Я спасу тебя от правды

— Что ты… Но взгляд внука ясно дал понять — спиздануть на этот раз не получится. Прервав сам себя, Рик потянулся к фляжке, а потом, глядя на Морти исподлобья, задал встречный вопрос: — И давно ты… знаешь? — Нет, не очень, — обняв себя руками, Морти горько усмехнулся. — Мне понадобилось много времени, чтобы понять, и еще больше, чтобы смириться, но… Все началось еще тогда, в пустыне, помнишь?.. Я хотел, чтобы ты вернулся — не только ради мамы, но и ради меня… Дело приняло совсем дрянной оборот. Надо было срочно что-то предпринять. Рик столько раз бывал под прицелом, так что подобные ситуации были ему не в новинку, и теперь все зависело только от скорости реакции. Сделать все быстрее, чем импотент в спальне. Просто убрать фляжку — достать портальную пушку. Убрать — достать. Простейший алгоритм, в котором заключалось его спасение. Одно движение, и все будет кончено. Убрать — достать… — Ах ты!.. Умный Морти — всегда горе для Рика. Этот дрянной мальчишка умудрился предугадать и, главное, перехватить действия Санчеза и теперь, направив на него его же величайшее изобретение, закричал: — Н-ни с места! Только шевельнись, и я н-не знаю, что с тобой сделаю! Опять?! Ты опять хотел уйти, д-да?! Ты опять… — Тихо, тихо! Сд-эээ-юсь, Морти, успокойся, все, сдаюсь… Увидев его поднятые, как под дулом пистолета, руки, Морти немного утих. Поникнув, он приопустил пушку, и Рик с удивлением увидел, что глаза парня подозрительно блестят. — П-поэтому ты ушел? Из-за меня?.. Старику ничего не оставалось, как молча кивнуть. Кажется, хоть Морти и подозревал это, услышать, что догадка была правдивой, для него оказалось слишком. Портальная пушка выпала из ослабевших пальцев, но никто не стал ее поднимать. — Р-рик, ты… — мальчик захлюпал носом, яростно вытирая слезы. — Ненавижу! Чертов эгоист! Это… это и меня касалось тоже, почему… почему ты р-решил за нас двоих?.. И почему решаешь снова?! Т-ты хотел телепортироваться куда-то, даже со стула не встав, лишь бы… — Так! Рик ушам своим не поверил. Это ж сколько надо было выжрать вина, чтобы такое нести? — Морти, ты… ааа! — вскочив со стула, он запустил пальцы в волосы, рванул их со всей силы — легче не стало, и тогда Рик, сам не зная зачем, схватил с верстака недоделанный прибор и швырнул его в стену. — Пиздец! Блядь, сука, Морти, ты вот такой был! — он показал расстояние между ладонями. — Вот такой, блядь, ты был, ко-ооо-гда я узнал, что у меня теперь есть ебаный соулмейт, и что я мог на это сказать? Внучок, ты ведь не будешь против, если я тебя отымею пару раз? О каких, блядь, совместных решениях ты говоришь, долбоёбина?! Единственное верное решение, которое я только мог принять — так это унести свою задницу подальше от тебя как можно скорее, пока не случилось беды, и я не должен был возвращаться! Никогда! Я просто не должен был! Морти… — кричать уже не было сил. В Рике будто что-то надломилось. — Давай ты скажешь Бет, что я умер в приключении, — тихо попросил он, опустив плечи. — Я просто уйду, Морти, просто дай мне уйти… Три шага до падения. Два. Один. Ноль. — Нет. Ты не уйдешь.       И Рик вдруг понял, что действительно не уйдет. Все его принципы, границы, все, что он считал правильным, разбилось вдребезги на тысячу осколков, стоило только Морти сделать три этих чертовых шага и обнять его. Бедный паренек все еще всхлипывал и мелко дрожал, не понимая, что пропасть под ними расширяется с каждой секундой. Особенно под Риком. — Т-ты… ты даже себе представить не можешь, каково это — всю жизнь быть пустым… дефектным… неправильным… Как твои роботы, к-когда ты забываешь завинтить в них болтик — вроде мелочь, а весь механизм псу под хвост… Я не знал, что со мной не так. Я просто был чмошником, недоделанным, умственно отсталым ребенком, и иногда мне казалось, что меня покинул весь мир… но это был всего лишь мой соулмейт-мудак, — когда Морти поднял голову, Рик увидел, что он улыбается сквозь слезы. — Я з-знаю, что и сейчас не особо крут, и не особо умен, и все такое… Но одно я знаю точно — не надо убегать! Когда я пытался спрятаться от своих чувств, закончилось все концом человечества и планетой, полной кроненбергов, так что я больше сбегать не собираюсь! А ты, Рик?..       Это было начало конца. Лучше, чем во сне, и ярче, чем в любой из возможных фантазий. Поцелуй с горечью вина и соленым привкусом слез — нарочно и не придумаешь… Морти не умел делать этого совершенно, но он старался, искренне старался, неуклюже тыкаясь своими губами в губы Рика с жадностью ребенка, дорвавшегося до сладостей, и как бы ни хотелось продлить это дольше, чем несколько секунд, ученый не мог себе позволить такой роскоши. — Морти, ты же… ты же, блядь, бу-эээ-хой, наутро будешь жалеть обо всем, что тут натворил… — Неа, — покачал внук головой, прижимаясь к нему сильнее, — я совсем немного выпил, для храбрости… Рик!.. Это решение было самым тяжелым, какое Рику только доводилось принимать, но, в конце концов, кто здесь старше и умнее? Он оттолкнул от себя Морти так сильно, что тот чуть не упал. — Нет, — отвернувшись, Санчез закрыл лицо ладонями. — Нет! Ты не понима-эээ-шь, Морти… Мне шестьдесят четыре, и ты мой внук — на этом можно закончить. И будь ты хоть трижды, блядь, моим соулмейтом, я… Я никуда не уйду. Обещаю. Но таким отношениям между нами не бывать. Никогда! Быстрые шаги за спиной, хлопнувшая вдалеке дверь — и все было кончено. Так и случилось то, чего Рик Санчез боялся больше всего на свете.

***

      Рик проснулся на полу в гараже, весь в рвоте и с разряженной портальной пушкой в потной руке. Он даже не знал, сколько дней прошло. В воспоминаниях, залитых литрами разнообразного бухла, не было ничего связного, будто в клипе, снимал и монтировал который шимпанзе — мешанина из незнакомых лиц, стаканы, бутылки, танцы на барной стойке, две шлюхи, которых он отодрал в номере занюханного мотеля… Стало ли легче? А нихуя. Он поцеловался с родным внуком — есть ли от этого спасение? Умываясь в ванной, Рик даже в зеркало не смотрел, настолько цветущим был его вид. После того, как ученый привел себя в порядок, настроение его поднялось только самую малость. А у входной двери со счастливой улыбкой лежала Саммер. Уже вернулась. Уже натворила дел. Снимая с внучки верхнюю одежду, Рик подумал, что сейчас бы тоже не отказался долбануть амфетамина, но, пожалуй, это было бы уже чересчур. Саммер была тяжела, как мешок с картошкой, не то что Морти. С трудом подняв тело девушки в ее спальню, Рик бросил ее на кровать и с чувством выполненного долга хотел было отправиться в гараж, но… Комната. Чертова приоткрытая комната. Она засасывала в себя Рика не хуже черной дыры. Он не должен был это делать — и все же сделал. Это было тупо. Но он не смог иначе. Открывшаяся картина заставила его присвистнуть.       В жутком бардаке, среди разбросанных вещей, по полу растекалась лужа из опрокинутой винной бутылки. На разворошенной постели, сжимая в пальцах бокал, как ни в чем ни бывало дрых Морти Смит собственной персоной, и видок у него был немногим лучше, чем у его дедушки. — Что за… И ты туда же? Ебучая семейка алконавтов! — А, что?.. Вздрогнув, Морти открыл глаза, но, кажется, они особо фокусироваться не желали. — Идиот, ты хоть в школу последние дни ходил? — Пшел нахуй, — последовал замечательный ответ, и пацан демонстративно отвернулся лицом к стене. Это был удар ниже пояса. Обычно подобным образом себя вел только Рик, и он не мог позволить отобрать у себя право быть пьяной мразью. — Слышь, ты! — Рик резко развернул внука к себе лицом, заставляя смотреть в глаза, и вдруг увидел, что Морти улыбается. Как-то странно улыбается. И только потом мозг умнейшего человека во Вселенной полностью осмыслил обстановку. Они были в постели. Рик нависал над Морти, уперевшись коленом в матрас между его ног и вцепившись, будто в последнюю надежду, в его плечо, а тот… Паскуда. Даже в таком виде, даже с вороньим гнездом на голове, черными кругами под глазами и футболкой, усеянной пятнами от вина — все равно ведь остается самым желанным созданием в мире, чертов малолетний ханурик, убить его мало за такое, вот ведь тварь… — Трахни меня. Морти сказал это таким тоном, будто просил передать хлеб за завтраком. — Нет. Тонкие руки с неожиданной силой обвились вокруг шеи. — Я сказал, нет. Морти уже тянулся к нему, воняя, как ликероводочный комбинат, но в последний момент Рик отвернулся, и мокрые губы коснулись только его щеки. — Почему? Р-рик, я что, тебе не нравлюсь? Пожааалуйста… Этот жалобный скулеж окончательно вывел Рика из себя, и именно в эту секунду к нему пришло понимание того, что надо сделать. Урок обещал быть жестким, зато эффективным. — Ай! — Морти забился под ним, тщетно пытаясь вырваться. — Рик, мне больно! Именно этого Рик и добивался. Выкручивая пацану руки за спиной, он с наслаждением вслушался в хруст костей. — Ну как, нравится? — прошипел Санчез, нарочито грубо схватив Морти за волосы и дергая их на себя. — Нравится моя прелюдия, а? Запомни раз и навсегда, малыш: не стоит играться с огнем! Ой, как не стоит… Морти уже не вырывался — наверное, понял, что не хватит сил. Его просто трясло мелкой дрожью. Но урок еще не закончился. — Помнишь, я сказал, что не заинтересован в сексе с тобой? Ответа не было. — Так вот, я напиздел! — с загробным хохотом Рик надавил на затылок внука, заставляя его уткнуться лицом в подушку, а его вторая рука тем временем гладила мальчика через джинсы между ног. — В жи-иии-зни так не врал, как тогда, я хотел поиметь тебя с тех самых пор, как вернулся в семью, но, раз уж тебе так неймется, то зачем мне сдерживаться, пра-эээ-вильно? Раз ты так настаиваешь, Морти, я просто не вправе, сука, тебе отказать… Знаешь, у меня в штанах уже кое-что сильно звенит, и это совсем не ключи… И тут Морти повернулся. В его взгляде было столько злости, что хватило бы на целое племя кровожадных дикарей, а еще — в них уже не осталось и капли хмеля. А потом парень нахально усмехнулся. — Рик, которого я знаю, всегда плевать хотел на любые правила… И на глазах у изумленного деда он прогнулся в пояснице, недвусмысленно упираясь задом прямо… не в ключи.       Если бы Рика на месте хватил инфаркт, это была бы самая чмошная смерть из всех, какие только можно представить, но каким-то чудом его сердце выдержало. Держа Морти за бедра, он с силой вколачивался в его тело — да, через несколько слоёв одежды, не хватало только сорваться и оставить на мелком печать, объясняться еще потом с его мамашей! — и это было мучительно. Очень. Трение ткани казалось неприятно-болезненным, так хотелось большего, хотелось освободиться, а прямо под ним, хватаясь за уголки подушки с такой силой, что побелели пальцы, тихо постанывал этот гаденыш, что уже успел раздвинуть ноги, как незнамо кто… Дожили — заниматься сексом одетыми, это еще надо додуматься! Еще пара фрикций в этом странном недополовом акте — и Рик сдулся. Тяжело вздохнув, он рухнул на постель, откатился, чтобы не задавить Морти своим весом, и понял, что приплыл. Настал полнейший пиздец. Но почему от этого, вопреки всему, так радостно на душе? — Рик, я… С красным, как кожура у помидора, лицом, внук явно хотел что-то сказать, но стеснялся. Впрочем, чтобы понять, в чем дело, не нужно было быть семи пядей во лбу. Прикинув все средства, которыми можно было бы решить проблему, не дав появиться печати, Рик благосклонно улыбнулся. — Л-эээ-дно, сейчас разберемся, но только один раз, больше я такого делать не собираюсь, понял? И, не дожидаясь ответа, он расстегнул на Морти ширинку. Пацан вспыхнул еще сильнее, отворачиваясь и закусывая губу — а ведь только что просил себя отыметь! У Рика в жизни было всякое, и делать кое-что ему доводилось, иногда даже и не людям, но внуку знать об этом было совершенно необязательно. — Рик… Ученый лишь усмехнулся в ответ на этот стон, проводя языком по всей длине члена — быстро, влажно, горячо — и подумал, что, если вдруг проснется Саммер и услышит, чем они тут занимаются, даже не закрыв дверь… Как ни странно, эта мысль завела его еще сильнее. — А-ах, боже… — осмелев, Морти надавил ему на затылок, заставляя придвинуться ближе к своему паху. — Быстрее, Рик! Кто может отказать в просьбе, сказанной таким томным голосом? Много было и не надо — Морти дернулся в последний раз, обмякая, а Рик остался в полной прострации от того, что сделал, со спермой на губах и подбородке, точно у сисястой актрисы из дешевого порно. Вытеревшись рукавом, он сел, закрыв лицо руками, и глухо рассмеялся. Этот смех был больше похож на плач. Что делать? В их паре этот вопрос обычно решал Рик, и у него всегда в запасе было какое-нибудь безумное решение — но не теперь. Клялся и божился, что никогда не позволит себе ничего лишнего — а потом взял, да и отсосал родному внуку. Просто охуенно! — Рик. У Морти в глазах плескалась безграничная усталость. — Побудь со мной, пожалуйста… Рик побыл. Просто сидел рядом, погрузившись в свои тяжелые мысли, пока Морти от переизбытка событий не уснул, сжавшись в комок, будто бездомный котенок.       А потом старик, передвигаясь на цыпочках, немного прибрался в комнате — получилось не фонтан, но, по крайней мере, уже не было видно, что последние несколько дней здесь беспробудно пили. Через несколько часов, когда все давно уже было тихо — пожалуй, даже слишком — вернулись Бет и Джерри. Оба были чернее тучи. Нарочито не глядя друг на друга, они разошлись уже с порога, а Бет сразу побежала на кухню, к своему заветному шкафчику. — Так, а где мое вино? Рик тяжело вздохнул, радуясь, что Морти этого не услышит. — Прости, милая. Я не удержался!