***
- Юнги.. – Шлепок. – Юнги! – Ещё один. Мальчик еле открыл глаза, обнаружив себя в комнате брата. Горло горело, голова раскалывалась. В этот день, он, будучи ещё совсем ребенком, не умеющим толком читать, начал молиться. Он молился, чтобы Бог скорее забрал его к себе.***
Юнги открыл холодильник, в котором не было ничего, кроме дешевой выпивки. Мальчик закрыл холодильник и посмотрел на время. ХёнУ вернется ещё не скоро, родителей нет уже неделю. Юнги выдыхает, садясь на стул. Дверь с грохотом открывается, когда едва живой ХёнУ вваливается внутрь. Пьян. Мин смотрит на разбитое лицо брата. Касается кончиками пальцев его плеча, тот мычит в ответ. Живой. Мальчик оттаскивает брата от двери, закрывая её. Он прислонился головой к лутке. Брат всегда защищал его от пьяного отца. Но защитит ли от самого себя? - Хён.. – Он пожалеет об этом, но все равно пытается разбудить брата. – Хён.. Вставай! Мальчишка бил брата кулаками по груди, таскал за плечи, но в ответ получил лишь глухое похрапывание. Щёлкнула входная дверь, пьяный смех возвестил Юнги о приходе родителей. «Родители..» - мысленно усмехнулся Юнги, прячась за дверью своей комнаты. Он слышит, как отец орет на мать, слышит, как бьет ХёнУ ногами, но ничего не может сделать. Десятилетний Мин Юнги сидел на полу своей комнаты, укутавшись в старое одеяло и молился. Пожалуйста, Господи, забери меня отсюда. Я так устал. Но тот, кому он молился было либо глух, либо глуп. Он не забрал его ни в эту ночь, ни в следующую. Он заставил мальчика страдать, каждый смотреть на родителей, которые либо пьют, либо дерутся, либо совокупляются в прихожей. Последней каплей для него стало то, что произошло на его одиннадцатилетние, когда он по привычке проснулся пораньше, чтобы доделать уроки, на которые вчера не хватило сил, ХёнУ открыл дверь, игриво улыбаясь: - Уже не спишь? – Трезвый. – У меня кое-что для тебя есть.. – Брат заходит в комнату, закрывая дверь. Показалось. - Я делаю уроки.. Мне нужно в школу. – Юнги поднялся из-за стола, выпихивая брата наружу. ХёнУ оттолкнул мальчишку от себя. - У тебя сегодня день рождения, и у меня есть подарок, сблёвыш. Юнги испуганно поднял глаза на брата. «Сблёвыш?» Парня больно ударили спиной о шкаф, от чего тот взвыл. Одежду откинули на пол. Юнги знал, что будет дальше. Брат отстранился, скользя взглядом по полупрозрачной коже, усыпанной мелкими шрамами. Юнги глубоко вдохнул, сильно толкая ХёнУ в грудь, подбирая с пола рубашку и подтягивая штаны.***
- Шуга.. – Девушка вышла из ванной, окутанная клубами пара. – Отвернись.. Стесняющая проститутка, пожалуй, самое странное зрелище из всех, но парню было не привыкать. Он ведь все ещё ребенок. Девушка опустилась на кровать, тихо ругаясь на телефонный звонок. Сладкий голос что-то шептал мужчине по ту сторону, и вот Шугу уже тянут за руку в соседнюю комнату. «И чтоб ни звука» - Каждый раз это повторяешь. – Фыркнул парень, затыкая уши наушниками. Он сидел в полутемной комнате, качая головой в ритм песне, не замечая, как открылась дверь. «Если директор узнает, что ты тут живешь..» Парень перебирал пальцами по бортику кровати, слыша восхитительные мелодии, когда чьи-то пальцы быстро пробежали по его плечу. Шуга обернулся, вжимаясь в кровать. Женщина сжала его плечо, прикладывая палец к губам.***
Юнги уткнулся головой в пожарный гидрант, продолжая молиться. Отчаянно. Сквозь слёзы. Тело ныло. Он больше не мог идти. Одежда облепила все тело, глаза щепало от слёз и постоянно попадающей в них воды. - О, Господи! – Кто-то стал бить его по щекам, но на «Прекратите» у мальчишки не было сил. Он посмотрел на размытое красно-черное пятно и заснул. - Просыпайся! – Всё то же пятно било Юнги по щекам. Парень открыл глаза. Тусклый свет и три девушки в нарядах, которые трудно было назвать скромными. - Очнулся. – Выдохнула одна из них. - Сладкий, ты так долго не приходил в себя.. – Девушка натянула на него одеяло. – Как тебя зовут? Мальчик моргнул, рассматривая своих спасительниц. Кто вас просил? Дуры.***
Впервые в жизни он сидел за фортепиано. Длинные пальцы перебирали клавиши и он наконец чувствовал, что нашел себя. - Агуст.. – Мужчина с размаха ударил парня по спине – Сиди ровно. Снова новое имя. Снова новая жизнь. Отец – учитель музыки, мать – переводчик. Он всегда был сыт и хорошо одет. Ради этого он даже терпел руку матери, которая аккуратно поглаживала за ужином его колено. Парень вспоминал своих родителей и то, чем они занимались в прихожей. Он вспоминал своего брата. Пытался вспомнить. Но не получалось. Он не помнил имени, он не помнил лица. Руки дрожали. «Как тебя зовут, сладкий?» Разве у таких, как он, есть право носить имя? Он давно не считал себя человеком. Как тебя зовут? – Спрашивал по вечерам Агуст у собственного отражения. Агуст. Агуст. Он влюбился в отражение. Без единого изъяна. Послушный сын, примерный ученик. Никаких синяков под глазами, его кожа приобрела приятный оттенок. Он больше не бледный, не болезненный. Он наконец-то начал жить. Даже завел своего первого друга. Парень умыл лицо. Розоватые пряди. Он нравился себе. Агуст коснулся зеркала, желая запомнить себя именно таким. Желая запомнить себя живым.***
Шуга подмахивал бедрами, жадно облизываясь. Его давно научили обслуживать клиентов. Мальчишка стоял на коленях, смотря снизу вверх на мужчину, который хорошо ему за это заплатит. И он делает всё, чтобы получить свои деньги. Маленький язычок быстро и умело двигался, а мальчик не забывал постанывать, когда его сильно дергали за волосы.***
Юнги выбежал из комнаты, наспех надевая одежду. ХёнУ выбежал следом, но получив в нос дверью, не удержался на ногах. Юнги был свободен? Он выбежал из дома под дождь. Парень не знал, куда, но он бежал. Бежал, пока ему не отказали ноги. Пока он не ударился головой об асфальт. И плакал так громко как только мог. Его никто не услышит. Никогда не слышали.***
Агуст закрыл за собой дверь комнаты, включая ночник. Его мучили кошмары. На самом ли деле он так красив, как ему кажется? На самом ли деле, он жив? Он ли это? Агуст не знал ни одной молитвы, но его колени болели. Он смотрел на луну. Она его жалеет? Она влюблена в муки пятнадцатилетнего мальчика? Агуст не знал. Он не знал, кто он такой. Руки болели от того, что он постоянно тер ладонью об ладонь. Зачем? Глаза пекли от слез и кошмаров. Что ему снится? Агуст передернулся, замечая отражение в стекле. Он встал на колени. Пожалуйста, Господи, – чей-то голос вторил его собственному – забери меня отсюда. Я так устал.