Проблема рыцаря - дракон

      Хэйтем окинул растерянным взглядом драконов, что устроили непонятную игру в гляделки. Однако, долго удивляться происходящему не стоило, ведь здесь была группа тамплиеров. Оглядевшись, магистр колониальной ложи легко обнаружил Робера де Сабле. В мыслях Кенуэй признал, что это был наилучший вариант.       Робер был известен своим умом, а также харизмой. Среди тамплиеров, это был один из немногих магистров, которому симпатизировал Хэйтем Кенуэй. Так что синий дракон принял человеческий облик, тем самым разряжая обстановку. Теперь тамплиеры смогли позволить себе вздохнуть свободнее. Всё же наблюдать происходящее из-за обломков строений было не лучшим вариантом.       Эдвард проводил взглядом сына, а после поскосился на молодняк. Трио бодро продолжало торчать под крылом, словно цыплята, прячущиеся под наседкой. В это же время незнакомый дракон больше походил на наглого кота, что впервые увидел цыплят. Фыркнув от абсолютно глупого сравнения, пират сложил крылья, лишая ассасинов возможности продолжать дурачества.       Эцио тут же вскинул голову, демонстрируя на морде возмущение. Его вполне устраивало играть в гляделки прячась за старшим сородичем. Это гарантировало безнаказанность. Но похоже золотой ящер собирался познакомиться с белым драконом. Незнакомец тут же подобрался, напряжённо следя за золотым драконом, который развернулся к нему всем телом.       Альтаир нервно повёл крыльями. Конечно, будучи наставником-ассасинов на землях Святой Земли, он должен был быть более сдержанным и уметь отразить любую атаку врага. Однако наличие среди тамплиеров такого количества драконов нервировало, да и первая стычка с себе подобным произошла только что. Ла-Ахад постарался принять позу как можно более демонстративную, он не был уверен, что выйдет в схватке победителем. Только это оказалось лишним. Золотой ящер обратился в человека.       - Аргх? – выдал ошарашенный мужчина, плюхаясь на чешуйчатый зад. Пред ним стоял ассасин, это подтверждало и орлиное зрение. Альтаир решил не думать долго, ему было необходимо довериться тому, кто так легко ладит со своей дракон ей сущностью. Поэтому перед легендой Карибского моря вскоре предстал человек, который уже успел отметится как самый молодой мастер-ассасин.       Альтаир, с трудом вернувшись в человеческую ипостась, со сдержанным интересом стал рассматривать мужчину, напротив. Блондин, что всего пару минут назад задорно улыбался, теперь был хмур. Пронзительный взгляд голубых глаз нервировал, заставляя вставать дыбом несуществующую чешую. Хотя, по смутному ощущению, драконья сущность была рада этому человеку.       Незнакомец подошёл к палестинцу почти вплотную и уставился в золотистые глаза с высоты своего роста. Хотел ли этот человек надавить на Альтаира, а может это было проверкой - ответа мастер-наставник не знал.       - И как давно ты игнорируешь дракона? – всё так же хмурясь поинтересовался незнакомый ассасин. Ла-Ахад ощутил поднявшуюся внутри волну недоумения. Он абсолютно не понимал, о чем говорит этот человек. Что кроется под его «игнорируешь дракона»?       - Игнорирую?       Палестинец уставился на оппонента будучи теперь крайне скептично настроенным. Юноша считал, что если бы он игнорировал драконью сущность, то, очевидно, не сумел бы обратится в крылатого ящера. Однако, золотой дракон лишь тяжело вздохнул и пробурчал себе что-то под нос. Кажется, это отдалённо напоминало: «Развелось не обученных юнцов, как салаг на пирсе».       И пока Эдвард собирался с мыслями, чтобы начать объяснения, оставленный им молодняк уже бросал любопытные взгляды вокруг. Детёныш расправил крылья и сделал несколько пробных взмахов, словно птенец, что только выбрался из гнезда. В действительности же путешествие в цепях, без какой-либо возможности пошевелить затёкшей конечностью, привело к знатному зуду. Этот зуд игнорировался, пока было слишком опасно, но теперь малыш жаждал не только расправить конечности, но и принять человеческий облик. В конечном счёте, инстинкты теперь не твердили об опасности, а значит стоило попробовать.       Зафыркав, молодой дракон сосредоточился на мысли о смене тела. Зуд чешуи усилился, малыш переступил с лапы на лапу, а в следующую секунду пошатнулся, заваливаясь назад. Тело с изменённым центром тяжести было непривычно, поэтому оно стремилось уронить своего владельца. Только вот падение было прервано чем-то мягким.       Аудиторе, наловчившийся очень быстро менять облик, успел на чистых рефлексах подхватить на руки падающего человека. Однако, как только Эцио решил поставить пойманное, словно добычу, тело на землю, как Коннор схлопнул над их головой крылья, создавая кокон с полумраком внутри. Итальянец замер, он не ожидал подобных действий от Кэнуэя. Так что, перестав понимать происходящее, юноша поспешил обратится к инстинктам.       А инстинкты вели себя подозрительно, твердя что человек, которого белый ящер только что поставил на землю, - это детёныш. Сам же незнакомец словно в статую превратился. Испуганно зажмурив глаза, он даже не пытался пошевелиться.       Итальянца охватило волнение. Используя ночное зрение, благо драконы действительно обладали великолепным ночным зрением, юноша присмотрелся. Перед ним стоял паренёк лет четырнадцати, а может пятнадцати. Губы с правой стороны лица рассекал тонкая ранка, которая уже успела поджить. Аудиторе с удивлением понял, что упустил ранение детёныша, будучи поглощённый гневом.       Маэстро Италии поёжился, а если бы рана была серьёзней? Он отчаянно не хотел думать о том, что его излишняя податливость эмоциям может привести к чему-то непоправимому. Это пугало. Хотя, будь он более ответственным, была бы его жизнь иной? Погрузившись в не самые приятные мысли, белый ящер Италии вздрогнул, когда подросток прижался к нему.       – Эй, мои доспехи холодные, – растеряно пробормотал юноша, уткнувшись носом в капюшон. Обняв мальчика, Эцио наконец соизволил обратить внимание на то, что одежда была на парне странной. И пусть не всю её мог разглядеть старший дракон, но всё же. Всё же она была чужой и непривычной.       Обнимая ребёнка, Эцио, обескураженный происходящим, уставился на крылья Коннора. В голове было пусто, а на сердце тепло. Аудиторе буквально позабыл о том, что происходит за пределами этого кокона. Ему было уютно, словно он снова оказался на Большом Инагуа и спал в клубке из драконьих тел.       Кормак, вслед за Хэйтемом приняв человеческий облик, и, стоя рядом с магистром Кенуэем, зорко осматривал образовавшиеся руины. В это же время за правым плечом Робера де Сабле стояла женщина в доспехах. Удивительное зрелище, но стоило признать, она внушала уважение. Хоть и бросала любопытные взгляды в сторону пирата и незнакомого ассасина. Насколько понял Кормак из разговора, парня звали Альтаир, и он знатно попортил нервы отряду Робера на Святой Земле.       Так что Шэй осматривал развалины, с интересом поглядывая на детей, засевших на крыше здания, что никак не пострадало от драконьих разборок. Конечно, Кормак, при желании мог бы услышать о чём говорят эти дети, но и без того было понятно, что их товарищ был крайне сильно впечатлён. И как подозревал капитан «Морриган», впечатлил его Эцио Аудиторе. И вот, будучи крайне бдительным, внимания охотника на ассасинов не обошла очередная малопонятная выходка молодых драконов.       Возможно, Шэй должнен был бы проигнорировать это, но. Но драконья сущность буквально затрепетала внутри. Ощущения были почти такими же, как в тот день, когда он впервые увидел яйцо дракона, или в то мгновение, когда совсем ещё маленький детёныш выбрался из своей прочной крепости.       Это было невозможно игнорировать. Как с этим справлялся мастер Кенуэй, было неизвестно, возможно его удерживал лишь статус великого магистра. Скорее всего так и было. Но у чёрного дракона не было такого статуса, и он не обладал удивительной стойкостью своего магистра. Поэтому Шэй медленно отступил подальше от разговаривающих магистров и перекинулся в драконье тело.       Подойдя к Коннору, Кормак обнаружил, что тот выглядит очень взволнованным. И это, не говоря о том, что на белой морде была прописано столь глубокое удивление вперемешку с неверием. Возможно стоило бы занервничать, забеспокоиться, но Шэй старательно давил эти эмоции. Ему стоило огромных усилий удерживать странный трепет внутри чешуйчатого тела.       Тамплиер аккуратно коснулся носом сложенных белых крыльев, прося Коннора показать. Похоже, могавк и сам был не прочь взглянуть, так что стоило ящеру немного раскрыть кожаный кокон сверху, как два дракона столкнулись лбами да сцепились рогами, словно собравшиеся бодаться быки или олени.       И вот с любопытством заглянув в укрытие, ящеры едва дышать не перестали. Коннор с удивлением понял, что ему не показалось, а Шэй обмер от закравшегося в душу страха. Подросток, которого обнимал Аудиторе казался ужасно хрупким, а одежда мешковатой, словно должной скрыть уязвимость юного человека. Инстинкты стремительно брали своё, возможно потому, что Шэй ещё так и не обзавёлся ребёнком, которого бы мог воспитывать. Но тут уже ничего поделать было нельзя.       Охваченный звериным ликованием и трепетом, охотник на ассасинов обхватил своими крыльями созданный Коннором кокон и тихо заворковал. Ему очень хотелось взглянуть на лицо паренька, да и вообще рассмотреть его всего. Слишком поглощённый открывшимся зрелищем и инстинктами, черный ящер крайне агрессивно среагировал на прикосновение к крылу. Резко дёрнув головой, он едва не попал рогом в глаз Коннора, лишь зацепил скулу, и грозно рявкнул на человека, посмевшего его побеспокоить. Получивший царапину до крови метис едва не вцепился Кормаку в нос. Однако бело-синий дракон сумел сдержаться.       Эдвард, на которого посмел рычать тамплиер, лишь заломил бровь, оглядывая чёрного дракона скептичным взглядом.       - Ты на меня ещё рычать будешь? Подрасти для этого ещё чуток, а то загривок быстро намылю.       Смутившись, Шэй отступил, позволяя старшему дракону увидеть детёныша. Альтаир, тоже хотел посмотреть, но поостерёгся. Он не знал, как среагирует тамплиер, так что был вынужден ждать. Коннор больше раскрыл крылья, дабы старший дракон мог увидеть чудо.       - Малыш, - пират позвал судорожно жмущегося к итальянцу паренька. – Всё хорошо. Правда, покажись, из тебя наверняка вышел замечательный человек.       Подросток зашевелился и развернулся к пирату, жалобно позвав. Только вот горло человека ещё не могло издавать таких звуков, не говоря уже о нормальной речи. Однако гроза карибского моря едва воздухом не подавился. Ведь в мальчике переплелись многие черты. Конечно, больше он походил почему-то на Эцио или нового знакомого, Альтаира, но была пара характерных черт и семьи Кенуэй.       - Ну и кто твои родители, а, мелкий, - только и смог пробормотать обескураженный пират. Определённо, стоило попытаться выяснить откуда взялось яйцо в том храме в Северной Америке.