Проклятье

Новый город, новая квартира, новая работа. Маленькая новая жизнь. Сколько бы Брейкдаун не старался не думать о прошлом, маленькие мелочи, маленькие кусочки все равно напоминали о его провале… И каждый раз все по-новому, несмотря на то, как похожи эти небольшие провинции – будто с калькой списаны друг с друга, - но было что-то промозглое в каждом городке. Какая-то ненужная нервная улыбка жителей, которым от скуки не остается ничего, кроме как тихо сплетничать с вежливой учтивостью на лице. Проклятье свернулось в клубочек и таинственно помалкивало, кажется, успокоившись на время. Знало, тварь, что после рыжего никто ему не нужен. Какое же она одинаковая, эта жизнь. Приедающаяся. …И тем ошеломительнее было после довольно долгого периода привыкания к почти забытому одиночеству услышать уверенный стук во входную дверь. За стенами бушевала злая гроза, громыхая и блистая кинжалами частых молний, и если бы не безуспешные попытки уснуть, то черта с два он бы услышал это. Спускаясь на кухню – сварить кофе, раз уж бессонница добралась, - желтоглазый различил выбивающиеся из ровного воя-шума природы звуки. Стоило приоткрыть темно-серую дверь, как взгляд натолкнулся на насквозь промокшую, поникшую фигуру. Та откинула мокрые тяжелые волосы, с трудом удерживая в руках сумку… Брызги холодящей влаги долетали до лица мужчины, но он все равно не мог отвести расширившихся глаз от болезненно улыбающегося Нокаута. Парень сделал шаг вперед, - глухо стукнулась сумка о плиты, - и уткнулся в плечо темноволосому, прикрыв глаза. Тот, не замечая холода и текущей по коже воды, автоматически прижал свое счастье к себе поплотнее. Очнувшись от шока, Брейкдаун буквально затащил рыжего в дом, не забыв нагнуться за сумкой, почти тут же отброшенной к вешалке. Закрыть дверь, помочь продрогшему парню снять с себя мокрую насквозь куртку, ткнуть за спину, куда бросить сапоги – и все равно кажется, что что-то не так. Нереально. Будто подменили вселенные… - Как? – только и может выдохнуть желтоглазый, усадив наконец ночного гостя и всунув тому чашку с горячим чаем. Нокаут снова улыбается, коротко, изнеможенно, словно давно уже разучился. Едва-едва шевелит губами: - Я не могу один. Не могу без тебя. Это не просто чувство. Это необходимость. Будто меня тоже прокляли. Постоянно теряю сознание. Бессонница. Ломит тело. Не переставая. Голова раскалывается. Ничего не помогает. Я абсолютно здоров, по словам врачей. Он тихо смеется, поднимает потухший карий взгляд – выцветший. Темные круги под глазами… Брейкдаун чувствует себя так, будто все мышцы враз одеревенели. - Ты понимаешь, что тебе нельзя быть рядом. Я же пытался тебе объяснить… Ты умрешь, как они. И я совсем не хочу этого, Нокаут. Парень дергается от своего имени, широко усмехается, молчит. - Посмотри в мои глаза, - уже настойчивей продолжает Брейки, - Там давно не я – только демоны, управлять которыми никто не в состоянии. Мне уже ничего не будет. Но ты… - Молчи обо мне, - резко прерывает рыжеволосый. Смотрит совершенно спокойно, не сказать безразлично, и откидывает непривычно длинноватые, слегка подсохшие пряди на спину, - Иди сюда. Холодно… И не надо многого, чтобы понять – Брейкдаун снова проиграл. Ближайшим диваном темноволосый не удовлетворился. Кареглазый, пока его на руках несут в спальню, шепчет что-то бессвязно, бесконечно, почти что ласково, уткнувшись в шею мужчине и щекоча кожу. Парень сразу же, как только его опустили на пол, чуть толкает партнера к кровати, стягивая при этом футболку. - Я сделаю все сам, - только и шепчет он, улыбаясь уже знакомо. И его слушаются. И ничуть не жалеют. Гроза давно не кажется лишней. Наоборот, гром стыдливо затихает, касаясь слуха на самой грани. Придерживая трепетно прижавшееся к нему тело, черноволосый отвечает на поцелуи, гладит, успокаивает. Невольно задерживает дыхание, когда Нокаут по-особенному всхлипнет, опускаясь на крепкий член. Жаркое удовольствие. Короткие неглубокие царапины. Следы от пальцев на бедрах. Срывающиеся высокие стоны. Оргазм накрывает внезапно и сильно. Одурманено-счастливый рыжеволосый под боком улыбается, когда его треплют по голове, а из карих глаз безостановочно текут слезы. Мокрые дорожки заметно поблескивают, и Брейкдаун тянется стереть одну, чувствуя, что сам не может сдержать глуповатой счастливой улыбки. Нокаут уворачивается, приподнимается на локте, трясет головой и утирает слезы кистью, тихо посмеиваясь. Как же им друг друга не хватало. Как же сильно… Во сне желтоглазому привидятся два зверя, когтистых и клыкастых, миролюбиво переплетшихся и порыкивающих в своей дреме. Крылья одного удачно и в чем-то мило укрывают другого, не пряча при этом царапин, содранной в безумной драке чешуи и подсыхающей черной крови. Хрупкий, шаткий мир. Оба должны умереть, следуя словам, сказанным в порыве обиды и злобы. Ни один не должен умереть слишком рано, ведь жизнь – это страдания, на которые обрекли обоих проклятья. И жизнь для них только начинается…