Sound: Игорь Тальков – Замкнутый круг Alphaville – Big in Japan
Ровно месяц прошел с того дня как Сашка устроилась на работу и это не сулило никакой радости. Хотелось побольше полениться, что и разрешал прежний распорядок дня, который вмещал вечернее обучение и спекуляцию. Она была сама себе хозякой, её тешила данная отцом свобода. Ничто не вечно под луной. Крылова хоть и не приносила домой смрад машинного масла, но постоянно казалось, что недостаточно домыла тело. Сидела на парах, принюхивалась к себе. С работой появилось понимание особенности пятницы, которую так ждали все трудяги. «Пятница» сладко стала произносится, грела лучше пледа и отопительного сезона в десять градусов тепла. От одной мысли, что впереди тебя ждет свободный вечер и два выходных с собственными планами, бросало в дрожь с блаженной улыбкой. — Что за вонь? Саша мотнула рукой около носа, будто это поможет убрать тучку запаха от себя, попутно снимала обувь в прихожей. — Опять варёнки? — недовольным голосом с порога заявила она, почуяв характерный запах белизны, что раздражал нос. Девушка чихнула, спрятав в лицо в ладошках. — Куда же без них, — парень хмыкнул, — будь здорова! — и зашагал в сторону комнаты, с какой исходил невозможный душок. Сашка двумя пальцами зажала нос и заговорила, как француз. Ну, или как человек с гайморитом. — Я не могу понять, с твоими деньгами ты бы мог затариться этими джинсами…— она не успела договорить, ибо очередной чих, как обрубок оборвал слова. И снова чихнула, но глухо, так как пальцы все ещё сжимались на крыльях носа. — Жадный я. Девушка закатила глаза и улыбнулась. спустя пару секунд улыбка превратилась в гримасу, потому что начали слезиться глаза из-за едкого запаха и постоянно приходилось шмыгать носом. Саша перешла в другую комнату и кричала оттуда, дабы перебить звук ударов деревянной колодки об железное ведро. — Я, кстати, по делу пришла, — рассматривая новые плакаты на стене, крикнула Санька. Зайти в комнату друга было подобным к выставке. Картинки с зарубежными артистами, афиши радовали глаз и так хотелось умыкнуть одну к себе домой. Наверное, так выглядит творческое помещение человека связанного с музыкой. По идеальным представлениям в его стенах живет своей жизнью вдохновение, каждая вещь знает место. Из окна, как в сказке, падают лучи на накрахмаленное постельное белье. Гармония, да и только. Однако, это первая ошибка новичка и любой дурак знает, что творец владеет над хаосом. Это подтверждал Меломан, что именем, что маленькой затухшей комнатой. Одна настольная лампа лилась светом до конца рабочего стола. Единственное, что знало порядок, были полки с кассетами, виниловыми пластинками, с их коробками и рабочее место, где производилась перезапись песен для продажи. Ещё, конечно же, в идеальном состоянии были плакаты, вывески, которые хоть мало-мальски связаны с музыкой. Музыка была для него всем. Уголком для утешения, заработком и просто смыслом жизни. После неё не хотелось умереть или всего лишь забыться. С ней хотелось жить. — Повтори, я не расслышал, — появился в дверях Меломан. Вместо слов Сашка с портфеля достала конверт, на котором размашистым почерком было написано «Наутилус Помпилиус», и помахала ним, как приманкой. — Прошу, — он указал на стул, завешанный влажным полотенцем. Парень быстро убрал его и ещё раз кивнул на стул. — Вот тебе за запись Талькова, а вот за «Наутилусов», — Сашка кинула пачку советских рублей на стол. Меломан кивнул, не взглянув на деньги. — Кстати, за «Мелодию» я взяла больше, — девушка лукаво глянула на друга, а тот звонко засмеялся. Даже смех его был певучий, мягкий и это Меломан еще не пел. Была у него фишка - сесть на подоконник, спиной к окну, и запеть хиты Аквариума. — Вот здесь за концерт Флойда, — она указала на толстый конверт с надписью «The Wall». Меломан дурашливо потер руки и забрал деньги, которые перекочевали в коробку от сервиза, около магнитофонов. Сашка на момент загордилась собой, видя довольную мордаху друга. — Отлично, а Цой? — слишком важно прозвучала эта фраза, что Крылова почувствовала себя не в доме друга, а реального начальника. — Осталась парочка кассет с нового квартирника, завтра думаю с общей сумкой ребят сдам. — Всё, шикарно! — Сашке даже показалось, что Меломан был готов облизнуться, как кот после лакомств. — Ты не против? — ему срочно нужно отпраздновать прибыль, поэтому указал на шприцы, метнув взгляд в сторону, на стол, где лежала вся система. Ах да, ещё она была у него в строжайшем порядке. — Ты же завязал, — оторопела Сашка, спрятав руки за своей спиной, чтобы было удобней прогнуться и потянуть застывшие мышцы. Увлечение друга всегда её немного пугало, как в отношении к нему, так и сами наркотики. — Не завязал, а надоело, сейчас обратно хочу. Сашка закатила глаза, припоминая всю его хитрость в страшном... хобби? У него была странная система: мог три месяца сидеть на жёсткой системе, чуть ли не давиться рвотой от очередной ломки, а потом — оп! — и перестало приносить удовольствие, как любил говорить: «Надоело!». Во время обоих состояний Меломан был разным человеком, и суть не только в внешнем виде, повадках. Девушка могла видеть его при параде, что невольно влюблялась в такого Меломана, но в другой день лицезрела в непонятном состоянии, тащила под холодный душ. Боялась, что когда-то этот душ закончится. Саша молилась, простите, желала о том, чтобы последние месяцы его трезвой жизни протянулись до глубокой старости. — Не имею право запрещать, — она пожала плечами, чувствуя, как на них тяжелела неловкость. Меломан слишком быстро сдавил руку жгутом и пару раз хлопнул по еле выступающей вене. Крылова отвернулась, зажмурила глаза и, когда открыла, пригвоздила взгляд к отодранным обоям на стене. Её сознание сходило с ума, оно вырисовывало из узоров какую-то картину. Все что угодно, лишь бы не видеть то, что прямо перед глазами. — Меломан! — издался голос за окном и сразу же свист, но уже от незнакомого для Саши человека. Оказалось, Сашка все это время не дышала. Она выдохнула и сдулась, как шарик. — Посиди, скоро буду. Он размотал жгут на своей руке и вышел в двор. На улице происходила похожая картина, что ранее в доме: ему передавали деньги, что-то обсуждалось и в хорошем настроении все разошлись по своим местам. Меломан принес конверт куда больше и похвастался им, перед тем как закинуть к остальным деньгам. Сашка понимала куда он клонит, но не озвучивала, думала сам Меломан обойдет тему. — Кстати, ну что ты надумала? — Я не могу кинуть их. Меломан цокнул языком и сел на корточки напротив Сашки. Его руки легли ей на колени. Крылова тяжко вздохнула. Ситуация её компании была в тяжелом виде, из-за конкуренции, которая росла в геометрической прогрессии. По накатанной рушились стойкие планы и убеждения четверки. Женю тянуло куда-то выше и держался за сумки фарцы, как за спасательный канат, Влад не желал большего и довольствовался малым. Ира готова была бежать. Если парни видели в этом дурацкую истерику бабы, то Сашка женскую интуицию. — Зато кто-то из них кинет тебя, а тут проверено всё и не так опасно. — Да знаю я. Знаю. Просто нужно время... Подумать. — Что тут думать! Бумажка о трудоустройстве у тебя будет, а не повестка в суд. Крылова прикусила губу. — Решай, просто я могу в любой момент другого найти, а не хотелось бы. Ты вон, — он указал на деньги, — как справляешься. Цокнул. Крылова улыбнулась, выпустила тихое «ага» и потихоньку вставала, чтобы не резко скинуть руки друга с себя. — Я пойду, — неуверенно заговорила Саша и пятилась к выходу с комнаты, — все, что хотела — сделала, — заключила она слова, отдавши честь, как смиренный солдат, но только двумя пальцами, остальные слегка согнув. — Заходи ещё. Может даже погадаю, — Меломан подмигнул Саньке и скрестил руки на груди. — Завязывал бы ты со своей дрянью. — С какой? — С обеими. Она удалилась с комнаты и вскоре хлопнула входная дверь.*
Женя обещал, что всё быстро закончится, уйдет страх и они заживут, как мечтают. Женя заставил её поверить, но все обещания смылись после совместного похода на квартирник. Он снова вышел злым, снова вынес две сумки и снова Саше и Ире нужно было передать одну. Пообещал еще неделю-вторую, пока всё наладится. Андреевой надоело считать, когда уже закончатся его недели и станет хорошо. Порывалась рассказать об этом Саше, надавить на неё, но тогда придется рассказать и о остальных связах Жени. Как его знакомые каталы крутят его, подводят под монастырь, пользуясь желанием Жени иметь все деньги мира и весь мир заодно. Хорошее вряд ли светило им мало-мальски, но Ира, выбирая между Сашкой и Женей, всё равно выберет другого. Глупое женское сердце, которое закрывало глаза на ножевые тайные стычки друга. Поэтому молча шла, вздыхала и со злостью дергала ручки сумки, когда те уж больно начинали тереть. — Ты в порядке? — Сашка не могла не заметить нервную походку Иры. — Да, я просто устала, — «от всего этого» застыло на языке. Ей не нужны лишние вопросы, не хотела видеть, как Крылову затрясет, и она побежит к Жене искать правду, которую тот отчаянно скрывает. — Передадим товар и пойдем отдыхать, успокойся. — Мне бы твою беспечность, Сашка, — цокая зубами от холода и кутаясь в курточку, практически скручиваясь в рогалик, ответила Ира. Она боялась ходить в столь позднее время по городу, а последние происшествия и вовсе подарили ей паранойю со страхом в коробочке с голубой каемочкой. И такой подарок никак не хотелось разворачивать. Его нужно спрятать под кровать, отдать тем монстрам, что все детство не давали нормально спать. Вряд ли, правда, эти кошмары ещё существуют. Ира выросла. Но кто сказал, что монстры нет? Крылова ничего не ответила. Смысл говорить о том, что она так же до чертиков напугана и жалеет, что наука до сих пор не дошла до знаний моментального перемещения в пространстве. — Поговори хоть со мной, не так страшно…холодно…ой…— пропищала Андреева, пряча нос в воротнике куртки. — Пошли быстрей, разогреешься — стискивая зубы, кинула Сашка и ускорила шаг. Дорога к парку на проспекте была пуста, ни души и как же девушкам одновременно хотелось увидеть кого-то, и нет. Даже самые маленькие желания могут в миг сбываться, о чем Сашка пожалела. На пути стояли те двое, у которых Крылова пыталась украсть сумку, и она машинально схватила Иру за руку. — Саш! — вскрикнула девушка от неожиданности, отбросив с себя руку Саши. — Какие люди! Вижу удачный улов, — съязвил Космос проходящим мимо него девушкам. — И тебе недоброй ночи. — Саш! — снова возмутилась Ира. Страх подбирался до самого горла, создавая комок и колкости Саши накаляли обстановку. Но те остались на месте, пока Саша с Ирой прошли дальше к договоренному месту. Толку ноль, а чувство чужого присутствия росло и ударилось об высшую метку с голосом позади них. — Не поздно для прогулок? Саша на низком старте, повернувшись, была готова ответить Космосу. Андреева дернула её за руку, которую потом и не думала упускать. Потянула за собой Сашку, как воздушного змея, и зашагала быстрей. Спорить с недавними врагами не месту и не нужно подпитывать страх. И так известно, что ничего хорошего ночью они не несли, кроме того коробка с голубой каемочкой. — Как не красиво! Мы добрые. Крылова в эту секунду поняла, что за ними идет кто-то другой. У Иры сердце заекало, на виске вспухла вена, рука сильней сжала руку Саньки. — Руку оторвешь, — взмолилась Крылова, глядя вверх на кудрявую голову девушки. Другое её не волновало — либо было сложно поверить, что ей действительно может прилететь неудача, либо слишком было самоуверенная в своих силах и верна везению. Ирка снова дернула Сашку за руку, как непослушного ребенка. Одному все-таки надоело идти по пятам за девушками, и он выскочил перед ними. Девчачье «Ой!» вызвало смех у парня. И этот смех не вызывал утешения. Скорей наоборот. Он грязно звучал, противно, как липкая липовая смола. Саша дернулась вперед, но Андреева потащила её к себе за край рукава и, как на иголках, стояла. — Здрасьте, — елейным голосом заговорил он и помахал руками, подзывая к себе друга. — До свидания! — Сашка в эти слова вложила сколько злости, сколько не было в ней за всю жизнь. Руководствовалась страхом, который прятался за оболочку агрессии. Ира тысячу раз пожалела, что не надела на Саньку кляп, с её болтливостью стоило предусмотреть. — Нельзя же так, — слишком поучительно сказана была фраза где-то изо спины. На подруг посмотрели похожие глаза первого парня, разве что у него нос был покрупней и с горбинкой, будто ломали раньше по самой переносице. Незнакомец дернул сумку с рук Иры на себя. Она долго не возилась и стоило ручке впиться в кожу, выпустила её. Страх сковал её, потеряв всю силу в ногах, в отличие от Сашки, что была готова бежать. Но не была готова бросить Иру. Сашка пятилась назад, надеясь, что всё ограничится сумкой. Им это достаточно. Чужая рука на ягодице Иры перевернула сознание Крыловой. — Убери руки, — строго не вышло, вышло напугано, вяло. Самое то. Андреева стала отходить назад на линию к Саше, перед этим отцепив клешню от своего тела. — Щас! — рыкнул тот же и дернул Иру на себя, второй подтолкнул девушку в спину. Крылова дернулась. Горло свело, ни одна грозная фраза ни хотела вырываться, хотелось просто закрыть глаза и проснуться в своем доме. Вместо этого Саша с дрожью в коленях рванула, увернувшись от лапищ парня. — Саша! — истошно вопила Ира, вспомнив, что можно попытаться брыкаться в руках, — пусти, сволочь! — М-да, не предупредил Женечка, что ты бойкая. Не договор. А Саша бежала, махала руками для помощи и тяжело дышала, чувствуя, как слезы капают на нижнюю губу. — Саш! — она кусалась, билась, но приносила больше удовольствие, нежели боли обидчику. Боль она приносила себе, вглядываясь в мерцающий силуэт подруги. Это же Сашка, какая-никакая, но не совсем чужая, она не могла убежать. В груди что-то тяжелое упало, резанула по ребрам и полыхнулось. Андрееву прижали с двух сторон. Один сдернул новую куртку, оборвав рукав. Ира задыхалась от хваток, затрудняющие дыхание, и от слез. Они крепкой рукой душили, пробирались внутрь иными чувствами и селили одну только мысль, что ей не спастись. Это финиш. Услышав очередной раз собственное имя, бултыхавшееся в море жалости, плача, Саша развернулась и, закусив нижнюю губу, заскулила. Шумно через нос, с легким свистом, втянула воздух и побежала дальше прочь. Ноги несли её сами, она не могла остановиться. Это как сбежать с крутой горы, когда не можешь различить пейзажа, ощутить его красоту. Ощущаешь страх и то, что скоро подвернуться ноги, и ты кубарем полетишь вниз. Разобьёшься. В ушах мощными ударами стучал пульс, которое отдавало плюхающееся сердце о грудную клетку. Она забоялась, она даже не предпринимала никаких мер, чтобы отвлечь парней. И от этого хотелось кричать, что есть мочи, сливаться криком с Ирой. И единственным выходом была чья-то помощь. Сашка бежала к месту, где недавно видела Витю с Космосом. Надежда умирает последней, вроде бы, и у Крыловой она умирала, думая, что после того поступка ей никто не поможет. Та самая надежда вела её, грела мыслью, что они ещё не ушли, что помощь близко. В мраке и пелены слез, Саша заметила сначала длинную темную тень, и вскоре её хозяина. Тот не торопясь шел с Витей, что-то весело обсуждали. Покуда у Сашки до сих пор не было голоса. Она не придумала ничего, кроме как потянуть Витю за олимпийку. — У нас ниче нет, кыш, — глумился Витя. Космос засмеялся, как лошадь, и безразлично кивнул Пчёле на дорогу. — Там Ира… Подруга… — Уже знакомы… — Да блять! Её два мужика схватили! — пискнула Саша и затряслась. Космос с Витей остановились. В таком случае можно забыть неровности отношений друг к другу, когда рядом ходит настоящее зверье. Парни себя к ним не причисляли, мнили слегка себя Робин Гудами. От чего Космос первый заговорил: — Показывай.*
Спасение оказалось близким, не настолько, чтобы не случилось самое страшное, но девушки хотя бы сидели в тепле. Космос успевал менять чашки горячего чая, Витя сидел возле друзей и тяжко сопел, позабыв о Яне, которая спала в одной из комнат. Один Филатов пытался понять, как это всё возможно и в какую задницу катиться этот мир. Ира дрожала, хотела рыдать, но неведомый барьер не давал ей этого сделать. Она будто бы усохла, выжалась вся, только было мало и хотелось ещё разрядки. Словно тот ребенок, которому нужно перед сном выкричаться и забыться в ярких снах. Губы посинели, сминались под зубами, которые сдирали живую кожу с кровью. Громко сопела, с хрипами, задыхаясь, захлебывалась от воды, как утопающий. Она действительно тонула. Падала куда-то в бездну и вряд ли что-то может её вернуть. Жизнь разделилась на знакомое «до» и «после». Спасибо, хоть парни вернули её вовремя физически. Но не отдаст же она напоследок полученные синяки и, глядя на них, хотелось не то рыдать, не то рассматривать чай в чашке. Обидно, что и там натыкалась на свое отражение с разбитой бровью, и не спасалась. Чашка сильнее дрожала худых руках. — Ира, посмотри на меня, — с таким же содроганием, проговорила Саша и плавно опустила руку на её плечо. Андреева дернулась, зажмурила глаза и сильней закуталась в плед, в свою нору. И только пискнула: — Не трогай. Сашка спрятала ту руку за спину, глянула в глаза подруги, которые будто опустели. Они были с поволокой, с них полностью пропала смоляная искра, сменилась болотным, затягивающим безумие. Сплошная темень и только. — Это все я, — не своим голосом сказала Саша. — Это всё те уроды… Крылова выдохнула, приложила руку к трясущей губе и сказала: — Ты их знала? Не было смысла спрашивать, не было необходимости именно сейчас. — Мрази… Санька не выдержала и выскочила на балкон, чуть не сбив с руки Космоса чай. Только с его руки Ира почему-то пила напиток и не отскакивала, как от огня. Возможно, потому что в его лице увидела спасение, его объятия успокоили вместе с голосом. В карманах никак не находились спички, будто испарились. Сигарета обмякла в губах от слюны и Санька выплюнула её, ударила ладошками поручень и опять заскулила, запустив пятерню в запутанные волосы. — На, возьми, — рядом появился Витя. Парень стал рядом и протянул девушке коробок, приобнимая за плечо. — Спасибо, — Саша взяла спички с теплой руки Пчёлкина. — Ты не думай, что после этого мы станем друзьями, — негромко заговорил он, от чего его голос приобрел больше хрипотцы. — Я обычно не завожу друзей после одного коробка спичек, — поджигая край новой сигареты и выпуская маленькие клубы дыма во время прикуривания, ответила Санька. Крылова по привычке спрятала обугленную спичку в коробку, развернув. — Я о другом… — Витя не договорил: на его фразу девушка махнула рукой, давая понять, что все и так ясно, — ты знаешь тех гнид? Крылова помотала головой, всматриваясь в одну точку и постоянно сузив глаза, как заспанный волчонок. — Мне показалось, что твоя подруга их знает, — продолжил свой монолог Пчёлкин и облокотился об поручень, чтобы хотя бы видеть профиль собеседницы, а не её макушку. — Меня смущает другое, — она передала сигарету молодому человеку и выдохнула серый сгусток дыма, — они схватили сумку и сказали, что договор другой, — Сашка приложила руку ко лбу, — заговорили про Женю, ну, знакомый наш. Зачем это ему и что за договор? — Сашка снова сузила глаза. — Хочешь сказать, что ваш Женя вас подставил? — Витя все никак не решался закурить и просто держал сигарету, которая тлела в его руке и грела слегка фалангу. — Ничего я не хочу сказать, — отрезала та и устало вздохнула, опустив голову. Дрожь не уходила, ноги подгибались и Пчёлкину приходилось ловить Сашку. — Может чем помочь? — он все-таки закурил. — Не нужно, мы ещё не стали друзьями, — Крылова устало, но с иронией улыбнулась Пчёле, обнажив цокающие зубы. — Как сотруднице, — подправил следом Витя и откашлялся, дабы остановить себя и не ляпнуть чего лишнего и не разрушить такую тонкую грань, что только зародилась. — Ну, как сотруднице, — Сашка жеманно задумалась, — ну, тогда ладно. Пчёлкин выбросил практически цельную сигарету и крепче обнял к себе Сашу. Странно, что она не возмутилась, та и странно, что сам парень разрешил подобное поведение. Не заботился, что в любой момент войдет Яна, начнет снова причитать в не нужное время. Может так проявляется человечность и понятия про принципы людей. В самые трудные времена оставаться человеком. Яна так этого и не поняла, оказавшись за дверьми балкона. Развернулась дерзко, закинув волосы назад.