Welcome to Almaty

Утром мою светлость разбудил редкостной мерзости звук. Не такой противный, как будильник, но от раннего телефонного звонка ждать хорошего не приходится. - М? – спросил я трубку, которая робко прикрылась изображением Отабека, как будто от этого я прощу ее возмутительный звук. - Юра, ты проснулся? – Бека оказался вызывающе бодрым. – Посмотри, пожалуйста, в твоей комнате папочка с бумагами. Скорее всего, за барной стойкой, Лизка обычно там бухает. То есть отдыхает. - Угу. Я встал. Протопал за стойку. Ненависть к миру усилилась стараниями девицы, которая ржала вместе с Бекой. Это в её адрес он шутканул про бухло. Гр. За стойкой в углу, полуприкрыта шторой коньячная бутылка. Тут же бокал, женский полосатый носочек, пара маркеров, ручка и папка с бумагами. Компактно так под шторкой замаскировано. Хороший повод вернуться к мужчине. Сам он просто так не заметит, чтобы вернуть. - Нашел? – спросил Отабек, шикая на хохочущую собеседницу. - Угу. – Я демонстративно зевнул. Так, чтобы Отабек слышал. Как мне безразличны его женщины. Но не сдержался, добавил: - Тут еще носок. Могу еще поискать, может трусы найдутся… Послышалась борьба и звонкий женский голосок прокричал: «Не надейся! Я белье не ношу!». Ну все. Убью. - Юр, вынеси папку, срочно надо. Больше ничего. Я подъеду. Накинь что-нибудь, на улице еще прохладно. - Угу. Сейчас я устрою марш одеялковых войск! Сдернул кресла уютнейший плед в клеточку, закутался на манер плаща – Бэтмен обзавидуется. Такой уютный винтажный Бэтмен. Вместо своих довольно скромного 42 размера тапочек влез в Бекины кроссовки. Такие массивные вездеходы за полтинник размером. Где он коньки находит? С такими крупными стопами устойчивость лучше, а прыжки все равно хромают. Размышления о размерах и прыжках скрасили мое ожидание. Отабек подъехал на байке с девицей. Грудастая цыпа так тесно прижалась к Отабеку, что даже мне неудобно, что говорить о управляющем транспортом? А потом говорят, что мотоциклы опасны. Не надо прижиматься!!! - Ой, какой пусечка!!! – завизжала девица, как только сняла шлем. Волна иссиня черных волос хлынула по плечам, обрамляя кукольное личико. Смуглое, раскосое, кукольное личико. – Отабечик, это твой мальчик? Тогда прощаю твои измены! Я-то думала ты мужика притащил, а тут мальчик-зайчик. Ну какой он мне конкурент? Да, пусечка? Где мой носочек? - Где бухала там и ищи. - Пусечка злой с утра? - Пусечка же не цыпочка, которая с утра слишком бодрая! - огрызнулся я. Доказывать что я взрослый мужик, а не пусечка, лень… - Цыпочка еще не ложилась, у неё глубокая ночь! – лучезарно улыбнулась эта мымра. - Цыпочка бухала где-то в другом месте? – наигранно удивляюсь и, закинув на плечо сползающий край пледика, задираю нос як Наполеон. – Отабек. Пойдем, она нам изменяет, курица старая. Ты вообще в курсе, что у Отабека есть Мила? - Какая милая? - Мила! Девушка, фигуристка. Выше и круче тебя! - Ой, напугал! Маленький мальчик и какая-то фигуристая милочка. Пф! Отабек молча протянул руку, я отдал бумаги. - Пусечка, я обязательно должна с тобой выпить и обсудить проблемы твоего воспитания! – Девица наклонилась в мою сторону и я едва увернулся от руки, протянутой к моим волосам. Тонкая блузка явно очертила грудь. Без белья… - Шлем, – бесцветным тоном скомандовал Отабек, надевая свой. - Заметь, Пусечке ты сказал одеться! Мог бы и меня предупредить, мне же холодно! Пусь, одолжишь пледик? Я высунул из-под пледика руку со скрученной фигой. Девица, иного и не ожидала, поэтому уже надела шлем и Отабек стартанул. Я исправил фигу на фак. По локоть. Дура какая-то чокнутая. Широко зевая потопал досыпать. Но не спится, когда так разбудили. Кашель снова разошелся. Теперь какой-то противно харкающий, скребущийся в груди. У людей кошки скребут на душе, а у меня в груди кашель. Дома тихо. Включил музыку. Помылся. Пару упражнений сделал. Закашлялся. Выпил лекарство. Скукокотища. Стрелки плавно, словно прутики в речной запруде скользнули за плотинку полудня… Наверное, нужно пообедать? Плов или борщ? Тарелка плова отправилась в микроволновку, а я, как преданный папаша ждущий сынульку с карусели, уселся на стол у окна. Под окном пустая улица. Тишина. Интересно, это девушка действительно во вкусе Отабека? Или он просто увлекся и это не всерьез? И какого хрена меня вообще беспокоит с кем мутит отношения Отабек? Прикольно, конечно, с кем друг тусит, но это же его право? Под окном послышался смех и шум. Я высунулся почти по пояс. По улице вниз ехали мои новые знакомые на скейтах. Я тоже хочу! На бегу натягиваю шорты, тапочки, квартиру на ключ, майку напялил уже выбегая из подъезда. Эх, хорошо, что они не быстро едут. Спасибо моим спортивным ногам! Отдельное и огромное! Знакомых личностей догнал на перекрестке. И упоенно закашлялся. - Ты сюда покашлять бежал? – Сквозь смех выдал Батурин. – Похвально. - А мы идем в парк два и восемь. Пойдешь с нами? – интересуется рыжая… вчера еще блондинистая, девочка. Кажется, Полина. Киваю, сквозь кашель. - Поли, парень турист, нужно официальное название. Знаешь? - Да где уж нам уж выйти замуж! – Девочка задумалась… - Кажется, парк имени двадцати восьми героев Гвардейцев Панфиловцев. Уф. Я реферат писала на географию! Девушка показала язык. Кто-то попросил скинуть реферат, потому что учится на год раньше. Кто-то козырнул знаниями с экскурсии по городу. Мне забабахали полноценное описание детской библиотеки, университета, камня. В этом городе даже у камней есть легенды! Мы шли, ребята несли скейты в руках. Вдруг мой экскурсовод становился у камня. Обычный валун на обочине. - Когда-то еще до войны по улице спускался грузовик, отказали тормоза. А тут дети целый класс дорогу переходили. Ну водитель остановил машину о дерево. Насмерть. И машина, и дерево. Вот, в память камень положили. - Да, а камни от селя 73 года? До сих пор во дворах встретить можно. Мне бабушка рассказывал, что когда была беременна мамой, камень в шаге от неё пронесся, ее дерево спасло. - А мой папа с мамой познакомился когда был маленьким и залез на камень, который на одуванчиках на Ленина. Что-то у них тогда сошлось. Они все принялись рассказывать. Мои сверстники и младше. Еще вчера шебутные, легкомысленные невежды, вдруг начали рассказывать невероятно теплые истории о родителях, родных, знакомых. У каждого оказалась интересная история о городе, именно об этих местах. Даже когда мы зашли в тенистый парк разговор не прервался. Я плюхнулся на теплую скамейку, девчонки тоже, парни расселись на скейтах. Зеленые деревья, синее небо, ослепительно теплое солнце играет на куполах церквушки. Мне о родителях рассказать нечего. Дед говорил, они замечательные были. Особенно папа. Талантливый, смелый, умный. А мама как солнышко. Теплая, светлая. Все что помню – это её светлое лицо, словно лучи света запутались в волосах, улыбка такая… Эх… - Я прокачусь? – я встал, стряхивая с шорт пыль, а с души воспоминания. - Возьми мой. – Батурин подтолкнул мне доску и плюхнулся к девочке теперь-рыженькой Полине. Я оттолкнулся и поехал. На что я трачу время? У меня теперь не только Виктор, но и Кацудон в соперниках, а я развесил нюни и как мальчишка на скейте. Вниз с горки. Ух! - Юра, а кто тот парень, с которым ты вчера ушел? - спросила Полина, когда солнце уже покатилось к закату. Мы расположились на скамейке. На этот раз перекусом снабдил Батурин, у которого в рюкзаке оказались яблоки. Красное, как яблоко заката. - Друг. Я у него живу, пока тренеру не передадут. - Хорошо иметь взрослого друга… - вздохнул самый маленький пацан. - Угу, - я вгрызся в неправдоподобно большое яблоко. – Я его вообще не вижу. Весь в делах-бегах. К фестивалю готовится. - К какому? – живо заинтересовался высокий и худой Леха. – К спириту? - Спирит оф чего-то-там. – Последнее слово вылетело из головы, хотя кажется, слышал его где-то еще. - Спирит оф Тенгри, - кивнул Леха, - Это международный фестиваль современной этномузыки. Пятый уже! Твой друг из организаторов? Круто. - Могу попросить билеты, если хочешь… - неуверенно буркнул я. С одной стороны, я привык что от меня всем чего-то нужно, кроме Беки, он какой-то бескорыстный. С другой стороны, Отабек волонтер, но разве простой волонтер может развлекать целую группу… - Фестиваль бесплатный. Open air. Ты со своим пойдешь или с нами? - С вами, – я вздохнул. Бека даже не подумал пригласить меня. Он, наверное, пойдет с этой цыпой-курицей. – Все равно дома скучно… - Правда? – Полина отпихнула мешающегося Батурина и повисла на мне. – Тогда пойдем завтра со мной? Эти все заняты до Спирита, а мне мальчик нужен! Будет круто! Парад национальных костюмов, показ трех дизайнерских школ! - Соглашайся, - добродушно ухмыльнулся Батурин, - Очень всех выручишь. Остальным девочкам сопровождение организовали, а Поли пока одна. - А почему бы не пойти всем вместе? - Потому что времени мало, а интересы у всех разные. Я, например, представляю кулинарный техникум на общегородском пикнике в парке Первого Президента. - А я сестренок сопровождаю. Они у меня танцуют на площади. Все представились. Пятнадцать человек по кучкам. Соревнования баскетбольные и пейнтбольные, какие-то домашние обязательства, выступления. - Значит договорились! - Полина крепко обняла меня. Отабек прав, это здесь нормально. Но хрупкая девочка это совсем не уютный теплый Отабек. – Встретимся в одиннадцать под мостом на Арбате. Он тебе скажет как добраться. Я проследил взглядом за пальчиком Полины. Отабек с моей ветровкой в руках. - Бека? – я машинально достал телефон. Отключен. – Ребят, знакомьтесь. Это мой друг, Отабек Алтын! Послышалось общее удивление от «тот самый» до «ох тыж блядь, пиздец». Отабек без тени эмоций протянул мне ветровку, ровным тоном поинтересовался: - Можете дать номер работающего мобильного из этой компании? Девчонки наперебой загомонили, но уверенный голос Батурина прекратил девичий щебет. - Мой запишите. В обмен на фото и автограф. А то не поверят, что я с Вами разговаривал. - Батурин быстро продиктовал номер и принялся фотаться. Бека с каменным лицом снес все похвалы, селфи и прочие атрибуты славы. Надо же, а меня дома не узнают, а ведя я золото взял, а Бека даже не медалист. Мы попрощались, когда уже зажглись фонари. Десять ночи. Бека спокойно пошел вверх, совсем по другой аллее, нежели та, по которой мы пришли с ребятами. Говорить почему-то не хочется. В голову лезут странные мысли. Вот из всей разношерстной компании я лучше всего чувствую себя с Батурином. Номер Бека взял именно его. Это потому что он самый старший, ответственный и спокойный? С ним проще договориться? Всегда проще договориться с похожим на тебя человеком. А Батурин похож на Беку. И внешне и по характеру. Даже их девочки похожи. Курицы-цыпа и Полина. Уверен, Батурин встречается с Полиной, хоть и не афиширует отношения. А Бека с Лизой… - Твой тренер звонил. – Отабек заговорил, прервав тягостное молчание. – Я сказал что ты спишь, напившись лекарствами. А ты девочек в парке охмуряешь. - Я нет! - растерялся я. Неожиданный переход от тренера к девочкам выбил из колеи, но еще больше кольнувшая мысль, картинка в воображении «как было бы здорово, если бы Бека приревновал меня к Полине». А что, он вон с цыпой катается, мне тоже хочется. Или не хочется, если разобраться. Эх, спать хочу. Совсем мозги не варят. - Спать пора, - прочел мои мысли Отабек. – Так устал, что не огрызаешься. Яков прислал инструктаж. «Инструкция по уходу за Юренышом». Я хохотнул и закашлялся. Яков сам не любит электронные письма, просит меня или еще кого их отправлять. Скорее всего, на этот раз он доверился Миле. Отабек дождался пока прокашляюсь, продолжил. - Не считая примечаний Милы, мы с тобой правильно живем. Ты адаптируешься, лечишься. Я не вмешиваюсь. Отдохнешь, покажу город. Потом за город. Тренировки начнем не раньше чем через месяц. Режим питания у тебя свободный до тренировок. Ещё Яков просил тебе одежды прикупить, якобы ты пустой чемодан сгреб, он не успел его собрать. - А примечания Милы? - На, сам почитай. Бека отдал мне свой телефон, взял меня под руку, словно девушку. Я хотел возмутиться, но понял, что так действительно удобно идти и читать. Бека ведет, не упаду. Примечания Милы выбесили и развеселили одновременно. - Странно, что здесь нет пункта «анти блошиный ошейник менять раз в месяц». – Я вернул телефон, заметив, что на обоях под закрывающимся браузером стоит наша совместная с Бекой фотка. Кажется, тогда в кафе в Барселоне. - Зато есть пункт «кормежка». – Бека вздохнул и остановился перед входом в дом. Дом где наша квартира. Уже? Так быстро? – Есть хочу. - Дома плов и борщ. – С гордостью прилежной домохозяйки перечислил я. - Надоело. Скорей бы фестиваль закончился, приготовлю чего-нибудь вкусненького. Поехали в кафе? - Эм… - Чего-нибудь сытно-быстро и не далеко… и чтобы столик был хоть один свободный…- Бека в задумчивости покрутил головой и решился. – Лагман. Сейчас байк выгоню, подожди. - Бека, ты же с Литовцами в клуб собирался! Но Бека уже скрылся в подземном гараже. Я поежился. Вроде не холодно, но ветер с гор пронизывает до костей. Представляю видок. Короткие почти домашние шорты и ветровка сборной России… - Садись, шлем не забудь. Я прижался к теплому Беке. Байк послушно рванул по тихой улочке. Поворот на широкий проспект, снова вниз. Я не успел насладиться поездкой, как мы приехали к обычной пятиэтажке, на первом этаже которой расположился «лагман центр». Обычная забегаловка. - Дунганская кухня. – Бека плюхнулся на мягкий диванчик. – Девушка, Цомян и Гуйру, пожалуйся! Чайник черного и молоко. Что ты спрашивал, Юр? - Про Литовцев… - пробурчал я, охренев от скорости. Я вообще-то сам могу выбрать блюдо. - Литовцы устали. Я их старательно «уставал» целый день, так что теперь могу получить награду. Ужин в твоем обществе и спать. - А как же та девушка? с которой утром приезжал. - Луиза? У нее для ужинов есть муж и двое детей. – Бека с удовольствием потянулся. – Она мне вроде наставницы. И, кстати, лет на десять меня старше. - Серьезно?! С виду бы больше двадцати не дал! - Тридцать три. А что с твоей девочкой? - Она с Батурином! – Я понял, что оправдываюсь. Что мне стоит соврать, пусть ревнует, но он же не ревнует. Тьфу, что за мысли? Мы же друзья. – Просто завтра все заняты и я вызвался проводить. Ты расскажешь как добраться? Мост на Арбате. - Это не далеко. До парка, налево до светофора, вниз до моста. - А что надеть? Это вроде модного показа… Парад национальных костюмов. - Джинсы, футболку. В рюкзак закинь ветровку и еду. Или деньги на перекусить. И вот еще. – Бека порылся в бумажнике. – Онайка. На случай, если на автобусе поедете на фестиваль. Принесли заказ. Официантка замешкалась, кому что, но Бека велел оба блюда поставить мне. - Выбирай, я возьму то, что останется. - Это что? – Я подозрительно поковырял то, что ближе. В глубокой тарелке непонятно что, непонятно с чем. Лапша какая-то толстая, овощи… - Может, я лучше дома борщик? - Нет, - Бека забрал непонятный супчик себе оставив передо мной плоскую тарелку с горой… надеюсь, лапши коричневой и склизкой… - Цомян. Лагман жаренный в соевом соусе. Овощи в стадии адьенто и прожаренное мясо соломкой. - Лагман это… - Лапша дунганская. Она толще обычной и готовится совсем по-другому. Попробуй. Гуйру лагман – то же самое, только в классическом, жидком виде. Я осторожно взял вилкой лапшину. Очень толстая. Как рожки, если бы в них не было дырок. На вкус…. Когда-то в далеком детстве, мне мама готовила суп из комочков теста. Я был маленький, но что-то запоминается сразу и на всю жизнь. Потом дедушка готовил, сказал суп называется «Затируха», но у него получалось не так. Это только тесто. Все остальное… обычная еда. Не Японская экзотика, но и непривычная европейская кухня. Вкусно, действительно сытно и вообще я не привередливый. Я поднял глаза. Бека подпирает щеку над пустой тарелкой…. - Что лыбишься, как кот обожравшийся сметаной? – Обиделся я. Порылся в лексиконе, пытаясь описать лицо неэмоционального казаха… Счастливый? Сытый? Умиротворенный? Расслабленный? Все не то. Проще. Как говорила училка по литре, простые эмоции описать сложней всего. Отабек довольный. - Спугнул. – Отабек вздохнул и потянулся к чайнику. Он что, за мной наблюдал, поэтому такой… довольный? – Понравилось, я прав? Так сосредоточенно кушаешь. - Вспомнил похожее по вкусу тесто. – На моей тарелке почти не осталось теста, а вот овощей и мяса… чего бы спросить такого, чтобы Отабек говорил, а я тем временем доел. - Бека, а почему ты со мной разговариваешь нормально, а с другими мало? Слова клещами тянуть приходится. Ладно с фигуристами и моими знакомыми, но с Луизой? - Почему ты улыбаешься на публике как кукла, с фигуристами вообще гопотой прикидываешься, а сейчас такой солнечный? - Потому что… - Поэтому хотел с тобой дружить. Как-то уютно и спокойно, словно наедине с собой. С другими говорить утомительно. - И с Луизой? - Она отдельная песня. Сольная партия. Ей вообще собеседник не нужен. Удивительно, как ты впрыгнул в несущуюся колесницу её красноречия… Тебе чай с молоком? - Нет. – Я уставился на кусок мяса, как на врага народа. В меня больше не влезет, но он так вызывающе лежит на подушке из перцев и помидоров… - Бека, а когда мы будем кушать казахскую еду? - Поражаюсь ассортименту вопросов. Что с литовцами? А с Луизой? Как добраться, что надеть? Почему не многословный? Когда казахскую еду пробовать… Тебя женщины не кусали? Вдруг заразно? - Догдалс-с-ся! – Зашипел я, прищурился, привстал над столиком потянулся к Беке. – Теперь ты наш-ш-ш… И сам же повалился на диванчик хохоча до слез. Отабек только широко улыбнулся, переждал хохот и продолжил. - С понедельника я свободен. Сходим за продуктами, приготовим бешбармак. А потом, когда твой желудок окрепнет, я приглашу тебя к дедушке. Непременно почетным гостем! - Круто! Почетным – это когда тебя все уважают и прислуживают? - Почетным – это когда ты весь вечер сидишь со старейшинами рода, а когда подают голову барана, именно почетный гость получает право ее разделать. Это не сложно. Ты должен отдельно вырезать глаза, ухо, язык и что там еще…. И все это добро передать старейшинам… Я себе представил. Мне поплохело. - Ты шутишь! - И да и нет. Меня в семье уважают и гордятся. Мой друг – автоматически становится почетным гостем, тем более друг из России, мировой чемпион. Барана зарежут, у нас богатая семья. Но голову не подадут, дедушка достаточно современных взглядов. Каурдак приготовят. Вкусно, поверь мне. - А… Вы овощи используете? - В традиционной кухне? Практически нет. Лук, картофель – это максимум. Ты поел? Просто скоро кафе закрывается. - Да? Я поел. Спать. - Не усни по дороге! Я не уснул. Бека тоже. Даже когда пришли домой, а я залез в душ. Отабек включил что-то блюзово-безнадежное. В темной квартире не включая свет, только ночник в моей комнате и на кухне свет от газовой конфорки. Опять чай? Из колонок полились очаровательные аккорды. «Отель калифорния» Иглз. За окном зашуршал дождь. Я сел на стол у окна. Отабек с кружкой чая сидит на стуле рядом. Так умиротворяющее спокойно. - Откуда дождь? – сильный ветер забрызгал оконное стекло, так что капли заискрились уличными фонарями. - Из туч. Он ненадолго, утром снова будет солнечно и тепло. Весна в Алматы такая. Не сиди на столе. - Почему? - Потому. – Отабек положил перед собой на стол руки и уткнулся в них головой, как студент на последней паре. - Может пойдем спать? – Иглз сменился шумом прибоя и сладко тоскливым гитарным перебором. - Да, конечно, спать. – Бека и не подумал подняться. – Пока ты здесь… выпей лекарства, пол стакана вина. Ты уже не замечаешь, но кашель ужасающий. - Бека… - Мне захотелось укрыть его и не трогать до утра… - Здесь спать не удобно. Почему не пошел спать сразу? - Тебя лечить. - Я сам могу. Иди. Отабек пошел. Широко зевая. Странный он. Я выпил лекарства, допил Бекин чай и сполоснул кружку. Выключил музыку. Дождь не думал утихать. Не верю, что утром будет солнечно. Скорее спать, чтобы проверить кто прав…