Don't you mess with me!

Роиль в подробностях рассказала, что случилось после того, как она смело заявила, что будет находиться на расстоянии в полтора метра от Пак Чанёля. Девушка, краснея, не забыла упомянуть, что хотела поцеловать здоровяка, и щемящая боль накинулась на её сердце, из—за чего Гон стала грустной. Хвиён не перебивала, лишь изредка и очень осторожно задавала вопросы, чтобы быть в курсе всего. Когда Роиль закончила рассказ, Ли задумчиво вздохнула и отстранённо прошептала: — Это несправедливо... Почему должна только ты страдать? — и взглянула на брюнету. Та потерянно пожала плечами и опустила голову, скрывая под густой чёлкой печальный взгляд. — Теперь, кажется, я смогу попытаться отпустить его, ведь стараться понравиться бесполезно, он признался, кто в его вкусе. — Эй, что за разговоры!? — вскочила Ли. Она ведь как никто другой знала причину, по которой Роиль так отважно скрывала болезнь и хотела жить. Её мечтой был Пак Чанёль. Он был для неё и навигатором, и опорой, и мечтой, и воздухом. Так почему теперь, когда Пак всего лишь сказал, но ничем не доказал подозрительный факт, Гон должна отказываться от всего? Хвиён была против! Ли ведь уже решила, что из кожы вон вылезет, но поможет подруге в завоевании ледяного сердца. Пусть до него и сложно дотянуться, пусть будет непросто заставить взглянуть его в сторону брюнетки, пусть он и не хочет переживать за неё, но Ли была уверена, что можно всё же придумать что—то, что заставит парня хотя бы некоторое время думать о ней или же вспомнить. — Я придумала! — озарилась идеей Хвиён. — Помнишь, мы смотрели столько фильмов про безответно влюблённых, и у всех у них срабатывал один метод: некоторое время скрываться, чтобы он начал думать о тебе, — щёлкнула пальцами и сложила руки на груди. Хвиён была довольна собой как никогда раньше. Всё же был какой—то толк в том, что она бессмысленно пялилась вечерами в экран ноутбука, смотря фильмы за фильмами. — Ты не сдаёшься? — удивилась Роиль. Она сидела на кровать, прижав колени к груди. Ей казалось, что именно такое положение делает её хотя бы на несколько процентов сильнее. — Ты же была против Чанёля, — вздохнула и положила подбородок на колени. — Он тебе не нравился... — Если честно, он и сейчас мне не нравится, — нахмуртлась Ли, поджимая губы, — но раз ты влюблена в него, а уж тем более такое долгое время страдаешь, я помогу. Видеть не могу тебя такой несчастной, — выдохнула и села рядом. — Если честно, изо всех сил стараюсь не жалеть тебя, раз ты не любишь этого, но я ведь твоя подруга и мне не понять, зачем ты запрещаешь сочувствовать тебе. Это ведь нормально. Именно так и строятся взаимоотношения. — На жалости? — тихо переспросила брюнетка и отвела взгляд в сторону. — Нет, на доверии. И если ты говоришь, что чувствуешь, я могу утешить и, совсем как сейчас, помочь найти выход. Вот только попробуй сейчас сказать, — вскочила, — что я дружу с тобой из жалости! — упёрла руки в бока. — Разве это так? Если бы я тебя лишь жалела, то стоило мне с тобой такое длительное время общаться, — загибала пальцы в кулаки, — звать к себе на подработку и предлагать ходить в парк? — Роиль восхищённо всмотрелась в глаза подруги и благодарно улыбнулась. На самом деле Роиль знала, что ей больше всех повезло с подругой. Пусть та и незаконно обижалась, по пустякам бурчала и пыталась отговорить её от чувств, но она была тем единственным человеком, который до последнего оставался на её стороне, даже если Гон и была неправа. — Не из жалости, — кивнула Гон и положила голову на колени, обращая взгляд в боковую стену. Девушке сейчас так хотелось улыбнуться, доказать подруге, что дорожит ею, но щемящая боль в груди отвлекала, и рой жужжащих мыслей упрямо повторял слова Чанёля: «... Если тебе так станет легче, я скажу, что гей.». Роиль крепко сомкнула веки, пытаясь отогнать навязчивые слова Пака, но всё, что приходило на их место, так это воспоминания о том, как парень коснулся горячей ладонью её лба, или когда отказался от поцелуя и спросил: «Если я тебя поцелую, ты отстанешь?». Осознание камнем упало на женское тело, и Роиль только что поняла, от чего именно, не подумав хорошо, отказалась. Возможно, если бы он поцеловал её, так она отстала бы на несколько дней, стыдясь напористых шоколадных глаз Чанёля (Хотя он никогда не смотрел в её сторону...), а теперь она только и могла, что представлять вкус его губ и кусать от безысходности локти.

***

— ... И запомни, — положив руки на плечи Гон, наставляла Хвиён подругу, — если он появится на горизонте, ты должна будешь где—нибудь спрятаться, ясно? — Роиль кивнула. Ли улыбнулась и, виновато взглянув на подругу, ушла. Сегодня она была освобождена от занятий по просьбе родителей, которые решили все вместе уехать в санаторий на несколько дней. Отпираться не было смысла, ибо старшие отличались упрямостью и настойчивостью. С той самой секунды Гон осталась одна. Она должна была смело пойти против своих же страхов и побороть в неравной схватке отчаяние, которое сковывало её по рукам и ногам. В любом случае, пока что Роиль сама не хотела видеть Чанёля, поэтому сразу же зашла в класс и впервые в жизни радостно подумала, что ей повезло, что Пак учится в другом классе. Буквально со вчерашнего дня Гон дала себе обещание, что сосредоточится пока что на чём—нибудь другом. На чём угодно, но не на парне, которого глаза так настойчиво выискивали каждый раз, стоило Роиль сделать шаг за порог класса. Девушка сидела в тишине. Благодаря солнечной погоде одноклассники проводили время на улице, разбиваясь на группы или же пары. Сегодня Гон была одна, но в полную меру наслаждалась этим, так как понимала, что должна была обо всём хорошенько подумать. — Зачем пришёл? — донёсся до дрожи в коленях знакомый голос. Кто—то стоял прямо под окнами кабинета, в котором тихо сидела брюнетка. Она не хотела отвлекать парней, тем более что среди них был Чанёль, но и подслушивать было неудобно, это всё же чересчур личное. Но Роиль отчего—то решила, что это касается её, ведь там, совсем близко, стоял Он. — Как грубо, — ответил второй, и Гон от удивления расширила глаза. Не может этого быть! Что мог забыть Сехун в этой школе? Чтобы убедиться в правдивости догадки, она привстала из—за парты и воровито выглянула в окно. Из—за того, что кабинет находился на первом этаже, шанс, что её обнаружат, увеличивался, поэтому она прижалась к стене после того, как поняла, что не обозналась. Сехун усмехнулся и по привычке облизал пересохшие губы. Крепкие руки плотно сложились на груди парня, образовывая на полосатой чёрно—белой кофте складки. — Разве так встречают друзей? — То есть мы друзья? — изогнул бровь Чанёль и хотел пройти, но Сехун перехватил его за локоть и виновато улыбнулся. — Я же просил у тебя прощения, что ты ещё хочешь, чтобы я сделал? — Просто исчезни! — отмахнулся Пак от рук Сехуна, но не ушёл, с вызовом смотря ему в глаза. Роиль раскрыла рот от удивления. Верно ли она поняла только что услышанные слова? Было такое чувство, словно Чанёль и правда ненавидел девушек, а тот, на кого он смотрел, — Сехун. Их что—то неделимое связывало в прошлом, но их любовь порвалась, как хрупкая паутинка, которую попытался убрать кто—то другой. Чанёль был чересчур раздражён, значит, обижен на Сехуна за его растоптанные чувства. И судя по их разговору, О тоже относился к Паку не безразлично. — Почему ты такой грубый? Их уже всё равно не вернуть, так зачем на нашей дружбе из—за этого ставить крест!? — Замолчи! — сквозь зубы прошипел Чанёль и схватил Сехуна за ворот кофты. — Тебе всё равно плевать на них, так было и раньше! Так что заткнись и не смей говорить и вспоминать о прошлом! Тебе должно быть стыдно! — отшвырнул того в сторону и отвернулся. Роиль наконец смогла увидеть лицо Чанёля, и это её расстроило. На глаза парня наворачивались слёзы, и отголоски тоски и сожаления вновь пробуждались ото сна внутри брюнетки — и она, смотря на такого беззащитного Пак Чанёля, сама начинала чувствовать, что вот—вот заплачет. — Я знал, что ты вновь начнёшь злиться, — горестно усмехнулся Сехун, — поэтому кое—что подготовил. Ты же не против, если та милая девчонка будет замешана в этом? — Чанёль резко развернулся на пятках и, нахмурившись, с вызовом уставился на блондина. — Я знал, что это сработает, — широко улыбнулся О. — Не вмешивай других в наши с тобой дела, — прорычал Чанёль. Он так сильно сжал кулаки от гнева, что мочи больше не оставалось терпеть — хотелось врезать по самодовольной роже. — Как только она встала на твою сторону, — хмыкнул блондин, — она автоматически оказалась на стороне врага, — пожал плечами. — Мне казалось, ты сожалеешь и хочешь извиниться, — возмутился Пак. — Так и есть, — качнул головой, — но я столько унижался, что уже надоело видеть твой надменный взгляд, — свирепо оскалился и посмотрел исподлобья на Чанёля. — Ты даже сейчас смотришь так... — Сехуна это злило больше всего. Он сильно сжал челюсть и отвёл взгляд в сторону. — Живёшь прошлым, не можешь отпустить его и совсем не заботишься о настоящем и будущем — плюёшь людям, которые тебя любят, в душу. В этом весь ты, Пак Чанёль, — сощурился, не понимая, откуда в этом парне столько злобы и презрения. — Смотришь всегда на одного человека, живёшь ради него, любишь и всё понять не можешь, что его больше нет, — с горечью добавил. — Я тебе сказал: заткнись! — Пак сделал широкий шаг и в мгновение ока оказался рядом с блондином. Он размахнулся и ударил тяжёлым кулаком Сехуна по лицу, который и не пытался увернуться. Парень шумно упал на землю, и от испуга Роиль вскрикнула, прикрыв рот руками. Она смотрела широко открытыми глазами, наполненными удивлением, на Чанёля. Пак же безразличным пустым взглядом словно смотрел сквозь неё. Он так тяжело дышал от гнева, что, казалось, его грудь разорвётся от избытка воздуха. Да, Чанёль любил одного человека. Да, смотрел лишь на него. И живёт он прошлым, но лишь потому, что так тот человек всё ещё кажется живым... И никто не имеет права ему запрещать любить прошлое, оставаться там и быть счастливым...

***

С того самого дня, когда Роиль увидела другого Чанёля и узнала его чуточку больше, ей стало казаться, что она в любом случае не должна отказываться от своих чувств, потому что Пак нуждается в них. Неважно, как Чанёль будет ненавидеть её, чувств Гон хватит, чтобы заполнить пустоту внутри Пака. Она так хочет взять его за руку, сказать, что всё хорошо, прижать голову парня к своей груди и осторожно погладить, разрешая заплакать. Всё же держать чувства в себе — больно. Прошло два дня, и Гон была сама не своя. Она не знала, когда должна подойти к Чанёлю. И должна ли вообще? Что сказать, какие именно слова подобрать? Имеет ли она право напоминать Паку, что узнала его маленький секрет? А что, если он снова разозлится, тогда Роиль вновь окажется на несколько шагов позади — её каждый раз словно отпружинивает от Чанёля, когда она почти достаёт до него. Чанёля за всё это время брюнетка видела лишь один раз, в столовой. Она заходила как раз в тот момент, когда Пак выходил. И они даже столкнулись в дверях, но парень всем свои видом показал, что не намерен знать, кто она такая и зачем постоянно встаёт у него на пути! Роиль задевало за живое такое отношение, но она заглушала боль сочувствием и пережаванием. «Видеть не могу тебя такой несчастной,» — так вовремя прозвучали слова Хвиён в голове, и Гон вздохнула. Теперь—то она понимала, что именно этим хотела сказать подруга... — Он был влюблён, но этот человек умер... — прошептала брюнетка, провожая взглядом высокую фигуру Пак Чанёля. — И любит до сих пор... — понурила голову, поджимая губы. Это была неравная битва: как Роиль могла победить того, кого давно нет на этом свете? Если заставить Чанёля забыть его, то это будет нечестно по отношению к умершему, а если попытаться убедить любить двоих... Этого Гон даже и представить не могла. Она лишь могла дать Чанёлю очередную подсказку, что есть люди, которым можно верить, которые смогут выслушать, не требуя взамен ничего, кроме искренности. Следуя за зовом сердца, Роиль направилась вслед за Чанёлем, который шёл в компании трёх парней. Впрочем, они всегда были вчетвером, по—другому и не должно было быть. Девушка поспешно достала стикер из сумки и, что—то написав, прибавила шагу. — Она снова здесь, — громко хмыкнул парень, идя по левую сторону от Пака. Чанёль даже не обернулся. — Плевать. Пусть делает, что хочет. Роиль судорожно выдохнула и, нагнав Чанёля, осторожно схватила его за руку. Касание длилось всего несколько секунд, и Гон отпустила руку, убегая вперёд. Парень остановился, удивлённо смотря на удаляющийся женский силуэт. Он не понимал, почему Роиль после стольких неудачных попыток, унижений и страданий всё ещё ищет встреч с ним? Чанёль опустил задумчивый взгляд на ладонь, в которой лежал скомканный стикер. — О! — радостно удивился друг Пака, тыча пальцем на бумажку в его руке. — Она снова это сделала! — рассмеялся. — Продолжает писать письма, хотя ты и отверг её, — поднял взгляд и посмотрел вдаль коридора, по которому совсем недавно убегала Роиль. Чанёль проигнорировал его слова и, спрятав руки в карманах, двинулся вперёд. — А ты... Ты не выбросишь? — подхватил второй, догоняя Пака. — Здесь урны нет, — безэмоционально отозвался Чанёль, крепче сжимая в руке клочок сердца влюблённой, очень глупой и наивной девчонки.