Мать-и-Мачеха

       — И чего? — спросил Римус, гипнотизируя флакончик в руках Северуса. Голубоватое зелье после добавления второго волоса окрасилось в ярко-синий. И Северус всё же не был готов к положительной реакции маминых догадок. — Дела… — лишь смог в ответ пробормотать он, подумав, что мама была права насчёт того, что заваривать кашу легко, а вот расхлёбывать трудно. Но проверить не терпелось, и Северус, заполучив волосок Фенрира Грейбека, который вместе с Марволо Реддлом пришёл к ним в гости, сразу сунул его в состав. А после и волос, сорванный с головы Римуса. — Так что это означает-то? — повторился Римус. — Это что, зелье родства было? — нарушила тишину Пенни. — Оно пахнет можжевельником. Нас с папой когда-то таким же проверяли, и оно тоже ультрамариновым стало. — Каким? — переспросил Римус, отвлекаясь от зелья. — Ультрамариновым, — повторила Пенни, — это так цвет называется. Ещё есть индиго, бирюзовый и лазурный — это всё оттенки синего цвета. — По мне, так синий и синий… — пробормотал явно впечатлённый Римус. — Так если зелье родства окрасится в… этот «ультра-синий», это значит отец и дочь? — Родитель и ребёнок, — поправила Пенни, — но, может, это и не зелье родства… Северус? — Эм… это оно. — Но ты же мой волос туда сунул! — чуть не подпрыгнул Римус. — Зачем?.. И… Чей был тот волос в основе? Ты же… Ты… — Хочешь сказать, что попробовал волос того оборотня, который сидит у нас в гостиной? — ахнула Пенни. — Ты что, хотел узнать степень родства между оборотнями? — подала отличную идею сестра. — Но Римус сказал, что именно он его укусил! Это что… Он теперь ему как отец, что ли, стал? Раз его инициировал, получается? Неужели происходит какое-то замещение на таком глубоком уровне, что так реагирует зелье родства? Такой вариант в голову Северуса не приходил, и он неопределённо пожал плечами. — Я не знаю. Всё же в идее сестры была своя логика. Вдруг и правда инициация у оборотней идёт с заменой крови? Как-то же они объединяются в стаи. Почему бы и не по принципу семьи? А кто кусает, становится этаким «всеотцом». Вряд ли кто-то это проверял… — Будет очень неудобно, если мы спросим у мистера Грейбека об этом? — посмотрела на Римуса Пенни. — Спрашивайте, мне-то что, — напустил независимый вид Римус. — Но без меня. Не хочу видеть того, кто сделал меня монстром. Пенни замялась и посмотрела на Северуса в поисках его поддержки. — А я бы пошёл, — немного в сторону сказал он. — Побежишь один раз, будешь бегать всю жизнь. Сделанного не воротишь, а этот Грейбек решит, что ты его боишься и отсиживаешься, забившись в уголок, как нашкодивший щенок. — Да, это же он тебя обратил, так что правда на твоей стороне, — кивнула Пенни. — А если что, то мама тебя никогда не даст в обиду. И папа. И мы с Северусом. Правда, Северус? — Давай, слабительного этому Грейбеку подольём? — ухмыльнулся Северус. — Так он же оборотень — учует, — чуть дрогнул рот Римуса в подобии улыбки. — Да и нехорошо… Он всё же гость ваших родителей. — Можно было бы через Сумрак, — пожал плечами Северус. — Ты так долго не продержишься там, — заметила Пенни, которой идея со слабительным не слишком-то понравилась. — Продержусь, — Северус чувствовал, что ему, как говорила мама, «вожжа под хвост попала», но уже не мог отказаться от сформировавшегося плана. Он с детства читал магические книги и хорошо помнил о том, как следует бороться с боггартом. Этот призрак, заводившийся в волшебных домах, чаще всего пугал детей, так как их магия легче впитывалась. Боггарт превращался в то, чего больше всего боишься. И выпитый страх делал призрака материальным, а вот смех был неприятен и заставлял прятаться. Хитрые маги сначала боялись, а потом превращали боггарта специальным заклинанием во что-то смешное, смеялись над ним, а после упаковывали в сундук. И призрак уже не мог оттуда выбраться или просочиться сквозь стенки длительное время. Северус запомнил не только средство борьбы с боггартами, но и то, что если сделать страх смешным, это уже не будет страхом. Римус боялся того, кто его инициировал, и если сделать так, что Грейбек окажется в глупой ситуации, то Римус увидит, что его кошмар обычный человек — ну или оборотень, — а не сверхсущество. — У тебя всё равно нет слабительного, — пожала плечами Пенни, считая, что поставила точку в этом споре. Северус хмыкнул и достал из ящика бутылёк из аптеки Малпеппера. — «Желудочное ослабляющее зелье»? — удивился Римус. — Откуда?! — Да отобрал у Сириуса и Джеймса перед отправлением на каникулы, — объяснил Северус. — Они хотели Лавгуду подлить, чтобы тот в поезде к Пенни не приставал со всяким. — Ксено просто интересуется рунами тоже, — возмутилась Пенни и вздохнула. — Сириус с Джеймсом ещё такие дети. И шутки у них дурацкие. Хорошо, что отобрал. Но, может, всё-таки не надо его использовать? Ну, Северус, ну, пожалуйста! Северус демонстративно закатил глаза, а потом лёгким кивком показал сестре на Римуса, и Пенни, взглянув на их друга-оборотня, прекратила уговоры. Наверное, тоже увидела в ауре надежды и страхи. — Тогда я с вами, — решительно заявила она. — У меня и амулеты заряжены полностью, а твои только на треть заполнены. И если что, то Римуса вытолкну. — Идёт, — согласился Северус. От такой поддержки было бы глупо отказываться. Да и благодаря специфике направления силы, Пенни могла в Сумраке подпитывать других. Как выяснилось в ходе тренировок, Римус тоже попадал в Сумрак, но был в нём весьма недолго, да и ориентировался плохо, говорил, что видит буквально на пару ярдов вокруг себя, а потом серая пелена и запахи ему там почти отрезает. Мама говорила, что это потому, что он не полноценный Иной, а оборотень, которому пока доступна лишь малая частица Сумрака. Но, как убедился Северус, даже одно использование «Ясного Взгляда» через Сумрак даёт огромные преимущества как в понимании сути магии, так и в распознавании и сотворении артефактов с амулетами. Например, восхищавшая всех способность к чтению рун давалась им легче, так как видели они не просто странные геометрические письмена, а саму их суть. Это как точно знать, как пишется слово, и любые ошибки, допущенные другими, вызывают недоумение, вроде «Как ещё можно написать слово «молоко»?! Это «молоко», и точка!». Римус же вдобавок обладал чем-то вроде «ясного нюха» — чуял магию и какие-то её структуры, запоминал «слепки» и мог сравнивать одно с другим по определённому рисунку.

* * *

Взрослые пили чай и разговаривали о матери мистера Реддла. Магия Сумрака позволяла подслушивать, но из-за того, что время внешнее и внутреннее отличалось в несколько раз, каждое предложение приходило с хорошим таким запозданием. Ладно ещё слова не растягивались, а звучали нормально, но как бы проговаривались по окончанию фразы что там, что здесь. Из-за этого между репликами проходило чуть ли не по несколько минут, и люди, точней, их очертания с более яркой аурой, двигались, как в замедленной съёмке. Они нырнули в Сумрак сразу за дверью гостиной и прошли за спины гостей, намереваясь исполнить план Северуса. В общем-то, он не особо переживал за то, что у Грейбека прихватит живот: зелье было просроченным, так что брали сомнения, что оборотня с большой сопротивляемостью к магии резко разберёт понос. Но Римус должен перестать бояться и почувствовать своё превосходство и силу. Северус уже откупорил флакон и прицелился в чашку с чаем, как они услышали вопрос о Римусе. — Слышишь, он спрашивает… — Я слышал. Говорили они шёпотом на случай, если оборотень, как и Римус, чувствует Сумрак. — Подожди, — остановил Римус Северуса. — Давай просто проявимся за их спинами. Для оборотня это почище любых слабительных будет, когда сзади подкрадываются, а ты и не почуял. А зелье это как-то совсем по-детски. Да и неудобно перед миссис Элис будет. И Пенни расстраивается, что вынуждена нам помогать. — Как хочешь, — согласился Северус, и они, переглянувшись с сестрой, вытолкнули Римуса в истинную тень и вышагнули из Сумрака сами. — Римус? Он вам кто? — видимо, продолжил расспросы Грейбек. — Я личный оборотень этой семьи, мистер, — ответил ему Римус, опередив всех остальных желающих прояснить ситуацию. — И всё благодаря вам. Римус был прав насчёт реакции оборотня, когда говорят за спиной, с учётом того, что сидели они с Реддлом у стены и вход в гостиную был один и с другой стороны. Грейбек подскочил и опрокинул на штаны свою чашку с чаем. «Выпендрёжники», — очень ясно услышал Северус мысленный голос мамы в голове, которая внешне никак не выразила ни удивления, ни порицания. Если судить по взгляду, который перевёл с мамы на него и обратно на маму Марволо Реддл, он, возможно, этот ментальный комментарий услышал. — Вы решили составить нам компанию? — вслух сказала мама. — Отлично. Мы как раз говорили о вас. — Личный оборотень? — меж тем пришёл в себя Грейбек. — Это как? — По семьдесят третьей статье Статута Секретности, — ответил Римус, спокойно занимая место и пододвигая к себе блюдо с пирожными. — Хм? Если мне не изменяет память, то это статья про сохранение, уход и контроль магических животных, существ и духов, — чопорно пригубил чай мистер Реддл. — Именно так, сэр, — очень знакомо ухмыльнулся Римус. — Оборотни же не причислены к разумным расам, как и вообще расам. Спасибо вашему другу, что я об этом узнал… очень хорошо. — Я… — помрачнел Грейбек. — Это была случайность. — Меня больше интересует, — стрельнул взглядом в маму Реддл, — как выполняются условия… хм… статьи. Ведь… — Меня контролируют семейным артефактом. Я не опасен. Даже в полнолуние, — с вызовом посмотрел ему в глаза Римус. — Я лучше буду имуществом, чем монстром. — Римус, поменьше патетики, малыш, — остановила его мама. — Ты никому не обязан ничего объяснять. Прошу нас извинить, господа. Мы предпочитаем считать Римуса частью семьи и нашим воспитанником. Хотя его официальный статус, увы… действительно равнозначен статусу домашнего животного. Таков закон, с которым я не слишком-то согласна, но что поделать. — В такой интерпретации семьдесят третья статья действительно может дать некоторую свободу оборотням, — задумчиво протянул Реддл. — Закон частной собственности в нашей стране основополагающий. Простите моё нездоровое любопытство, но я некоторое время работал в лавке артефактов и кое-что в этом понимаю. Если оборотней действительно можно контролировать в полнолуние и доказать их безопасность для общества… Северус с беспокойством посмотрел на маму. Похоже, они своей выходкой заварили ещё более крутую кашу, чем в начале. — А скажите, мистер Грейбек, неужели при инициации оборотней полностью меняется кровь и вы становитесь как бы отцом того, кого инициировали? — внезапно спросила Пенни. — А то Северус провёл эксперимент с зельем родства, и у нас получилось, будто Римус ваш сын. Или это потому, что все оборотни получаются друг другу близкие родственники? А своим родителям он тоже сыном останется или как? — Чего? — удивлённо вытянулась небритая рожа оборотня. Кажется, Пенни решила отвлечь внимание от «семейного артефакта», и у неё это вполне получилось. — Ты использовал зелье родства? — удивлённо посмотрел на Северуса Реддл. — Ты же вроде хотел… — Просто проверял на всякий случай. У близких родственников могут быть одинаковые аллергии, — нашёлся Северус. — А оборотней в Британии не так и много. — Ясно, — хмыкнул Реддл. — Интересная теория… Что скажешь, Фенрир? — Я не знаю… — растерянно ответил тот, и в его ауре Северус заметил странные всполохи как будто горечи пополам с надеждой. Именно в этот момент Северус увидел, что они с Римусом действительно похожи: такие же жёлтые глаза с одинаковым разрезом, ямочки на подбородке, форма ушей и высокие скулы. — Мерлин! — воскликнул Реддл, который тоже переводил взгляды с Римуса на своего друга, явно сравнивая их внешность. — У меня тут родилось дикое предположение… — У меня, кажется, тоже, — вставил Ричард. — Они что, на самом деле?.. — хлопнула глазами Пенни, окончательно разрушая интригу.