с подозрением посмотрел на нее, а потом с ненавистью на Сириуса. Как же стара их неприязнь! — Хозяйка говорит, что вы, возможно, хотите поесть, — он выплевывал слова через силу, — ужин будет готов через полчаса. — Это тебе она хозяйка, — ответил Сириус брезгливо, — убирайся отсюда! Кричер скривился, но послушно исполнил приказ. Гермиона вдруг подумала, что она смотрит в заколдованное зеркало. Оно вроде бы и отражает все — знакомые комнаты, люди и эльфы, но искажает до неузнаваемости. Она украдкой снова взглянула на Сириуса. Молодой, он ее чем-то пугал, будто мог в любую секунду выкинуть что-то безумное. Что, в принципе, и случалось. Он уже столько наврал, что она боялась запутаться в этом и как-то выдать их. И вдруг она вспомнила кое-что важное. То, что перечеркивало все. — Сириус… Наши волшебные палочки! Они пропали! Его реакция удивила ее. Он засмеялся. —Ну слава Мерлину. Хоть что-то разрешимое.

***

— Зачем тебе ключи? Вальпурга сидела в кабинете на первом этаже, на ее коленях лежал толстый серый томик. В этой комнате не было ни одного окна, все стены были скрыты за стеллажами с книгами. И тот же мрак, лишь три свечи на столике у кресла для чтения. — Все еще не доверяешь, мама? Гермиона хотелось бы, чтоб Сириус проявлял к родителям больше уважения, но он, наверно, знал, что делает. — И никогда не буду, Сириус, —Вальпурга бесстрастно смотрела то на него, то на Гермиону. — Так зачем? — Волшебные палочки, — Сириус явно не любил о чем-то просить у нее, — мы потеряли их, когда бежали от… недругов. Вальпурга вопросительно изогнула одну бровь. — Так случилось, что мы не в милости и у орденовцев, и у Пожирателей, — сказал Сириус. — Бой был нешуточным. Ты ведь не оставишь нас без магии, как магглов? — Не пытайся вить из меня веревки, Сириус, — скривилась Вальпурга. Но, видимо, довод сына показался ей весомым — она запустила руку в карман мантии и вытащила маленький ключик. — Вы вернете их, прежде чем покинете дом. Она почему-то смотрела на Гермиону и та почувствовала, что должна ответить. Принимая ключ, она твердо пообещала исполнить обещание. В конце концов, эти волшебные палочки нужны им только пока они здесь, а она планировала покинуть это время как можно скорее. Сириус отвел ее в комнатку, больше похоже на кладовую. Гермиона смутно помнила, что в свое время они немало поработали тут, чтобы убрать ее от мусора и проклятых вещей. Сейчас тут был безукоризненный порядок, все находилось на своих местах. И совсем нет пыли. Сириус достал с верхней полки небольшую шкатулку и открыл ее тем самым ключом. В ней лежал с десяток волшебных палочек — длинных и коротких, прямых и изогнутых. Две из них были совсем как новые, остальными же когда-то точно пользовались. — Эта моего деда, — Сириус указал на самую длинную, шероховатую, немного изогнутую на конце. — В детстве он чуть не проклял меня, когда я взял ее в руки без разрешения. Он был строгим. Эта, вишневая, моей тетки, она умерла молодой. Все это — такое себе наследие. Хотя некоторые Блэки завещали ставить их палочки им в могилы. Гермионе было не себе выбирать волшебную палочку умершего волшебника, но иного выбора не было. Тем более, раньше она не отличалась особым суеверием, так зачем теперь это делать? Большинство ей не подходило, но когда она взяла в руки короткую, гладкую палочку, то почувствовала приятное покалывание в пальцах. — Эта, — сказала она, поворачиваясь к Сириусу. — Неплохой выбор, бабушка бы одобрила, — ответил ей чужой голос. Рядом с Сириусом, скрестив руки на груди, стоял незнакомый ей молодой волшебник.