***
Рок действительно был у себя. Перелистывал тетради учеников, что-то зачёркивал, подправлял. Когда маленькая фигурка появилась на пороге, а стука не последовало, сын Астрагора понял сразу, без осмотра, кто пришёл. Ведь только Захарра постоянно забывала стучаться. Девочка стояла возле двери, не решаясь подойти ближе. Фэш решил остаться за дверью, чтобы не навлечь гнев Рока на себя: с утра тот был явно не в духе, а уж если тетрадь Фэша проверил, то лучше вообще учителю неделю на глаза не попадаться. Но Захарре было достаточно и этого невидимого присутствия брата рядом. Рок с намёком кашлянул в кулак. Однако молчание Захарра не прервала. Она с удивлением поняла, что не знает, как начать. С Фэшем ведь просто: он всегда рядом, даже наказывали их вместе, поэтому ко всем его реакциям девочка привыкла. Но скрытный Рок её всегда пугал: то благосклонно одаривал подробным ответом на любой вопрос, то назначал трёхчасовые отсидки в подземельях за малые провинности. А сейчас сын Астрагора ещё и занят помимо его плохого настроения. Ну, как влетит опять?.. Но отступать ведь нельзя. Интерес к часам пульсировал во всем телеЗахарры, возбуждая мысли. Казалось, что эта тайна имеет мировое значение, и, не узнай её девочка, то небо рухнет на землю, поэтому, собравшись с силами, она задала вопрос: — Рок, эти часы, — Захарра вынула вещицу из кармана платья, — они откуда? В смысле они и так были со мной, я знаю, но откуда они у меня? Фэш сказал, что меня привела сюда какая-то женщина… это моя мама? С каждым словом уверенность Захарры убывала. К концу речи девочка уже шептала свои вопросы под тяжелым взглядом Рока, неотрывно глядя ему в глаза, как будто была кроликом перед удавом. — Захарра Драгоций, ты всё выучила, что было задано? Отвечай. Девочка смотрела перед собой и молчала. Рок, конечно, не хотел говорить жёстко, а наказывать и подавно, ведь Захарра ещё не провинилась ничем, кроме вчерашнего невыученного урока, но ранг среди учеников требовал строгости. Сын Астрагора ещё некоторое время бурил девочку взглядом, но потом всё же ответил максимально нейтральным голосом. — Часы были у тебя всегда. Очевидно, это подарок твоей матери. Захарра сначала, было, встрепенулась, но потом опять скисла: Рок не сказал больше Фэша. Всё то же самое. И что теперь делать?.. Фэш не знает, Рок скорее всего скрывает, что знает… Не мог он не знать, просто не мог. Он же сын Астрагора. Но куда идти-то теперь? К Жан-Жаку? Но тогда придётся отвлечь его от готовки, а тогда повар вполне может не уложиться в сроки — ужин скоро. К Войту? Бросит в подземелье не глядя. Оставался только один вариант. Самый страшный. Астрагор. Вот уж к кому идти Захарра точно не хотела: уж лучше тысяча Роков и сотня Войтов, чем один Великий Дух Осталы. Взглядом своих огромных чёрных глаз тот, казалось, способен был не только убивать, но и прожигать дыры во времени. Решив, что если Астрагор и убьёт взглядом, то хоть мучиться от незнания она перестанет, Захарра двинулась к кабинету дяди. Фэш шёл где-то рядом, однако девочка его совершенно не замечала. Куда больше её занимал тот факт, что чем ближе они продвигались к месту назначения, тем темнее становилось вокруг. В погоде ли было дело, или это от самого Астрагора исходит чернота, Захарра не знала. Однако окон на пути становилось всё меньше, и осветительные эферы вообще не помогали ситуации. Становилось жутко. Даже весёлый летний ветер, что сопровождал ребят от библиотеки к Року, и тот похолодел и начал подмораживать спины, словно предупреждая, что ребят ждёт что-то ужасное. Перед огромной резной деревянной дверью с металлическими ручками Захарра резко остановилась. Тут было темно, но на стенах плясали блики одиночных фонарей, от чего становилось ещё страшнее. Девочка вдруг почувствовала, как Фэш сжал её мокрую от волнения ладошку в своей сухой. Захарра скосила взгляд на брата. Он дышал спокойно, только жилка на щеке тряслась, выдавая волнение. Фэш не говорил ни слова, но Захарра чувствовала его поддержку. — Ты не ходи, а то и тебе влетит, — тихо попросила девочка. Она ни на минуту не сомневалась в том, что Астрагор её накажет. Самой Захарре это наказание не казалось справедливым, но дух сурово карал тех, кто отвлекал его без высокой надобности. История часов вдруг показалась Захарренаисмешнейшим поводом для визита к Астрагору. Но интерес от этого осознания не убавился. Решительно вскинув руку, Захарра три раза постучала костяшками пальцев по двери. Этот стук оглушил обоих ребят, которые уже привыкли к звенящей тишине этой части замка. Кабинет Великого Духа был очень тёмный, только угол, где был стол, кое-как освещался керосиновой лампой. В камине тихо потрескивали дрова. Было достаточно уютно, если забыть, что это обитель самого Астрагора. Захарра поежилась, когда дверь тихо скрипнула, закрывшись. Астрагор сидел за столом и что-то писал. Казалось, он вообще не замечал чужого присутствия в кабинете. Хотя скорее всего просто не считал Захарру достойной для своего внимания. Ходили слухи, что так Астрагор обращался со всеми женщинами, кроме одной, своей возлюбленной. Но мало кто верил во вторую часть этого положения. Великий Дух Осталыне мог никого любить по определению. Захарра чувствовала, что с каждой секундой кабинет и его хозяин все больше давят на неё, что если она простоит без дела ещё хоть минуту, то позорно сбежит отсюда без оглядки, настолько страшно было здесь находиться. — Господин учитель… — едва слышно осмелилась позвать Захарра, перебирая пальцами подол суконного платья и разглядывая старый, но красивый фиолетовый ковер на полу. — Я тебя слушаю. Только не трать моего времени, говори быстрее. К удивлению Захарры, говорить стало легче после реплики Астрагора. — Вы же помните ту женщину, что меня к Вам привела?.. Кто она? Я совсем не помню её… она моя мама? От неё у меня часы? Почему она оставила меня здесь? Она вернётся? Как её зовут?.. Захарра и сама не замечала, как сильно растёт ком вопросов, который она обрушивала на дядю, но ничего не могла остановиться. Девочка вдруг ясно поняла, что ничего не знает ни о себе, ни о своём прошлом, а потому вопросов становилось всё больше. В процессе речи Захарра всё же осмелилась поднять взгляд на Астрагора и тут же замолкла. Глаза духа зло сузились, сфокусировавшись на девочке. В них не было ничего. Всепоглощающая пустота накрывала, засасывала, и Захарра испуганно уставилась в эту черную, бездонную пустоту, не смея отвести взгляда. Тонкие губы Великого Духа скривились в ухмылке. Он отложил документы и откинулся на спинку кресла. — Значит, ты потревожила меня ради этого? — будто не веря в происходящее, спросил Астрагор. Собрав волю в кулак, Захарра кивнула. — И ничего более тебя, конечно, не волнует? Например, завтрашняя пересдача, которую принимать буду я. Сердце Захарры упало в пятки. Два дня подряд встречаться с дядей?.. — Тебе хочется знать, кто твоя мать? — не дожидаясь ответа, он продолжил. — Хорошо. Она ничтожество, которое приползло чуть ли не на коленях, чтобы вымолить моей помощи. Она знала, что умрёт, и просила пристроить тебя. Ну, конечно же, я великодушно согласился. Твоя мать, Захарра Драгоций, пропала, просто растворилась, исчезла при переходе между параллелями. Девочка словно онемела. Из живота к горлу подступал тугой комок, в носу предательски защипало, а под веками запекло. Захарра сдерживалась до последнего, из-за всех сил пыталась подавить рвущийся наружу плач, но старания оказались бесполезными. Слёзы покатились по щекам, и Захарра молча закрыла лицо руками. — Не смей реветь. Не думай, что тебе удастся разжалобить меня, и ты избежишь наказания. У меня на носу важное совещание с советом духов, а ты отвлекаешь меня по мелочам! Ещё раз такое повторится — вообще не сможешь даже сообразить, кому задать очередной бесполезный вопрос. Три дня в подземелье сразу после пересдачи, — рубанул Астрагор. Мир померк перед глазами. Захарра мало что поняла из слов духа о её матери, но приобрела твёрдую уверенность в том, что с ней случилось что-то нехорошее. Очень нехорошее. Грядущее наказание было забыто. Обида, злоба и страх за маму грызли Захарру по пути из кабинета. Словно сомнамбула, девочка шла к своей комнате. Где-то рядом маячил Фэш, но это не казалось таким уж важным. Брата словно не было. Вокруг — пустота. И Захарра исчезала в ней точно также, как когда-то это, наверно, произошло с мамой. Никто не поможет. Захарра одна. Навсегда.***
Захарра точно не помнила, сколько прошло времени с того момента, как Войт хлопнул железной решеткой. Девочка слушала, как быстро отдаляются его шаги. Войт, пусть суровый и жестокий, был последней ниточкой, связывающей Захарру с Фэшем, Роком и тёплой комнатой. Было так темно, что приходилось двигаться на ощупь. Захарра нашарила в темноте холодный, влажный матрас и легла. Старое сено кололось сквозь дыры в грязной ткани. Но этому Захарра была даже рада. Холод проникал, казалось, в каждую клеточку её организма, тело деревенело по секундам. Девочке бы шевельнуться, начать двигаться, разогнать кровь по телу, но Захарра устала. Устала настолько, что единственным фактором, удерживающим её на грани жизни и смерти, оказалось неудобное колючее сено. Двигаться не хотелось. Девочке внезапно стало всё равно на остальной мир и на себя. Экзамен они с Фэшем кое-как сдали, прямо перед ним разобравшись в теории временной петли, но это отняло слишком много моральных и физических сил. Как там Фэш, кстати?.. Наверно, возится с очередным заданием от Рока… чай пьёт… тёплый, тёплый чай… и лежит среди одеял и подушек… Сознание Захарры уплывало медленно, но верно. Девочка уже не чувствовала своего тела. Оно и не хотело подчиняться ей. Под веками кололо, а воображение рисовало странные геометрические фигуры. Часы, Фэш, дядя, Рок — все перемешалось в голове. Горло саднило, дышать становилось практически невозможно. Захарра попыталась сесть, чтобы хоть как-то согнать странное состояние, да и дышать в таком положении было бы куда легче, но не получилось. Тело — само по себе, Захарра — сама по себе… хотелось спать. Захарра опустила веки.***
Очнулась девочка уже, как ни странно, в своей кровати. Правда, понятно это стало только через час, когда Захарра наконец смогла открыть нормально глаза. Лёгкие и нос были будто полны протухшей водой. Малейшее движение отдавалось болью во всём теле. В комнате было тихо. Из-за плотно сомкнутых штор девочка не могла определить время суток. Захарра попыталась повернуться на бок. — Проснулась, значит. По голосу Захарра узнала Рока. Он присел рядом, от чего матрас продавился, осторожно тронул её лоб. Ладонь его была сухой и прохладной. — Да… Захарра настолько удивилась поведению Рока, который раньше даже на её вопросы неохотно отвечал, а тут вдруг стал ухаживать, что не смогла выдать ничего вразумительного в ответ. — Ты переохладилась в подземелье. Проспала сутки. И ещё поспишь. Не двигайся, ты слишком слабая. — Можно воды? Я пить хочу… — Захарра закашлялась, и Рок взмахнул стрелой: в руке его оказался стакан, заполненный густой жидкостью. В нос ударил знакомый аромат. Захарра зажмурилась. В памяти что-то свербило, будто давно забытое вспоминание. Откуда девочка может знать это лекарство? Непонятный, но знакомый и приятный запах… Захарра выпила жидкость и снова легла. Рок сидел рядом, глядя на неё как-то странно, с долей сочувствия и жалости. — Так пахло от мамы, — неожиданно выдала Захарра. — Она кашляла и пила это лекарство. Рок ничего не ответил. Он ещё немного посидел в кресле рядом и скрылся в коридоре, оставив сестру совершенно одну. Ей, впрочем, и не хотелось сейчас компании. Хотелось спать. Снова. Тепло, словно мёд, медленно растекалось по телу, растворяя сознание Захарры во сне. Где-то там, далеко-далеко в мыслях маячили странные образы… Блик на краю чайной ложки, полной какой-то вязкой зеленой жидкостью… Карие глаза с песчинками охры. Громкий надрывный кашель, как гром среди ясного неба… Скрип старых половиц… Ощущение страха и безысходности… Чахлая ромашка в вазе из синего стекла… Захарра вспоминала прошлое урывками. Какие-то моменты всплывали в памяти ярким пятном и вновь исчезали, не задерживаясь в сознании. Она вдруг ясно увидела тонкие белые руки, держащие с трудом чашку с отбитым краем. Неожиданно руки дрогнули, и чашка хлопнулась об пол, разлетевшись сотнями брызг. На длинных узловатых пальцах с белой, почти прозрачной кожей появилась кровь. Захарра вздрогнула и проснулась.