Проблема рыцаря - дракон

      Малик оторвался от бумаг и едва подавил довольный смешок, когда услышал очередное возмущённое рычание. Альтаира уже третий месяц гонял по горам золотой ящер. И всё это время Ла-Ахад проводил исключительно в драконьем облике. Малик знал все слухи и истории об Эдварде Кенуэе, так что, в отличии от мастера-наставника Масиафа, прекрасно понимал с кем имеет дело.       Рядом зашелестела страницами книга, и Аль-Саиф посмотрел на паренька, листавшего её. Несмотря на внешнее сходство с Альтаиром, этот мальчик нашёл в Малике хорошего друга и наставника. Да, определённо уже в их первую встречу однорукий палестинец взялся опекать молодого дракона, оказавшегося совершенно беспомощным в человеческом теле. Но мужчину это не останавливало, наоборот, ему нравилось возиться с пареньком. А спустя всего неделю собравшиеся в Масиафе драконы узнали его имя.       Необычного детёныша звали Дезмонд. Он был любопытен, умён и абсолютно не кровожаден. На левой руке подростка располагался чёрный узор, словно татуировка, он был точь-в-точь, что узор на его белом крыле в облике дракона.       - Малик, - позвал Дезмонд мужчину, что устал уже возиться с бумагами. И это, несмотря на то, что оставшийся здесь Аудиторе был великолепным помощником в делах Братства.       - Что такое, Дез?       Молодой дракон неотрываясь смотрел на ларец с частицей эдема, а потом повернул голову к собеседнику.       - Малик, а разве возможно, чтобы дракон рыцарю серенады пел?       Аль-Саиф растерянно моргнул, а потом вспомнил о Марие Тропе.       - Да, Альтаир уже такое провернул. Только неудачно. Дева-тамплиер бодро от него сбежала.       - Значит плохо пел, - уверенно произнёс детёныш, кивая самому себе. – Эцио ему покажет, как.       - И зачем Аудиторе ему будет что-то показывать? – настороженно поинтересовался Малик. Глаза паренька уж больно отчётливо полыхали золотом, словно две частицы эдема.       - Потому что она милая.       Аль-Саиф замер, обдумывая услышанное. Значило ли это, что странная женщина вернётся в эти края? Если да, то будет ли она в лагере своего Ордена, или же предпочтёт город? И чьи нервы теперь будет трепать всё ещё влюблённый ящер? Палестинец содрогнулся от представшей перед глазами картины. Едва успев отойти от представленной жути, Малик ощутил через печать трепетное ликование Альтаира, а потом над Масиафом разнёсся радостный рёв. Ассасин испытал страстное желание треснуть по кое-чьей рогатой голове чем-нибудь тяжелым, но оставалось надеяться, что это за него сделают другие.       Тем временем Дезмонд отложил любовную балладу о похищенной драконом принцессе и храбром рыцаре в сторону. Это произведение определённо имело мало связи с реальностью, ибо реальность была такова, что похищенная принцесса являлась рыцарем, а не непонятной изнеженной барышней.