***
Научите меня жестокости, Научите меня предательству, Подхалимству, разврату, подлости Вечной лжи, одному лишь ругательству…
«Он сказал, боль поможет научить их. Поможет исправить ошибки, но я так не могу. Что будет, если я не сделаю это?» Гоша открыл глаза, поднимаясь со старого дивана в очередной заброшенной квартирке. В голове будто что-то пульсировало, глазные яблоки наполнялись кровью, а все, что мог сделать брюнет — запустить тонкие пальцы в свои густые волосы и потереть виски, в попытках усмирить безумные мысли. Тело Петрищева содрогалось не то от холода, сколько от непонятных ощущений внутри. Какая боль является более сильной и оказывает большее влияние на человека? Физическая или Моральная? Я думаю, моральная, потому что пройдет время и твои раны на теле заживут, а душевные травмы не всегда проходят и часто остается осадок, который преследует тебя всю жизнь. Ты просто вспомни свою первую любовь? Сколько партнеров у тебя было после нее, признай, ты ведь все еще помнишь ту эйфорию. Для меня моральная боль всегда была и будет сильнейшей. Она заставляет оставлять шрамы на белоснежной коже тонким лезвием, бросаться вниз с городской высотки, думая, что станет легче. Но легче не становится. Эта ночь в Припяти была особенно холодной. Ветер качал деревья, отзываясь в городе-призраке громким эхом. Никакой плед не мог согреть подростков, что пытались уснуть в заброшенной квартире. Настя стояла у окна, вид из которого выходил на старое чертово колесо. Девушку посетило безумное желание залезть на него, в самую высокую кабинку, ведь она так любила высоту. Рыжие пряди выбились из косичек, поэтому через мгновение огненные волосы водопадом опустились на плечи Мадышевой. Леша так любил, когда этот самый «огонь» пылал на ветру, парень был не против, чтобы именно она всегда грела его. Сейчас это было бы очень полезно. Горелов не спал из-за безумного холода, хотя в Москве он мог и в минус двадцать выйти на улицу в футболке и не заработать даже насморк. Он редко мерз. Наверное из-за того, что с ним всегда был его «огонь». Сейчас или никогда. Леша приблизился к Насте со спины, шумно дыша ей в ушко. Девушка вздрогнула и неспешно развернула голову. Боже, как же им нужен был поцелуй. Ах, если бы это было возможно… — Леш… — вырвалось из уст Насти. — Молчи. Парень медленно развернул девушку к себе лицом. — Ты нужна мне. — выдохнул он в ее губы. «Это неправильно» — промелькнуло в голове Мадышевой, но такие слова от своего парня она слышала впервые. Сердце больно кольнуло. Миг и Горелов накрыл такие желанные губы своими, даря нежный поцелуй. — Леша… — вновь она попыталась что-то сказать. — Настя, я знаю, со мной тяжело, я тот еще мудак и просто не заслужил тебя. Не хочу, чтобы ты была с кем-то другим. Прошу, останься со мной. — парень поглаживал большими пальцами порозовевшие щеки Мадышевой. Она усмехнулась. — А как же остальные девушки в твоей жизни? Неужели ты оставишь их без внимания? Парень напрягся. Да, черт возьми, да, она права! Но как же он хотел все исправить. Вершинин с трудом разлепил глаза. Этой ночью ребятам все же удалось поспать, пусть и недолго. Теперь в голове Паши мелькали мысли о его родителях. «Что теперь делать?» И вот стоило подумать о всей этой сверхъестественной фигни, что творится с ними, как дом начало сотрясать. Толчок был не способен обрушить его, но почувствовал это каждый. В центр комнаты, где ночевали ребята, опустилось новое письмо. Вершин тут же развернул его, быстро пробегая глазами по строчкам. Вы близки к цели. Но от сюда вам не выбраться, пока один из вас не выполнит то, что должен. P.S. С любовью ваш, 12 16 19 20 6 15 12 16 — Содержательно. — язвительно выдавил Горелов, не отошедший после ночи. — Никто не хочет ничего рассказать? Молчание в очередной раз воцарилась в припятской хрущевке. — Я так понимаю, нам есть о чем поговорить. — негромко произнесла Аня. Выстрел где-то в городе, заставил ребят синхронно развернуться к окну. Дом вновь тряхнуло. А на окне расплылась кровавая надпись «БЕГИТЕ». С каждой лестничной площадкой, которую пробегали подростки, дом трясло сильнее. Старая штукатурка обваливалась с потолков и стен, создавая завесу из пыли, за которой не было видно даже ступенек. — Что происходит?! — буквально вопила Настя. — Беги, дура, а то завалит! — отозвался Горелов. Первый этаж и ребята оказались на улице, вновь вдыхая радиационный воздух. На минуту подростки замерли возле дома. — Бежим! — крикнул Паша и с безумной скоростью устремился в сторону пустоши, которая, судя по всему, раньше была двором. Как только ребята оказались во дворе, злополучный дом перестало трясти, что буквально повергло всех в шок. — Что это блять было?! — пытаясь отдышаться, сказал Леша. — Вашу ж мать… — так же произнес Паша. «Вот он — твой шанс, два патрона и возможность покончить с этим. Вперед, ты сможешь».Научите пинать лежачего, Научите ломать прекрасное, Не считать сколько сил потрачено На убийство бесцельное, грязное Научите стрелять в прохожего В преступлениях невинных наказывать Научите всему что положено И как кровью все верное смазывать…
Дрожащими руками парень тянется за пазуху, где лежит черный пистолет с двумя патронами. Нет, он не сможет. Глаза вновь наполнились кровью. Аня, стоявшая позади Петрищева видела. Она видела пистолет. Видела, как тот тянулся к нему. В миг девушка оказалась возле своего парня, заслоняя его своей спиной и сверля взглядом Гошу. — Что, — начала она дрожащим голосом. — Что он сказал тебе?! Что ты обещал ему? Та устрашающая улыбка вновь поселилась на лице брюнета. Совсем не напряженно он достал оружие, направляя на ребят. — Боитесь? — язвительно спросил он. — Правильно, бояться нужно. Ему все равно придется сделать это, вы же хотите вернуться в Москву и забыть это все, как страшный сон? — Гош, ты чего? — дрожа, спросила Настя, прячась за Горелова, что заслонил ее. — Как рука, красотка? — саркастично ответил ей Петрищев, заставляя Лешу дернуться в его сторону. Он перевел ствол на рыжеволосую, чуть склоняя голову. Его глаза перестали быть красными, они стали просто черными, зрачки расширились, прямо как… — Он изгой! Как та официантка! — ошарашено произнесла Антонова. Гоша перевел оружие на нее. — Какая догадливая. — он улыбнулся. Паша отодвинул девушка за свою спину, вставая лицом к лицу с Петрищевым. — Что с тобой случилось? — почти шепотом спросил Вершинин. — О, это дивная история, — улыбка стала гораздо шире. — Автокатастрофа.