Мать-и-Мачеха

       Ситуация с хроноворотом подвисла. Мама сказала, что поговорила с тётей Оливией и та совершенно не в курсе того, что Пиппин стащил артефакт. Сам артефакт хранился у директора, и забрать его самим никак не получится, а маме, если та заикнётся, директор артефакт не отдаст, потому что хочет продавить с его помощью Фоули. В лучшем случае Дамблдор может притвориться, что не при делах, в худшем ещё всё вывернут так, что мама окажется кругом виноватая — вроде как покрывающая кражу из Отдела Тайн или вроде того. — Когда хочешь разнять драку и пытаешься вмешаться, велика вероятность получить тумаков и от одних, и от других, — сказала мама, когда начался последний семестр. — Так что подождём… — Что, пока хроноворот окажется у Пиппина? — перебил Северус. — Может быть слишком поздно и… Ты сама мне сказала, что могут погибнуть ещё и родители Пиппина и Флетчера. — Полагаю, одно с другим связано, — мама покачала головой. — У нас есть важное преимущество: мы знаем, что Дамблдор не отдаст Фоули хроноворот до официального окончания учебного года. Видимо, потому, что в этом случае всё, что случится после, будет вне юрисдикции школы. Этот хитрый политикан всегда оставит себе лазейку и подстелет соломки. И Марволо как-то упоминал, что у нашего директора талант всё выворачивать в свою пользу и всех кругом делать виноватыми и чего-то ему ещё и должными. Значит, всё, что может произойти, случится после последнего экзамена. До этого времени не стоит ничего предпринимать, чтобы не вызвать подозрений и прочего. Но чем ближе к моменту, тем чётче видения, и ты сможешь попробовать снова увидеть ситуацию и что ей поспособствует, а не просто неясные картинки с моментом смерти. Это займёт куда меньше сил и будет в разы эффективней. — Понятно, — кивнул Северус. — Как думаешь, может, заколдовать Пиппина перед экзаменом, чтобы он сразу тебе хроноворот отдал или вроде того? — предложил он. — Я уже думала об этом, — хмыкнула мама. — Но на экзаменах используются разного рода чары для того, чтобы студенты не имели возможности списать, использовать шпаргалки или магию, так что это могут или обнаружить, или снять чары. Да и меня, как и всех профессоров, привлекут к экзаменам для наблюдения. Я уже уточняла. — И как же быть? Вдруг ты не сможешь уйти с экзамена следом? — Я научу тебя одному заклинанию, — сказала мама. — Оно называется «Фриз», то есть «заморозка». Это локальная остановка времени для того, на кого направлено заклинание. — Остановка времени? — переспросил Северус. — Ты хочешь таким образом нейтрализовать хроноворот, чтобы им нельзя было воспользоваться? А вдруг это, наоборот, его повредит и спровоцирует то, что должно произойти? Знаешь, как во всяких пророчествах: то, что ему хотят помешать, вроде части пророчества, и тот, кто мешает, наоборот, заставляет всё прийти к такому виду, как и напророчено? — в последнее время Северус много читал литературы на этот счёт. — Вот поэтому я и хотела, чтобы ты просмотрел вероятности ближе к июню, — вздохнула мама, — но «Фриз» сложное колдовство и выучить его быстрей, чем за полтора месяца, ты не сможешь. Так что после Пасхальных каникул Северус отрабатывал «заморозку времени» с мамой, а всё остальное время отнимала учёба и подготовка к предстоящим экзаменам. Северусу пришлось сократить почти до нуля свои часы в лаборатории. Впрочем, мама это одобрила, сказав, что он всё успеет, а жизнь состоит не из одних зелий. К тому же к их компании с Пенни, Сириусом, Джеймсом и Римусом присоединились Лили и Долорес. Заниматься такой толпой получалось медленней, чем в одиночестве или с сестрой, но гораздо веселей. После библиотеки они ходили прогуляться по берегу Чёрного озера или совмещали приятное с полезным, устраивая пикники с чтением и разбором вопросов. Совершенно незаметно закончился май. Экзамены второму курсу назначили с двадцать восьмого мая по восьмое июня, а старшекурсники сдавались до пятнадцатого. Тогда же вечером должен был состояться последний пир, чтобы в субботу, шестнадцатого июня, все с утра отправились по домам. На их первом курсе было примерно так же: они ещё неделю жили в Хогвартсе, ожидая окончания учебного года. Впрочем, тогда Северус окопался в библиотеке и не заметил, как пролетело время. Последним экзаменом была история магии у профессора-призрака — Катберта Бинса, который умер прямо на уроке, когда Люциус Малфой учился на четвёртом курсе. Люциус рассказывал, что профессор истории магии при жизни был настолько старым и нудным, что даже не заметил своей смерти и продолжил бубнёж лекции о гоблинском восстании, не обратив внимания на своё бездыханное тело. Тело, впрочем, быстро убрали, а призрак так и продолжал вести уроки. Смерть профессора Бинса произошла в середине учебного года, заменить его было некем, так что продолжали приходить в класс, а потом как-то привыкли, не почувствовав особой разницы, а новый поток студентов думал, что так и должно быть. Как резюмировал эту историю Люциус, что до смерти профессора, что после большинство студентов на уроках истории магии спали или занимались своими делами, предпочитая потом для подготовки к экзаменам прочесть учебник в тишине.

* * *

Во вторник, двенадцатого июня, мама позвала Северуса и Пенни в свои покои. — Я тут хорошо подумала и решила, что помощь твоей сестры нам совсем не помешает, — сказала она, кивая на Пенни. — Мы сможем объединить силу, построив малый круг, чтобы ты детально рассмотрел ситуацию и нашёл выход из неё. — Что случилось? — удивлённо спросила Пенни, и Северус, согласившись с мамой, обрисовал сестре возможное будущее семьи Фоули, которое они узнали благодаря его эксперименту с зельем. — Значит, ты вероятник? — протянула Пенни. — Но что значит эта «исходная вероятность», которую ты упомянул? — Э… — Северус понял, что случайно проговорился и чуть не выдал то, что их мама — Элис, вовсе не его изначальная судьба. — То, что я вышла замуж за Ричарда — другое развитие событий, к которому нас подтолкнула встреча с тобой, ведь ты тоже Иная, как и мы, — пришла на помощь мама, быстро обменявшись с Северусом взглядом. — Только другой Иной может менять судьбу Иного. В другой вероятности ты могла быть не Иной, или мы разминулись, так и не встретившись, или ничего бы не предприняли… Каждый твой шаг, твой выбор в жизни меняет мир и события. Мы встретили тебя, потом помогли Ричарду — и вот мы здесь. — Но всего этого могло и не случиться? — вздрогнула Пенни. — Я бы… осталась у бабушки Сесилии и не вернулась домой? — Возможно, — пожала плечами мама. — Тогда вы с Северусом были бы просто однокурсниками. — И я бы стала совсем другой… — тихо сказала Пенни. — И не знала бы о том, что… Как ужасно! — Но сейчас пока всё хорошо, — вернул сестру в продуктивное русло Северус. — Так что я постараюсь сосредоточиться на настоящем и будущем этой вероятности, чтобы узнать, что там с Фоули и как это предотвратить. Мама показала, как можно создать круг силы. Получилось у них не сразу, точней, Северус не сразу понял, как перенаправлять её для своего видения, но когда вышло… Он оказался в коридоре школы, кажется, недалеко от горгулий, которые вели во флигель директора, пристроенный к Астрономической башне на четвёртом этаже. А затем услышал шум шагов и в растерянности увидел Марволо Реддла, который прошёл прямо сквозь него. — Чёртов… старый… драклов… — что-то сквозь сжатые зубы бурчал Марволо, сжимая кулаки. Обычно спокойно-насмешливый Реддл был похож на разъярённую мантикору. Чуть поколебавшись, Северус последовал за ним. Реддл завернул в пустой коридор с двумя приметными маринами, и Северус услышал, как дважды бьёт колокол на башне, создавая короткий знакомый гул. Внезапно над головой Реддла что-то просвистело, секунду назад в этом закрытом и просматриваемом коридоре никого не было, так что Северус и сам чуть растерялся от неожиданности. Это впереди была парочка поворотов со спуском в переход, и если и ожидать атаки, то оттуда. Вот только Реддл пришёл в себя быстро, моментом обернувшись, ощерился палочкой, бросая что-то невербальное. Северус даже не удержался от короткого вскрика, увидев Пиппина, который попался, как муха в паутину, и только бессмысленно дёргался и мычал, вращая глазами. — Что за?.. — Реддл угрожающе двинулся на Пиппина. — Какого Мордреда?! Видимо, заклятье немоты вместе с парализующим было снято, так как Пиппин начал отползать от грозно наступающего Реддла и бормотать что-то о случайности, игре, голове и что он не хотел, сжимая в кулаке хроноворот, который был надет на его шею — Северус увидел знакомую длинную цепочку. Потом его отвлёк короткий визг кузена, кажется, Реддл что-то использовал, но тоже невербальное. — Надеюсь, это тебя отучит нападать со спины, мелкий засранец, — хмыкнул Марволо и, развернувшись, ушёл, скрывшись за поворотом. Северус растерянно смотрел на кузена, который потирал задницу, тихо подвывая, но был явно жив и здоров, а затем догадался посмотреть на Пиппина Ясным Взором. Тот определённо фонил болью и, возможно, был как-то затейливо проклят, но не похоже, что чем-то действительно серьёзным. В энергетическом спектре обнаружился короткий след как от удара ремнём поперёк всей задницы и спины, видимо, он и доставлял кузену серьёзный дискомфорт. Но, опять-таки, если судить по расходу вложенной в проклятье магии, ещё минут через десять всё должно пройти само собой. Северус так глубоко задумался, отчего же тогда Пиппин должен был стать призраком, что чуть не пропустил момент, когда кузен снова начал крутить хроноворот. — Если я заявлюсь в Больничное крыло… когда ещё экзамены идут… — пробормотал Пиппин, смаргивая слёзы и накручивая кольца артефакта. — Лучше перемещусь обратно. Давай, железяка, работай! Работай! — и с силой брякнул раскрытым медальоном, с которым был связан цепочкой, об пол. — Стой! Нет! — сообразив, к чему может привести подобное действо, выкрикнул Северус, но Пиппин его, конечно же, не услышал, просто пропав из коридора. Сердце Северуса заполошно билось, а внутри поднималась ярость на дурость отдельно взятых родственников. Пока он успокаивался, убеждаясь, что видение пока не прерывается, в коридоре снова появилось действующее лицо. Директор Дамблдор с задумчивым видом сначала прошёл мимо, потом вернулся, остановившись на месте, где было совершено нападение на Реддла, и поднял что-то с каменного пола. Что-то очень похожее на срезанную тонкую прядь волос. Северус заметил довольную улыбку в усы, а затем директор, внимательно осмотревшись и остановив короткий взгляд на картинах с морем, пошёл дальше. Подумав, Северус последовал за ним. После получаса вроде бы бесцельного блуждания по Замку директор Дамблдор остановился возле входа в Большой Зал, на дверях было написано, что там проходит практический экзамен по трансфигурации и высшей трансфигурации у третьего, четвёртого и шестого курсов. Через пару минут из зала вывалилась группка четверокурсников с Хаффлпаффа и Пиппин. Все они дружно поздоровались с директором и устремились к свободе. — Пиппин, мы, кажется, о чём-то договаривались? — мягко остановил Дамблдор Фоули, и тот деревянно кивнул, видимо, ещё не сообразив, о чём речь, и волнуясь. А потом директор наставлял Пиппина, как плохо таскать в школу всякие артефакты, что следует думать о родителях, а не о том, как удивить друзей. Северус, тенью следующий за ними, потому что директор предпочёл морализаторствовать, неспешно прогуливаясь, только удивлялся, чем же думал кузен, когда всё же воспользовался хроноворотом. Разве что заснул на ходу и всё прослушал. Директор остановился, и Северус увидел, что они снова как-то незаметно оказались в коридоре возле картин с бушующим морем. — Ты всё понял, мой мальчик? — спросил Дамблдор. — Да я всё равно не сумел воспользоваться этой штукой и даже не знаю, зачем она нужна, — буркнул загруженный длинной отповедью Пиппин. — Как? — слегка театрально удивился директор. — Ох, а я думал… В наше время все знали о хроноворотах… Признаться, я сам пару раз пользовался ими, чтобы вернуться на час назад и что-нибудь сделать, поспать, например. Тут же всё просто, надеваешь цепочку на шею, вытаскиваешь это, потом совершаешь оборот. Один оборот — один час. Видишь, как просто?! Мы когда-то на Гриффиндоре играли в одну игру с помощью хроноворота, её бы сейчас очень оценили твои друзья — Френк и остальные, называлась она «голову с плеч!». Ну, конечно, не настоящую голову, а всего лишь прядку волос с помощью «Диффиндо», но это показывало доблесть и отвагу. По крайней мере, нам так казалось… Охо-хо, как раз час назад тут проходил мой старый знакомый, который бы точно не ожидал такого приёма. Было бы забавно посмотреть на выражение его лица, когда ему покажут, что, как и в старые добрые времена, сняли «голову с плеч!», — директор хохотнул. — Ну… то есть… — Дамблдор явственно смутился и неловко попытался скрыть мальчишеский задор, который заблестел в его глазах. — Прости, я что-то ударился в воспоминания. Вот, возвращаю тебе артефакт и надеюсь, что мы обо всём договорились. Северус только рот открыл, глядя на кузена, у которого зажглись огоньки в глазах. И ведь получается, словно Пиппин прослушал все наставления, что хроноворот детям не игрушка, и тут же, дождавшись, пока директор скроется, надел цепочку на шею и начал крутить медальон, как показали. Часы на башне пробили три раза. Северус только моргнуть успел, как Пиппин исчез. — Стой! — в коридоре неожиданно появился Флетчер. — Пиппин, нет! Северус, с удивлением смотрел на кузена, которого вроде тут быть не должно, так как тот был предупреждён об опасности. Он даже подумал, что попал в вероятность, в которой Флетчер не выпил его зелья и не знал о том, что будет, но потом отмёл её, так как старший кузен растерянно пробормотал «я опоздал?!». А через миг рядом с ними появился мерцающий Пиппин, кинувшийся к брату. Ясный Взор давал лишь отдалённое понимание того, что происходит, но было похоже, что артефакт Пиппин повредил и тот восстанавливается с помощью его магии и магии Флетчера, воздействуя на них жутким образом. Всё прошло точно так, как рассказывал Флетчер. Вспомнилась статья про то, что хроноворотов уже официально не существовало: их признали слишком опасными и Отдел Тайн провёл тотальный розыск и изъятие всех подобных артефактов. Было написано, что их уничтожили, но… Могло ли быть такое, что хроновороты оказались неуничтожимы и поэтому они оказались на складе? Вполне… На этой мысли его видение прервалось. — Мы не отпускали до последнего, — выдохнула мама, утирая пот со лба. Пенни тоже всю трясло. — Удалось что-то выяснить? — Да, — сказал Северус, понимая, что еле ворочает языком, от усталости и нового магического истощения.