Густая ночь играла палитрой темных, пугающих красок. Кроткие лучи убывающей луны окутывали все вокруг, спускались на дома и деревья, на ухабистую земляную дорогу и едущую по ней повозку, на многочисленные фигуры людей в легких доспехах и на разгуливающих во тьме животных, обволакивая абсолютно каждый предмет ярким, но в то же время зловещим, сиянием, и робко заглядывая через железные прутья.
Долина, по которой сейчас проезжала повозка, гремя и раскачиваясь из стороны в сторону, потрясала удивительной гармонией цветов ночи и невообразимо плавными линиями перехода одного цвета в другой. Река и деревья светились, как и сама луна, темно-зеленые луга мерцали среди пестрых цветов.
Позади повозки неспешно вышагивали несколько стражников, так что внезапная идея попытаться вскрыть замок сразу же отпадала, да и вообще, не было у меня опыта в таких делах, ибо до этого дня мне попросту негде было практиковаться. Связывающие руки грубые волокна резали кожу так, будто бы были лезвиями бритвы. Мой взгляд лихорадочно метался вокруг, ища возможные пути к спасению, или, первым делом, хотя бы что-нибудь острое, чем можно было перерезать-перепилить веревки. Как назло, ничего подходящего в этой пустой повозке не было, кроме застарелых пятен крови на полу и стенах, наводящих не на самые приятные мысли. Мою сумку конфисковали, равно как и выгребли все содержимое карманов, так что я осталась без очень сильно пригодившихся бы мне в данной ситуации своих мини-бомб и кинжала.
Все это вызвало в голове животную панику. Я обреченно рванула руки в стороны и тяжело вздохнула — полосы веревок впились в мою кожу и разорвали ее в паре мест. Страх охватил грудь липкими пальцами. Так, спокойно, главное — не разреветься, иначе на десятки минут потеряю возможность мыслить.
— Это очевидно, что Земля круглая. Иначе бы горизонт казался вогнутым, — бормотала я, — а то предположение, что Солнце путешествует по горизонту только для нас, это и вовсе нелепо...
— Что ты делаешь? — удивленно спросила Лучиана, бросив на меня изучающий взгляд и пытаясь разобраться в том бреде, что я несу.
— А разве не видно? Репетирую речь перед сожжением на костре. Я так понимаю, нас ждет именно это, — саркастично ответила я, пожав плечами, однако мой голос дрожал. Мне было страшно до жути. Я не хочу умирать!
— Лера, ты слишком рано отчаиваешься, подойди ко мне, — тихо прошептала девушка. Я вопросительно посмотрела на нее, но выполнила просьбу, и вскоре веревки на моих руках были перерезаны на удивление маленьким, почти крошечным острым ножом. — Умная женщина хранит оружие не только в карманах.
— Честно, я тебе поражаюсь, — восхищенно произнесла я, облегченно потирая запястья, на что Сильоне лишь фыркнула.
— Когда тебя уже один раз поймают и захотят казнить, невольно начинаешь быть более бдительной и осторожной, продумывая путь на несколько ходов вперед. А длинное платье всегда служит хорошей маскировкой для сокрытия от посторонних глаз оружия.
На некоторое время в повозке снова повисла тишина. Мы обе пытались придумать, что же нам делать дальше, чтобы вырваться из этого капкана, по-возможности сохранив жизнь и здоровье, однако в мысли совершенно ничего не приходило. Во внутреннем кармане моей одежки валялась лишь одинокая зажигалка, и я в сотый раз прокляла себя за то, что подобно Лучиане не запрятала куда-нибудь хотя бы пару бомб. Однако, как оказалась, сама Сильоне позаботилась об этом и сейчас снимала с крепежа на ноге подобие динамита, затем протянув его мне.
В моем сердце загорелся слабый огонек надежды на освобождение, отгоняя прочь терзающую мысли панику.
— Когда ты успела? — вопросительно подняла брови я, подозрительно глядя на девушку.
— Под столом нашла, — отмахнулась она, невинно улыбнувшись. — И взяла так, на будущее, если что. Но, надеюсь, что это нам поможет сейчас.
— Еще как! — ответила я, решив подумать о том, каким образом созданная мною взрывчатка оказалась у Лучианы, после того, как мы выберемся из этого вражеского капкана. — Так, ладно, теперь нужно использовать ее с максимальной пользой, но как? Бросать сквозь решетку в тех стражников, что сзади — не вариант. Избавимся от них — впереди еще больше. А если... ох... надеюсь, нам хватит сил... — прошептала я, когда меня внезапно посетила гениальная идея, и взглянула в голубые глаза Лучианы, едва различимые в темноте. — Нужно как-то суметь перевернуть повозку. Думаешь, сможем?
Сильоне на несколько секунд задумалась, но затем утвердительно кивнула.
— Вполне. Шаг лошадей довольно быстрый, к тому же, повозку и так изрядно шатает, поэтому можно очень даже рассчитывать на успех. Но что дальше?
— Тамплиеры по-любому столпятся возле повозки. Наша задача — чтобы они были рядом с решеткой, через которую мы бросим взрывчатку, тем самым уничтожив и врагов, и избавив себя от необходимости вскрывать замок, — размышляя, произнесла я, искоса поглядывая на идущих позади стражников. — Даже если мы уничтожим не всех, то уж большую часть точно, а значит — сможем бежать. А это самое главное. Умирать на рассвете я сегодня не собираюсь.
— Я согласна с тобой и помогу в твоей затее, — едва заметно улыбнулась Сильоне. — Но... Мы сами не погибнем от взрыва?
Ее голос был пропитан неуверенностью.
— Я не знаю, — честно ответила я, опуская глаза. Этот план был чертовски сыр и не продуман, со множеством значительных изъянов, но другого у нас просто не было. Ждать чудесного пришествия героя-спасителя было не вариант — один раз мою задницу уже спас Эцио, и рассчитывать на последующее везение такой неудачнице, как я было бы весьма и весьма глупо. Нужно было действовать самим. — Придется вжаться в противоположную стену повозки и как-нибудь держаться.
Лучиана, видя мою растерянность и неуверенность, подошла поближе и положила руку мне на плечо, тихонько прошептав:
— Что ж, если уж мне суждено сегодня погибнуть, то я предпочту умереть при попытке побега, чем на виселице или на костре. Ну что, начнем?
В это мгновение что-то произошло между нами — мы поняли друг друга и договорились о согласии.
Переборов сильнейшее желание обнять девушку и уткнуться ей в плечо, не давая волю подкатывающим слезам страха за свою жизнь, я судорожно кивнула и попыталась улыбнуться. Вышло на удивление жутко.
— Ага.
***
— А девки-то ничего, — задумчиво протянул управляющий повозкой стражник. — Особенно блондиночка. Только вот сильная, зараза. Еле ее удержал да еще и сполна получил, пока связывал.
— Ты там не особо в фантазии ударяйся, — хмыкнул второй, сидящий рядом с ним, — их уже на рассвете казнят, так что бурной ночи тебе с Сильоне не видать как папского звания.
— Сильоне? Так это та самая Лучиана Сильоне, которая пару лет назад сотню наших в одиночку порешила? Да уж, заноза она еще та, но красивая, чертовка... — вздохнул первый, мечтательно прищурившись.
Другой стражник усмехнулся и толкнул своего собеседника в бок локтем.
— Неужто о свадебке с ней помышляешь? Можешь не надеяться, ее уж точно не помилуют — слишком многих она убила в прошлом, а сейчас еще и помогает чуть ли не самой разыскиваемой преступнице Рима...
— Как ее зовут, кстати? Ту, темноволосую, — без особого интереса спросил тамплиер.
— А черт ее знает, — отмахнулся другой. — Но факт в том, что она ведьма — по-другому и не объяснить то, что происходило возле Сикстинской капеллы.
Повозка шаталась, как горький пьяница, когда ее колеса выбивались из наезженной многими другими телегами колеи. Седоки уже начали дремать в одном глазу, когда она качнулась на удивление сильно, и все находящиеся поблизости люди услышали громкий и продолжительный треск рассохшегося дерева, раздалось испуганное ржание коней, а в следующую секунду с оглушительным шумом конструкция завалилась на бок, от силы удара перевернувшись вверх ногами. Лошадей лишь оглушило ударом, но когда повозка опрокинулась, они запутались в упряжи и не могли пошевелиться, поэтому лежали на земле, ржали и фыркали от страха. Два человека, сидящие до этого на ней, теперь, лежа на земле, не подавали ни малейших признаков жизни — то ли уже были мертвы, то ли их сознание отключилось от пронзившей тело боли из-за резкого столкновения с землей. Некоторых и вовсе придавило самой конструкцией, и теперь их обезображенные тела валялись на земляной дороге в лужах крови.
— Черт подери, что творят эти девки! Точно ведьмы! — заорал кто-то, и вся толпа оставшихся в живых стражников двинулась к железным прутьям, сквозь которые были видны силуэты двух запыхавшихся и явно тоже пострадавших от удара виновниц аварии.
— Получите, ублюдки! — женский голос и ослепительная вспышка, внезапно озарившая проезжий тракт, были последним, что они видели, прежде чем их сознание навеки потонуло во тьме.
***
Я сильно ударилась о неоструганные доски, с трудом осознавая, что повозка перевернулась. Переводя дыхание и перебарывая приступ надвигающейся тошноты, я, оглядевшись, насколько это позволял обзор с одной лишь стороны, поняла, что лошади и повозка свалились в полном беспорядке в разбитую груду на обочине. Мы смогли! У нас получилось! Я глупо заулыбалась, поднимаясь на ноги и встречаясь глазами с потирающей ногу Лучианой, лицо которой было искажено от боли — неужели перелом? На мой обеспокоенный взгляд девушка лишь покачала головой и сказала, что с ней все в порядке. В это верилось слабо судя по ее состоянию, но сейчас у нас были проблемы поважнее залечивания ран. Со всех сторон слышались возмущенные крики стражников, явно недовольных подобным поворотом событий. Их приближающиеся шаги отдавались в голове паникой и страхом.
«Простите, я не хочу вас убивать, у меня просто нет выбора... Просто так вы нас точно не отпустите. Но умирать ни сегодня, ни завтра я не хочу», — подумала я, чиркнув колесиком зажигалки, и вмиг фитиль взрывчатки охватило бушующее пламя.
— Получите, ублюдки! — одновременно с полетом к решетке динамита прокричала Лучиана, а всего через мгновение послышался оглушительный взрыв, с силой отбросивший нас к противоположной стороне повозки, заставляя вжаться в доски, и вспыхнул яркий, почти ослепляющий, свет. Повозку ощутимо тряхануло, послышался треск дерева и скрежет гнущегося металла, лавиной полетели острые щепки, окропленные кровью, больно впиваясь в кожу, словно жала тысяч пчел-убийц. Конструкция вновь перевернулась, заставляя сердце в страхе замереть и зажмурить глаза. Дыхание перехватило, а легкие словно сжали тисками, я не могла сделать ни вздоха и лишь с ужасом ждала, когда все это прекратится. Слышались крики боли и мольбы о помощи, явственно ощущался тошнотворный запах железа и горелой плоти, однако, вопреки всему, страх отступал волнами, и я осмелилась открыть глаза и посмотреть на привалившуюся к досками рядом со мной Лучиану, и уже вслух прошептать:
— Получилось...
Девушка кивнула и попыталась улыбнуться, что из-за боли в ноге ей не особо удавалось.
— Пошли. Нужно убираться отсюда, — Сильоне попыталась встать, но лишь покачнулась и вновь рухнула на пол. — Я не смогу идти. Рана слишком серьезная, — морщась, сообщила она.
Подойдя к девушке ближе, я помогла ей подняться, перекинув ее руку через плечо и поддерживая за талию.
— Мы выберемся живыми, не теряй надежды, — ответила я, заглядывая ей в глаза. — Ты сказала мне не сдаваться, но сама сдалась. Тебе не придется идти. Мы отпряжем лошадь от повозки и поедем на ней до безопасного места, слышишь, Лучиана? Все будет хорошо! — уверяла я скорее себя, чем ее. Паника вновь подступала ко мне. — Только постарайся не терять сознание — я не смогу тебя нести. Ты спасла жизнь мне, и теперь я обязана спасти тебя.
— Хорошо, — слабо ответила Сильоне. — Поедем в Монтериджони.
