«Знаете, что самое лучшее в разбитых сердцах? То, что разбить сердце можно только один раз. Потом на нем остаются лишь царапины».
Андрей сидел в машине, оставленной у выезда со двора. Пока Катерина общалась с Шагаловой он успел раз десять позвонить и получить входящие звонки. Это касалось не только Юлианы, но и работы — он сбросил все дела на Малиновского, справедливо полагая, что хоть иногда он бы мог брать на себя такую ответственность и «рулить парадом». Несмотря на проблемы, так внезапно свалившиеся на их головы, чувствовался внутренний подъем, любовь к Кате, подавляемая столько лет, после встречи сделалась только сильнее и крепче. Андрей сам удивлялся тому, что может так любить и надеялся, что в этот раз они смогут избежать ошибок и остаться вместе навсегда. Получив сообщение от друга-детектива Жданов моментально набрал Катин номер, сожалея, что не пошел вместе с ней. Все-таки он мог и надавить, если потребуется, в отличие от Кати. — Катюш, это я. С другого номера звоню… на дачу Евгения съездили мои знакомые, в общем там ничего. Чисто и спокойно, хозяин давно не появлялся. Арина тоже. Но… — Андрей, прочитав новое сообщение, сначала не поверил своим глазам. Перечитал заново и облегченно выдохнул. — Кать! Юлька нашлась, она дома! — Откуда ты знаешь? Серьезно? — Да! Стал бы я таким шутить… Потом расскажу, как я узнал. В общем, она сейчас дома, с минуты на минуту к ней медсестра приедет из клиники, вместе с врачом. Бросай Арину, поехали туда. На эту малолетнюю дрянь удалось много чего накопать, не отвертится. — Через пять минут подойду, — Катя машинально кивнула и заметила, что Арина выглядела по-настоящему испуганной. — Ну что, Арина Евгеньевна, вопросов к вам пока нет. — А если появятся, не факт, что я захочу на них отвечать. Пушкарева не ответила на этот выпад, понимая, что Арине невозможно что-либо доказать. Все мысли были о Юлиане и, как ни странно, о Мише, который повел себя не очень-то красиво, отмахнувшись от реальной проблемы. Даже если бы он «послал» Катю с ее личными проблемами, она бы так не обиделась — ведь Юлиана сделала для Борщева очень много, а он в один из решающих моментов просто выбрал деньги, даже толком не выслушав. «Юля в подобной ситуации помогла бы, и никакая важная деловая встреча не стала бы отговоркой… Интересно, все-таки, получается. Мне казалось, что я Мишу знаю довольно неплохо, и никогда не подумала бы, что он способен оставить друга в беде. Оказалось, что я думала о нем слишком хорошо и наделила чертами, которых нет. Ладно… Главное, чтобы с Юлькой все обошлось… А к Мише надо будет присмотреться заново», — задумавшись, Катя быстрым шагом направилась к машине Андрея. — Как поговорили? — По-моему, я ее испугала своими вопросами. Не знаю, Андрюш. Девица избалованная безмерно, наглая и самоуверенная. Юлиану, мягко говоря, не любит, и мне показалось, что она способна очень на многое, чтобы ей навредить. — Она привыкла к вседозволенности, но на этот раз ей с рук не сойдет. Вот увидишь. Катя, пока Андрей открывал дверь авто и помогал пристегнуться, смотрела на него и отмечала новые для себя черты. То ли она забыла за долгие семь лет, то ли правда Андрей стал гораздо взрослее, мудрее и ответственнее. Но в этот самый момент, говоря об Арине и ее молодом человек выглядел злым и настроенным очень решительно. — Знаешь… Я не очень уверена в том, что мы должны наказать Арину и ее парня, — призналась Катерина, едва они выехали со двора. — Почему ты так считаешь? — Ты не думай, я ужасно зла, мне обидно и страшно за Юльку… И как бы там ни было, Евгений любит свою дочь и мы невольно поставим его перед выбором. Или дочь, или любимая женщина. Я не совсем уверена, что это правильный шаг. — Кать, ты очень добрый человечек, тебе всех всегда жалко, — Андрей улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги. — Но сейчас ты совсем не права. Вспомни о том, что Юлиана беременна и этот ребенок тоже Шагалова. Почему этот малыш и сама Юлька должны страдать, только лишь потому, что Арине в детстве не объяснили, что можно делать, а что нельзя? — Ты прав, да. Я почему-то очень боюсь навредить нашим вмешательством… У них и так все очень непросто, Юля в двух словах рассказывала. — Думаю, что хуже мы точно не сделаем, к тому же поддержка ей сейчас очень нужна. Я сейчас привезу тебя, оставлю там, а потом ненадолго в «Зималетто» отлучусь, пока там без меня одни руины не оставили. — Все настолько плохо? — Катя улыбнулась, хотя ее слегка потряхивало от волнения. — Да знаешь, по-разному… Во всяком случае такой потрясающей помощницы как ты мне найти не удалось. — Предлагаешь пройти собеседование еще раз? Это было бы интересно, но я пообещала помочь Юлиане с агентством, боюсь, полный рабочий день мне не потянуть. — Катюш, это была шутка. Я все понимаю, у тебя есть основное дело и помочь другу — это святое. Просто… Я очень рад, что ты вернулась и мы встретились. Очень рад. — Я тоже, — призналась Катя и коснулась его руки и чуть сжала, выражая прикосновением все то, что не смогла сказать словами.***
Экран ноутбука мерцал в полу-темной кухне-столовой, освещая бледное Катино лицо и часть стены с новомодными обоями. Дневная духота сменилась приятной прохладой, однако все предметы почему-то казались горячими и липкими, а воздух плотным и практически осязаемым. Поработать в течении дня у Катерины не получилось и она прихватила ноутбук с собой. Сейчас, когда Юлиана спала, и оставить ее одну было невозможно, образовалось время для работы. Андрей то и дело выходил на балкон поговорить по телефону, ничего не рассказывал, ограничиваясь коротким — работа. А Катя упрямо «добивала» отчет за отчетом, понимая, что пока подруга не поправится, пиар-агентство будет на ней, насколько это возможно. «Как же хорошо, тьфу-тьфу, что никаких масштабных проектов не запланировано. И вообще, я нашла о чем думать… У подруги такой кошмар, а я… И Елена Викторовна приедет, кстати… Интересно, когда она приедет, надо будет… Стоп. Я точно перегрелась и переработала. Можно посмотреть в Юлькином ежедневнике. Думаю, она простит мне такую наглость, я же из лучших побуждений… Опять же, Елену Викторовну надо встретить, а Юле немного не до этого», — Катя задумчиво постучала карандашом по лбу и мысленно себя похвалила за сообразительность. Андрей стоял у окна, рассматривал темный двор и думал о чем-то своем. Его белая рубашка выделялась ярким пятном на темном фоне, а судя по выразительной спине Катя могла предположить, что Жданов если не в бешенстве, то весьма и весьма раздражен. Катя устало прищурилась, сняла очки, пережала переносицу двумя пальцами и вернула очки на место. — Что-то случилось? — Кать, мне нужно отъехать. По телефону некоторые вопросы не решить. — Какие? Если это касается Юлианы, то мне хотелось бы знать. — Хочу встретить Евгения у клиники и поговорить насчет всего случившегося. Ну и видео показать… Мне же скинули, как только нашли. Копии я тоже сделал, на всякий случай. — Будь осторожен, пожалуйста. И надеюсь, что после вашего разговора ему не потребуется травматолог. — Нет, — просто ответил Андрей и присел за кухонный стол. Катя с удивлением смотрела на улыбающегося Жданова. Только вот эта улыбка не сулила Шагалову ничего хорошего. — Я хочу с ним поговорить и объяснить, что поступок совершенно не мужской. И вообще, Катюш, я же не лезу в ваши женские дела… — Хочешь сказать и мне лезть не стоит? — Грубо. Но смысл верный. Кать, я поеду… Но буду всю ночь на телефоне, звони. Не стесняйся, поняла меня? — Поняла, — Катя кивнула. Ей не нравилось желание Андрея вмешаться — а в том что он захочет поговорить с Евгением, сомнений не было. Но и не ей было рассуждать о сдержанности. Стоило вспомнить, как она сорвалась на Юлькину почти падчерицу, то все разумные доводы исчезли. — И все-таки, осторожнее там, пожалуйста. — Само собой, ты же меня знаешь. Катя, не выдержав, прыснула. — В том-то и дело, что я тебя знаю. Андрюш… И знаешь, пока не давай ход тем видео, ну, где Арина и эти ее знакомые… Пока не надо. — Кать, они перешли все разумные границы и что они делали нам до конца не известно, как далеко они зашли. Предлагаешь оставить как есть? — Нет, — Катя мрачно усмехнулась. — Я предлагаю успокоиться и все взвесить, обдумать и после этого разбираться с «детишками». Но знаешь… Мне очень хочется им отомстить, чтобы Арина почувствовала хотя бы часть причиненной боли. — Я поеду… Останешься здесь или тебя попозже домой отвезти? — Сегодня, думаю, да, останусь. — Все равно звони, я сам звонить не буду, чтобы не разбудить, — Андрей, мягко коснувшись Катиных плеч, привлек ее к себе и поцеловал. Катя замерла в его объятиях, ей очень не хотелось, чтобы это мгновение заканчивалось. Только в объятиях любимого мужчины Катерина поняла, насколько сильно была напряжена все это время — внутри бушевала буря эмоций, от нежности, благодарности и тепла, до ненависти из злости, замешанных на отвращении и страхе. — Все будет хорошо, — напоследок Жданов улыбнулся и Катя, проводив его, вернулась на кухню. «Надо же маме позвонить… А то мы толком и не разговаривали сегодня, мне все некогда было… Предупрежу, что сегодня тоже не приеду ночевать. Заеду утром, если все будет хорошо…», — Пушкарева мысленно прикинула, как объяснит маме свое ночное отсутствие, а затем и отцу, вернувшемуся с рыбалки. Чтобы не пугать, решила придумать нечто нейтральное и не слишком далекое от правды, врать Катя все-таки не любила, хотя и приходилось, что называется, врать во спасение. — Мам, ну как там у вас дела? Все хорошо? Я не разбудила тебя? — Да что ты, миленькая. Я тут пока со стиркой закончила, прибралась… Девочек спать уложили. С отцом чай пили, он про рыбалку рассказывал. А ты где сейчас? Домой когда приедешь? — Они себя хорошо вели? — Да, все хорошо, — Елена Александровна прикрыла дверь на кухню. — Катюш, у Юлианы что-то случилось? — Сейчас все нормально, мам, правда. Давай я тебе потом все расскажу… Это связано с личной жизнью, не хотелось бы по телефону. Я останусь у Юли ночевать, не хочется ее оставлять сейчас одну. А утром приеду домой. Не переживай, у нас тут все нормально. — Ну как же не переживать? Она нам не чужой человек. Кать, вам точно помощь не нужна? — Точно. Мамуль, от нас недавно Андрей уехал, все под контролем. — Ну раз Андрей… Он-то тебя не обижает? — Нет, все хорошо, — улыбнувшись в трубку, Катерина поймала себя на мысли, что у них со Ждановым и правда все хорошо. Переход от ее страха к любви и нежности случился незаметно и как-то сам собой, и от понимания, что она теперь наконец-то не одна, на душе становилось тепло.***
Юлиана вышла на кухню, держась за стену, в тот самый момент, когда Катя прикидывала, сделать себе кофе покрепче или чай, или вовсе обойтись обычной минеральной водой. Стрелки на часах перевалили за полночь, в тяжелой голове ворочались беспокойные мысли, а хотя бы подремать Катя откровенно боялась. Она знала за собой особенность отключаться сразу, едва тело примет хоть сколько-то удобную позу. Поэтому и решила терпеть, сколько получится. По крайней мере, Юлиана выспится под ее присмотром, а утром придет медсестра, чтобы поставить новую капельницу и сделать уколы. Проверит ее состояние и можно будет решать, что делать дальше. — Ну что вы тут нарешали, заговорщики? Чайная ложка, которую Катя держала в руках, с тонким звяканьем упала на кухонную тумбочку. Юлиана проснулась полчаса назад, услышав голос Жданова из кухни, решила не выходить, постеснявшись своего вида. Ничего откровенно ужасного в ней не было — бледность, синяки под глазами и на руках, растрепанные волосы, да и домашняя пижама с Микки Маусом — диаметрально противоположный образ тому, к которому привык тот же Андрей. С Катей ей было просто и легко, можно было не стесняться себя и быть такой, какой получается на данный момент. — Юль, ты чего встала? Как ты вообще себя чувствуешь? — переполошилась Пушкарева, моментально оказавшись возле подруги. — Как ты меня напугала, это ужас! — Прости, Катюша. Так получилось… Я не хотела никого пугать и затруднять, — Юлиана развела руками. — И вообще, сейчас я дома, все нормально, можешь так не суетиться. Говорят, буду жить и все это — временные трудности. — А то я не вижу, как нормально. Присядь лучше… Ты не голодная? Голова не кружится? — Нет, — Юлиана мотнула головой. — Мне же там капали что-то, кололи… Глюкозу, витамины. Пока чувствую себя более-менее, но назначили постельный режим. Ты не говори никому, что я тут вставала. — Не буду, но если ты вернешься сейчас в кровать. Давай там и поговорим, — Катя была непреклонна. — Раз ты не голодная и тебе не нужно в туалет, то лучше лечь. Они перебрались в спальню, Катя помогла Юлиане лечь, а сама устроилась на полу, у кровати. — Садись рядом, ты чего? — Жарко, — Пушкарева улыбнулась. — А тут, на полу, кажется чуть-чуть прохладнее. — Кать, извини еще раз, что я так тебя переполошила… У вас же с Андреем все только-только складываться начало, а тут я… — Ты хочешь меня обидеть? Юль, ты не виновата ни в чем. Я у тебя должна просить прощения — мы же договорились, что ты, как доберешься домой, то сразу позвонишь. А я вспомнила об этом только утром… У меня от Андрея остатки разума отбило, — Катя виновато улыбнулась. — И вообще, не извиняйся ни за что и никогда. Тебе нужна помощь — это сейчас самое важное. Мы друзья, и на меня можешь рассчитывать в любой ситуации. Плохо только, что мне приходится это говорить, — Катя вздохнула. — Мне казалось, что это очевидно. — Я не сомневаюсь в том, что ты настоящий друг и не бросишь, в случае чего. Ляпнула не подумав… Столько всего случилось, в голове каша и мыслей связных нет. Понимаешь, мне сказали, что со своими проблемами вполне разберусь сама. Вот и… Вырвалось. Извини. — Может… Хочешь поговорить о том, что произошло? — В подробностях — нет. Не готова сейчас все это вспоминать заново. Но я хочу, чтобы ты знала, как все было… После показа я уехала на такси, потом позвонил Женя, попросил встретиться. В итоге вместо него на встречу пришла Арина со своим парнем и его друзьями. Мы поговорили, они были очень убедительны… А Арина сказала, что отец не смог приехать, передал мне кое-что… В общем, Катюша, как показала практика, я очень хорошо танцую. — В смысле? — Катя удивленно глянула на подругу. — На граблях. Все то же самое… У меня удивительный талант влюбляться в безответственных самовлюбленных козлов. Побоялся он брать ответственность за меня и ребенка, перспективы переезда в Америку оказались круче, чем сорокалетняя я, с перспективой пеленок, режущихся зубов, коликов и прочих прелестей. — Юль, в любом случае любой твой выбор будет правильным. Если он отказался от тебя, то пусть как-то с этим и живет… Это будет на его совести. Я поддержу любое твое решение и в любой ситуации. — Спасибо, Катюша. Но я пока вообще ничего не знаю и не могу решить, как быть. — Отоспишься, немного в себя придешь, и… Слушай, а если тебе, как самочувствие позволит, поехать на дачу к нам? Отдохнешь, на свежем воздухе, опять же… — Идея интересная, а это точно будет удобно? — Точно. Дом большой, места хватит всем, тебе никто мешать не будет, даже с учетом дня рождения девчонок… Юль, ты когда в последний раз в отпуске была, ты помнишь? — Ну… Нет. Не помню. — А я помню — в прошлом году. Нельзя же так… — Подожди, а три дня в Ницце? Мы с тобой ездили в мае? — Это, конечно, меняет дело, — Катя усмехнулась. — В общем, возражения не принимаются, как только станет получше — поедем на дачу. Если Елена Викторовна против не будет, то и ее тоже — на дачу. Кстати, когда она приезжает? — Я совсем забыла… Еще и мама приедет, — Юлиана озадаченно посмотрела на подругу. — На следующей неделе. Я ей ничего не рассказывала… Ни о Жене, ни о… Надо же, как все это не вовремя. Боюсь, не получится у меня при ней делать вид, что все хорошо. — А зачем делать вид? Юль, у тебя мировая мама и если ты ее посвятишь в свои проблемы — хуже не будет. Ты боишься, что она примет это не так, как надо? — Честно? Да. Мне кажется, что она будет осуждать меня, отношения с Евгением и беременность в принципе… Я не знаю. Не хочу выяснять отношения еще и с ней. — Тебе кажется, поверь мне. Или ты не уверена, что… Извини, мне не стоит лезть с такими вопросами. Не хотела тебя расстроить. — Что ты имеешь в виду? Хочу ли я оставить ребенка? Вопрос в данной ситуации логичный, я не обижена. Да, я хочу, чтобы ребенок родился, и то, что его отец оказался не самым хорошим человеком ничего не меняет, — Юлиана, зевнув, прикрыла рот ладонью. — Вроде бы столько времени спала, но все равно клонит в сон. — Давно спать пора. Хочешь, рядом побуду, пока засыпаешь? — Если можно — то давай. Катюш, а как же ты будешь спать? — На диване в гостиной или в кресле. Не переживай, это ерунда полная, — Катерина отмахнулась, накрыла подругу, свернувшуюся калачиком, одеялом, после чего выключила свет. Когда она выходила из спальни, Юлиана уже спала.