Проблема рыцаря - дракон

      Ошарашенный атакой, Альтаир не сумел даже отпора дать. Опрокинутый на спину, он отчаянно уворачивался от чужих зубов. Те яростно щёлкали рядом с горлом, что абсолютно не устраивало ассасина Масиафа.       Кое-как Ла-Ахаду всё же удалось сбросить с себя рычащее чудовище. Поспешив встать на лапы, дракон допустил очередную ошибку. Ящер из Святой Земли оказался слишком шокирован и дезориентирован происходящим, поэтому реакция была чересчур замедленной. Увернувшись от взмаха когтистой лапы, мужчина пропустил укус.       Разъярённый Эцио, действуя исключительно на звериных инстинктах, вцепился в мелькнувшее на периферии зрения белое пятно. Им оказался кончик хвоста. Как и у всех ящеров, он напоминал символ ассасинов. Не ожидавший подобного Альтаир взвыл и, извернувшись, вцепился в белый, с алыми полосами, рог обидчика.       Пожёваный хвост оказался выпущен, когда палестинец задрал морду итальянца вверх. Тем самым он не самым приятным образом выкручивал оппоненту шею. Эцио зло взвыл и стал бить передними лапами. Альтаир решил не отставать, однако, выпустил рог.       Драконы замерли напротив друг друга, готовясь вновь сцепиться. Они смотрели глаза в глаза, зло рычали и недовольно помахивали хвостами. Правда мастер-наставник Масиафа старался беречь хвост, что неприятно пульсировал на самом кончике. Казалось обстановка настолько накалилась, что воздух должен был дрожать от температуры.       Готовые сцепиться вновь, ящеры подпрыгнули и припали к земле от неожиданности, когда с пронзительным звуком, отдалённо напоминающим звон хрусталя, яблоко эдема упало на каменный пол. Завороженный частицей эдема, юный дракон подался к сияющему шару.       Удивившись наступившей тишине, тамплиеры выглянули из-за руин склада. Удрать было невозможно, драконы слишком интенсивно и шумно крушили всё вокруг. Этому было подтверждение в виде любопытных мальчишек, засевших на одном из складов. Один из ребят выглядел завороженным грацией сражающихся чудовищ, а потому игнорировал попытки друзей оттащить его подальше от края крыши.       Эцио смотрел на детёныша с растерянностью, словно того не было здесь и теперь он удивлён внезапным появлением мелкого. Однако, Аудиторе быстро совладал с собой. Встав над малышом, итальянец расправил крылья почти у самой земли, порыкивая и косясь периодически то на белого дракона напротив, то на выглядывающих из своих укрытий тамплиеров.       Детёныш тихо чихнул и потёрся мордочкой о напряжённую лапу старшего ящера. Малыш недоумевал, почему взрослые дерутся. Та атака была нелепой случайностью. Дракон с золотыми рогами не собирался вредить. Детёныш недовольно запыхтел, он чётко уяснил, что Эцио весьма вспыльчивый, ревнивый и достаточно агрессивный ящер. Особенно если дела касаются его семьи.       Яблоко почти прекратило сиять, и молодой ящер более не был очарован им до той степени, как всего несколько минут назад. Поэтому малыш вновь предпринял попытку сменить облик. Но, как и до этого, ничего не получилось. Инстинкты зверя всё ещё не были согласны с тем, что здесь безопасно. Это вызывало досаду и глухое раздражение. Хотелось поскорее встать на две ноги, чтобы старший ящер мог прятать его среди людей.       Эцио зарычал громче и сделал фальшивый выпад. Он пытался вынудить противника отступить ещё дальше. Только вот деревянные бараки и склады мешали Альтаиру сделать это, к тому же Ла-Ахад не хотел продолжать бой. Однако, обратится в человека мешала мысль, что белый ящер сразу же кинется на ослабившего бдительность мужчину. Это был тупик.       Аудиторе, средь моря гнева и ярости, ощущал и лёгкую панику. Ему всё казалось, что тамплиеры и этот неизвестный ящер заодно, что они сейчас атакуют и он, Эцио Аудиторе да Фиренце, вновь не сможет защитить малыша. Эти мысли неприятно ворочались где-то в черепной коробке и подзуживали атаковать, биться на смерть, не давая врагам и шанса, что-либо предпринять.       Эцио преступил с лапы на лапу. Хотелось позвать собратьев, но человеческая составляющая возмущалась, считая это проявлением слабости и трусости. Но как же хотелось позвать старших собратьев! Чтобы знать, что спину прикроют, защитят от подлого удара. И эта борьба с самим собой не облегчала Аудиторе задачу. Дыхание ящера участилось. «Что же делать?» - вспыхнула мысль.

***

      Ветер свистел, разрезаемый обтекаемыми телами драконов. Коннор нервно выпускал дым из ноздрей. Стоило ли говорить о том, что он беспокоился не только о юном драконе, но и об Эцио. Не заладившиеся сначала отношения с итальянцем, вскоре переросли в нейтральные, а потом между двумя драконами установились странные тёплые отношения. Они часто проводили вечера сидя рядышком и молчали. Молчали о своих потерях, горестях, о несбывшихся надеждах, о том, чего они желают и о том, что живёт в их сердцах.       Так молчать получалось только с Эцио. С Кормаком оставаться наедине было сложно, он настораживал и немного нервировал. Не всегда, конечно, но от этого легче не становилось. С отцом или дедом молчание выходило неловким, в нём скрывались несбывшиеся надежды, отчаяние и хрупкие мечты. С детёнышем молчать не получалось. Шебушной дракончик постоянно норовил поднять шум или утроить локальную катастрофу. Вот уж где порой хотелось взвыть.       Коннор выдохнул ещё дыма и всмотрелся в земли и воды, мелькающие под крыльями. Они почти достигли Италии.       Чёрный дракон бросил заинтригованный взгляд на летящего рядом юнца. Кормак никак не мог понять ради кого так спешит ассасин. Ради детёныша или Эцио? А может ради обоих? Кормак столь сильно погрузился в размышления, что от приветственного рыка у него чешуя встала дыбом.       Хэйтем повернул морду в ту сторону, откуда донёсся звук. К стае из трёх драконов на всех парах нёсся золотой гигант. Эдвард Кенуэй определённо был рад неожиданной встрече. Сейчас он был уверен в безопасности всех членов их странной семейки, кроме вечно балагурящих итальянца и детёныша.       Хэйтем бросил на родителя заинтересованный взгляд. То, что рядом теперь летел пират делало тамплиера более уверенным в своих силах и хорошем завершении любых неприятностей. А то, что Аудиторе с малышом в них вляпались сомневаться не приходилось. Борджиа были не самыми приятными людьми даже среде Ордена тамплиеров.       Под крыльями пронеслась земля Италии, потом была вода Адриатического моря, и вновь земля, на этот раз уже Греции, на сколько мог судить синий ящер. Совсем скоро небольшая стая должна была достигнуть Истамбула.       Сделав ещё один взмах мощными крыльями, Хэйтем ощутил, как в носу защекотало. Состроив недовольную гримасу, ящер понадеялся, что всё пройдет, но в результате лишь расчихался. Недовольно рыкнув, англичанин сделал вид, что ничего не случилось, хотя до зуда чешуи чувствовал недоуменные взгляды Коннора и Шэя, а также лучащийся задорством взгляд Эдварда.       Ещё некоторое время спустя, драконы услышали звуки драки. Это были громогласные рыки на два голоса, а также треск и скрежет дерева. Тамплиер ощутил, как по всему хребту встаёт дыбом чешуя. А в следующую секунду золотой дракон резко нырнул вниз, ускоряясь за счёт силы притяжения земли.

***

      Эцио зашипел, словно рассерженная змея и пригнул голову, защищая горло от возможной атаки. Ситуация была патовой. Атаковать, и тем самым оставить мелкого без защиты, или же сохранить свою позицию, рискуя придавить детёныша при атаке белого ящера.       Однако ситуация разрешилась иным способом. Аудиторе не сразу сообразил, от чего небо стало жёлтым с россыпью алых прожилок. Растерявшийся итальянец уставился на лапу, покрытую золотой чешуёй.       - Р-рау? – только и смог выдавить из себя Аудиторе ткнувшись носом в перепонку левого крыла Эдварда. Ответом послужило до боли знакомое ворчание за спиной. Так ворчать умел только магистр Ордена тамплиеров Хэйтем Кенуэй.       Альтаир обескуражено смотрел на незнакомых ящеров, что прибыли на помощь белому дракону. Потеряв из виду своего основного противника, что полыхал агрессией, палестинец не знал, что ему делать. Прибывшие ящеры не спешили атаковать. Они скорее с любопытством рассматривали ассасина Масиафа.       Из-за громады золотого дракона донеслось недоуменно-вопросительное порыкивание, но Альтаир не видел источника. Поэтому мужчина пригнулся больше к земле, и попытался заглянуть под золотого незнакомца. Ла-Ахад не видел ехидно-покровительственного выражения морды неожиданной преграды. И он даже не заметил, как второе золотое крыло было приподнято, чтобы открыть ему обзор.       Сначала ассасин увидел лишь низ чужой белой морды, но та резко опустилась. В результате два дракона уставились друг другу в глаза. От неожиданности Альтаир запустил когти в многострадальную брусчатку, что до этого, должно быть, была полом в бараке.       Драконы, без проявления враждебности, сверлили друг дружку подозрительным взглядами. Потом, судя по тому как дёрнулась морда белого с алыми полосами на рогах дракона, кто-то начал рядом с ним копошиться. Спустя мгновение, рядом с большой белой мордой появилась ещё одна поменьше. Теперь два белых дракона смотрели на замершего в недоумении Альтаира.       Коннор, ставший перед дедом, бросил растерянный взгляд на пригнувшегося к самой земле незнакомца. Любопытство подталкивало его залезть под крыло Эдварда и выяснить, что там такого делает Эцио и малыш. Не сумев долго сопротивляться этой странной идее, бело-синий ящер немного потеснил Аудиторе и засунул голову под крыло родича.       Альтаир едва сдержал изумлённый рык, когда появилась третья белая голова. Что же касается тамплиеров, то и драконы, и люди смотрели на представшее их глазам явление одинаково обескураженно и растерянно.       - Ра? – растерянно обратился Кормак к своему магистру. Тот в ответ лишь шумно выдохнул.