***
Джейкоб прекрасно знал, что момент их расставания с Иви был неизбежен. Так и должно быть: у нее своя жизнь, а у него своя, пусть и без радости стать примерным семьянином. Не будет же, она всегда рядом, присматривать за своим, по ее мнению, беспечным братцем. Хах, а всё-таки хотелось, чтобы именно так и было... Он думал, что готов к их долгой разлуке. Шутил, мол: «Хоть отдохнем друг от друга. Давно пора». Но внутренне желал оттянуть день отъезда сестры, как можно дольше. Наверное, невозможно представить свою жизнь без близнеца, неотъемлемой части себя. Ее вечные упрёки, нравоучения, недовольное бурчание. Куда без этого? Да, он подшутичивал над ней, говоря, что старшая Фрай ещё та зануда и он устал от ее поучительных речей. Не смотря на это, Джейкоб знал, что на Иви можно положиться, что она поможет ему, как бы не была зла на него, и не такая сестра зануда, на самом-то деле, ведь та тоже умела веселиться. По-своему. Сближение девушки с Генри Грином, изначально ничего хорошего не сулило. Ох, как же Джейкоба раздражал этот индус, Грин то и дело кружится вокруг его дорогой Иви, а та и не против. – «И что она нашла в нем?» – задавался вопросом юноша, в очередной раз наблюдая, как сестра любезничает с этим «домашним ассасином». Он себя-то защитить не смог, что уж говорить о своей даме сердца, которая, кстати, спасла именно его от рук похитителей. Разве...не должно быть наоборот? Так или иначе, Иви была счастлива находясь рядом с Генри, а это – самое главное. Они собирались с отъездом в Индию, устраивать тихую семейную жизнь, а Фрая оставляли здесь, в Лондоне, с наказом защищать город от преступных банд. – До встречи, сестрёнка. Отдохни там от меня хорошенько, отдых тебе потребуется в очередной встрече со мной, – протянул ассасин ухмыльнувшись и похлопав Иви по плечу. – Я постараюсь. Береги Лондон, Джейкоб, я на тебя надеюсь, – немного улыбнувшись, девушка крепко обняла брата за шею и чмокнув его в щеку напоследок, запрыгнула в вагон, забирая с собой тепло своих объятий. Сердце болезненно вздрогнуло, когда поезд с шумом и свистом тронулся с места, с этим поездом Джейкоба покидает его ворчливая, но любимая сестрица. Кажется, у него забрали всю радость, весь покой и душевное тепло, что излучала Иви, наверное, понял это, юноша только сейчас. Внутри стало как-то сразу пусто, насмешливая ухмылка быстро исчезла с лица, а желание догнать и остановить этот чертов поезд, с каждой секундой подначивало еще больше. Нахмурив брови, Фрай судорожно выдыхает и, оборонив кроткую бронь себе под нос, смотрит вслед лениво уходящему составу. – Прощай, Иви... – в полголоса произнес ассасин резко развернувшись и направляясь прочь с вокзала, оставив за своей спиной громкий гул голосов, свист и грохот паравозов. Что ж, самое время пойти в паб и при помощи алкоголя, хоть немного приглушить эту боль... * * * Первую неделю Фрай переносил довольно тяжело. После насыщенного дня, он вваливался в поезд и окликал сестру, желая рассказать ей, о тех событиях, что приключились с ним. При этом совершенно забывая, что она не откликнется ему, ведь та уже совсем далеко, сколько не кричи. Не дождавшись ответа от дорогой Иви, парень шагал к вагону, где раньше она проводила свободное время, и только оказавшись у двери, вспомнил о ее отъезде. Порой он хмурился, сжимая руки в кулаки, молча смотрел пару минут в пол, а после уходил к себе. В ином случае, даже отсутствие сестры не препятствовало тому, чтобы Джейкоб заходил в ее вагон, как прежде, разваливаясь на кресле сестры. Он с грустной улыбкой на губах, вспоминал как вел с Иви незатейливые беседы, как она ругалась на него, когда тот по привычке ставил ноги на стол, ну а потом... старалась выставить Джейкоба за дверь. Так забавно наблюдать за недовольным лицом Иви. Вспоминая об этом, улыбка Джейкоба становилась ярче, а в душе разливалось приятное тепло. Через три месяца стало не легче, Джейкоб впервые почувствовал тяжесть тоски. Такой тоски, которая огромным грузом давила на него, звенящей болью отдаваясь в груди. Глаз уже ничего не радовало. Пейзажи Лондона вдруг стали серыми и очень скучными, не нужными. Он устал от этой серой тяжести и мокрых улиц. С каждым днём он все больше скучал по сестре, ему так ее не хватало... Джейкоб часто посещал убежище, потухшим взглядом окидывая все вокруг, незаметно плелся к себе, дабы не попасться на глаза Агнес. Не дай бог увидит, начнет расспрашивать, что, да как, а Джейкобу меньше всего хотелось говорить о своих переживаниях, особенно с ней. Но когда попадался, то приходилось притворяться и вести себя так, словно ничего и не произошло. И вот очередной холодный, темный и дождливый лондонский вечер. Ассасин взбирается на один из вагонов. Медленно он шагает по железном обшитой крыше, глядя себе под ноги, задумчивым взглядом. Денёк сегодня выдался не из простых. Полностью банду «Висельников», к сожалению, не удалось уничтожить. Оставшиеся начали вставать с колен. Вновь заявляя о своих правах, те всячески боролись за своё былое величие, этого нельзя было допустить. Иви надеется на брата, он не должен ее подвести. Поэтому Джейкобу и его «Грачам», нужно было как можно быстрее подавить эти «восстания». Они не медлили, так что и волноваться было не о чем. Поджав хвосты, эти прихвостни, которые когда-то работали на тамплиеров, начинали скулить о пощаде, а после разбегались. – «Сегодня вы убегаете, а завтра начнёте опять скалить зубы.» – как-то пронеслось у Фрая в голове, когда он наблюдал за убегающими членами банды. Днём произошла очередная потасовка, увенчалась она, естественно, победой «Грачей». Однако, если раньше Джейкоб вместе со своими молодцами заваливался в паб, дабы отпраздновать победу, то сейчас под шумок слинял. Пьяная болтовня, разгульные девицы и духота пабов вызывала у него скуку. Все чаще Фраю хотелось оставаться наедине с собой, в тишине, чтобы никто его не трогал. Единственным таким местом был поезд Агнес. Забравшись внутрь, ассасин скинул с плеч мокрый от дождя плащ, после снял с головы цилиндр отряхнув от капелек воды, юноша хлопнул по нему ладонью, в доли секунд сворачивая его. Агнес не появлялась – уже хорошо. Тихо, как и подобает ассасинам, он пробрался в свой вагон и быстро закрыл дверь. Желанная тишина, слышен лишь шум дождя, но не беда. Главное, что он теперь один. Воспоминания о Иви тяготили душу сильнее. Больше всего Джейкоб мечтал лишь о том, чтобы его сестренка оказалась рядом, прямо здесь и сейчас. Разговоры у них не особо ладились, часто близнецы их избегали, ибо как ни крути, в конце концов начнется конфликт. А сейчас ему не хватает этих бесед, очень многое хотелось рассказать сестре. И в порыве этого желания, парень берется за чернила с гусиным белым пером. Джейкоб садится за письменный стол, открывая чернильницу и опуская в нее железный наконечник, пачкая его в черные чернила. Он никогда не писал писем, просто не было в этом никакой необходимости. Поднеся кончик пера к чистому листу бумаги, Фрай остановился, задумавшись о том, как следует начать своё письмо. И когда парень собрался выводить первую букву, то под его рукой появилось чёрное пятно, стремительно растущее с каждой секундой. Буркнув себе под нос, Джейкоб отлаживает перо в сторону и мнет в руках бедный лист. Бросая его себе за спину, даже не глядя куда бумажный комок улетит, он тянет руку к стопке бумаги. – «Здравствуй, дорогая Иви» – буквы слегка неровные, размашистые, тем не менее все написанное, было читаемо. Джейкоб замирает, глядя перед собой куда-то в пустоту. Все, что он хотел написать, он проговорил про себя, но стоило взяться за написание письма, в голове мысли начинали путаться, быстро сменялись, и складно сложить слова в предложения у Фрая не получалось. Бесчетное количество, смятых в комок листов бумаги отправилось на пол, а ассасин так и не смог написать связного текста. Получалось все настолько сумбурно и непонятно, что все вокруг начинало раздражать. Отложив все сторону, Джейкоб поднялся с места, принимаясь мерить помещение шагами, попутно пиная комки бумаги. – «Дорогая Иви. Я скучаю по тебе. После твоего отъезда, я не нахожу себе места... Я знаю, когда-нибудь это должно было случиться... Знаешь, я не думал, что буду так скучать ...» – такие мысли ассасин быстро отогнал в сторону, он не хотел жаловаться на жизнь, говорить, как ему плохо без сестры. Это наверняка заставит Иви волноваться, лучше пусть побережет свои нервы. В результате, после проведенного часа за письменным столом, Джейкоб смог написать письмо. Положив свёрнутый вдвое лист бумаги в конверт, он подписал его и оставил на краю столешницы. Осталось отнести на почту, но это он сделает завтра. Часы пробили двенадцать, где-то вдалеке было слышно как им вторит бой Биг-Бэна. Тихий шум дождя пел для Джейкоба успокаивающую колыбельную. Глаза медленно начали закрываться, а он не сопротивляясь этому, постепенно проваливался в глубокий сон. Находясь ещё в полудрёме, его не тревожило то, что заснул он прямо за столом. А зря, утром парень ещё пожалеет, что не перебрался на кровать.***
С момента написания первого письма, прошло уже чуть больше полугода. За это время Джейкоб получил немало писем от сестры, да и отправил примерно столько же. Иви рассказывает ему о семье, о жизни в Индии, о работе. Интересуется успехами брата, желает ему удачи, и просит, чтобы тот берег себя и поменьше ходил по пабам. В последнее месяцы, Джейкоб совсем там не появлялся. Он отпустил Агнес, выплатив ей нужные деньги, а на те, что остались, снял квартиру. Небольшую, но очень уютную. Здесь не помешал бы ремонт, правда, об этом ассасин не особо волновался, ему и так было хорошо, да и не все настолько критично. За время отсутствия Иви, Фрай младший стал серьезнее, расчётливие и менее людим. Предпочитал проводить время в компании с человеком, который понимал его лучше всех – самим собой. Он постепенно осознавал, что во многом сестра была права, ругая его за безрассудство и расхлябанность. Получив очередное письмо от Иви, ассасин ещё долго не решается открыть конверт, рассматривая надпись: «Иви Фрай» – выведенную аккуратным почерком. Распечатав его, Джейкоб осторожно берет в руки исписанный лист и принимается читать. Неторопливо, обращая внимание на самую маленькую закорючку, незначительную завитушку, палочку. На губах быстро поселилась едва заметная улыбка, а глаза Джейкоба стали более живыми. Отложив письмо в сторону, он с тяжёлым вздохом откидывается на спинку кресла и смотрит в потолок, поджимая и без того тонкие губы. Изначально лёгкая радость от прочитанного, тёплым бальзамом легла ему на душу. При написание своих писем, Фрай пытался подбирать такие слова, чтобы не вызвать жалость, не показаться слабым и подавленым. Он держится, и держится как только может. Тоска по любимой сестре давила все сильнее, угнетала и без того разбитого ассасина. Из веселого авантюриста, Джейкоб превратился в мрачного затворника. Нахмурив брови, парень берет перо с чернилами и листок, намереваясь написать ответ Иви. На этот раз Джейкоб не стесняется в выражениях, пишет о всех своих переживаниях, о том как сильно он скучает по сестре, и что ее катастрофически не хватает рядом. В груди неприятно щемит, отчего Фрай приложил к ней ладонь, сжимая рубашку в пальцах, и закрыв глаза хмурится сильнее...