Там, где нет надежды

Берен вошел в полутемную комнату их с Лютиэн дома и увидел, что его супруга стоит у окна, скрестив руки на груди. Он сел за стол, на котором уже стоял его ужин, но Лютиэн, обычно, с улыбкой сидевшая рядом, даже не поворачивалась к нему, только пальцами теребила подвеску у себя на груди. Берен не стал прикасаться к еде, почуяв неладное в настроении супруги. - Лютиэн… - окликнул он жену взволнованно. Отчего сердце его замерло, он не понимал. Да и что могло быть не так в их отношениях? Лютиэн всегда была улыбчива, жизнерадостна, ее голос всегда разгонял тоску, хотя тоска иногда и крылась в ее песнях и в глубине ее глаз, но Берен этого не замечал уже несколько лет. - Я тебе опостылела? – ее голос разрезал тишину, а вопрос звучал скорее как утверждение. - С чего ты взяла? Кто тебе сказал такую глупость? Я прошел ради тебя сквозь тьму! - И что ты получил? Капризную дочь вздорного эльфийского короля, которая ничего не умеет, кроме как петь и плясать? – женщина обернулась. Несмотря на то, что изящество, присущее эльфийкам, она утратила, все же была мягкой и красивой. - Лютиэн… - Берен сделал попытку подойти, но Лютиэн вытянула руку ладонью к нему и прикрикнула: - Не подходи ко мне! Берен замер. Лютиэн прошла мимо него и вышла из дома, а мужчина так и остался стоять, ошарашенный ее словами. Да, слова, что она бросила ему в лицо, принадлежали Берену. Он произнес их вчера вечером, когда сидел со своим другом на берегу реки. Лютиэн их услышала и была оскорблена. Страх охватил сердце человеческого воина. Всю жизнь он воевал. Не испугался даже Моргота, Саурона, не боялся посмотреть в глаза смерти, а слов любимой женщины испугался, холода и обиды в ее голосе он страшился. Лютиэн была принцессой. Самое трудное, что она когда-либо делала – это вышивание. Она ткала вместе с матерью гобелены, училась грамоте, слагала песни, бродила по лесам. Иногда отец учил ее держать оружие и сражаться, стрелять из лука. Впрочем, нередко Лютиэн сидела вместе с Тинголом в кабинете и слушала его речи, присутствовала на советах и даже могла сказать что-нибудь в кругу советников короля. Лютиэн была любимицей. Она купалась во внимании и любви родителей, все самое лучшее в Дориате принадлежало ей. И принадлежало бы вечно. Но она отказалась от всего ради Берена и вместе с ним прошла через тьму и смерть, отказавшись от эльфийской благодати. Конечно же, принцесса была далека от рутинной работы обычной деревенской девушки. Она не умела готовить или мыть полы, в ее девичьей комнате всегда был порядок, она всегда была вкусно накормлена. Она не знала каких-то бытовых вещей, потому что Принцессе все это не нужно было. И для Берена это было сюрпризом, но тогда любовь все покрыла. Год от года в семье копились недовольства, которые так и не выливались и вот теперь, словно гром среди ясного неба, прозвучали слова Лютиэн. Берен, опечаленный, пошел искать ее. Она нашлась у берега реки, сидящей на ветке дерева, свисающей прямо над водой. Она болтала ногами, пальцами едва касаясь поверхности воды. Берен не стал подходить к ней. Слова были излишними и необходимыми одновременно. - Лютиэн, я люблю тебя. - Ты врешь. Я надоела тебе. Со своими капризами, со своим несносным характером, напоминающим моего отца. Я ничего не умею, даже ребенка спеленать не смогу нормально. Разве не так? - Послушай, мы как-нибудь с этим справимся. Это не страшно. Конечно, ты всего этого не умеешь, ведь ты – принцесса, ты столько лет не знала никаких забот, а тут…Но, это не страшнее, чем идти в Ангбанд. - Послушай, я многим пожертвовала. Да, я была принцессой и отказалась от всего ради тебя! Не ты один страдал! Ты не представляешь, как мне страшно! - Я понимаю… - Нет, ты не понимаешь! Я – уже не та Тинувиэль, которую ты встретил в лесах Дориата! Я постарею, мое лицо покроется морщинами, а тело изменится, уже сейчас я виду в своих волосах седину. - Мне все равно… - Я ничего не умею из того, что знают обычные девушки. Я не приспособлена для такой жизни…Иногда я думаю, что все напрасно… -говорила она, согнув одну ногу в колене и положив на нее щеку. - Нет! Ничего не напрасно. Мне тоже нечего предложить тебе взамен того, что ты отдала ради меня, только свою любовь. И даже старенькой ты будешь прекраснее всех на свете. Только прошу тебя, не говори так! И не отдаляйся от меня! - Мы принесли столько проблем в этот мир…стольких погубили…Государь Фелагунд отдал жизнь за то, чтобы мы были вместе…Не думаю, что все, что мы получили стоило этих жертв. - Не говори так, Тинувиэль! - в голосе Берена были слышны нотки паники. - В конце концов, все, что ты увидел в Дориате, пропадет. Останусь только я…настоящая я. Тебе надоест делать все за меня. И ты поймешь, что не такая я уж и волшебная. И придет разочарование… - Нет, Лютиэн! В тебе вся моя жизнь! Послушай, мы так много пережили вместе, неужели мы споткнемся обо что-то мелкое и незначительное? - Но это мелкое и незначительное и составляет жизнь. Моргота мы видели лишь один раз, а жить вместе будем всю жизнь, - сказала она, наконец посмотрев на своего мужа. - Я не разлюблю тебя потому что ты не умеешь разделывать рыбу. Это ведь глупости. Я полюбил тебя потому что ты прекрасна и душой и телом. Я заплатил цену, чтобы быть с тобой! - Но я заплатила больше, - произнесла Лютиэн громко. - Да, ты заплатила больше… Ты пожертвовала всем… И я не имел права упрекать тебя… Ты права, - Берен вдруг будто сник, - Прости меня. Давай вернемся домой. Я принес ягоды и испеку пирог. Лютиэн подошла к нему и сказала: - Это не значит, что ты теперь должен служить мне. Я сделала это ради любви к тебе. Давай вернемся домой. И я сама испеку пирог. Берен поцеловал ее и крепко сжал в своих обьятиях на несколько секунд. Она вернулась к нему. Он вновь чувствовал мягкость ее волос, аромат, исходивший от нее, ее дыхание и биение сердца совсем рядом. Берен успокоился и страх отошел. Он выпустил ее из объятий и с улыбкой сказал: - Ты испечешь его или сожжешь? - Так, ты же, вроде, говорил, что тебе нравится, как я готовлю… - Ну да, конечно нравится, - сказал Берен, замявшись и хитро улыбнувшись. Они направлялись домой и в сердцах их было больше смятения и страха потерять друг друга, больше любви и ревности.