Безликие вернулись. И дня не проходило, чтобы очередная фигура в балахоне и устрашающей маске, не пыталась рассказать Кэролайн о своей трагической смерти. Они могли прийти во время еды, во время урока, их не волновало, находится ли Кэролайн одна или в компании. Просто внезапно она чувствовала присутствие Безликого, и прямо в голову ей начинал литься интимный шепоток. Кэролайн приходилось тут же придумывать какую-нибудь отговорку и искать уединенное место. Интересно, Дафна так часто «бегает в туалет» по той же причине?
Безликие, казалось, стекались со всей округи и мстили Кэролайн за то, что она дважды так беспечно от них отвернулась. К середине февраля она чувствовала, что уже может написать второй том «Истории Хогвартса», только о мрачной стороне замка. Кто бы мог подумать, что в его стенах умерло столько людей? А главное — ну, неужели предыдущие поколения жриц не могли изгнать их прочь?
Особенно гадким выдался День Святого Валентина. Куда ни брось взгляд, всюду были парочки. Даже те, кто стеснялся проявлять свои чувства, так мило держались за руки, что это раздражало. Как они могут быть счастливы в стенах, которые помнят так много убийств, предательств и мрачных историй? Не далее как час назад Кэролайн пришлось сбежать с урока по истории магии, потому что какая-то девушка рассказывала, как ее отравил поклонник. Он сидел рядом с ней, смотрел, как она умирала, давясь собственной слюной, и рассказывал ей, как она прекрасна, как он недостоин ее любви и как его сердце тихо умирало каждый день, когда он видел, как она счастлива без него. К этому моменту Кэролайн уже выскочила из кабинета (Бинс даже не обратил на это внимания!) и начала шептать формулу. Умоляющий голос Безликого стал тише, и вскоре вовсе растворился в воздухе.
Кэролайн прислонилась лбом к стене. Как ей все это надоело… Надоели Безликие, уроки Вивиан и ее ехидное «дорогуша», собрания на полнолуние, непонятные ритуалы и то, как Роджер демонстративно ее игнорировал. К тому же после того, как Драко подвез Кэролайн до замка, друзья из Хаффлпаффа стали как-то ее сторониться. Нет, они все еще были весьма приветливы и участливы. Но, наверное, если бы не недавняя трагедия семьи Дэниэлс, они поступали бы так же, как и Роджер. А у Кэролайн просто не было сил объяснять ситуацию. Да и как это объяснить, не упоминая, что вообще-то Драко Малфой хороший парень?
Раздался звон колокола, возвещающий о конце урока, и о том, что пора идти на обед. Кэролайн с трудом отделилась от холодной стены и поплелась в сторону Большого зала. Сейчас из кабинета выйдут ее одноклассники, наверняка начнут расспрашивать, что случилось… А Кэролайн просто устала придумывать отговорки. Хорошо Дафне с ее «туалетом» и тем, что слизеринцы не суют носы в дела друг друга, а хаффлпаффцы в своем искреннем желании помочь могут быть немного бесцеремонны.
На обед Кэролайн пришла чуть ли не первая. Она села с краю стола и с тоской оглядела блюда. Они всегда выглядели так аппетитно, что тут же просыпалось чувство голода, даже если есть не очень-то и хотелось. Кэролайн положила себе на тарелку немного картофельного салата и без всякого энтузиазма принялась жевать. Потом все равно есть захочется, придется идти на кухню, а там тут же домовики облепят своей радостью…
— Кэрри, — вдруг услышала она рядом с собой голос Джинни и повернула голову. — Есть минутка?
— Да, конечно.
— Тогда пойдем, — Джинни махнула рукой.
— Разве ты не собираешься обедать?
— Успею. Идем.
Кэролайн проглотила бекон и выбралась из-за стола. О чем таком важном хочет поговорить Джинни, что даже решила отложить прием пищи? Смутно Кэролайн догадывалась, что как хорошая подруга Джинни хочет спросить ее о том, что происходит. А это значит, что снова придется врать.
Джинни остановилась около статуи. Они с Кэролайн сели на пьедестал, и подруга, убедившись, что рядом никого нет, негромко спросила:
— Кэрри, ты последнее время сама не своя. Что с тобой?
— Я знала, что ты это спросишь, — Кэролайн вздохнула. — Устала. Не очень хорошо сплю. Скучаю по маме.
— Кэрри, я даже представить себе не могу, что ты сейчас переживаешь. Но с тех пор, как ты вернулась, с зимних каникул, мы с тобой ни разу не виделись вне учебы и Большого зала. Ты постоянно куда-то пропадаешь, много времени проводишь со слизеринцами… Я понимаю, твой брат учится в Слизерине, но меня это беспокоит. Ты меня беспокоишь.
— Если ты по поводу того случая, когда полшколы видело меня на одной метле с Драко, то он просто предложил мне побыстрее добраться до замка.
— Драко Малфой никому никогда не предлагает помощь. Он заносчивый, самовлюбленный, грубый и высокомерный.
— Ну… да. Но он не всегда такой. Со своими…
— Вот именно — «со своими». Кэрри, я боюсь, что ты станешь, а, может быть, уже становишься, одной из них. Я не знаю, какую сторону Малфоя видишь ты, но я вижу только паршивого засранца, который только и делает, что ищет способы, как бы испортить жизнь Гарри. Ну и всем окружающим тоже. По его вине Хагрида чуть не уволили и должны казнить Бакбика.
— Ну… да, — нерешительно сказала Кэролайн. — Мне просто… было совсем не до того, чтобы думать, какой человек Малфой. Но я бы не сказала, что мы с ним друзья. Он просто… лучший друг моего брата, и время от времени мне придется с ним общаться. Но, честно говоря, мне не так уж неприятно…
— В прошлом году он резко изменился, стоило тебе ему возразить, — напомнила Джинни. — Слушай, просто не дай себя обмануть. Возможно, у него какие-то скрытые мотивы.
— Я даже не знаю, почему ему выгодно быть со мной вежливым. Разве что из-за Криса… Но они и так лучшие друзья. Хотя, — Кэролайн задумалась. — Я впервые в жизни чувствую, что добилась своего, и Крис действительно меня любит. А Драко выгодно дружить с Крисом… Возможно, он думает, что сможет влиять на него через меня… Нет, глупость какая! Крис не дурак. И Драко не дурак… Я запуталась!
— Прости. Я только хотела сказать, что тебе стоит быть осторожнее с Малфоем.
«Если бы только Драко был моей единственной проблемой», — подумала Кэролайн, но все же согласилась с Джинни. Даже вернулась с ней в Большой зал и села за стол Гриффиндора.
Кто-то все-таки наколдовал так, чтобы по потолку Большого зала носились купидончики и сыпались прозрачные сердечки. Кэролайн даже с опаской огляделась по сторонам, боясь увидеть профессора Локхарта, но увидела лишь Дамблдора в розовой мантии. Сидевший рядом с ним Снейп, одетый, как обычно, во все черное, казался просто воплощением ненависти, и, пожалуй, впервые Кэролайн была с ним согласна. Зачем вообще нужен отдельный день, чтобы показать свою любовь к кому-то? Чем плох любой другой?
Но все остальные считали по-другому. За столом Рейвенкло Роджер ухитрялся флиртовать со всеми своими поклонницами одновременно. А за столом Хаффлпаффа атакам подвергался Седрик, и даже попытки Финна уболтать решительно настроенных девочек, не могли его спасти. Кэролайн поспешно отвела взгляд, почувствовав, как грустно сжимается сердце. Ну, почему Седрик со всеми такой вежливый? Почему он просто не скажет им отстать? Хотя, даже если он сделает это, то, что изменится? Может быть, если Седрик перестанет быть таким вежливым, то он и с Кэролайн перестанет общаться? Одна эта мысль была просто невыносима! Кэролайн позволила себе украдкой еще раз взглянуть на Седрика. В этот момент он разговаривал с милой кудрявой девушкой. Кажется, она была с его курса…
— Кэрри, — Джинни помахала рукой перед ее глазами. — Все в порядке?
— Да, — проворчала она и воткнула нож в бифштекс. Кто бы мог подумать, что от чьей-то доброты может быть так грустно?
***
Еще через две недели состоялся матч Рейвенкло-Гриффиндор. Роджер во время завтрака бросал на Кэролайн такие грозные взгляды, что она ни за что не пошла бы на матч, но не успела улизнуть от Джинни. Та подговорила своих братьев, близнецов, и те, подхватив Кэролайн под руки с обеих сторон, потащили ее к стадиону. Лишь на крыльце ей удалось убедить Фреда и Джорджа, что она никуда не убежит.
Кэролайн села вместе с Джинни на трибуны Гриффиндора и украдкой принялась высматривать Седрика. Но его нигде не было, не появился он даже к началу игры. Не может быть, чтобы капитан команды по квиддичу не пришел на матч! Или он болеет за Рейвенкло и сидит на их трибунах?.. Кэролайн едва ли наблюдала за матчем, все искала взглядом Седрика. А, может, он плохо себя чувствует? Нет, она же видела его за завтраком, он выглядел вполне здоровым.
— Дементоры! — вдруг раздался чей-то вопль, выводя Кэролайн из мыслей о Седрике. Она вздрогнула и посмотрела вниз. По полю действительно медленно двигались две высокие фигуры. Странно, почему она ничего не чувствует?..
В этот момент мелькнула какая-то серебряная вспышка, ударилась в фигуры, и они упали. С изумлением Кэролайн увидела, как в длинных черных балахонах барахтаются Драко, Крэбб, Гойл и Флинт, капитан слизеринской квиддичной команды.
— Вот придурки! — гневно воскликнула Джинни. — Надеюсь, их накажут.
— Да, придурки… — повторила за ней Кэролайн, и в следующий миг расхохоталась. А ее смех потонул в реве гриффиндорской толпы — Гарри поймал снитч.
— Ты чего? — Джинни единственная не вскочила праздновать вместе со всеми.
Кэролайн и сама не знала, как лучше ответить на этот вопрос. Ну, разве мог этот мальчишка, сейчас пытающийся выпутаться из балахона, мог быть тем высокомерным и холодным Малфоем, у которого всегда наготове острое словцо? И Кэролайн была рада видеть не его унижение, а лишнее подтверждение, что Драко Малфой всего лишь обычный мальчик, у которого тоже есть чувства, который тоже может делать глупости.
— Ничего, — сказала она и хихикнула. — Извини, увидимся в замке. Передай Гарри мои поздравления.
Не дав Джинни ответить, Кэролайн сбежала вниз по трибунам. Вряд ли Драко успел далеко уйти. Она не представляла, что скажет ему, но интуиция подсказывала, что она должна поговорить с ним сейчас.
Спустившись, Кэролайн сразу увидела Драко, выходящего со стадиона вслед за радостной толпой гриффиндорцев. Всегда аккуратно уложенные светлые волосы растрепались, на алебастровых щеках горел румянец, движения нервные, дерганые — да он просто в ярости. Кэролайн засомневалась, действительно ей стоит подходить к нему, но Драко уже ее заметил и попытался принять свой обычный равнодушный вид.
— Чего тебе, Дэниэлс? — грубо спросил он.
— Да ничего. Просто ты был очень добр со мной последнее время, так что я решила вернуть долг.
— Не принимай вежливость за доброту, Дэниэлс. Иди куда шла.
— Вообще-то я шла к тебе. Слушай, я понимаю, вам, мальчикам, важно постоянно казаться непрошибаемыми. Но ты не такой, я видела твою другую сторону, и это не просто воспитание. Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты поддержал меня на похоронах мамы, и не извинилась за то, что сбежала после того, как ты помог мне добраться до замка в день матча Слизерин-Рейвенкло.
— Еще раз — я просто был вежливым. Это ты себе много навоображала. А сейчас мне надо идти, — Драко криво усмехнулся и попытался пройти мимо нее.
— Драко, стой, — Кэролайн схватила его за рукав мантии. — То, что произошло на стадионе, было просто ужасно и глупо. Но я так рада была увидеть тебя самым обычным мальчишкой, а не тем воплощением мирового зла, каким тебя обычно представляют все остальные. Я теперь понимаю, почему вы с Крисом друзья. Он ведь тоже не тот холодный засранец, которым хочет казаться.
— Знаешь, я бы остался и послушал твои крайне занимательные теории, но мне наплевать на то, что ты думаешь.
— Ты грубишь только потому, что обижен.
— А ты — безнадежная дура, — огрызнулся Драко и сбросил ее руку со своей мантии. — Ты считаешь, что все вокруг тебя такие добрые? Так вот, никто ничего не делает просто так, все они хотят твои деньги и твое влияние. А когда ты откажешься им это дать, они захотят твою гордость. Все, абсолютно все, хотят тебя использовать, и им плевать на твои чувства. Так что перестань быть наивной идиоткой и не ищи ни в ком хорошего, Кэролайн, вокруг одни ублюдки.
***
Кэролайн медленно выпустила мантию Драко. В ее глазах словно бы что-то потухло, и Драко даже пожалел о том, что только что наговорил ей. Она была младше всего на несколько месяцев, но вела себя, как наивный ребенок. Рано или поздно кто-то должен был сказать ей правду. Конечно, чем раньше, тем лучше, и все же сейчас было не лучшее время — о небо, она же недавно лишилась матери, той, кто служила доказательством существования любви и всего светлого, что только есть в этом мире. Наверное, с ее утратой Кэролайн и так чувствует себя брошенной, а теперь Драко так жестоко оттолкнул ее. Хотя она просто хотела помочь, дать ему почувствовать себя лучше после такого позорного падения.
И он еще может извиниться и все объяснить. Но разве это не будет выглядеть жалко? Разве он может позволить себе снова выглядеть идиотом? Драко чувствовал, что просто не вынесет жалости в ее глазах. Он хотел, чтобы Кэролайн посмотрела на него, как тогда, когда он позволил себе обнять — точно бы искала защиты, точно бы просила забрать ее отсюда. Да, Драко хотел этого. Но признать это вслух? Какой удар по гордости! К тому же это означало отказаться от собственных слов. Потому Драко ушел, ничего не сказав. Потерянный взгляд Кэролайн навеки въелся в его память.
Как может быть больно от чьей-то доброты…
