Инструкция по применению

      «Ришелье» показался Катерине и вполовину не таким роскошным заведением, как раньше. То ли память услужливо искажала воспоминания, и без того не слишком подробные, то ли большинство негативных воспоминаний стерлись и заметно видоизменились за столько лет проживания за границей. В любом случае, это место показалось ей вполне неплохим, но не более того.       Дневная жара наконец-то немного спала и мысли, расплавленные и вязкие, стали более-менее собираться в кучу. Катя не стала рассказывать родителям о встрече с Павлом и Маргаритой, отделавшись парой ничего не значащих фраз, мол, встреча рабочая и вернется домой не слишком поздно. Однако легкую нервозность скрыть так и не получилось.       — Ну, Катерина, ваши условия. Мы слушаем, — сходу взяла быка за рога Маргарита Рудольфовна.       А Катя будто бы перенеслась в прошлое, ощутив себя все той же секретаршей из каморки, которую отчитывали холеные и надменные хозяева жизни. Но это наваждение быстро прошло, она давно умела отодвигать воспоминания на дальний план.       — Мои условия? Они простые — корректное общение с девочками. Никакой негативной информации, критики и тому подобного. Так же я бы хотела, чтобы вопрос об отце до определенного момента был закрыт. Им нужно время, надеюсь, вы меня понимаете.       — Конечно, — первым кивнул Павел Олегович. Маргарита помедлила, но так же согласилась.       — Я не хочу ограничивать ваше общение. Могу только высказать свои пожелания. В противном случае будут приняты определенные меры — мне бы не хотелось, чтобы дети обрастали комплексами.       — Мы вас поняли, Катя. Думаю, мы можем попробовать… э-э-э, привыкнуть к новой ситуации в семье и подружиться с девочками. Правда, все осложняет языковой момент — они же говорят только по-французски? — Павел Олегович, похоже, искренне озадачился этим вопросом.       — По-английски чуть хуже, русскую речь понимают, дома у моих родителей мы говорим только на русском, но в обществе они стесняются, — пояснила Катерина, допуская мысль, что с новообретенными бабушкой и дедушкой им придется встречаться втроем. Без переводчика в первое время будет нелегко, особенно зная недоверчивый характер близняшек. И если Ася могла как-то сходу заинтересоваться новым человеком, то Аня, как старшая, ее одергивала и все время была настороже.       — И вы не будете ограничивать нас во встречах? — в тоне Маргариты Рудольфовны было столько подтекста, что в первые секунды Катерине малодушно захотелось нахамить. В то, что матери Андрея так сильно нужны внучки, ей не верилось совершенно.       — А нужно? Простите, вопросом на вопрос отвечать невежливо, — Катя усмехнулась. — Полагаюсь на ваше благоразумие. Вы же не станете похищать близняшек и требовать выкуп.       — Ну у вас и фантазия, Катерина Валерьевна. Надеюсь, ужастики детям не показываете?       — Маргарита Рудольфовна, вы задали вопрос, я на него честно и прямо ответила, — Катя пожала плечами. — Всем будет легче, если расставим точки над «i» еще на берегу.       — Извините, я на пару минут вас оставлю, — Жданов-старший отошел, дав, тем самым Маргарите возможность высказаться не стесняясь присутствия супруга.       — Не хочу лишний раз волновать Павла, — начала Маргарита Рудольфовна, и протянула Катерине небольшой бумажный пакет. — Поэтому возьмите сейчас. Я хочу, чтобы вы провели ДНК-тест на предмет Андрюшиного отцовства. Там его биологический материал — волос. Сделайте тест в нужной вам лаборатории, пусть это право останется за вами.       «Какая щедрость… Вот была бы я поистеричнее, давно бы сцену закатила. Ну ладно, спишу это на стресс от новостей и врожденную стервозность», — решила Пушкарёва и, заглянув в пакет, убедилась в том, что ничего кроме биологического материала там нет.       — Хорошо, думаю, о результатах вы узнаете сразу. Пришлю ответ по электронной почте.       — И не вздумайте сбежать еще раз, — чуть подавшись вперед, с наигранной улыбкой, произнесла Маргарита Рудольфовна, пользуясь отсутствием мужа. — Дайте ваши координаты, номера, адреса почты… Мы должны быть на связи.       — Пожалуйста, — Катя достала из сумочки визитку. — Московский номер сейчас напишу.       — И, как женщина женщине, признайтесь — у вас есть жених? Ваши кавалеры на разных мероприятиях словно сошли с обложек модных журналов. Ни за что не поверю, что вы все это время одна.       — А вот это, Маргарита Рудольфовна, мое личное дело. Есть личные темы, в которые даже родственникам вход запрещен, — с милой полу-улыбкой отозвалась Катерина. — Что-то Павла Олеговича долго нет. Думаете у него все в порядке?       — Думаю, да, — Маргарита вспомнила о заказанном десерте и критически глянула на слегка потекший мусс в креманке. Вообще весь этот разговор ей категорически не нравился, Кате она не доверяла, считая ее нечистоплотным и легкомысленным человеком.       — Вы рассказали Андрею о детях?       — Рассказала. Любая мать поступила бы так же, — высокомерно отозвалась Марго. — Вы должны меня понять.       — Спрашивать о его реакции не буду. Если бы он посчитал нужным, то сам вышел бы на связь.       «Но не любая сказала бы это теми же словами, что сказали вы, ведь наверняка я выставлена мегерой и просто сволочью», — мысленно скривилась Катерина, представив, в каких красках Маргарита Рудольфовна осветила их случайную встречу.       — Тем более, Катенька, мы могли бы никогда не пересечься, судьба порой бывает крайне жестока. И ходили бы по городу Андрюшины девочки, не зная, что отец совсем рядом. Это же святое — семейные узы. Дети должны знать о своих родителях… Вы не жалеете о том, что все это время…       «Вот только не надо мне рассказывать, что вы так резко воспылали любовью к девочкам. У вас есть какие-то свои планы и мне хочется поскорее их понять… Возможно, девчонки для нее как развлечение — скучно жить, имея все, что только можно захотеть. А вот внуков не было… Главное, чтобы Маргарита не стала вредить, остальное как-нибудь переживем», — подумала Катя, обводя подушечкой пальца краешек фарфоровой чашки.       — Мне жаль, что у нас с Андреем изначально все так вышло. Но о том, что дети росли без него я сожалеть не могу. Мне было непросто, но навязывать детей мужчине, который не хотел их рождения я считаю неправильным. Неэтичным.       — Вы, Катя, решили все за двоих. Откуда вы можете знать, нужны ли дети Андрею?       — Маргарита Рудольфовна, я не намерена обсуждать с вами наши с Андреем отношения. Вы многого не знаете, чтобы вот так легко осуждать. Да и поздно уже разбираться, кто что считает. Девочкам скоро семь лет, времени прошло много с тех пор, как нас с Андреем связывали отношения.       Маргарита немного помолчала, и что-то решив для себя, подняла глаза на сидевшую напротив Катерину.       — Я знаю все. И о том, как Андрей вас влюблял в себя по инструкции, и как вы с ним расстались, и как потом Андрей жить не хотел. Понимаете, Катя… Моя реакция на ваше молчание такая, оттого что… Вы молчали шесть лет, не считали нужным просто сказать ему о том, что есть дети. Сообщить информацию. И знаете… Однажды могло стать поздно. Что делал Андрей, в какие драки он влезал… Он себя наказывал. Понимаете? Вы знаете, каким Андрей может быть импульсивным, упрямым, эмоциональным… И что он делал, тоже можете представить. Пару лет он пытался себя простить, но не знаю, вышло ли у него. По крайней мере сейчас все улеглось. Да и вы приехали.       Катя вообще не знала, что на это ответить. Ну стала бы здравомыслящая адекватная женщина, действительно любящая свою семью, упоминать об этом? О том, как двое друзей авантюристов решили сыграть на чувствах влюбленной девушки, а потом еще и удивились — когда она не стала врать окружающим и всплыла правда.       — А позвольте спросить, откуда вы знаете про инструкцию?       — Мне ее показала Кира. Сразу же после того, как вы ушли.       — Спасибо, учту эту информацию на будущее, — ровно отозвалась Катерина, понимая, что для продолжения беседы надо справиться с эмоциями. Но странный разговор, с уходом Павла Олеговича свернувший не туда, скатился в окончательный сюрреализм. Глядя на то, как в поменялась в лице Маргарита, и проследив за ее взглядом, опешила уже Катя — к их столику Павел Олегович шел не один. Он был с Андреем.       — Если вы не готовы, то можете уйти, — скороговоркой произнесла Маргарита Рудольфовна, заставив Катю и вовсе растеряться. Она предполагала, что Андрей приедет на встречу тоже, но не предполагала, что Маргарита проявит в этом вопросе понимание, если это было именно оно.       — Паша… Объясни мне, что это такое. Мы же договаривались.       — Не что, а кто, мам. Добрый день, Катерина Валерьевна, — с улыбкой произнес Андрей. Несмотря на волнение он похоже действительно был рад встрече.       — Здравствуйте, Андрей Палыч.       — Вы тут пока побеседуйте, нам нужно отойти, да, Паша? — разозленная, но старающаяся этого не показать, Маргарита, увела супруга из зала.       «Вот и что это было? Маргарита Рудольфовна так хотела играть по своим правилам, быть жесткой и последовательной, но в итоге ей помешал собственный сын. Прекрасно… Павел Олегович явно уговорил сына приехать, а теперь еще и оставили нас тут общаться. Практически знакомиться заново. Ладно… Хуже уже точно не будет, так что придется пообщаться», — решила для себя Катя и даже дежурно улыбнулась.       — Ну что же вы стоите, Андрей Павлович. Присаживайтесь, не стесняйтесь. Может быть закажем кофе?       — Давайте закажем, — было заметно, насколько Андрею неуютно, но Катя не собиралась облегчать ему задачу. Ей тоже было непросто — спустя столько лет увидеть некогда любимого человека, связь с которым благодаря детям так и не нарушилась.       — Или вы предпочитаете напитки покрепче?       — Не сегодня.       Катя посмотрела на часы, потом, пользуясь тем, что Жданов общался с официантом, отправила смс-ку, после чего убрала телефон, переключив внимание на сидевшего напротив мужчину. Отметила для себя, что он странным образом практически не изменился — разве что мимических морщинок стало больше. Так же как и то, что в обычной белой рубашке он выглядел весьма привлекательно.       — Я… Я очень рад тебя видеть, Катя. Это все… как снег на голову, и я сейчас буду нести откровенную чушь, — торопливо начал Андрей, — но прошу меня выслушать. Ты же не ушла сразу, это дает мне небольшую надежду.       — Я же дала понять, что никуда не тороплюсь.       — Родители мне все рассказали, но то, что я приеду, они не знали. Отец вышел на улицу, видимо, воздухом подышать и заодно встретил меня. Пытался убедить, что приезжать сюда не стоило, мол, ты не примешь такой «сюрприз», а мне… А мне захотелось тебя увидеть. Поговорить. И рассказать, что ты тогда зря сбежала… Правда. И дело совсем не в компании.       — И пожалуйста, не оправдывайся. Ты спасал компанию как мог, как умел, как считал целесообразным. Мое решение уехать появилось после того, как я случайно услышала ваш с Романом разговор, мол, хорошо бы меня куда-нибудь подальше отправить. Видишь, твоя мечта сбылась — я уехала как можно дальше. Рождение детей — полностью мое решение и выбор, даже сейчас не хочу на тебя вешать какие-либо обязательства.       — Почему? Я не отказываюсь от отцовства, Катя.       — Уверен? Это не порыв, который пройдет, едва ты столкнешься с первыми трудностями? — Катя спрашивала спокойно, правда желая понять, что же сподвигло Андрея говорить и думать именно так.       — Уверен. Я много думал в эти дни и понял, что мне нужна семья. Наши дети. И ты.       — Давай не будем забегать вперед, — Катя недовольно вздохнула. — Это не так-то просто, все начать с нуля. Тем более, что ты не один, и уделять достаточно времени детям будет непросто.       — Нет. Я свободен, — Андрей отпил немного кофе и недовольно покосился в сторону входа. Его родители, по всей видимости, просто напросто уехали, оставив их тут выяснять отношения. — Если ты позволишь мне увидеть девочек, познакомиться…       — Конечно, вы увидитесь. Но с условием, что никакого алкоголя накануне.       — Катя, я не законченный алкоголик и ясно понимаю, что к детям нужно идти в нормальном состоянии. Расскажи мне о них, пожалуйста.       — Рассказать? — помешав в кофе ложечкой, Катерина отложила ее в сторону и задумалась. — Они очень на тебя похожи… Хотя и от меня что-то есть. Умненькие очень. Знают три языка. Английский и русский похуже, на французском говорят как на родном. Аня старшая, Ася у нас носит очки, и она более доверчивая. К Ане непросто найти подход, она недоверчивая, но при этом добрая. Девочки совершенно не капризные. С ними знаешь… очень легко.       — А что они любят?       — Рисовать любят, читать, и когда им читают. Путешествовать. Еще любят животных, всяких разных… Плавать любят. Мультики разные. Подвижные игры.       — Мне бы не хотелось с пустыми руками к ним приехать, — Андрей задумчиво посмотрел на Катю.       — Знаешь, может быть было бы легче выехать с ними в город и купить то, что детям правда понравится? Понимаешь, у них нет ничего сверх того, что нужно. Я их не балую игрушками, чтобы девочки приучались к тому, что подарки могут быть только по праздникам. Иначе они не научатся ценить то, что есть.       — Хорошо. Тогда… Может быть я на выходных возьму их куда-нибудь погулять?       — Не знаю, огорчу я тебя или обрадую, но придется гулять еще и со мной. Девчонки с тобой никуда не поедут без меня или кого-то из родственников.       — Да, хорошо. Я понимаю. Кать, а можно вопрос?       — Если он касается личной жизни — то нет.       — Нет, — Андрей как-то горько рассмеялся. — Он про твоих родителей… Валерий Сергеич, Елена Санна, они знают, кто отец девочек?       — Нет. И кстати про родителей — они идут к нам, — Катерина первой заметила Ждановых и поняла, что их появление испортило атмосферу, установившуюся между ней и Андреем.       — Ты прости еще раз— они правда ничего не знали, я сам приехал. Позволишь проводить домой?       — Спасибо за предложение, но я доберусь сама.       — Извините, мы немного задержались и заглянули попрощаться. Образовались кое-какие дела, — Маргарита Рудольфовна забрала сумочку, неодобрительно глянула на сына и похоже, хотела что-то сказать Кате, но передумала.       — До свидания, Катя и надеюсь, до скорой встречи, — попрощался Павел Олегович и Ждановы старшие окончательно ушли.       — Как-то все не так… Я когда думал о нашей встрече, представлял себе все иначе, — Андрей усмехнулся.       — А жизнь всегда вносит коррективы в наши планы, — Катя пожала плечами. — А как дела в «Зималетто»? Компания радует?       — Неплохо, жаловаться не буду. Мы на этой неделе новую коллекцию выпускаем и я бы хотел видеть тебя как специального гостя. Это возможно?       Случилось то, чего Катерина откровенно не хотела и теперь ей всей душой хотелось как можно скорее отказаться. Но она никогда не любила страусиную политику и полезла в сумочку за ежедневником.       — Когда будет показ?       — В четверг вечером, — Андрей смотрел на Пушкареву со странным выражением лица, наблюдал за тем, как она сосредоточенно что-то обдумывает.       Свои метания Катя научилась никому не показывать еще давно, и теперь с совершенно спокойным лицом поставила в графе «четверг» закорючку, понятную только ей самой. И поехать она решила не столько ради Андрея, сколько ради Юлианы — та, по мере приближения показа, все сильнее переживала, и Катерина по этому поводу ругалась.       — Конечно. Я приеду.       — Отлично! Спасибо, Катя. Я тогда вышлю официальное приглашение, у нас еще есть два дня… — Жданов и не скрывал радости. — Спасибо тебе. Правда. Для меня это очень важно.       — Пока не за что благодарить, — Катя отмахнулась. — И пожалуй, мне пора. Уже поздно.       — И все-таки, давай я тебя провожу.       — Не надо, я прекрасно доеду сама. Кстати, вот мой номер, — вспомнив, Катя достала визитку, чтобы написать свой московский номер.       — А домашний тот же? — простой вопрос на мгновение выбил Катерину из колеи и она замерла, не дописав последние цифры.       — Да. Но звонить не надо. Есть мобильный, с него я всегда отвечу.       — Я понял, — Андрей забрал визитку и, совершенно по-джентльменски поцеловал Кате руку. — Созвонимся.       — До встречи, — кивнув на прощание, Катя поправила ремешок от сумки на плече и, чуть улыбнувшись напоследок, ушла.       Свою встречу со Ждановым она представляла совершенно не так и теперь точно знала, как проведет остаток вечера, после того, как уложит дочерей спать — ей совершенно точно нужен был личный дневник, припрятанный среди прочих вещей.