Сердце Офелии

— И ты уверен, что это сработает? — Сэм бросил на Мика очень скептический взгляд, когда тот протянул ему «особенный» убивающий ведьм пистолет и ведьмовской мешочек. Мик кивнул, поднимая свой пистолет. — Он был специально разработан, чтобы принимать любые пули и приспосабливать их для убийства ведьм. Сэм поджал губы. — Круто, — он кинул на Мика еще один взгляд полный сомнения и спросил. — Ты уверен, что готов к этому? Ведьма очень хитрая, мы должны поймать ее и сначала поговорить, чтобы она сняла с Каса проклятие. — Я готов. Мне нужно получить как можно больше опыта, так ведь? — Почему-то, это не слишком успокаивает, Мик. Мы, трое опытных охотников, не смогли ее поймать… надеюсь твое снаряжение и колдовские мешочки изменят ситуацию… По крайней мере, в здании только один выход, можно надеяться, что мы загоним ее в ловушку. — Эти мешочки ограничат ее силу и будут сдерживать ее, пока она в комнате. Фактически, мы будем иметь дело с безобидной старушкой, — объяснил Мик, кладя мешочек в карман своего пиджака. — Надеюсь, ты прав, — пробормотал Сэм, выходя из их арендованной машины, держа наготове пистолет, аккуратно подходя к двери заброшенного склада. Он бросил на Мика последний взгляд, удостоверяясь, что тот готов заходить внутрь, и медленно открыл дверь. Конечно же, петли жутко заскрипели, уничтожая весь фактор неожиданности. Сэм выругался на их неудачу, заглядывая в темное помещение наполненное контейнерами и стеллажами. Не может быть, чтобы ведьма их не слышала. Он оглянулся на Мика. — Будь осторожен. Мик кивнул и аккуратно начал оглядывать ящики и контейнеры с левой стороны здания. Сэм пошел направо, но там не было ни следа ведьмы. Когда Сэм повернулся обратно к Мику, озадаченно пожав плечами, он заметил, что с выступа прямо надо головой Дейвиса к краю ползет ящик. Сэм отпихнул Мика в сторону в последнюю секунду прежде, чем ящик упал на землю рядом с ними. Он направил оружие на верхушку контейнера, замечая ведьму, стоящую над ними. — Тебе некуда бежать. Спускайся, и мы поговорим. Глаза женщины зажглись вспышкой безумия, когда она с недоверием посмотрела на них. Не отвечая, она махнула рукой в их сторону. Вдруг хитрое выражение на лице ведьмы превратилось в страх, будто она только что поняла, что бессильна. К счастью, чертовы мешочки сработали. Все еще желая сохранить свою браваду, ведьма огрызнулась: — Вы не хотите говорить. Вы хотите убить меня. Так сделайте это уже! Мик поднял пистолет, направляя его на ведьму. — С радостью. Сэм положил руку поверх руки Мика, укоряюще глядя на него, и повернулся к ведьме. — Мы предлагаем договориться. — Я не договариваюсь с охотниками! — практически выплюнула она последнее слово. — Мы Хранители знаний, — попытался Сэм, надеясь, что это произведет на ведьму большее впечатление. — Лжешь! Хранители знаний не делают грязную работу! — У нас произошли изменения в протоколе… — отозвался Мик, желая помочь. Ведьма фыркнула. — Просто убейте меня. Сэм закатил глаза и поднял пистолет. — Будто у тебя есть варианты. Мы можем убить тебя, или ты можешь снять проклятие, которое наложила на нашего друга, и мы тебя отпустим. — Что еще за проклятие? — потребовала она, скрестив руки на груди. — Ты бросила медальон в моего друга. На нем было любовное проклятие, — Сэму не нравилось, что ведьма даже не знала, что кого-то прокляла. Это не сулило ничего хорошего. — Количество разных любовных проклятий в этом мире… Мик раздраженно вздохнул и пояснил. — Проклятие «Сердце Офелии». Ведьма внимательно и напряжено рассматривала их, будто пытаясь понять, серьезно ли они. Спустя пару секунд ее губы искривились в улыбке, и она наклонилась, начиная хохотать. =♠♠♠= Дин был влюблен в Каса. Он смотрел на своего друга, все еще пребывая в шоке от осознания, когда Кас вдруг упал на пол. В мгновение ока, Дин оказался на коленях рядом с ним, пытаясь его поднять. — Кас! КАС! Дин запустил пальцы в его волосы. Этого не может быть. Это не могло случиться. Сэм сказал, что у них есть неделя и даже так… — Кас! — Дин коснулся его щеки, слегка похлопав по ней, пытаясь привести ангела в себя. Он отказывался верить, что Кастиэль умирает от этого дурацкого проклятия. Кас резко вдохнул и открыл глаза, садясь, прежде чем в замешательстве тряхнуть головой. Он перевел взгляд на Дина. — Дин? Что случилось? — О, слава богу, — с облегчением выдохнул Дин, крепко обнимая Каса, а затем отстраняясь, чтобы хорошенько осмотреть его. — Ты в порядке? Ты только что упал. Кастиэль неуверенно кивнул прежде, чем его глаза резко распахнулись, будто на него снизошло какое-то откровение. Кас улыбнулся. — Да, Дин. Я… лучше, чем в порядке! Думаю, Сэм нашел ведьму… я исцелен. — О, — Дин кивнул, чувствуя себя ошеломленным накатившим разнообразием эмоций. — Это замечательно, Кас, — пробормотал он прежде, чем вздохнуть и помочь ангелу подняться с пола. Какое-то мгновение он чувствовал себя парализованным, он не знал, как реагировать, все еще пребывая в шоке от своего открытия и горы эмоций, курсирующих через него. Дин смотрел, как Кас отряхивает свой тренч с мягкой улыбкой на губах. — Ты должно быть так рад, что я больше не буду цепляться за тебя, — поддразнил он. — Да, — слабо улыбнувшись, ответил Дин, почти поморщившись от того, как жалко это прозвучало. — Жутко неловко. Рад, что все закончилось, чувак. Кастиэль улыбнулся, вытаскивая из пакета пирог. — Хочешь отпраздновать? Нет, он хотел выйти отсюда и кого-нибудь пристрелить. Но он этого не сказал, просто кивнув. — Конечно, — Дин сел за стол и провел руками по лицу. — Итак, ты больше ничего ко мне не чувствуешь? — зачем он мучает себя? Желая отвлечься, Дин зарылся в один из пакетов, которые принес Кас, и радостно нашел там пиво. Оно было теплым, но ему было все равно. Дин схватил одно и открыл, быстро делая большой глоток, надеясь, что сможет напиться очень сильно и очень быстро. Качнув головой, Кас разрезал пирог и протянул ему кусок. — Нет. Странная одержимость, называемая любовью, и способность чувствовать то же, что и ты полностью исчезли. Желание ранить себя… все пропало. Дин улыбнулся, на этот раз искренне. Ну, хоть что-то. Он был рад, чертовски счастлив, что Кас больше не проклят. — Я рад, Кас. Видеть тебя таким было очень страшно, — он кивнул, скорее сам себе, пытаясь привести в порядок свои чувства. Кас наклонился и положил руку поверх ладони Дина. — Спасибо еще раз, за все. Дин покачал головой. — Не за что, Кас, — ему сейчас было физически плохо. У них был секс прошлой ночью. И не просто секс, а захватывающий дыхание, очешученный секс. Близость, любовь, все, что он чувствовал от Каса все эти дни, теперь исчезло. Вернулось к изначальной точке. Будто ему фактически сказали: «Спасибо за трах и все такое, но все кончено! Чао, адиос и прощай». Он бы рассмеялся над иронией того, что он осознал, что влюблен в Каса как раз в тот момент, когда с Каса сняли проклятие, если бы его сердце не разбилось на миллион осколков. — Мне очень повезло, что мой лучший друг Винчестер, — довольно вздохнул Кас, снова откидываясь на спинку стула и глядя на Дина. Винчестер пожал плечами и сделал еще один глоток пива. — По крайней мере, я все еще нравлюсь тебе после всего этого. — По крайней мере, я все еще нравлюсь тебе, — весело улыбнувшись, возразил ангел. — Кас… — Дин на мгновение поднял взгляд к потолку, собираясь с мыслями прежде, чем продолжить, — неважно, что случится между нами, это никогда не изменится. Я говорил тебе, ты семья, — он чувствовал колющую боль в сердце, хотя и знал, что за этими словами скрывалась фундаментальная истина, он все еще хотел большего. Намного большего. Он даже не знал, с чего начать, чтобы вернуться к тому, чтобы быть просто друзьями. По крайней мере, Кас не знал о его внутренней борьбе. По крайней мере, он все еще мог притворяться. Кас усмехнулся. — Как и сказал. Мне очень повезло. Дин мягко улыбнулся ангелу. Черт. Все, о чем он мог думать, это как сильно он хотел податься вперед и снова поцеловать Каса. Почувствовать эти губы на своих губах еще один последний раз. — Думаю, теперь мне очень нужен этот пирог. — Вишневый. Твой любимый, да? — спросил Кас, протягивая Дину пластиковую вилку. — Пирог мой любимый, — поправил Дин с улыбкой, хотя и знал, что она не добралась его глаз. Когда он забирал у Каса вилку, их пальцы соприкоснулись, и Дин прикусил губу. Ему пришлось сдерживать себя, чтобы не взять Каса за руку. Его сердце замирало от одного прикосновения, и от этого было еще больнее, знать, как это — чувствовать Каса так близко, и больше никогда не иметь возможности сделать это снова. Будто кто-то дал ему кусочек самого лучшего пирога в мире только, чтобы сказать, что он никогда в жизни больше не получит ничего такого же совершенного. Это было нечестно. Он ненавидел это чертово проклятие за то, что оно испортило его блаженное неведение. — Неважно, какой вкус, — пробормотал он прежде, чем углубиться в пирог. По крайней мере, у него есть утешающая еда. Кас весело хмыкнул, его губы скривились в слегка брезгливой улыбке. — Твои привычки в еде ужасны. — Неа, — покачал головой Дин, отвечая с полным ртом пирога. — Ты не имеешь права жаловаться. Ты принес мне пирог. — Не могу с этим спорить. =♠♠♠= Было невероятным облегчением освободиться от удушающей хватки проклятия над своими эмоциями, доставлявшей ему реальную физическую и эмоциональную боль. Кастиэль никогда раньше не испытывал таких ярких эмоций, и, если честно, он бы предпочел никогда больше не иметь с этим дело. Дин казался немного в прострации, совсем не таким радостным, каким должен был бы быть, но не чувствуя больше его эмоций, Кас не мог сказать точно. И он никогда не был большим экспертом, когда дело доходило до чувств. Несмотря на то, что проклятие было снято, Дин предпочел остаться в номере и смотреть с Касом телевизор, пока они ждали возвращения Сэма. Тот отправил им сообщение, что они справились с ведьмой и теперь едут домой. Было странно сидеть рядом с Дином на кровати и не обниматься с ним. Не иметь этой ошеломляющей необходимости быть ближе к нему, прикасаться к нему. Кас пытался представить, что у него снова есть эта нужда, но у него ничего не получилось. Что было довольно странно само по себе, потому что он чувствовал это желание в прошлом, до проклятия. Наверное, когда любовь исцелилась, она ушла полностью. Искусственная так же, как и искренняя. Хотя, в конечном итоге, это было хорошо, Кас не мог не ощущать потери. Особенно, когда его мысли возвращались к ночи, что они провели вместе. То, что он испытывал физически и эмоционально, сгорая от страсти с мужчиной, который был такой важной частью его жизни, и казалось почти нереальным, что они знают друг друга на протяжении такого короткого времени в его очень длинной жизни. Кас уже потянулся взять Дина за руку, чтобы посмотреть вызовет ли это у него какую-то реакцию, но был прерван, когда в номер вошли Сэм с Миком. Дин практически спрыгнул с кровати, в спешке подходя к ним. Сэм выглядел убито. — Мне жаль. Мы ничего не можем сделать. Наклонив голову, Кас спросил. — Что ты имеешь в виду? Сэм обошел Дина, который опустил голову, его плечи ссутулились, а тело напряглось. — Ведьма не в силах снять это проклятие. — Я не понимаю… — что пытается сказать Сэм? Проклятие уже должно быть снято. Если не ведьма это сделала… то как? Мик шагнул дальше в комнату. — Суть проклятия в том, чтобы мучить свою жертву. Единственный способ снять его, это чтобы тот, в кого влюблена жертва, ответил на ее чувства, то есть, влюбился в ответ. И если это случается, для чего нужно иметь потрясающую удачу, тогда жертва освобождается от своей одержимой любви. Довольно изобретательный способ испоганить людям жизнь, как я думаю. Сэм бросил на Мика хмурый взгляд. — Серьезно? — он снова посмотрел на Каса. — Мне очень жаль. Мы продолжим искать. Должен быть способ… Кас покачал головой и повернулся к Дину, совершенно ничего не понимая. — Дин? Дин стоял на месте, тело напряжено и взгляд смотрит в пол, а потом резко развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. — Это что было? — воскликнул Сэм, они с Миком были в явном шоке от его реакции. Кас на мгновение замер, пытаясь осознать все, что было сказано. Что это на самом деле означает. Под ожидающим взглядом двух человек, Кас вздохнул. — Проклятие снято, Сэм. Пару секунд Сэм казался сбитым с толку прежде, чем на его лице отразилось осознание. — О. Это значит Дин… о, черт. «О, черт», точнее не скажешь. Дин влюблен в него? Дин действительно влюбился в него? Кас растерянно тряхнул головой. Он понятия не имел, как реагировать. Что он должен сделать. Пойти за Дином, или от этого будет только хуже. Он никогда раньше не чувствовал себя в такой тревоге. Даже под действием этого дурацкого проклятия. Как что-то, что дарило ему такую радость всего несколько часов назад, сейчас превратилось в такую ужасную, душераздирающую боль? Кас больше не был влюблен в Дина, потому что Дин был влюблен в него. Да, любовное проклятие было ироничным, в самом жутком и мучительном смысле, который можно было вообразить. И самое худшее в том, что теперь Кас ответственен за разбитое сердце своего лучшего друга. Любовь действительно жестокая сука. =♠♠♠= Сейчас. — Итак, что ты собираешься делать? Хочешь просто сдаться из-за того, что вам обоим придется начинать все сначала? — тихо спросил Сэм. — Какую часть из «я не хочу об этом говорить» ты не понимаешь? Он не чувствует того же. А даже если чувствовал раньше, то больше нет. И я ничего не могу с этим поделать. Проклятие позаботилось об этом, — Дин сделал еще один глоток пива. — Возможно, это к лучшему, — пробормотал он, опуская бутылку. — Почему ты делаешь это с собой? Трудно просто поговорить с парнем? Дин намеренно избегал Каса с тех пор, как они приехали домой, и Кас, как хороший друг, каким он и являлся, уважал это. Или, может быть, ему было странно знать, что у Дина чувства к нему. В любом случае, да, будет трудно и больно говорить с ним, но Дин не сказал этого вслух. Вместо этого, он сжал переносицу, пытаясь сдержать начинающуюся головную боль, и поднялся на ноги. — Пойду прогуляюсь. — Дин, — твердо сказал Сэм. — Что? — раздраженно спросил Дин, повернувшись и хмуро глядя на своего младшего брата. — Меня это не беспокоит. — Что тебя не беспокоит? Сэм повернулся на стуле, оказываясь лицом к лицу с Дином. — Меня не беспокоит, кто тебе нравится, что тебе нравится, в кого ты влюблен. Меня это не беспокоит потому, что это не имеет значения. Но я беспокоюсь, когда тебе очевидно больно. Тебе страшно, я понимаю. Проще игнорировать это, чем быть отвергнутым. Но мы встречались с бешеным количеством страшного дерьма. Ты смог выдержать сорок лет в аду. Ты можешь взять себя в руки и поговорить с парнем, в которого влюблен. Дин покачал головой и раздраженно вскинул руки. — Я не понимаю, почему ты так уверен, что разговор может к чему-то привести? Разговор об этом ничего не изменит. — Ты этого не знаешь! И не узнаешь, если не попробуешь. Дин резко провел рукой по волосам. — Мне не нужно пробовать. Я уже знаю, что чувствует по этому поводу Кас. Дин развернулся, ему очень нужно было выйти отсюда. Свежий воздух, капот Детки под спиной, пиво и звезды над головой. Вот, что ему сейчас нужно. А не его глупый брат, ведущий себя как девчонка, и разговор о чувствах. Он проигнорировал кричавшего ему вслед Сэма и ушел в кухню за пивом, потом поднялся по лестнице и вышел наружу. Было довольно прохладно, солнце село еще несколько часов назад, но Дин не был против холода. Он не завозил Импалу в гараж на случай, если ему понадобится быстро сбежать после неизбежного разговора с братом. Не то чтобы он хотел куда-то ехать, но одно то, что он находился рядом со своей машиной, дарило ему некое чувство безопасности. Забравшись на капот и откинувшись на лобовое стекло, он сделал глоток пива. Чувство холодного металла под собой успокаивало, даже сквозь рубашку. Будто чувствовать себя твердо стоящим на ногах после того, как кто-то выдернул ковер из-под ног. Все изменилось, и Дин ненавидел это. Он не мог сожалеть о том, что его глупая ситуация спасла жизнь Касу. Было странно чувствовать благодарность за что-то настолько вывернутое наизнанку. У него даже не было достаточно времени, чтобы смириться со всем этим. И дело было не только в том, что Кас парень — ну, ангел, но в очень мужском теле. Больше всего его пугал тот факт, что он был влюблен в него. Так сильно, что действительно становилось страшно. Он знал, что никогда раньше не испытывал подобного ни к кому. Даже к Лизе. И в этом было дело. Учитывая, что Дин думал, что уже закрыл эту главу своей жизни. Он никогда не верил, что у него будут отношения еще с кем-то, не говоря уже про любовь. Он знал, что часть его жаждет такой жизни. Часть, которая становилась все больше и громче за последние два года. Это было так очевидно, что периодически замечали и окружающие. Дин улыбнулся, вспомнив Милдред, сказавшую, что он тоскует по кому-то, и как Сэм пытался поговорить с ним после того, как они встретили Джесси и Цезаря. Дин нахмурился, вспомнив свою реакцию, когда узнал, что они вместе. Теперь, когда он, наконец, осознал, что влюблен в Каса, в этом как-то появилось больше смысла. Они напомнили ему, очень прямолинейным способом, о тех вещах, которые Дин мог бы иметь в своей жизни, если бы просто был открыт для такой возможности. И это объясняло, почему он был так сбит с толку искренней завистью, которую почувствовал, когда этим двоим удалось добраться до финиша вместе. В то время он думал, что просто тоже хочет этого. Что его зависть была вызвана идеей иметь кого-то в своей жизни. Но на самом деле все было намного глубже. Это было то, какими они были друг с другом, показывая ему, что его представление о геях было глупым и полным стереотипов. Ему было некомфортно от осознания, что он все еще может быть самим собой: фланелевые рубашки, виски и бургеры, вне зависимости от того, кого он любит. И это было так близко к правде, которую он не хотел осознавать, что он хотел сбежать сам от себя. Теперь, когда все было открыто и ясно, он начинал медленно смиряться с этим. Он знал, что это займет время, особенно учитывая, что Кас больше ничего к нему не испытывал, благодаря этому чертовому проклятию. Еще один пункт к длинному списку неудач в его жизни. И чтобы помучить себя еще сильнее, он закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как это было — чувствовать Каса рядом с собой. Не только его вкус или ощущение его губ на своих, но особенно то, как Дин чувствовал себя, когда Кас просто обнимал его, прижимаясь ближе. Что он чувствовал в этот момент, близость, тепло… все, что означало для Дина безопасность и дом. Будто он добрался до той точки в своей жизни, в которой всегда должен был оказаться. Кас был единственным для Дина. В этом не было сомнений. И чертово проклятие отняло у него все это.