В поиске и странствии

      Не успела Кэролайн испугаться, как вдруг тьма стала рассеиваться. Но вместо комнаты, где проводился ритуал, девушка оказалась посреди пшеничного поля. С темно-синего неба ярко светила луна и мерцали тысячи звезд. Кэролайн могла быть, где угодно, но она твердо знала — это поле недалеко от фермы бабушки и дедушки.       Она поднялась на ноги и хотела отряхнуть мантию, как обнаружила, что одета в ковбойские сапоги, линялые джинсы и клетчатую рубашку. Канзас, пшеница в начале октября, другая одежда — это все могло произойти только по одной причине. И не самой приятной.       — Астория! — Кэролайн сложила ладони рупором и прижала ко рту. — Астория! Астория!       Никто ей не отвечал. Быть может, Астории повезло, и она осталась в Хогвартсе? В конце концов, это Кэролайн проводила ритуал, а Гринграсс-младшая просто стояла рядом. Но она швырнула саше в кристалл, а значит каким-то образом приняла участие.       Вдруг Кэролайн услышала негромкое конское фырканье. Оно было таким тихим и непродолжительным, что сначала девушка решила, будто бы ей мерещится. Но звук повторился, и совершенно точно не был игрой воображения. Ну, хоть кто-то здесь! Кэролайн бросилась через пшеницу на звук и вскоре увидела невдалеке знакомую золотистую лошадь.       — Кельпи… — Кэролайн подошла к ней и погладила по шее. — А ты как здесь оказалась, девочка?       Кельпи лишь фыркнула, мол, за Завесой может произойти, что угодно. Не задавай глупых вопросов. Затем она нетерпеливо взрыла землю копытом и присела на землю.       — Видимо, ты отвезешь меня туда, где меня ждут.       Кэролайн посмотрела на спину лошади, но не увидела седла. Ей еще ни разу не приходилось ездить без снаряжения, но за Завесой может произойти все, что угодно. Она перекинула ногу через спину Кельпи и положила руки на ее гладкую шею. Вроде неплохо… Но стоило лошади резво взяться с места, Кэролайн вцепилась в гриву и почувствовала, как ветер бросил волосы в лицо, точно бы кто-то не хотел, чтобы она видела путь. Приходилось одновременно отплевываться от волос, пытаться удержать очки на носу и усидеть на Кельпи, не слишком дергая ее гриву. Ноги беспомощно искали стремя, чтобы приподняться и спасти задницу от безжалостной тряски. А когда удавалось отплеваться от волос, то приходилось пригибаться, чтобы не получить хлесткой веткой по лицу. Когда только они успели заехать в лес?       Лошадь остановилась так же внезапно, как и тронулась. Кэролайн чуть не перелетела через ее голову. Даже в воображении Кельпи все такая же своенравная…       Кэролайн неуклюже сползла на землю. Ноги дрожали, и ей едва ли удавалось сохранить равновесие. Ну, почему в мире Завесы все должно быт так же тяжело, как и в реальности?       Прямо перед Кэролайн разливалось широкое озеро с таинственно поблескивающей в лунном свете водой. Посреди этого озера росла огромная ива. Ветви у нее были такие длинные и листья на них росли так плотно, что полностью закрывали ствол. Легкий ветерок, лениво скользивший по поверхности озера, порой трогал ветви, заставляя их чуть приоткрыться, как занавес в театре. Отчего-то Кэролайн не хотелось знать, что там, у ствола.       А затем она услышала шепот. Его разносил ветер, он доносился из-под воды, среди травы и лился с небес. Кэролайн не могла его не узнать — точно так же шептались деревья в лесу после того, как она прошла инициацию, и еще не привыкла к своему новому статусу. Но если раньше она ни слова не могла выцепить, то теперь шепот стал куда отчетливее.       — Это она?       — …нарушает правила.       — Людям здесь не место.       — Хозяйка будет недовольна.       — …прирожденная…       — …меченая…       — Вечно ему все с рук сходит!       — Заигрался…       — Эй! — не выдержала Кэролайн и нервно огляделась по сторонам. — Кто здесь? О чем вы говорите?       Тут же послышался шорох, словно бы с десяток маленьких зверьков бросился наутек в свои норки, надежно спрятанные в высокой траве. Кэролайн горько пожалела о том, что вообще открыла рот. Если бы она продолжила слушать, то наверняка узнала бы кучу всего интересного. А теперь, что делать? Она знала только одного жителя Завесы, к которому могла бы воззвать.       — Робин! Робин, ты здесь?       — Конечно.       Кэролайн огляделась по сторонам, но не увидела его. Голос раздавался совсем рядом, но сам Робин показываться не стремился. За ее спиной был только темный лесок. Она глубоко вздохнула, пытаясь учуять запах орешника и диких ягод, но почувствовала лишь запах воды и с десяток разных деревьев и трав.       — Робин, почему я за Завесой?       — Когда дверь открыта, кто-то должен либо зайти, либо выйти.       — Так, почему нельзя было дать выйти?       — Ты призвала сразу двоих. Это опасно, если ритуал проводится не на Самайн.       Щеки вспыхнули огнем. Самайн! Конечно. Именно в эту ночь Завеса становится тоньше и можно призвать больше, чем одного духа. Она могла вообще не выбирать между мамой и Седриком, но была так взволнована возможностью узнать имя убийцы, что не подумала об этом.       — Ты продолжаешь искать легкий путь, — голос переместился в другую сторону, и тон стал холоднее. — Просто призвать дух матери и спросить, кто же обрубил нить ее жизни. Как только ты раньше до этого не додумалась?       — Я второй год топчусь на месте. Аврорат вообще отказался от поисков! И ты меня осуждаешь?       — Я хочу сказать, что ты опять ввязалась в игру, правил которой не понимаешь. Если все так легко, то почему же Кэссиди, могущественная Знающая, когда-то претендовавшая на титул Верховной, не стала призывать дух сестры?       — Не знаю.       «А действительно, почему?»       — Явно не без причин, — с неожиданным сарказмом ответил Робин. — Подумай, почему кто-то возвращается призраком, кто-то Безликим, а кто-то — не возвращается вообще.       — Ты ведь знаешь ответ. Почему бы тебе просто не сказать?       — Потому что это тоже легкий путь. Ты не в том положении, чтобы действовать необдуманно.       Робин никогда не разговаривал с ней так и никогда не читал нотаций. Действительно ли это он? За Завесой может произойти все, что угодно. Вероятно, Диана испытывает ее решимость встретиться с мамой.       — Покажись! — велела Кэролайн.       — Сейчас не лучший момент…       — Тогда откуда мне знать, что ты действительно Робин?       Послышался смешок.       — Теперь ты решила быть осторожней? Хорошо, я докажу. Я был тем, кто впервые посадил тебя на лошадь, моя Майская королева. В тот день Крис опять тебя обидел, хотя совсем не твоя вина, что ваша мама не купила ему энциклопедию про вампиров, посчитав иллюстрации там слишком жестокими для маленького ребенка. Ты терпела весь день, но вечером расплакалась за конюшней. Тогда я не выдержал и решил тебя утешить. Ты была слишком смущена, чтобы разговаривать, и я привел Шоко.        Духи обычно не слишком интересуются делами смертных без особой причины, и они слишком долго живут, чтобы запоминать подробности. И лишь некоторые из них способны читать воспоминания. Скорее всего это все-таки был Робин.       — Мне продолжить? Ты родилась на ферме, на рассвете. День тогда выдался очень солнечный, и ты улыбалась каждый раз, как солнечные лучи падали на твое лицо. Твой отец смог вырваться из города только через неделю. Когда он увидел тебя, то почти весь день не выпускал из рук. На Криса никто не обращал особого внимания, он попытался взобраться на книжный шкаф и обрушил его. Когда взрослые прибежали на шум, то увидели Криса, жующего страницу толкового словаря. Он порезал язык и только тогда расплакался.        Мама любила рассказывать историю со шкафом и всегда в конце добавляла, что книги начали привлекать ее сына еще до того, как он узнал, что это вообще такое. Но это настолько глубоко запрятанное воспоминание, что едва ли какой-то дух мог запросто до него докопаться. Кэролайн почти забыла эту историю и не вспомнила бы, если бы Робин не начал ее рассказывать.       — Ладно, я верю, — негромко сказала Кэролайн. — Ты опять мешаешь мне узнать, кто убил мою маму.       — Нет, Кэрри. Я не меньше твоего желаю, чтобы Корина могла пойти дальше. Но есть другая душа, заблудшая и растерянная, которая нуждается в твоей помощи.       — Ты говоришь о Седрике. Разве решение моих личных проблем важнее мамы?       — Это не решение твоих личных проблем. Это помощь душе, застрявшей между миром живых и мертвых, потому что ты не в силах ее отпустить.       — Пускай идет! Отпускаю!       — Если бы это действительно было так, ты бы сейчас не стояла здесь.       — Нет, это ты затащил меня сюда.       — И не дал нарушить мир за Завесой. Я все еще твой друг, Кэрри.       — Я начинаю в этом сомневаться. Луна была права. С тобой что-то не так.       — А это сейчас важно? Корина не страдает и не может двигаться дальше лишь потому, что не исполнена ее последняя воля. Седрик же… ему страшно.       — Не смей! Ты специально давишь на мои чувства к нему.       — Так они все еще есть?       — Конечно есть! Он был важен для меня, но я никогда не смогу ему этого сказать. И не смогу попросить прощения за то, что приняла свои чувства к нему за любовь.       — Отчего же не можешь?       — Тогда я не смогу поговорить с мамой и узнать, кто ее убил.       — Ты — прирожденная, Та-Кто-Знает. Ты можешь все.       — Но ты говоришь, что я должна выбирать.       — Я говорю, что ты ломишься через кусты, когда рядом есть тропинка, слегка прикрытая травой. Впрочем, это твой выбор.        Кэролайн нервно засмеялась. Словно бы после этого разговора у нее действительно был выбор. Она чувствовала себя невероятно гадко — выбрать маму и обречь Седрика на страдания или же выбрать Седрика и потратить еще неизвестно сколько времени на поиски убийцы?       — Что ж, не буду больше на тебя давить. Я оставлю тебе кое-что. Забери то, что не понадобится. Выйти сможешь через иву.       — Ты уходишь?       — Я всегда рядом. Но сейчас я тебе не нужен.       — Почему ты не показываешься?       Но Робин уже не ответил. Кэролайн услышала лишь деревянный скрип и посмотрела в сторону леса. Ей показалось, будто бы там мелькнула тень, совсем не похожая на человеческую форму, в которой ей обычно являлся Робин. Интересно, как же он выглядит в своем истинном обличье? Оно столь ужасно?       Когда девушка отвела взгляд, то увидела, что перед ней лежат саше и дневник. Она тяжело вздохнула, наклонилась, подняла саше и побрела в сторону ивы. Путь к ней был только один — через озеро. Да и сама ива выглядела жутко. Но на той стороне мир смертных. Там Крис, Луна, Джинни, Мэйбл, тетя Кэссиди, папа, Салем и… Драко. Если она не выберется, то, наверное, больше никогда в жизни их не увидит. Кэролайн осторожно тронула мыском сапога темную воду. Робин ведь не бросил бы ее в опасности, верно?       — Диана, помоги мне, — пробормотала она и вошла в озеро.       Послышался всплеск, и по гладкой поверхности побежали круги. Все в порядке, так всегда бывает, когда что-то начинает двигаться в воде. И это что-то — ее собственное тело.       Вода забралась в сапоги и неприятно захлюпала под ступнями. По спине пробежала противная дрожь то ли от холода, то ли от ужаса. Перестань трястись, дурочка. Здесь только ты и стайка пугливых водных духов.       Вода дошла до пояса, и Кэролайн пришлось поднять руки, чтобы не намочить саше. А то Крис будет жутко злиться. Если Кэролайн вообще сможет пересечь это проклятое озеро и добраться до мира смертных. Уж лучше столкнуться с гневом Криса, чем пробыть в воде еще хоть секунду. Он просто прочитает ядовитую лекцию и будет дуться несколько дней. Но на него можно пожаловаться Джинни и Луне, и станет лучше.       Кэролайн слегка улыбнулась, представив лица Джинни и Луны. Они могли бы в этот момент сидеть в «Трех метлах» и пить сладковатое сливочное пиво. Может быть, затем дверь резко откроется, впуская холодный октябрьский ветер, и на пороге появится Драко. Они с Кэролайн сразу найдут друг друга взглядом, и она, извинившись перед подругами, пойдет к нему. Нос и щеки забавно будут алеть на белоснежной фарфоровой коже Драко. Он наверняка тоже пожалуется на дурное настроение Криса. Какое-то время они посидят в «Трех метлах», а потом пойдут к замку. Быть может, возьмутся за руки, а в голове Кэролайн будет биться только одна мысль (почему-то произносимая бодрым голосом Мэйбл): «Поцелуй его уже!» Быть может, на этот раз Кэролайн действительно хватит смелости не обращать внимания на призраков.       Уровень воды стал убывать. Последним рывком Кэролайн выбросила тело на островок с ивой, уставилась в усыпанное звездами небо и сжала в кулаке саше, когда-то принадлежавшее маме. Чего ей бояться, пока мама рядом? Да и озеро оказалось не таким уж глубоким… Пора возвращаться.       Кэролайн встала. Сердце все еще нервно билось, стоило посмотреть на густые ивовые ветви. Там выход. Там Крис, Драко, Джинни, Луна, Мэйбл, Салем, папа и тетя Кэссиди. Там неразрешенные тайны и страдающая во тьме душа.       Ветер разметал ветви в стороны, снова показывая проход. Сражайся со страхом и иди, или останься на этом островке навсегда. Забудь про друзей и родных. В отяжелевшей мокрой одежде сложно было резко взяться с места, но Кэролайн постаралась сделать это как можно быстрее. Ветви запутались в волосах, словно не хотели отпускать ее.       Крис, Драко, Джинни, Луна, Мэйбл, Салем, папа, тетя Кэссиди.       На мгновение глаза накрыла тьма.       Меченая…       Кэролайн не сразу поняла, что смотрит на потолок в комнате, где они с Асторией проводили ритуал. Мягкий свет все еще плясал на стенах, но теперь казался не зловещим, а спасительным. Это был мир смертных, не Завесы.        Она села и огляделась. Астория ничком лежала неподалеку. С ней же все в порядке? Или она тоже сейчас отчаянно пытается найти путь домой?       — Астория! — Кэролайн потрясла ее за плечо. — Астория!       Девочка не шевелилась, но она дышала, как во сне. Кэролайн приложила ладонь к ее лбу, и ее сердце как обожгло ледяными кольями. Хаффлпаффка сосредоточила в своей ладони все тепло, на которое только была способна.       — Иди ко мне, — прошептала она. — Ты сможешь. Ты ведь такая сильная.       Астория беспокойно заворчала, и ее плечи задрожали. А затем она резко открыла глаза. Кэролайн попыталась убрать руку, догадываясь, что Астории это очень не понравится, но слизеринка внезапно схватила ее за запястье и сильно впилась пальцами.       — Ты видела? — прошипела она.       — Что?       — Ничего!       Она оттолкнула руку Кэролайн, вскочила и бросилась бежать, совершенно не заботясь, что такая неосторожность может привести ее прямо в лапы Филча. Что ж, видимо, Завеса обошлась с ней куда более жестоко, чем с Кэролайн. Разумеется, Астория не захочет рассказывать.       Хаффлпаффка уже поднялась на ноги, как вдруг заметила на полу скомканный кусок пергамента. Она взяла комок в руки и развернула. Чернила смазались, многие слова были яростно перечеркнуты, но все еще можно было прочитать: «Дафна! Хватит подсылать ко мне своих идиоток! Мне плевать, что ты говоришь за моей спиной, и всех настраиваешь против меня. Займись лучше своим парнем, который (сильно перечеркнуто и смазано) которому ты явно уже всю душу вынула, раз он по коридорам целуется с… А если хочешь узнать, с кем, оставь меня в покое. Я ни слова не скажу, пока все твои шпионки не извинятся и не перестанут меня преследовать.»        Кэролайн чуть не выронила пергамент. То, что Дафна из кожи вон лезет, чтобы достать Асторию, не было новостью, а вот то, что Крис целовался с другой девушкой… Может быть, конечно, Астория неправильно поняла ситуацию, или вообще все выдумала, чтобы побесить Дафну. Но если это правда? И почему в таком случае Крис и Дафна все еще вместе? Видимо, это действительно какая-то ошибка. У кого бы спросить?..       Но все же эта загадка может подождать до утра. А сейчас нужно благополучно добраться до гостиной Хаффлпаффа. Кэролайн с осторожностью выглянула в коридор и с удивлением обнаружила, что через окна льется бледный свет. Оставалось надеяться, что прошло несколько часов, а не дней. Как бы осторожно узнать дату?        Кэролайн двинулась дальше по коридору, пока не оказалась на лестнице. Совсем никого нет. Значит, еще раннее утро. Может, Филч отсыпается после ночной охоты на учеников? Он вообще спит? Хотя, если завхоза мучает бессонница, то понятно, почему он такой вредный.       На втором этаже Кэролайн каким-то чудом избежала профессора МакГонагалл, метнувшись в нишу с горгульей. Конечно, никто не запрещает ходить по школе утром, но без вопросов явно не обойдется, а Кэролайн слишком устала, чтобы врать. В остальном она без проблем добралась до спальни Хаффлпаффа. Старинные напольные часы показывали четыре утра. Странно, что в октябре в такой час уже светло, но в Хогвартсе могло произойти все, что угодно. Главное, что есть несколько часов для сна.       На кровати Кэролайн расположился Салем. Стоило ей подойти к коту и протянуть руку к его ушам, как Салем развернулся к ней задом и, высоко задрав хвост, спрыгнул на пол и медленно прошествовал к двери, чтобы Кэролайн осознала, насколько сильно он ее игнорирует. Решив, что она начнет возвращать доверие Салема после небольшого сна, Кэролайн разделась и легла в теплую кровать.