Убийство в закрытой комнате

Вокруг, насколько хватало глаз, простирался лес. Монументальный, дикий, уходящий в небо вершинами вековых деревьев, переплетенный толстыми корнями под землей, опутанный свисающим с ветвей седым мхом. Абсолютно безлюдный на сотни и сотни миль, нетронутый, первобытно-девственный, непроходимый, дышащий, живой. И прямо в зеленом сердце этого величественного великолепия стеклянной амебой раскинулась новая Академия Звездного Флота — чудо и гордость новейшей инженерной мысли. Проходя по извилистым прозрачным коридорам, кадеты не могли оторвать восхищенного взора от окружающих их красот, отделенные от дикой природы лишь тонкими невесомыми мембранами. Кадет-первокурсник Джим Кирк едва мог поверить своему счастью — учиться в таком потрясающем месте, где все буквально сверкает новейшими технологиями, и при этом находится прямо в сердце настоящего затерянного мира — разве можно мечтать о чем-то большем? Сердце сладко сжалось от восторга и тревожного предвкушения, когда он ласково коснулся хромированной консоли лифта, опускающегося на подземный уровень, где находились общежитие и учебный корпус. Под ногами вильнул хвостом маленький невесть откуда взявшийся пёсик, худой и тощий. Джим протянул руку, чтобы погладить животное, но в последний момент передумал, почувствовав какую-то смутную тревогу. Слишком странно смотрела на него собачонка, слишком неправильным казался взгляд ее блестящих глазок… Капитан Кирк ощутил покалывание в правой руке и окончательно проснулся. Рука, закинутая за голову, затекла от неудобного положения, и теперь от локтя до кисти в нее словно вонзались сотни тоненьких иголок. Шевеля пальцами, чтобы разогнать кровь, Джим покосился на часы — почти время подъема. Странный сон запомнился во всех деталях. В который раз подивившись выкрутасам собственного подсознания — надо же было выдумать целую Академию — капитан откинул одеяло и отправился в ванную, слегка сожалея, что-то прекрасное воздушное творение все же не существует в реальности. — Мистер Спок, вулканцам ведь не снятся сны, верно? — Капитан обернулся к своему старшему помощнику, стоящему рядом с ним в турболифте. — Верно, капитан. По крайней мере в том виде, что землянам. — То есть что-то все же есть? — Мы, как и люди, нуждаемся в упорядочивании информации, полученной в течение бодрствования. По большей части это касается… эмоциональной сферы. — То есть вы переосмысливаете только пережитые эмоции? А факты просто запоминаете? — Такова особенность функционирования вулканского мозга — способность сохранять большие объемы информации с высокой точностью. Это происходит автоматически. Однако собственное отношение к происходящему нуждается в последующей обработке. Человеческие сны, насколько я понимаю, не зависят от ваших пожеланий, я же могу осознанно контролировать ментальные потоки. — Звучит чертовски сложно. — Не для вулканцев. Мы обучаемся контролировать свое сознание с детского возраста, но даже без обучения любой вулканец в той или иной степени способен контролировать свое, так сказать, подсознательное. Могу я поинтересоваться, капитан? — Конечно, Спок, спрашивай. — Чем вызван ваш интерес? Предполагаю, вы видели какое-то необычное сновидение? — Ты, как всегда, прав, мне действительно приснился необычный сон, такой реалистичный, что мне кажется, я до сих пор ощущаю запах пропитанного солнцем леса. Мне снилось, что я снова кадет, представляешь? А Академия находится посреди совершенно дикого леса, и это такое необычное здание… — Капитан остановился на полуслове, прерванный сообщением из динамика. — Бригаду медиков в каюту 7Д 53. Повторяю, бригаду медиков срочно в каюту 7Д 53. Спок с Джимом переглянулись. — Надеюсь, там ничего серьезного. — В любом случае, мы это сейчас узнаем, сэр. Дневная смена уже заступила на дежурство, и лейтенант Ухура кивком поприветствовала вошедших, внимательно вслушиваясь в голосовое сообщение. Дождавшись, когда она закончит, капитан Кирк подошел в станции связи. — Уже известно, что случилось? Зачем вызывали медиков? — Не совсем. Туда сейчас направился доктор Маккой. Пятнадцать минут назад энсин Левандовски сообщила, что лейтенант Джин нуждается в срочной медицинской помощи, я вызвала дежурную бригаду. Боюсь, дело серьезное, капитан, раз запросили еще и доктора Маккоя. — Да, пожалуй, вы правы… Спасибо, лейтенант, держите меня в курсе. — Конечно, капитан. При всем желании, доктор Леонард Маккой не смог бы вспомнить, что снилось ему этой ночью. Но судя по тому, что отдохнувшим он себя не чувствовал — во сне он занимался тем же, что и наяву — заполнял медкарты по результатам прошедшего накануне планового осмотра. Когда пришел вызов персонала в личную каюту, доктор забеспокоился — если член экипажа вызывает медиков, значит дойти до лазарета уже не в состоянии, что само по себе уже очень нехорошо. Не будучи по природе большим оптимистом, Маккой быстро подготовил экстренный комплект медикаментов, и сделал это как раз вовремя, потому что несколько минут спустя его ожидаемо вызвали на происшествие. Полчаса спустя капитан и доктор стояли над бездыханным телом молодой женщины. — Мы ничего не могли сделать, Джим, когда я пришел, у нее уже началась агония. Медперсонал делал все возможное, чтобы ее вернуть, но внутренние органы отказывали один за другим… — А причина, Боунз? Каков диагноз? — Капитан мрачно взглянул на своего главу медслужбы, но тот лишь развел руками. — Пока у меня его нет. Лаборатория уже работает, я взял образцы для анализа, но им нужно время. — Но хоть что-то ты можешь сказать уже сейчас? — Могу сказать, что у нее нет внешних повреждений. И что два дня назад лейтенант прошла медосмотр и была совершенно здорова. Вообще-то… хотя без анализа не стоит делать никаких выводов… — Что «вообще-то», Боунз? У меня тут мертвый член экипажа, если у тебя есть какие-то предположения — говори сразу. — Перед смертью у нее были судороги, шла пена изо рта. Это все очень похоже на отравление. — Отравление? Чем? — Да чем угодно! Прости, Джим, без анализов я не могу ничего сказать, трикодер никаких посторонних веществ не обнаружил, но, сам знаешь, это еще ни о чем не говорит. — Ладно, хорошо. Но ты ведь понимаешь, это может означать, что ее кто-то отравил. — Я бы не стал делать таких поспешных выводов. — Но это не исключено? — Боже… да, не исключено. — Маккой всплеснул руками. — Молодая здоровая девушка вдруг умирает в своей каюте, конечно, не исключено что угодно. — Тогда мы можем предположить, что на борту произошло убийство. И убийца сейчас свободно разгуливает по кораблю. — Джим закусил губу и прошелся по лазарету. — Если я объявлю тревогу, это вряд ли что-то даст, тем более, пока нет точной причины смерти. Но просто сидеть и ждать, ничего не делая, я тоже не могу. Работай, Боунз, как только что-то узнаешь, сразу докладывай мне. — Само собой. Я немедленно лично займусь вскрытием. И, Джим, пока мы не знаем, что это — тебе надо пройти процедуру обеззараживания. Я временно блокирую эту смотровую, кроме необходимого персонала сюда никто не войдет. — Разумно, Боунз. Потом я поговорю с Джотто, пусть служба безопасности на всякий случай будет начеку. — Я правильно понимаю, капитан, вы считаете, что кто-то из членов экипажа мог совершить такое преступление? — Глава службы безопасности перевел взгляд с Кирка на Спока, собравшихся в переговорной. — Не считаю, командер, но есть основания подозревать, что лейтенант Джин была отравлена. Не хочу спешить с выводами, пока у нас нет результатов вскрытия, но на всякий случай пусть твои ребята будут повнимательней. — Да, сэр, я понимаю. — Еще надо избежать лишних волнений среди экипажа. Так что постарайтесь, ну… не слишком выделяться. — Сделаю, капитан. Мы ведь время от времени проводим учения на борту, все решат, что это одно из них. Будем отрабатывать боевую ситуацию. — Отлично, Джотто. Спок, вы уже просмотрели записи с камер? Старший помощник, до этого внимательно изучающий что-то на мониторе, выключил компьютер и поднял взгляд на собравшихся. — Да, капитан, я как раз закончил. За последние 72 часа никто посторонний в каюту лейтенанта не заходил. Не считая того, что сегодня в 08.37 утра в ее дверь позвонила энсин Левандовски. Дверь открыли изнутри. Спустя полторы минуты энсил вызвала в каюту медиков. — Что ж, не думаю, что это дело рук Левандовски. — Капитан покусал губу. — Записи могли подделать? — Теоретически, этого нельзя исключить. Но я проверил также технический журнал второй палубы. Дверь в каюту 7Д 53 была заблокирована в 23.03, и не открывалась до 08.37. Всю ночь лейтенант пробыла одна. — Убийство в закрытой комнате, — Кирк слабо улыбнулся в ответ на удивленно взлетевшую бровь старшего помощника. — Но не будем отклоняться от темы. Если, а я очень надеюсь, что это не так, но все же — если ее отравили, у нас есть точное время, когда этого случиться не могло. То есть вся ночь. Проверим, что делала лейтенант до того, как отправилась спать. Кажется, она перевелась к нам не так давно? — Лейтенант Сунан Грейс Джин поступила на службу пять месяцев и шестнадцать дней назад. — Подсказал Спок. — На должность оператора ангарного отсека. Никаких нареканий за время службы не имела. — Надо поговорить с Левандовски, возможно, она сможет рассказать о ней больше. Похоже, они дружили. — Разумное предположение, энсин Левандовски занимает должность помощника оператора, они вместе работали. — Джотто, вы свободны, начинайте ваши учения. А вы, Спок, пойдете со мной. Внезапная смерть на корабле — что может быть хуже для капитана? Разве что подозрение, что эта смерть могла быть результатом чьего-то злого умысла. Джим бы многое отдал, чтобы Маккой назвал причиной какой-нибудь несчастный случай, но чутье подсказывало, что все не окончится так просто. А своему чутью капитан привык доверять. Всех членов своего экипажа Кирк знал в лицо и по имени, и справедливо гордился этим. Но даже без этого найти Левандовски не составило бы труда. Энсин за пультом была бледна и определенно пребывала под сильным впечатлением от случившегося. Увидев вошедших старших офицеров, она вздрогнула и села как можно прямее, уставившись на панель перед собой. — Энсин. — Капитан Кирк, мистер Спок. — Девушка, казалось, окаменела. — Вы пришли поговорить о лейтенанте Джин? — Верно, мисс Левандовски. — Голос Кирка зазвучал обволакивающе-мягко. — Примите мои соболезнования. — Спасибо, сэр. — Энсин немного расслабилась. — Мы с Сунан хорошо ладили, мне будет ее не хватать. — Смерть любого — утрата для всего экипажа. — Серьезно заметил капитан — Сегодня утром вы зашли в комнату лейтенанта Джин, вы всегда так делали перед сменой? — Нет, сэр. На самом деле она немного опаздывала, а этого никогда не случалось прежде. Поэтому я забеспокоилась и решила за ней зайти. Я позвонила в дверь. — И она ответила на ваш вызов? — Она мне открыла. Но когда я вошла, капитан, она выглядела так. — Энсин сглотнула. — У нее был ужасный вид. Она была такой бледной, взмокшей и, кажется, не узнала меня. Я сразу же вызвала медиков. — Вы действовали абсолютно правильно. — Ободряюще кивнул капитан. — До того, как прибыла бригада, Джин вам что-нибудь говорила? — Нет. Она уже просто не могла, мне кажется, она пыталась что-то сказать, но начала задыхаться. Должно быть все ее силы ушли на то, чтобы разблокировать дверь. Это последнее, что она успела сделать, капитан. Потом… потом ей стало совсем плохо, начались судороги… — Понимаю, вам сейчас очень тяжело. Если хотите, можете на сегодня взять выходной. — Спасибо, сэр. Доктор Маккой сказал, что я могу работать. Я хочу остаться здесь. — Хорошо, энсин. А накануне вечером вы не в курсе, чем занималась лейтенант? — Мы вместе поужинали, потом немного посидели в комнате отдыха со всеми, честно говоря, я не видела, когда она ушла. — Что ж, у меня к вам последний вопрос — у лейтенанта Джин были еще друзья, она с кем-то тесно общалась? — Ну, я видела, как она иногда болтала с парнями из инженерного, но мне кажется, у нее никого не было, если вы это имеете ввиду. Она не очень много говорила о себе, вообще-то, мы больше разговаривали о работе. — Это все, спасибо, мисс Левандовски. Вы можете вернуться к работе. — Есть, капитан. — Так что, Спок, у вас-то есть какие-нибудь соображения? — Кирк вопросительно взглянул на своего старшего помощника, хранившего отстраненное молчание в течение всего разговора. — Может, поделитесь со мной? — Простите, капитан, мне пока нечего сказать, кроме того, что мы не узнали ничего нового. Предлагаю дождаться результатов вскрытия. Капитан стиснул ручку лифта. Потеря члена экипажа, безусловно, огорчала, а невыясненная причина произошедшего еще и раздражала. Но в глубине души Джим вынужден был признать, что еще сильнее его беспокоило поведение вулканца, который в последнее время стал несколько отстраненным и задумчивым. — Капитан. — Спок прервал воцарившееся молчание. — Вы так и не рассказали, что вам приснилось. — Что? Ах, да. — Джим улыбнулся, быть может, отстраненность Спока была всего лишь его домыслом? — На самом деле ничего особенного. Просто очень необычное здание в недрах джунглей, даже не знаю, откуда у меня взялась такая фантазия, я ведь предпочитаю горы. Но там в самом деле было очень красиво. Вот только та собака в конце… — Собака? — Да, знаешь, мелкая такая собачка. Что-то в ней было странное. Правда, что именно, я объяснить не могу. А потом я проснулся. Вот и весь сон. — Землянам ведь свойственно наделять увиденное во сне неким особым смыслом, верно? — Некоторым, Спок, лишь некоторым. — А вам? — Нет, я лично не верю в такие знаки свыше. Скорее, это очень интересный и сложный механизм работы подсознания, который мы все еще не до конца понимаем. Поэтому некоторые видят в снах некие сверхъестественные послания. — Тем не менее, процесс трансформирования реального опыта в нечто, не существующее за пределами сновидения, представляется мне весьма любопытным. — А ты попробуй как-нибудь обойтись без своего вулканского контроля сознания и просто уснуть, вдруг тоже увидишь что-нибудь необычное. — Не думаю, что это хорошая идея. Но я подумаю. Маккой просмотрел очередной отчет с результатами биопсии и отложил падд. Целый день работы не принес никаких ощутимых результатов. Он мог чуть ли не поминутно описать, какие фатальные процессы происходили в организме лейтенанта Джин в течение ночи, но так и не выяснил, что их вызвало. Единственным облегчением стало то, что никаких новых смертей на корабле не случилось. С другой стороны, это косвенно подтверждало предположение об отравлении, что было уже совсем не такой хорошей новостью. Вот только отравлении чем? Маккой потер ноющие виски и вновь потянулся за халатом — ответ на этот вопрос был где-то там, в теле погибшей девушки, лежавшей на столе в его операционной, оставалось лишь найти, что он упустил при первом осмотре. Так и не дождавшись никаких новостей из лазарета, капитан Кирк сдал дежурство ночной смене и отправился в свою каюту. Корабль подходил к неизученной туманности, из-за формы и цвета названной «Голубой медузой», поэтому вечерние шахматы пришлось отложить — Спок был занят результатами сканирования. Вместо этого Джим решил снять напряжение после рабочего дня другим способом — принять горячий душ. Несмотря на все достоинства бодрящей прохладной воды, стоять под согревающими струями, окутанным тяжелым влажным паром, было несравнимо бОльшим удовольствием. Капитан бы многое отдал, чтобы иметь возможность поотмокать так подольше, но воду на корабле надо было расходовать экономно. Выйдя из душевой десять минут спустя, Кирк увидел мигающий огонек входящего сообщения на мониторе. Уверенный, что это новости из лазарета, он отбросил мокрое полотенце и включил экран. Сообщение было не от Боунза. Кирку понадобилось перечитать послание дважды, чтобы убедиться, что он все понял правильно. Сцепив пальцы в замок так, что побелели ногти, он долго сверлил взглядом несколько строчек письма, потом набрал короткий ответ, и, не в силах справиться с волнением, прошелся по каюте. Первой мыслью было пойти и поделиться со Споком, второй — с Маккоем, но первый изучал данные по туманности, а второй или был занят в лазарете, или отдыхал после тяжелого дня. Немного подумав и поостыв, Кирк пришел к выводу, что лучше всего будет обдумать все самому, без посторонних советов. Во втором часу ночи капитану надоело ворочаться в постели — уснуть все равно не получалось, поэтому он включил свет и взялся за составление ежегодных характеристик — дело, которые он постоянно откладывал на потом. Заполнив несколько граф, Джим невольно соскользнул в воспоминания — первый день в качестве капитана, первый шахматный поединок со Споком, первая бутылка бурбона, распитая в лазарете, самый первый выход в открытый космос, первый шаг на борт звездолета… Одернув себя, капитан возвращался к работе, но вскоре его взор вновь затуманился, когда в памяти всплывал очередной памятный эпизод. Ближе к утру Кирк заснул, уронив голову на сложенные руки, так и не заполнив даже половины из запланированных анкет. Следующий день не принес ничего нового. Маккой скупо сообщил, что пока никаких положительных выводов не появилось. В докладе Джотто тоже не содержалось ничего подозрительного — члены экипажа вели себя как обычно, конечно, произошедшее с лейтенантом обсуждалось в личных беседах, но это было вполне ожидаемо и понятно. Спок, казалось, и вовсе позабыл о загадочной смерти на борту, сосредоточив все свое внимание на приближающейся туманности. Ее уже можно было разглядеть на экране при максимальном увеличении — далекое голубоватое облачко, светло-неоновым пятнышком висящее в бескрайней черноте. Капитан незаметно потер тянущую болью шею — утро для него, проснувшегося за столом с гудящей головой, добрым определенно не было. И окончательного решения касательно вчерашнего сообщения он тоже пока не принял. Все же, нужно было сначала поговорить со Споком, и Джим поджидал подходящего момента, время от времени бросая взгляды на обтянутую синей форменкой спину своего старшего помощника. В руках у Кирка был падд с характеристиками, которые он начал заполнять накануне. В конце-концов, эту работу за него все равно никто бы не сделал. Следующим на очереди была анкета Спока, лейтенант-коммандера, старшего офицера по науке звездолета ЮСС Энтерпрайз. С фотографии в углу страницы вулканец бесстрастно и сосредоточенно смотрел куда-то вдаль. Покусав кончик стилуса, капитан аккуратно пририсовал ему бородку-эспаньолку и сурово нахмуренные брови. Потом стер их и навел старпому густые черные стрелки на глазах. Полюбовавшись с минуту на получившееся художество, Джим привел анкету в надлежащий вид и быстро заполнил все графы. Личные качества, работоспособность, взаимодействие… Оценка: положительно, положительно, положительно… Дождавшись времени, когда экипаж мостика мог отправиться на обед, Кирк обратился к Споку, похоже, не спешащему никуда уходить. — Мистер Спок, вижу, вы не собираетесь воспользоваться перерывом? — Верно, я бы предпочел продолжить работу. — В таком случае, мне жаль, но придется вас отвлечь — нам нужно кое-что обсудить. — Если этот разговор не терпит отлагательств, я могу прерваться. — Премного вам благодарен. Будет удобнее, если мы пройдем в мою каюту, разговор будет…полуофициальным. — Как скажете, капитан. Почти час спустя вулканец покинул капитанскую каюту, на мгновение приостановился у закрывшейся за ним двери, но так и не стал возвращаться, вместо этого развернувшись в сторону к турболифта. Несколькими минутами спустя за ним вышел Кирк. Растерянное и уязвимое выражение на его лице сменилось твердой решимостью, когда он четким шагом направился вперед по коридору. Капитан принял решение. — Боунз, это не тот ответ, который я хотел от тебя услышать. — Не дождавшись вестей от доктора, вечером Кирк сам спустился в лазарет. — Понимаю. Но мне нечего сказать, кроме «я не знаю». Я не знаю, Джим, просто не знаю отчего она умерла. Я изучил каждый сантиметр ее тела снаружи и изнутри, но так и не понял, что же ее убило. Кирк устало опустился в кресло. Шея болела все сильнее, а голову, казалось, отлили из чугуна. «Лучше бы на нас напали клингоны…» — Что такое, голова болит? — Опытный взгляд врача сразу заметил неладное. — Посмотри-ка на меня. У тебя глаза, как у кролика, ты нормально спал? — Это не важно, Боунз. Вернее, важно, но об этом мы поговорим позже. Сейчас мне нужно знать, что случилось с моим лейтенантом, и чем это может грозить остальному экипажу. Маккой обошел сгорбившегося в кресле капитана и положил руки ему на плечи, отмечая про себя, как окаменели мышцы под его пальцами. — Дай угадаю, ты снова уснул сидя. — Угадал, молодец. Но лучше бы так же оперативно решил более насущную проблему. — От каждого прикосновения мышцы пронзало болью, но Кирк терпел, зная, что потом станет намного легче. — Да я просто не знаю, где еще искать. Я запросил анализы на все известные токсины, лаборанты проверили даже ее одежду и постельное белье. Они взяли образцы воды и воздуха, заглянули во все баночки на ее туалетном столике. Джим, я сам лично изучил под микроскопом каждый ее орган… — Боунз, но причина должна быть. Ты же сам знаешь, она точно есть. — Не всегда. Помнишь Тормлена… — Томрлена? На что это ты намекаешь? Хочешь сказать, что девушка вдруг передумала жить и поэтому умерла? — В голосе капитана зазвучало раздражение. — Что ты хочешь, чтобы я написал в отчете? Что лейтенант Джин из прихоти скончалась в мучениях? Мне это написать ее родным? Конечно, я помню Тормлена. Разве причиной его смерти стал не вирус, который ты нашел в воде? — Джим… Прости. Конечно, ты прав. Всегда есть причина. Я буду искать дальше, столько, сколько потребуется. — Извини, Боунз. Я знаю, что ты делаешь все возможное. — Капитан вывернулся из-под рук доктора и встал. — Просто найди мне этот вирус или что оно там такое. Если кто и может это сделать, то это ты. Джим отрешенно рассматривал разворачивающуюся на обзорном экране «Голубую медузу»: клубящиеся завихрения туманности словно живыми щупальцами окутывали мерцающее в середине тело. — Очень красиво, не правда ли? — Заметила Ухура, проследив за взглядом капитана. — Да, действительно, очень. — Она кажется такой холодной и одинокой, и как будто действительно плывет в океане. — Я видел однажды похожую, только настоящую. В Балтийском море. — Сообщил со своего места Чехов. — Это возле… — Ленинграда, я полагаю? — Да, капитан. — Радостно кивнул навигатор. — Я тогда еще учился в школе, и мы плыли на корабле с экскурсией. Вот это была гигантская тварь! Но эта, конечно, побольше будет. — Капитан, вас вызывает доктор Маккой. — Доложила Ухура. — Переключите на громкую связь. — Есть. -Боунз, мы тебя слушаем. — Джим, кажется, у меня наметился небольшой прогресс. — В голосе доктора звучало оживление. — Но мне нужно провести пару сложных анализов. Не одолжишь на время своего вулканца… для опытов? Со стороны навигационной панели раздалось сдержанное хихиканье, но сам старпом даже бровью не повел, отказываясь реагировать на провокацию. — Хорошо, сейчас я пришлю к тебе Спока. Конец связи… Спок? — Да, капитан, я понял. — Вулканец с большой неохотой, как показалось Джиму, покинул свою станцию и направился к лифту. — Это было предсказуемо. Когда Маккой вышел на связь в следующий раз, дневная смена уже плавно приближалась к концу. — Джим, похоже, у нас есть результат. Тебе лучше зайти в мой кабинет. — Уже иду, Боунз. Сулу, курс прежний, командуйте. — Есть, сэр. «Любая определенность лучше неизвестности». Капитан тронул кнопку звонка у дверей лазарета и двери плавно разъехались. Спок и Маккой ждали его внутри, вулканец, как обычно бесстрастный, а доктор скорее озадаченный, чем встревоженный. Это вселяло некоторую уверенность. — Джим, не знаю, как тебе это удается, но ты опять почти попал пальцем в небо. Я нашел тебе не вирус, а бактерию. — Что? Бактерию? Что еще за бактерию? — Bacterium pilosus symbiotic. — Уточнил Спок. — Это не вполне точное название, на мой взгляд, так как… — Спок, при всем уважении, давай ты выскажешь свои соображения попозже. — Да, капитан. — Значит, лейтенант где-то заразилась? У нас может быть эпидемия? — Никакой эпидемии. Садись, Джим, ты еще не слышал самого интересного. — Загадочно кивнул на стул Маккой. Кирк подозрительно взглянул на своих старших офицеров. «Ну прямо пара довольных ботаников, бактерию они нашли… спасибо, хоть не эпидемия.» — Ну вот, я сел. Рассказывайте, что вас так порадовало. — Капитан, радость, это земная эмоция… — Хорошо, хорошо, Спок, я понял. Так что у вас? — Фебосианская лихорадка. — Весомо изрек Маккой. — Не у нас, конечно, а у покойной. Очень редкая болезнь, я за всю карьеру с ней не сталкивался. — И что, она разве не опасна? — Еще как опасна, вон подтверждение лежит у меня в морге. Абсолютно смертельно и неизлечимо. — И ты так спокойно об этом говоришь? У нас на борту болезнь, которая может убить человека за пару часов, я правильно понял? Боунз, у тебя в распоряжении целая лаборатория с новейшим оборудованием, почему ты целых два дня не мог найти какую-то бактерию? — Потому что я вообще ее не искал. — Маккой покаянно развел руками. — Прости, Джим, это, конечно, моя вина… — Вынужден с вами не согласиться, доктор. — Возразил вулканец. — Капитан, это не просто очень редкая болезнь, в действительности, известно всего о двух подтвержденных случаях гибели землян по ее вине. Логично, что доктор сначала проверил более распространенные заболевания. На лице Маккоя отразился такой неподдельный шок, что Кирк невольно заулыбался, на мгновение забыв о серьезности ситуации. — Что ж, я все понял. Боунз, беру свои слова обратно. Теперь поясните, почему нам не стоит опасаться эпидемии этой редкой заразы на корабле. — Знаешь, что вызывает фебосианскую лихорадку? — Маккой немного пришел в себя. — Полагаю, та самая «бактерия пилосус как ее там»? — Симбиотик. Вообще-то, это целая колония бактерий-симбионтов. Беда в том, что эти бактерии не живут в человеческом организме, люди, или любые другие живые существа, нужны им только в качестве, скажем так, компоста. Один вид бактерий убивает жертву, другой разлагает, третий извлекает питательные вещества, и все довольны. — Кроме жертвы. — Ну да. Собственно, мы вообще не входим в их рацион, на Фебосе они питаются мелкими существами, которых убивают очень быстро — жертва не должна успеть отойти от колонии. Люди слишком большие и сильные, нет смысла убивать добычу, которая к моменту гибели успеет убраться подальше. — Очень интересно, Боунз. Так откуда у нас взялась эта бацилла? — А вот это и есть главный вопрос, Джим. Дело в том, что она не встречается нигде, кроме Фебоса. Просто не выживает. Собственно, бактерии, убившие девушку, и сами погибли через несколько часов, поэтому мне понадобились дополнительные анализы, чтобы обнаружить их остаточные следы. Они могут жить только в симбиозе с колонией. А колония способна существовать только в особом слое почвы, которая есть только на Фебосе. — Насколько мне не изменяет память, Энтерпрайз никогда не заходил на Фебос. Это, кажется, где-то на периферии, седьмой квадрант? — Верно, капитан, седьмой квадрант. — Подтвердил Спок. — Система XO-14, Фебос — единственная обитаемая планета, на ней находится небольшая земная колония и колония телларитов. Я служу на этом корабле с его первого выхода с верфи и могу точно сказать, что Энтерпрайз четырежды посещал седьмой квадрант, но никогда не заходил в планетарную систему ХО-14. — Тогда как лейтенант могла умереть от болезни, заразиться которой можно в сотне световых лет от нас? — Если это не риторический вопрос, капитан, у меня на него нет ответа. Кирк перевел взгляд на своего главу медслужбы, но тот лишь пожал плечами. — Джим, точно могу сказать, что девушку убила фебосианская лихорадка, но каким образом это случилось — уволь. — По крайней мере, это все-таки не убийство. И раз ты говоришь, что эпидемия невозможна… — Не то, чтобы невозможна, — поморщился Маккой, — но маловероятна. Пока мы не узнаем, как заразилась лейтенант Джин, все же есть опасность, что кто-то еще может заболеть. — Но пока ничего похожего? — Нет, я слежу за всеми происшествиями. За последние двое суток у нас два случая несварения — парочка энсинов перемудрила с меню репликатора, и парень из инженерного неудачно упал в трубе Джеффри и сломал руку… И вот у Спока повышенный уровень Т-гормона. Кирк вздрогнул, упоминание в одной фразе Спока и гормонов ничего хорошего не сулила. — И что это означает? — Это вулканский гормон стресса. — Маккой многозначительно приподнял брови. — Зачем этот укоризненный взгляд? — Поморщился Джим. — Хочешь сказать, у него стресс из-за меня? — Ну не из-за меня же. — Прошу прощения, но разве мы сейчас обсуждаем не гибель лейтенанта Джин? — Не выдержал Спок. — Доктор, вовсе не обязательно было сообщать о результатах моих анализов капитану. — Нет, нет, я должен знать, если мой первый офицер испытывает проблемы со здоровьем… — Никаких проблем нет. Уровень гормона повышен незначительно, уверяю, это никак не повлияет на мою работоспособность. — Заверил старпом. — Ладно, тебе виднее. Тем более, что дело все еще не закрыто, пока мы не узнаем, как заболела лейтенант — придется вам обоим поработать еще. Спок, твои аналитические способности очень бы пригодились, надеюсь, «Голубая медуза» не слишком поглотила твое внимание? — Должен признать, капитан, это довольно сложная ситуация. И хотя туманность представляет большой интерес для науки, объяснение пути заражения лейтенанта Джин имеет первостепенное значения для безопасности корабля. Поэтому я отложу свои текущие исследования и сосредоточусь на расследовании. Если не возражаете, я хотел бы приступить немедленно. — Отлично, Спок, мне нравится твой энтузиазм. Боунз, зайдешь ко мне сегодня после дежурства? — Конечно, а что такое? — Вот зайдешь и узнаешь. И спасибо за отличную работу. — Да всегда пожалуйста. — Пробормотал доктор вслед уходящим Споку и Кирку. — Обращайтесь, конспираторы… Когда Маккой, согласно договоренности, переступил порог капитанской каюты, на столе его поджидала бутылка бренди и пара стаканов. — Ого, это в честь чего вдруг? — Садись, Боунз, сегодня я угощаю. — Кирк разлил спиртное по стаканам и подвинул один доктору. — Есть повод. — Повод, говоришь. Ну-ну. — Маккой недоверчиво покрутил бокал в руке, прежде чем чокнуться им с капитанским. — Мне что, начать угадывать, или ты все же сам расскажешь? — Хотел создать интригу. — Натянуто улыбнулся Кирк. — Птичка на хвосте принесла — после этой пятилетки мне предложат адмирала. Маккой присвистнул. — Что за птичка? Это уже официально? — Считай, что да. Птичка по имени Карлос Маркес, мы вместе учились в академии, но особо не общались. Сейчас он где-то в кадрах в штабе, так что информация точная. Прислал мне позавчера письмо, назвал старым другом, представляешь? — Ага, уже рассчитывает на привилегии. Шустрый малый. Так вот почему ты тогда не спал? — И поэтому тоже. — Кирк налил по второй порции. — Так что, ты меня даже не поздравишь? — Поздравляю. — Маккой отсалютовал бокалом. — Уже похвастался Споку? — Да, он в курсе. — И почему я всегда обо всем узнаю последним, а? — Брось, я сказал только ему и тебе. Просто его эта новость касалась чуть больше… — Подожди, ты что же, планируешь принять должность? — Планирую. Почему ты так удивляешься? Считаешь, я не заслужил? — Не мели ерунды. Мы же оба знаем, штабная работа — это совершенно не твое. — Вот как? — Кирк прищурился. — А что по-твоему мое? Быть вечным капитаном? — А что тут плохого? Этот корабль — это же вся твоя жизнь… — То-то и оно. Разве ты не видишь, Боуз, к чему все идет? Энтерпрайз стала для меня всем, а если я хочу чего-то еще? — От добра добра не ищут, слышал такое? Ты же счастлив здесь, только не говори, что я не прав. И, кстати, как отреагировал Спок? Он ведь должен теперь стать капитаном. Кирк помрачнел. — Не должен. Спок собирается уйти из флота. Он планирует вернуться на Вулкан. — Что? — Округлил глаза Маккой. — Что слышал. Когда я вчера рассказал ему о своем будущем назначении, он выдал мне эту новость. Сказал, что уже давно обдумывал идею вернуться. Что на Вулкане он пройдет особый обряд, говорит, ему это нужно. — Ерунда какая-то… — Почему ерунда? Если он этого действительно хочет… Ты же сам говорил про повышенный гормон стресса. — Да у кого он тут не повышенный? Послушай, ищешь чего-то нового, так переведись на другой корабль, какие проблемы. Не обязательно же просиживать штаны в кабинете. — Ты и вправду не понимаешь. Не может быть у меня другого корабля, кроме Энтерпрайз. Маккой глубоко вздохнул. — Джим, ты бредишь. Скажи честно, ты перед моим приходом уже пил? — Оставь, Боунз. Ты знаешь, что я прав. Нам всем пора двигаться дальше, или мы застрянем тут навсегда. — Знаешь, я сделаю вид, что этого разговора не было. Завтра ты протрезвеешь и поймешь, какую ерунду нес. А потом нормально поговоришь со Споком. Спокойной ночи, Джим. — Не о чем тут говорить, Боунз. — Покачал головой капитан, когда дверь за доктором закрылась. — Если бы я был пьян… Будь у Джима силы, он провел бы еще одну бессонную ночь, но разговор с Маккоем морально вымотал его даже больше, чем он мог представить. Нельзя сказать, чтобы он рассчитывал на бурное проявление радости со стороны доктора, но такое агрессивное неприятие оказалось неожиданно болезненным. Ощущая себя бесконечно одиноким, капитан опустился на кровать и почти тотчас заснул, проспав до самого сигнала будильника. Спок же, верный своему слову, устроился за рабочим столом и подключился к корабельному архиву. Методично изучая день за днем с момента поступления на службу лейтенанта Джин, он сделал несколько запросов и несколько часов медитировал, ожидая ответа. Согласно их с Кирком договоренности, будущие планы никак не должны были повлиять на текущие отношения, так что старший помощник даже испытывал удовлетворение от появившегося дополнительного задания — так оставалось меньше времени на размышления. « — Спок, пока наша миссия не закончена, и мы оба находимся на этом корабле… — Я понимаю, пока все будет оставаться, как прежде, Джим. — Спасибо.» В 6.53 утра, наконец, пришел ответ со станции К-14, который расставил все по своим местам. Убедившись, что его теория не содержит весомых противоречий, Спок дождался времени начала смены и отправился к каюте капитана, чтобы перехватить его по дороге на мостик. — О, мистер Спок, доброе утро. — Кирк появился как раз вовремя. — Есть новости? — Есть, капитан. — Отлично. Может, поговорим прямо по дороге? — Это приемлемо. — Оба шагнули в турболифт. — С вероятностью 96% я могу сказать, каким образом бактерия с Фебоса оказалась на борту Энтерпрайз. — Внимательно тебя слушаю. — Как вы помните, пять дней назад мы останавливались на станции К-14. Я подал запрос и выяснил, что в это же время в доках находилось еще три корабля. Один из них — Индепенденс, прибыл туда как раз после посещения система XO-14, а именно планеты Фебос, на которую он доставил оборудование для георазведки. — Отлично, Спок. Вряд ли это совпадение. — Я тоже так считаю. Члены экипажа Энтерпрайз спускались на К-14 в увольнительную, лейтенант Джин была в их числе. — Что ж, пока все сходится. На станции она встретилась с кем-то из экипажа Индепенденса. И что? Заразилась от него? — Исключено. Фебосианская лихорадка не передается от человека к человеку. Заразиться можно только при контакте с колонией. — А колония эта обитает только в почве, как говорил Боунз. Тогда что, кто-то дал ей горсть земли с бактериями? — Не обязательно земли. Это мог быть любой предмет, какое-то время находившийся в зараженной породе. Единственное, чего я пока не могу объяснить — почему инфицирование не произошло сразу, и что это был за предмет. — А каюта девушки? — Уже проверена. Ничего. Кирк задумался. — Постой-ка, она ведь служила в ангарном. Значит, имела доступ и к грузовому отсеку. — Капитан остановил движущийся на мостик лифт и нажал кнопку связи. — Говорит капитан Кирк. Ухура, мы с мистером Споком спустимся в ангарный отсек, отправьте туда Скотти и Маккоя. — Есть, сэр. — Несанкционированный груз, говорите. — Покачал головой старший инженер. — Ну, давайте проверим. Тут у меня все накладные. Дверь грузового отсека разъехалась, пропуская собравшихся в просторное полупустое помещение. — Вот ящики с кабелями, тут запасной усилитель, это…сейчас найду, резервные блоки питания, детали к шаттлу, предохранители…- комментировал Скотти, сверяясь с паддом и указывая на запакованные контейнеры, закрепленные вдоль стены. — Пока все согласно описи… Хотя погодите-ка, вот этой коробочки тут быть не должно. На ней наш серийный номер, но в документах она не значится. — Контрабанда? — Щеки Кирка побагровели от злости. — На моем корабле? Скотти, вскрывай немедленно! Хотя нет, подожди, там же может быть зараза. — Капитан, заразиться можно только при прямом контакте с кожей. Если мистер Скотт наденет перчатки, этого будет достаточно. — Да я целый защитный костюм надену. — Решительно заявил инженер. — Одну минуточку, сэр. Облачившись в костюм и вооружившись лазерным резаком, Скотти одним движением срезал замок с небольшого металлического ящика. — И что же у нас тут? Ух ты! — Он осторожно извлек и продемонстрировал собравшимся крупную кристаллическую друзу ярко-алого цвета. — Вот и наша контрабанда. — Это называется «Факелом Минервы». При естественном освещении кристаллы начинают излучать свет, схожий с цветом пламени. — Пояснил Спок, рассмотрев находку с безопасного расстояния. — Это очень редкий минерал с Фебоса. Полагаю, мы нашли источник заражения. — Знаете, капитан. — Скотти аккуратно вернул сросток кристаллов на место и закрыл крышку. — Я слышал, некоторые любители инопланетных диковинок готовы заплатить немало кредитов, чтобы пополнить свои коллекции. Особенно если это что-то редкое. Или запрещенное. — Черт возьми, никогда не думал, что среди членов экипажа окажутся контрабандисты. — Сокрушенно вздохнул Джим. — Неужели пара кредитов ценнее жизни… И где, наконец, запропастился Боунз? Динамик на стене тихо пискнул и раздался голос Ухуры: — Капитан, я никак не могу связаться с доктором Маккоем. Он не отвечает ни из лазарета, ни из своей каюты. Сам до конца не понимая, почему так разозлился из-за решения Кирка принять звание адмирала, Маккой брел по коридору жилой палубы. Возвращаться в каюту и торчать там в одиночестве, накручивая себя еще больше, не хотелось. Поэтому, поразмыслив, врач повернул в сторону лазарета. — Доктор? — Удивилась дежурная медсестра. — Что-то случилось? — Ничего, мисс Чепел, просто зашел проверить, как тут дела. — Здесь все под контролем. — Понимающе улыбнулась та. — Ночные смены почти всегда спокойные. А вот вы в последнее время так мало отдыхали… — Да-да, вы, пожалуй, правы. Что там, кстати, с последними поступившими? — Все уже выписаны по своим каютам. Двое энсинов вернулись к службе, насколько я знаю. А Донован, тот, что с переломом, получил два дня выходных для восстановления. — Что ж, вижу, тут действительно все под контролем. Спокойного дежурства, мисс Чепел. — И вам спокойной ночи, доктор. Обычно людные днем коридоры практически опустели, хотя Маккой знал — в комнате отдыха еще оставались любители засиживаться допоздна. Мысленно согласившись с медсестрой в том, что ему все же стоит отправиться отдыхать, доктор напоследок решил до конца исполнить свой врачебный долг и навестить больного. Так как больным числился только парень с переломом, выбор справедливо пал на него. Пройдясь по коридору второй палубы, Маккой остановился возле двери с табличкой «младший лейтенант Майкл Донован» 7Д 28 и нажал на звонок. — Лейтенант Донован! Это доктор Маккой, откройте. Никакого ответа не последовало. — Донован, открывайте. Или я воспользуюсь своим служебным доступом. — Пошутил главврач, собираясь уходить. Неожиданно дверь распахнулась. — А я уж думал пойти поискать вас в комнате отдыха. Не разбудил? — Маккой прошел внутрь и дверь за ним закрылась. — Черт возьми, зачем вам фазер? — Значит, все-таки догадались. — Мрачно констатировал хозяин каюты и, обойдя доктора по кругу, заблокировал выход. — Вы что же, один пришли? Кто еще знает? — Что знает? — Не понял Маккой. — Послушайте, не понимаю, что тут происходит, но вам лучше опустить фазер. Я пришел лишь проверить вашу руку. — Руку? — Донован замер и истерически хохотнул. — Руку?! Вы тут из-за проклятой руки? Черт вас дери, доктор, вы даже не представляете, как вы не вовремя. Я как раз собирался уходить. — Ну так идите. — Пробормотал все еще ничего не понимающий врач. — Нет уж, теперь вам придется составить мне компанию. Я не могу вас тут оставить. — Составить компанию? И куда? — В ангарный отсек. Немного покатаемся на шаттле. — Да вы с ума сошли, нас сразу заметят. — По-вашему, доктор, я совсем идиот? Я, между прочим, инженер, вот форма, вот нашивка, видите? Думаете, я не могу сделать так, чтобы моего отлета никто не заметил? Маккой сглотнул. Надо было срочно что-то придумать. — Послушайте, Донован. Что бы у вас ни случилось, еще не поздно все исправить. — Вот тут вы ошибаетесь, док, теперь уже поздно. — Но зачем вам я? У вас есть фазер, если боитесь, что я подниму тревогу, можете меня просто оглушить. — И вы поднимите тревогу сразу, как только придете в себя. Это сколько, полчаса? Маловато, док, не годится. — И что вы будете делать? Просто проведете меня под дулом фазера по коридору? Нас могут увидеть и вызвать охрану. — А вот это уже будет ваша проблема. Смотрите внимательно, вот, я ставлю фазер в боевой режим. Сейчас я спрячу его в рукав, и мы с вами спокойно прогуляемся, как парочка приятелей. И клянусь, я выстрелю в любого, кому вы хотя бы подмигнете. Открывайте дверь. К счастью или на беду, им встретился всего один спешащий куда-то энсин, который был так увлечен своим паддом, что вряд ли заметил, как побледнел шагающий по коридору глава медслужбы, и как свирепо сжимал зубы идущий рядом с ним инженер. Повозившись некоторое время с панелью диспетчера, Донован самодовольно ухмыльнулся и подтолкнул Маккоя в сторону разведывательных челноков. — Давайте, шевелитесь, док. — Они остановились у самого дальнего. — Добро пожаловать на борт. «Галилео-VIIА» — обреченно прочитал доктор, и, едва поднявшись по трапу, получил оглушительный удар в челюсть. Когда туман перед глазами немного рассеялся, Маккой обнаружил себя привязанным к креслу. На обзорном экране тоскливо блеснула серебряным боком отдаляющаяся Энтерпрайз. — Вы использовали общую связь, Ухура? Попробуйте, может он просто был чем-то занят. — Уже делаю, капитан. Динамик вновь просигналил и мелодичный голос связистки разнесся по всем палубам корабля. — Мостик вызывает доктора Маккоя. Повторяю, доктор Маккой, ответьте мостику. Доктор Маккой, ответьте мостику… Несколько минут прошли в молчаливом ожидании, после чего сообщение повторилось. — Нет ответа, сэр. — Доложила Ухура. — Я буду пытаться дальше. — Да, продолжайте. Я пока схожу в его каюту. — Кирк еще раз взглянул на вскрытый контейнер. — Скотти, опечатай отсек. Сюда и мышь не должна проскользнуть. — Есть, капитан. — Спок, возвращайся на мостик, я сам разыщу Маккоя. — Хорошо, капитан. Я могу поискать его по камерам в коридорах. — Отличная идея. Но надеюсь, он просто принял снотворное и не слышит вызов. Каюта доктора пустовала, кровать была аккуратно заправлена, все вещи разложены по своим местам. На всякий случай заглянув в ванную, Кирк озадаченно потер подбородок — куда теперь? Сложно было представить, чтобы Маккой каким-то чудом не услышал вызов в лазарете, но проверить все же стоило. — Капитан. — Поприветствовала его Чепел. — Я слышала, мостик вызывал доктора. — Вы уже видели его сегодня? — Нет, сэр, сегодня у меня ночное дежурство, и я все время находилась здесь. Доктор заходил только накануне вечером. Насколько я поняла, он собирался пойти спать. — Но, видимо, не пошел, так как в каюте его нет. Он что-нибудь еще говорил? — Только спросил про пациентов. И знаете, мне показалось, он был чем-то расстроен. «Я даже знаю чем». — Спасибо, мисс Чепел. Можете идти отдыхать. — Если надо, капитан, я могу остаться. — Не стоит, вы вряд ли чем-то поможете в поисках. Отдыхайте, у вас было много работы. — Да, капитан. Разумные идеи о том, где еще можно искать Маккоя, у Кирка закончились. Слоняться по кораблю было пустой тратой времени, поэтому капитан отправился на мостик. — Что там с камерами, Спок? — В общих коридорах и комнатах отдыха доктор не обнаружен. — Да куда же он мог деться? — Пробормотал Кирк. — Сначала контрабанда, теперь еще это… — Вы же не думаете, что доктор имеет какое-то отношение к незаконному грузу? — Заостренная бровь вулканца взлетела к челке. — Конечно, нет, Спок. Но разве твоя логика не подсказывает, что эти два события как-то связаны? — Насколько я успел убедиться, в поступках людей зачастую присутствует составляющая, не поддающаяся никакому логическому объяснению. Особенно это касается доктора Маккоя. — И все же я чувствую, что тут есть связь. — Кирк поерзал в кресле, взглянул на переливающуюся на обзорном экране туманность, и нажал кнопку вызова на подлокотнике. — Коммандер Джотто, говорит капитан. Пусть служба безопасности прочешет весь корабль, каждый его закоулок от носа до кормы.Проверьте все каюты, опросите каждого члена экипажа. Ищем доктора Маккоя. Выполнять немедленно. — Есть капитан! Уже приступаю к поискам. — Ухура, вызови Скотти в комнату совещаний. Спок, вы со мной. Сулу — мостик ваш. В лифте капитан, помявшись минуту, все же решил, что Споку стоит знать о состоявшемся накануне разговоре. — Вчера вечером я рассказал Боунзу. Про свое назначение и про то, что ты хочешь уйти. — Вот как. — Да. Он…в общем, плохо это воспринял. Вулканец продолжал безмолвно изучать стену, поэтому Кирку пришлось переступить через себя и продолжить. — Надеюсь, ты не против? Я правда собирался рассказать только про себя, но он начал задавать вопросы, и… — Рано или поздно доктор все равно бы узнал. Не имеет значения, от кого именно. — Да…вот… Знаешь, Чепел сказала, он заходил в лазарет и был расстроен. — Считаете, это имеет какое-то отношение к его исчезновению? — Нет, не думаю. Он, конечно, не слишком обрадовался, но Боунз явно не стал бы прятаться, словно обиженная школьница. — Прятаться — определенно не в привычках доктора. Считаю, что нам необходимо выработать стратегию поисков. — Вот этим мы сейчас и займемся. Аромат реплицированного кофе в каюте для совещаний всегда означал, что случилось что-то серьезное. — Вот что мы имеем на данный момент. — Подытожил Кирк. — Пять дней назад на станции ХО-14 кто-то передал лейтенанту Джин контейнер с редким минералом, который оказался заражен колонией бактерий. По какой-то причине она открыла контейнер спустя пару дней и подхватила смертельную болезнь, убившую ее в течение ночи. Возможно, она не обратилась за помощью из страха, что ее раскроют, или просто не осознавала всю опасность своего состояния. Так или иначе — девушка погибла. Очевидно, что на звездолете Индепенденс у нее был сообщник, так что, вероятно, мы имеем дело с целой преступной сетью… — Капитан, вы же не хотите сказать, что наш доктор Маккой…- возмутился было Скотти. — Нашел подработку на стороне? Нет, я уверен, что к контрабанде Маккой не имеет никакого отношения. — Успокаивающе поднял руки Кирк. — Я лишь хочу сказать, что у лейтенанта Джин скорее всего есть помощник на корабле. И, возможно, доктор об этом как-то узнал. — Но капитан, доктор даже не был посвящен в то, что мы обнаружили контейнер. — Напомнил Спок. — Вряд ли он стал бы искать сообщника. — Что ж, тоже верно. И все же, пока других версий у меня нет. Спок, проверь записи с камер за вчерашний вечер, мы знаем, что после меня Боунз заходил в лазарет, вдруг получится проследить его маршрут. — Мостик на связи! — Включился динамик на столе. — Капитан, коммандер Джотто доложил, что энсин Копиц поздно вечером видел доктора Маккоя на второй палубе. Он шел куда-то в компании инженера, кого именно Копиц не запомнил. Также служба безопасности не смогла найти младшего лейтенанта Донована. — Это один из моих парней. — Кивнул Скотти. — Он накануне сломал руку и получил пару выходных. — Да, Боунз упоминал об этом случае. Ухура, попробуйте вызвать его по общему каналу. — Есть, сэр. — И пусть безопасники продолжат поиски. Конец связи. Пока длился разговор, длинные пальцы вулканца порхали над панелью ввода данных, внезапно он замер и нахмурился. — Что такое Спок? — Капитан привстал. — Ты что-то нашел? — Капитан, я проверял вторую палубу, и нашел ошибку в записях с камеры. — Спок поднял встревоженный взгляд на Кирка. — Кто-то вмешался в работу системы слежения и пустил запись по кругу. Это вряд ли обнаружилось бы, если бы не стали искать специально. — Проклятье…- Джим сжал кулаки. — Спок, попробуй поискать, где в системе еще есть ошибки. Проверь все. Кирк обошел стол и со злостью стукнул по кнопке связи. — Ухура, объявить желтую тревогу. Лейтенанта Донована в розыск… И пусть кто-нибудь проверит ангарный отсек. Пропажа шаттла обнаружилась уже спустя двадцать минут. — Донован устроил небольшой сбой в программе. — Пояснил Спок, изучив панель оператора. — Поэтому не сработал сигнал об открытии шлюза. Он определенно знал, что делает. — Когда это было? — Кирк неосознанно растер ладони, как делал это, когда сильно нервничал. — В 00.42. Джим шумно выдохнул и стремительно вышел из диспетчерской, так что Споку и взмокшему от волнения Скотти пришлось прибавить шагу, чтобы поспевать за ним. Подъем на мостик прошел в угрюмом молчании. — Чехов, челнок не рассчитан на полет с высокой скоростью, даже с таким запасом времени он не мог далеко уйти. Переключите все системы на его поиски. — Есть, сэр! — Спок? — Я уже настраиваю сенсоры дальнего действия. Учитывая скорость шаттла, мы довольно скоро его обнаружим, если сделаем пару витков. — Знаю. — Кирк сверлил взглядом обзорный экран. — Но я и так догадываюсь, куда он направился. Сулу, ускорение 4, курс прямо на «Голубую медузу». — Понимаю, сэр. — Кивнул старший инженер. — Он знал, что не скроется от наших приборов, поэтому решил скрыться там, где нам будет сложнее его найти. — Это если он успеет туда раньше нас. — Сухо заметил Кирк. Голубоватое тело туманности стремительно увеличивалось, занимая все больше места на экране. — Вот он, капитан! — Радостно воскликнул навигатор. — Появился на радаре. Идет прямым ходом на «медузу». — Сулу, курс на перехват! — Есть, сэр! Курс на перехват. Маленькая точка на экране радара внезапно погасла. — Твою мать! — Тихо выругался Чехов и обернулся к капитанскому креслу. — Поздно, сэр, шаттл достиг поля туманности, мы его потеряли. — Спок, сенсоры? — Слишком сильные помехи, капитан. Я ничего не могу сделать. — Держать курс, Сулу. Мы идем за ними. Когда «Галилео» отошел от Энтерпрайз на достаточное расстояние, чтобы стало понятно — немедленной погони не последует, Донован поднялся с места пилота и, стремительно подойдя к связанному Маккою, наотмашь ударил его по лицу. — За что? — Простонал доктор, слизывая выступившую на губе кровь. Гневно стиснув кулаки, инженер тигром прошелся по узкому пространству между кресел и навис над Маккоем, так что тот невольно сжался, ожидая нового удара. — Скажите спасибо, что вообще не полетели за борт. У меня был план, а из-за вашего идиотского «проверить руку» все пошло к чертям. — Вы ее специально сломали. — Озарило Маккоя. — Чтобы вас какое-то время не хватились. — Высший балл за сообразительность, док. Два дня меня не стали бы искать, думали, что я изучаю технические журналы в своей каюте. Это примерно 48 часов форы, челноку хватило бы времени отойти достаточно далеко, чтобы затеряться от сенсоров. А вот главного врача точно хватятся гораздо раньше! — Донован грохнул кулаком по спинке кресла. — Из-за вас у меня теперь всего пара часов! Маккой сглотнул. Злить и так взвинченного похитителя не хотелось, но молчание тоже не было идеальным выбором. «Пусть лучше выговорится». — Уж извините, если бы я знал, что вы планируете угнать шаттл, зашел бы утром. — Вам, я вижу, слишком весело? — Это все из-за стресса, меня, знаете ли, не каждый день похищают с корабля и везут неизвестно куда. Да еще и непонятно с какой целью. — Если вас это успокоит, то ни с какой, вы мне вообще не нужны. — Не успокаивает. — Доктор провел языком по ранке на губе. — Может, раз уж мы все равно оба тут, вы, наконец, скажете, зачем вам все это? Какой-то слишком изощренный способ уйти в самоволку. — Так вы все еще не поняли? — Донован задумался. — Вы уже знаете, почему умерла Джин? — Вообще-то да, ее убила фебосианская лихорадка, очень неприятная штука. — Заразная? — Насторожился инженер. — Сложно сказать. Она очень редкая, малоизученная. Известно всего о двух случаях инфицирования. Оба смертельных. — Неужели. Если это такая страшная болезнь, почему тогда не объявили карантин? — Ну, так как других заболевших не было… — Маккой пожал плечами. — Тем более, мы пока не знаем, как лейтенант заразилась. А вас почему это интересует? — Фебосианская — от названия планеты Фебос? — Очевидно. Колония этих бактерий водится только там. Заболеть можно при контакте с зараженной поверхностью. — Вот оно что. Значит она их трогала… — Трогала? Их? — Нахмурился доктор. — Послушайте, если на корабле находится что-то, зараженное этой бактерией, в опасности каждый, кто до него дотронется. Из-за вас могут погибнуть еще люди, Донован, вы это понимаете? — Заткнитесь, док. Я в смерти Джин не виноват, ее погубило собственное любопытство. — Зачем тогда вам бежать? Я ничего не понимаю. — А вы подумайте хорошенько. Откуда мне было знать, отчего она умерла. Вдруг вы решили бы, что я имею к этому отношение? Надо было что-то делать. Как видите, я был прав, вы начали бы искать источник болезни и рано или поздно нашли бы. — А источник, это что-то, чего на борту быть не должно… — Начал догадываться Маккой. — Какой-то предмет с Фебоса, вывезенный незаконно. Вы хоть представляете, что с вами сделает Кирк, когда узнает, что его кораблем воспользовались для перевозки контрабанды? — Пусть сначала меня поймает. Черт, да кому вообще мешает небольшой лишний груз? Мы никого не убиваем и не грабим, просто доставляем небольшие сувениры тем, кто готов за это заплатить. Что здесь плохого? — А вам не приходило в голову, что запрет на вывоз с некоторых планет введен не просто из чьей-то прихоти? Ваш невинный сувенир уже убил лейтенанта Джин, и убьет любого, кто дотронется до этого предмета. И вы еще спрашиваете, что здесь плохого?!! — Теперь уже поздно об этом говорить. — Ничего не поздно! Дайте мне связаться с кораблем и признайтесь, что вы перевозите, чтобы больше никто не заболел. Сами же сказали, что вы не убийца. — Хватит болтовни, док, пока я им действительно не стал. Мне надо подумать. — Донован вернулся в кресло пилота. — Что ж, другого выбора все равно нет. Молитесь, чтобы мы успели добраться до туманности, пока нас не хватятся на Энтерпрайз. Маккою казалось, что прошла целая вечность, пока они летели сквозь пустоту, все дальше отходя от корабля. Донован выжимал из челнока максимальную скорость, то отбегая к моторному отсеку, то возвращаясь к навигационной панели и занимаясь какими-то расчетами. — Слушайте, я же все равно никуда не денусь. У меня ужасно затекла спина и ноги, может, развяжете меня, наконец? Убедившись, что его игнорируют, доктор предпринял еще одну попытку. — Мне все-таки интересно, допустим, удалось бы вам улизнуть без меня и остаться незамеченным. Пусть вы успели бы убраться так далеко, что Энтерпрайз вас не нашел. Дальше-то что? Челнок все равно не может лететь бесконечно. Конечно, один человек смог бы протянуть недели, но в итоге горючее и пища бы закончились. Или постойте, вы рассчитывали на чью-то помощь извне? Получив в ответ угрожающий взгляд, Маккой счел разумным не развивать эту тему дальше и прикрыл глаза, убеждая себя расслабиться. Раз уж он оказался в безвыходном положении, лучше всего было попытаться немного отдохнуть и приберечь силы для момента, когда они действительно понадобятся. Как ни странно, доктору действительно удалось задремать — сказалось напряжение последних дней — поэтому вспышка света и внезапная тряска стали для него полной неожиданностью. Дезориентированный и оглушенный, он задергался в путах, пытаясь понять, что происходит. — Донован! Эй, Донован! — Закричал Маккой, силясь разглядеть что-то в мигающем аварийном освещении. — Вы живы? Что тут творится? — Плазма… туманно… нет… управле… — Донесся отрывистый ответ. — Поток части…пыль… не…мо.елать… Шаттл мотало и вращало, словно щепку в бурном течении реки. В иллюминаторе проносились снопы искр, сорванные трением чего-то твердого об обшивку, мелькали голубоватые всполохи, перемежающиеся с кромешной мглой. На миг сумасшедшая гонка прекращалась, чтобы через секунду возобновиться с новой силой. Казалось, это длилось несколько часов и, возможно, так оно и было. Сознание то уплывало, то прояснялось, накатывали острые приступы тошноты и головокружения, и Маккой мечтал погрузиться во мрак окончательно, лишь бы это все прекратилось. Двое людей уже едва дышали, когда захвативший их поток вынес потрепанный челнок в относительно спокойное пространство, подернутое синеватой дымкой. Какое-то время оба просто наслаждались тишиной и медленно приходили в себя. — Чтоб мне провалиться… — Пораженно протянул со своего места Донован, растирая слезящиеся глаза. — Твою же за ногу! Проморгавшись, Маккой взглянул в иллюминатор и похолодел — в тусклом голубоватом свете прямо перед ними возвышалась темная громада какого-то неизвестного то ли корабля, то ли космической базы. Отправившись от первого шока, инженер поспешил включить бортовой сенсор. — Это надо же, никаких признаков жизни и собственная атмосфера. — Присвистнул он, посмотрев полученные данные. — Не признаков жизни? Хотите сказать что такая огромная штука — и необитаема? — Не поверил доктор. — Откуда тогда атмосфера? — Мне-то почем знать. Сенсоры никакой активности не фиксируют. Может, эту базу уже тысячу лет, как покинули. — Кто покинул? И почему базу? Вы же даже не знаете, что это такое. — Да какая к черту разница. Такой подарок судьбы просто нельзя проигнорировать. — Только не говорите, что собираетесь к ней причаливать. — Всерьез забеспокоился Маккой. — Это махина выглядит дьявольски зловеще. — Уж придется вам потерпеть. У нас поврежден левый двигатель, хочется вам того или нет, но нам придется встать на ремонт. Готовьтесь к высадке, док, вы сегодня в десанте. — Расстояние — пятьдесят тысяч километров, подходим к краю поля туманности, сэр. — Доложил пилот. — Время до вхождения — 30 секунд. Желтая тревога предупредила экипаж о возможности внештатной ситуации. — Капитан, я рекомендую немедленно остановить преследование. — Внезапно заявил Спок, когда до туманности оставались считанные мгновения. — Выполнять, Сулу, полный назад. — Без колебаний скомандовал тот. Стремительно мчащийся к «медузе» звездолет замедлился, плавно остановился и начал отходить обратно. — Включить маневровые двигатели, сохранять дистанцию. — Объявил капитан. — Объясните, Спок. — Я уже несколько дней изучаю эту туманность, и только что получил результат запущенного ранее анализа. — Спок подошел к капитанскому креслу. — Насколько я могу судить — внутри поле нестабильно, там стремительно циркулируют потоки вещества. Если мы войдем в туманность, нас неминуемо захватит таким потоком. — Хочешь сказать, шаттл тоже попал в поток? — Именно так. — И насколько это опасно? Он ведь уцелел? — Мне сложно судить о силе течения, сэр. «Голубая медуза» имеет собственное аномальное поле, природа которого мне неизвестна, и это сильно затрудняет исследование. — Спок окинул взглядом притихшую палубу. — Однако, по предварительным данным, с вероятностью 70% челнок мог уцелеть, попав в его зону влияния. — Хорошо. — Капитан едва заметно выдохнул. — Тогда мы тоже способны там пройти? — С поднятыми щитами Энтерпрайз может войти в туманность с минимальным риском. Однако, надо учитывать, что «Галилео» не обладает достаточной мощностью, чтобы сопротивляться захватившей его силе. Его должно было сбить с курса и унести массой плазмы и частиц. — А если мы позволим этому полю захватить нас так же, как это произошло с челноком, есть ли шанс, что нас отнесет туда же, куда его? — Такой шанс существует. — Кивнул вулканец. — Однако поток недостаточно стабилен, чтобы я мог сделать точный расчет. Кроме того, шаттл и звездолет, даже с выключенными двигателями, обладают разными габаритами, и следовательно, по-разному сопротивляются течению. — И все же мы должны попытаться. — Безусловно. — Спок вернулся к своей научной станции. — Прошу дать мне 30 минут для вычисления оптимальной точки вхождения и скорости, чтобы оказаться как можно ближе к шаттлу. — Хорошо, Спок. Но все же постарайся побыстрее, челнок мог получить повреждения. Кто-нибудь может быть ранен… — Чем точнее будет мой расчет, тем выше вероятность, что мы потратим меньше времени на поиски. С такими сильными помехами внутри мы вряд ли можем рассчитывать на сканеры. — Да, Спок, ты, конечно, прав. «Но где-то там внутри Боунз, и если из-за Донована с ним что-нибудь случится…». Вытянув шею, чтобы разглядеть «базу» получше, Маккой лишь утвердился в своих подозрениях — идти туда было очень плохой идеей. — Донован, вы же инженер, неужели нельзя починить двигатель отсюда? — А вы, доктор, можете отсюда вылечить простуду у моей матушки во Флоренсе? — Ладно. Но давайте хотя бы не будем спешить, по моему личному опыту доверять этим сканерам вообще не стоит. — И что вы предлагаете? — Можно попробовать выйти на связь. Давайте вызовем базу, вдруг нам ответят. — Хорошая попытка, док. Мы выйдем на связь, и нашу передачу сразу засекут на Энтерпрайз. Придумайте что-нибудь получше. — С чего вы вообще взяли, что Энтерпрайз полетит за нами в эту адскую мельницу? — Доктор, я на этом звездолете уже полтора года, так что точно знаю — капитан пойдет за своими людьми в любую адскую мельницу. С этим утверждением было сложно поспорить, но сдаваться Маккой не собирался. — Что ж, допустим. Но вряд ли они смогут нас здесь найти. Так что спешить особо некуда. Давайте поищем в этом сиреневом тумане какую-нибудь другую базу, поприветливей. — Меня и эта вполне устраивает. — У вас сомнительные вкусы, Донован. Впрочем, меня это не удивляет… — Маккой принюхался. — Слушайте, мне кажется, или стало вонять горелым? — Я же сказал, левый двигатель. — Инженер подскочил с места пилота и принялся откручивать панель в задней части челнока. — Надо срочно садиться, пока не полетела вся проводка. Салон стало заволакивать дымом. Снова включился сигнал аварийной тревоги. — Черт с вами, давайте садиться. — Разрешил Маккой. — И, бога ради, выключите уже эту сирену, у меня до сих пор в ушах звенит. С трудом маневрируя одним двигателем, инженеру все же удалось посадить челнок на относительно ровный участок. Стыковка вышла жесткой, но доктор решил воздержаться от критики, памятуя о своем печальном опыте полета со Споком. Попытка разглядеть хоть что-нибудь через иллюминатор ни к чему не привела — вокруг царил беспросветный мрак. Донован щелкнул переключатель на панели, и включившиеся прожекторы вырвали из тьмы окружавшие их нагромождения. — Вот, видите, все тихо. — Донован вытащил из бокса с оборудованием фонарик и кивнул Маккою. — Пойду гляну, что там с двигателем. — А мне что прикажете так и сидеть тут? Я уже ног не чувствую, к тому же, мне пора в комнату для мальчиков. И довольно давно. — Краем глаза доктор заметил в открытом боксе запасной коммуникатор. — Вам же потом самому в этом шаттле еще лететь. — Ладно, док. — Нехотя согласился Донован, о чем-то задумавшись, и отстегнул путы позади кресла. — Смотрите, без глупостей. И давайте-ка вперед, спиной к вам я точно не повернусь. С сожалением глянув на коммуникатор, Маккой шагнул к выходу. Ноги и в самом деле едва слушались, поэтому первые шаги пришлось делать, хватаясь за спинки уцелевших в шторме кресел. Снаружи было прохладно, но насчет атмосферы сканеры не ошиблись — главврач осторожно вдохнул сухой воздух и не почувствовал никаких неприятных симптомов. — Может, все же пойдете вперед, у вас как-никак фазер. — Заметил он, ступив с трапа на твердую темную поверхность. — Топайте, давайте, я же сказал, тут чисто. — Голос инженера звучал подозрительно напряженно, и Маккой понадеялся, что это связано с высадкой, а не с его персоной. «Топать» в пугающую темноту неизвестного корабля не очень-то хотелось, но прежде чем предпринимать какие-то рискованные шаги, стоило хорошенько осмотреться. Насколько позволяли разглядеть бортовые огни — челнок стоял на ровной площадке длинной с десяток метров. Куда-то вверх тянулись и терялись в темноте массивные конструкции стен и непонятные шпили. «Что бы это ни было, оно определенно внеземного происхождения». Пока Маккой глазел по сторонам, его похититель, не опуская фазера, осветил фонариком поврежденный двигатель. — Похоже, сюда набились какие-то мелкие частицы и засорили ионный фильтр. Можно сказать, повезло… Маккой искоса взглянул на своего похитителя, тот определенно нервничал больше обычного, и это вызывало беспокойство. Догадываясь, что прямо сейчас в голове инженера решается его судьба, а значит времени для спасения остается все меньше, доктор решил, что пришло время действовать. Быстро сделав то, ради чего он покинул шаттл, главврач неприязненно взглянул в сторону темнеющих проходов и поежился. — Знаете что, Донован, вернусь-ка я обратно. Лучше сидеть привязанным, чем торчать тут. Тот лишь пожал плечами и махнул фазером в сторону входа. «Вот ведь здоровяк, такому бы в безопасники, а не в инженеры. Но левая рука наверняка еще плохо действует после перелома, это дает хоть какой-то шанс». Буквально физически ощущая между лопаток направленный на него фазер, доктор поднялся по трапу и притормозил, принявшись растирать колено. — Минуточку, я уже столько просидел, что-то заклинило… — Двигайте, док. Мне некогда возиться. — Донован шагнул вперед, чтобы силой усадить его на место. И это было как раз той реакцией, на которую рассчитывал Маккой. Извернувшись в тесном проходе, он ударил инженера по больной руке, с удовлетворением отметив, как тот вскрикнул от боли и, воспользовавшись секундной задержкой, нырнул за коммуникатором. «Он не станет стрелять внутри челнока, главное, не дать ему подойти ближе». Даже с поврежденной рукой Донован определенно выигрывал у доктора в силе, и, будь они на открытом месте, у последнего было бы мало шансов. Поэтому Маккой использовал свое единственное преимущество — неудобное для крупного противника пространство — и вторым ударом выбил из его рук оружие. На этом везение медика закончилось, отшвырнув мешавшее кресло, инженер бросился на него с таким недобрым блеском в глазах, что становилось понятно — на пощаду можно не рассчитывать. Понимая, что против разъяренного мужчины ему не устоять, доктор принял единственное разумное решение — отступить. И со всей доступной ему скоростью бросился вон из шаттла к спасительной темноте коридоров инопланетной базы, успев нажать на выходе кнопку подъема трапа. К тому моменту, как Донован успел найти выбитый фазер, открыть дверь и начать стрелять вслед, доктор уже добрался до первых переборок конструкции и, не разбирая дороги, стал углубляться в недра космической базы. Несколько фазерных лучей пролетели мимо него, заставляя двигаться быстрее. И он бежал и бежал, спотыкаясь, теряя счет поворотам и переходам, пока окончательно не выбился из сил. Когда Маккой остановился, тяжело дыша и задыхаясь от бега, его окружала лишь гулкая тишина и голубоватый полумрак, казалось, исходивший от самих стен. Врач вытер заливающий глаза пот и беспомощно оглянулся. Коридор тянулся вперед и скрывался за очередным поворотом, мало чем отличающимся от тех, что он уже миновал. Найти путь назад казалось невозможным, да и ненужным, ведь где-то там остался преследователь с фазером, готовый убивать, и неизвестно, как близко он уже успел подобраться. Оставалось двигаться вперед. Стиснув в ладони коммуникатор, Маккой стал медленно красться по коридору, чувствуя как отчаянно колотится в груди собственное сердце. Поднятые щиты автоматически вызвали включение красной тревоги. Только в этот раз Энтерпрайз предстояло сразиться не с атакующим врагом, а с космической стихией. И, едва корабль вошел в мерцающую туманность, эта стихия обрушилась на него со всей доступной ей бесстрастной и бурной мощью. Укрытые щитами палубы мелко задрожали, низко заурчали маневровые двигатели, сигнализируя о превышении обычной нагрузки. — Что там с показателями, Скотти? Мы держимся? — Да, сэр, пока все более-менее терпимо. — Подтвердил старший инженер. — Но нас понемногу сносит. — Так и должно быть. — Пояснил Спок, не поднимая головы от своего сканера. — Согласно моим расчетам, мы движемся по той же траектории, что и «Галилео». Но, как я уже говорил, поток нестабилен, так что о точности говорить не приходится. На обзорном экране разворачивалось захватывающая картина: вокруг звездолета закручивались переливающиеся голубым вихри, мелькали вращающиеся в потоке частицы и осколки, сталкиваясь и рассыпаясь снопами ярких искр. Капитан тревожно всматривался в царящий за бортом хаос. «70% на то, что шаттл мог здесь уцелеть. Почему же мне все кажется, что в любой момент я увижу его проносящиеся обломки?» Словно прочитав его мысли, вулканец оторвался от своей станции и обернулся к Кирку. — Все эти фрагменты имеют естественное происхождение, если поблизости окажется шаттл, мои приборы сразу его обнаружат. — Хорошо, Спок. Ты уже понял, что это за поле? — И да и нет. В целом туманность состоит из газа и пыли, как и большинство других. Но присутствует еще что-то, похоже, какая-то энергия, которая создает этот поток. А также вызывает помехи в аппаратуре. Но пока мы не найдем источник, я не смогу определить, что именно вызывает движение. Потянулись напряженные минуты ожидания, продлившиеся столько, что на мостик вызвали энсина с подносом с кофе. Ловко справляясь с легкой качкой, она обошла членов экипажа, поглядывая на большой обзорный экран — такое зрелище доводилось видеть не каждый день. Внезапно Ухура отставила свой стаканчик и схватилась за наушник. — Капитан! Есть входящий вызов! Частота вашего коммуникатора. — Включайте громкую связь! — Джим вскочил с кресла. — Боунз! Это ты? Боунз? Говорит капитан Кирк! — Джим! Я…вана. У вас на…рту… опасный….мет. Слы…еня? — Едва различимый голос доктора прерывался сильными помехами. — Вы… найти…точик заражения! — Я тебя понял, Боунз. Мы уже нашли источник заражения. Ты все еще на борту Галилео? Где Донован? -…двигатель… не знаю… Джим…меня отсюда… Джим…меня слышите… до…жен…за.кос.не… — дальнейшее шипение расслышать было решительно невозможно. После чего связь прервалась. — Ухура? — Простите, капитан, слишком сильный фон. — Вызовите его еще раз. — Пробую, но наш сигнал, похоже, не проходит. — Покачала головой связистка, перебирая настройки. — Я попробую максимально очистить сообщение доктора от шумов, может, получиться понять больше. — Отлично, работайте. Спок, удалось засечь источник сигнала? — Очень приблизительно. Нам надо немного скорректировать курс, но направление выбрано правильно. — Хорошо, передайте корректировки рулевому. «По крайней мере, он жив, слава богу…» Вскоре Ухуре удалось извлечь из послания максимум, на который была способна ее аппаратура. «Слом…двигатель… где мы не знаю. Джим, вытащи меня отсюда… Джим вы меня слышите? Донов. ружен… база…космиче.не…» — База? Он ведь сказал «космическая база»? — Переспросил Кирк, пытаясь разобрать слабо звучащий голос доктора. — Мне тоже так показалось. — Согласился Ухура. — И еще то, что Донован вооружен. — Спок, если Маккой назвал это базой, значит объект достаточно крупный. Здесь поблизости есть что-нибудь подходящее? Похоже, у шаттла сломался двигатель, и они там приземлились. — Я перенастраиваю сканеры на поиск крупных объектов, капитан. Мы не должны его пропустить. Вскоре глаза Маккоя привыкли к полумраку, и он начал различать детали, на которые не обращал внимания раньше — тянущиеся вдоль стен трубы и кабели, панели, напоминающие крышки люков, наглухо закрытые, встроенные пластины, которые и создавали то самое слабое свечение. Поначалу ему показалось, что раз коридоры освещаются, пусть даже так плохо, это свидетельствует об обитаемости базы. Но чем дальше он шел, тем больше в этом сомневался. Все, что он видел, носило отпечаток давней заброшенности, кое-где материал подвергся коррозии, в нескольких местах трубы провисли и потрескались, а пару раз он даже заметил на переборках что-то, напоминающее пятна плесени. Пройдя еще некоторое время и прислушавшись, Маккой убедился, что преследователь остался где-то позади. «Боже, пожалуйста, пусть тут будет сигнал.» Коммуникатор оглушительно пискнул, и доктор, вздрогнув от неожиданности, испуганно замер, опасаясь, что выдал свое местоположение. Но вокруг, не считая механического шипения частоты, все оставалось мертвенно тихо. А потом бальзамом на душу раздался далекий и слабый, но такой знакомый голос. — Боунз! Это ты? Боунз? Говорит капитан Кирк! — Джим! Трясущимися от радости руками доктор поднес коммуникатор ближе к губам и зашептал как можно громче, все еще опасаясь, что инженер может его услышать. Первым порывом было просить, чтобы его немедленно вытащили из этого жуткого места, но долг медика пересилил страх. — Я сбежал от Донована. У вас на борту находится опасный предмет. Слышишь меня? Вы должны найти источник заражения! Сквозь помехи было невозможно что-нибудь разобрать, кроме того, что Джим, похоже, его услышал и что-то отвечал. Безуспешно тряхнув прибор, но не добившись от него ничего большего, Маккой срывающимся шепотом попытался обрисовать сложившуюся ситуацию. Возможно, услышав это сообщение позже, он поразился бы, как жалко звучал его голос на фразе «вытащи меня отсюда», но сейчас ему было плевать. Застонав от разочарования, когда коммуникатор в последний раз хрипло проскрипел и потерял частоту, доктор еще раз внимательно прислушался. Тихо. Чтобы отвлечься, он начал считать про себя. Так прошла минута, потом еще одна и еще. Проговаривая про себя каждую цифру, доктор ждал, что со следующей его привычно окутает золотистое сияние транспортера и перенесет в безопасные стены родного корабля. Но время шло, а ничего так и не происходило. Тишина вокруг стала давящей. Хотелось пить. После бега и от волнения в горле пересохло. Будучи курсантом, Маккой, как и все, проходил курсы выживания. Укрытие, вода, подать сигнал… «Что ж, один пункт хотя бы частично выполнен». Внутри коридоров было не намного теплее, чем снаружи, так что от укрытия врач бы тоже не отказался, но лучшим из всех возможных он считал свою каюту, и оставаться здесь надолго не собирался. Найти воду казалось разумным, по крайней мере это напоминало план — все лучше, чем просто потерянно бродить без цели. Осторожно пробираясь вперед, Маккой обратил внимание, что коридор стал постепенно расширяться. Решив считать это хорошим знаком, он немного ускорился, и, свернув за следующий поворот, остолбенел. Гигантская вертикальная шахта тянулась ввысь и терялась во мраке открытого космоса. Под ногами разверзлась головокружительная концентрическая бездна. Сквозь переборки повсюду зияли дыры в подернутое голубым маревом тело туманности. Но в первую очередь поразило доктора не это, а покосившиеся от времени серебристые буквы латиницы, приделанные к балке, из которых на вполне земном стандарте складывалась надпись «Новая Земля». — Это еще здесь откуда… Маккой опасливо подошел к краю шахты и глянул вниз. Один за одним располагались уровни, подобные тому, на котором он находился. Только теперь, оказавшись на относительно открытом пространстве, доктор вновь осознал, какое это гигантское сооружение. «Здесь, должно быть, может поместиться целый город. Но куда же подевались его обитатели?» Отойдя от края и прижавшись спиной к стене, Маккой отцепил от пояса коммуникатор и покрутил настройки. Увы, прибор не подавал признаков жизни. Как никогда мечтая оказаться внутри привычной и светлой, а что еще более важно — заполненной людьми Энтерпрайз, главврач опустился на пол и подтянул колени к груди, чтобы сохранить тепло. Сейчас даже мысль о том, что где-то неподалеку может бродить вооруженный человек, уже не казалось такой уж неприятной. Но что, если Донован починил челнок и отчалил прочь, подальше от этой мертвой громады, оставив доктора совсем одного посреди холодной, медленно разлагающейся конструкции? Если Энтерпрайз так и не сможет его найти? Как долго он продержится здесь, без воды и еды, сходя с ума от одиночества и ужаса? Скотти со своей станции начал с беспокойством поглядывать на капитана и уже собрался высказать опасения насчет постоянной вибрации, когда Энтерпрайз вынырнула из потока и вошла в спокойное пространство внутри туманности. Мостик оживился. Панорама была не такой захватывающей, как полет в бурном течении, но величественной и по-своему красивой. Переливы голубоватого свечения напоминали северное сияние, плавно парили уцелевшие в водовороте глыбы и скопления пыли. — Ухура, попробуйте еще раз вызвать Маккоя. — Я пытаюсь, сэр. — Связистка расторопно проверяла частоты и все больше хмурилась. — Ничего не выходит, помехи все еще не дают мне пробиться. Кажется, стало даже хуже. — Подтверждаю, капитан. — Спок посмотрел показания приборов. — То, что мы вышли из потока, не сыграло никакой роли для сканера. Более того, здесь искажающий фон даже сильнее. — Значит, мы все же приближаемся к источнику. — Оптимистично заключил капитан. — Будем надеятся, что он и есть та самая база, о которой упомянул Маккой. — Это вполне вероятно. Однако, без помощи сенсоров найти ее будет непросто. — У нас все еще есть глаза, мистер Спок. Сулу, начинайте движение по сужающейся спирали. Чехов, увеличение три и не спускайте с него глаз. — Капитан встал со своего места и подошел к обзорному экрану. — Никуда он от нас не денется. «Держись, Боунз, мы уже идем.» Угнездившийся под стеной доктор встрепенулся, усилием воли разгоняя овладевшее им сонное оцепенение. Сидеть тут, уткнувшись носом в колени, казалось достаточно соблазнительным занятием, но так можно было досидеться до гипотермии, которая вместе с обезвоживанием могла закончится достаточно плачевно. Необходимо было двигаться. Искать воду. Попытаться найти место, откуда получится связаться с кораблем. И, может быть, понять, куда в конце-концов занесло злосчастный челнок. «Что бы я делал, будь я Джимом? Или Споком? Боже, кажется, я начинаю бредить. Но, допустим. Джим бы уже облазил эту базу вдоль и поперек, сразился с каким-нибудь врагом и раздобыл себе очередную красотку. Что ж, сражений с меня, пожалуй, хватит, пора переходить к красоткам. А Спок наверняка сказал бы, что это поразительно, или очаровательно, и мигом нашел бы воду своим волшебным трикодером, потом развел костер, построил хижину и… Ладно, стоп, я, между прочим, тоже не пальцем деланный. Старый сельский доктор так просто не пропадет.» Подбодрив себя, Маккой покинул приютивший его угол и постарался сориентироваться. Быть может, если подняться повыше, ближе к открытому пространству, удасться поймать частоту Энтерпрайз. Возможно, по дороге встретится и вода. Ведь взялась же тут откуда-то эта земная надпись, значит люди тут уже побывали. Беда в том, что доктор, прекрасно ориентирующийся в своем лазарете, на местности справлялся с этой задачей куда хуже. Свернув несколько раз по круто изгибающемуся коридору, он потерял выбранное направление. «Почему было не повесить тут таблички с указателями? Все эти проклятые туннели похожи, как однояйцевые близнецы.» Положившись на интуицию, Маккой просто пошел вперед, не забывая время от времени останавливаться и прислушиваться. В последний раз он пил еще на Энтерпрайз, а нормально полноценно спал — вообще до происшествия с погибшей девушкой. И усталость понемногу брала свое. В полумраке доктор несколько раз шарахался от собственной тени, неожиданно мелькавшей то сбоку, то под ногами, при смене тусклого освещения. Каждый раз сердце готово было выскочить из груди, и на спине выступал противный холодный пот. Впрочем, чем дальше он продвигался, тем больше признаков некогда присутствующей жизни замечал. То на полу попадались какие-то скрученные мотки кабелей, то сложенные и теперь уже намертво сплавленные между собой ржавчиной коробки. Причем последние не казались какими-то инопланетными, скорее просто очень старыми. В надежде узнать их происхождение, Маккой изучил один из отдельно стоящих ящиков, но внутри тот оказался пуст, а поверхностная коррозия не позволила разобрать, присутствовали ли снаружи какие-то обозначения. «Если это база, должны же тут быть жилые отсеки или каюты, люди же где-то спали. И что-то ели…» Изредко встречавшиеся люки-двери все так же были наглухо запечатаны, и открыть их не представлялось возможным. Решив изменить стратегию, Маккой перестал сворачивать наугад и выбрал коридор, под потолком которого тянулось больше всего труб и переплетенных проводов. «Это не может быть просто так, значит, там впереди что-то важное… И все же, если это человеческих рук дело, то у тех людей была какая-то совершенно странная инженерная фантазия. И извращенное чувство вкуса.» Коридор снова стал расширяться, и доктор приготовился выйти к уже знакомой ему шахте, но за следующим изгибом его ждала глухая стена. «Ну вот, приехали.» При ближайшем рассмотрении стало понятно, что стена вовсе не глухая — посередине проходил едва заметный стык. «Похоже, это проход в другой отсек. А раз есть дверь, значит, она должна как-то открываться.» Пройдясь вдоль створок, Маккой ощупал чуть шероховатую поверхность в надежде найти скрытый рычаг или кнопку. Не обнаружив ничего похожего, он принялся изучать стены коридора, и тут ему улыбнулась удача. Одна из световых панелей поддалась, и створки неожиданно плавно разошлись, открывая проход в узкий длинный зал. Победный возглас застрял у доктора в горле, стоило ему присмотреться к тому, что ждало его внутри. Справа и слева тянулись ряды биокамер, их Маккой опознал сразу, хотя прежде никогда не видел подобных моделей. Подавив желание убраться отсюда куда подальше, врач, глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, шагнул внутрь и приблизился к первой камере. В слабом свете, исходящим откуда-то изнутри, в мутноватой жидкости безмятежно плавал желтоватый человеческий скелет. Пустые глазницы бессмысленно смотрели поверх головы доктора, и казалось, что череп улыбается, поблескивая ровными белыми зубами. «Женщина, судя по форме черепа, почти наверняка. Вот тебе и красотка.» Доктор нервно усмехнулся и перешел к следующей капсуле. Еще один скелет. А за ним еще и еще. И так до самого конца зала. Сжав зубы, Маккой заставил себя пройти вперед между рядами этого странного кладбища, больше не присматриваясь к содержимому биокамер, но мимо воли все же замечая то светлые полоски ребер, то темнеющие глазницы, то тонкие фаланги пальцев… В конце помещения обнаружились еще одни ворота-створки. Быстро найдя нужную панель, Маккой открыл механизм, уже понимая, что его ждет за дверями. Оказалось, реальности и в этот раз удалось превзойти его ожидания. Новый зал был длиннее и шире предыдущего и состоял из нескольких отсеков, разделенных матовыми панелями. Только здесь содержимое камер было способно вызвать тошноту даже у видавшего виды медика. Вместо полупрозрачной жидкости и голых костей — мутный суп из полуразложившихся человеческих тел. Справившись со рвотным рефлексом, Маккой поблагодарил небеса, что ячейки были герметичными и не пропускали запах. На ватных ногах он шел дальше, глядя прямо перед собой, словно загипнотизированный. Только призрачная надежда, что где-то впереди могут оказаться выжившие, заставляла его двигаться вперед. Десять шагов, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят. Новый отсек и новые ряды заполненных мешаниной из костей и органов ячейки. Еще полсотни шагов — та же картина. Еще такой же отрезок и, слава богу, никакой новой двери — только стена, увитая толстыми жгутами труб. Собравшись с духом, Маккой повернулся к последней биокамере и обмер. Мертвый мужчина внутри сохранился намного лучше, разложение едва тронуло его лицо. Но ужаснула доктора поза покойного, красноречиво свидетельствующая о том, что в последние мгновения своей жизни тот в агонии пытался вырваться из ставшей ему могилой капсулы. Рот был открыт в беззвучном крике, скрюченные пальцы и колени упирались в стекло, бессильные пробить прочные стенки. Для Маккоя это было уже слишком. Подавившись воздухом, он попятился прочь из отсека, где из каждой прозрачной камеры молили о спасении те, кому он уже не мог помочь. Вскоре доктор перешел на бег, хотя казалось, сил на него уже не оставалось. Придя в себя только в коридоре, когда жуткая братская усыпальница осталась далеко позади, Маккой отцепил от пояса коммуникатор и, даже не удосужившись проверить частоту, нажал вызов. — Энтерпрайз! Джим! Спок! Черт вас дери, заберите меня отсюда немедленно! Джим! «Пожалуйста, Джим…» — Сэр, кажется, что-то есть. — Ухура сосредоточенно подстраивала аппаратуру. — Я засекла короткий входящий сигнал. — Удалось получить сообщение? — Нет, голос настолько искажен, что его невозможно расшифровать. Но я уверена, что это был наш коммуникатор. — Связистка опустила наушник. — Если бы только доктор знал, что мы ловим его передачу, и догадался держать канал открытым… — Однако, этого короткого сигнала хватило, чтобы мы смогли сократить зону поиска. — Отозвался Спок. — Мистер Сулу, скорректируйте курс на три градуса. — Есть три градуса. — Подтвердил рулевой, аккуратно проводя корабль между крупных дрейфующих обломков. Экипаж мостика внимательно вглядывался в обзорный экран, словно моряки древнего парусника, высматривающие на горизонте еще не открытый остров. Но опередил всех Павел Чехов. — Я вижу! — Он ткнул пальцем в угол экрана. — Вон там, смотрите, это не похоже на камни. Спок и Кирк подошли поближе. — Действительно, не похоже. Хорошая работа, мистер Чехов. — Похвалил капитан. — Сулу, давайте прямиком туда. Вскоре далекое темное пятно приняло очертания рукотворного объекта, вот только чьих рук было это творение, сказать никто бы не взялся. — Определенно, Маккой мог назвать это базой. — Кирк рассматривал торчащие шпили и нагромождения. — Спок, мы можем засечь здесь наш челнок? — Это будет крайне затруднительно. Мы нашли источник искажения, он где-то внутри этого объекта. Но даже без дополнительных помех обнаружить шаттл на такой поверхности практически невозможно, сканеры не отличат его от деталей базы. — А живые существа внутри? Возможно, получится распознать их? — Да, это лучший способ найти доктора и лейтенанта. Но для оптимального результата нам надо обойти базу на минимальном расстоянии. — Вас понял, мистер Спок. — Кивнул пилот. — Подойдем так близко, что можно будет дотянуться рукой. Словно Моська, решившая обнюхать тушу Слона, Энтерпрайз осторожно приблизилась к темной громаде, высвечивая прожекторами участки массивной конструкции. Мерно запикал мощный корабельный сканер, посылая сигнал сквозь неприступную толщу стен. Метр за метром корабль обошел базу по окружности, фиксируя искаженный сигнал, пока Спок анализировал входящие данные и сводил их в общую картину. — Подтверждаю присутствие внутри живого объекта. — Наконец, объявил он. — Отлично, Спок! — Обрадовался капитан, но улыбка тут же сползла с его лица. — Постой, ты сказал — объекта? Всего одного? — Сканер зафиксировал только один сигнал. — Твердо ответил вулканец. — Однако, учитывая то, что мы уже получили сообщение от доктора, велика вероятность того, что это именно он. — Конечно, ты прав, это должен быть он. «Если только мы не опоздали, и Донован не добрался до него первым.» — Мы можем его транспортировать? — Исключено. Сигнал слишком слабый и нестабильный, и исходит из глубины станции, транспортатор не сможет не него навестись. Но мы можем транспортироваться внутрь базы сами. Капитан задумчиво потер подбородок. Встретившись взглядом со Споком, он прочитал в нем молчаливую поддержку. — Сэр, я бы не рекомендовал. — Возразил инженер, без особой надежды на успех. — Это уже решено, Скотти. Я думаю, кто войдет со мной в десант. — Капитан, я вношу свою кандидатуру. — Немедленно откликнулся вулканец. — И, в целях безопасности, логично будет взять с собой несколько человек охраны. — Я не хочу рисковать большим количеством людей, в конце-концов, внутри всего один живой объект. Поэтому отряд будет минимальным. — Кирк поднялся с кресла. — Спок, ваша кандидатура одобрена. Ухура, вызовите в транспортерную двоих дежурных из службы безопасности. Скотти? — Да, сэр, я лично займусь вашей отправкой. — Хорошо. Ухура, мы будем держать коммуникаторы включенными, чтобы вы могли засечь наш сигнал. Скотти, план такой: находим Маккоя, выбираемся на открытое место, и вы нас поднимаете. — Будет сделано, капитан. Уверенный, что оставляет корабль в надежных руках, Кирк прошел к турболифту. Вслед за ним отправились старший инженер и первый помощник. В первый момент Кирку показалось, что он очутился в кромешной темноте. Было ощутимо прохладно, сухой воздух покалывал горло. — Спок? — Да, капитан, я тут. — Его плеча легко коснулась ладонь вулканца. — Мы внутри базы, потребуется некоторое время, чтобы глаза привыкли. — Подожди, а где же Стоунз и Лингард? Джим со Споком оглянулись — похоже, в помещении были только они вдвоем. Выкрикнув на всякий случай имена пропавших, капитан достал коммуникатор. Частота передавала лишь слабый шум помех, но он знал, что на Энтерпрайз Ухура уже ловит их вызов. Спок в это время изучал показания трикодера. — Есть два четких сигнала в тридцати метрах от нас. Похоже, это Стоунз и Лингард. Механизм, который генерирует помехи, создал сбой в работе транспортатора, и их отнесло в сторону. Сейчас между нами сплошная стена, и они движутся в противоположном от нас направлении. — Что ж, значит они, по меньшей мере, живы. А что с другим сигналом? — Очень слабый, но стабильный. Из-за расстояния и искажения, я не могу четко установить координаты, но нам надо двигаться вперед по этому коридору. — В таком случае, идем сначала за ним. На случай подобных ситуаций у службы безопасности есть инструкции, вдвоем они не пропадут, Маккой сейчас больше нуждается в помощи. Постепенно привыкая к полумраку, человек и вулканец стали продвигаться по извилистому туннелю, в надежде, что одинокий сигнал принадлежит именно их другу. Оглядываясь по сторонам, Кирк обращал внимание, как необычно выглядели перекрытия и тянущиеся вдоль стен связки труб. По крайней мере, необычно с точки зрения землянина. — Спок, ты когда-нибудь видел что-то подобное? — Нет, мне незнакомы подобные конструкции. Но, судя по уровню износа, эта станция заброшена по меньшей мере несколько столетий. — И она до сих пор способна генерировать такое сильное искажающее поле? — Да, это поразительно, полагаю, мы имеем дело с весьма развитой технологией. — Надеюсь, это была раса каких-нибудь дружелюбных существ. Хотя, судя по обстановке, я бы так не сказал. — Внешний вид не всегда соответствует внутреннему содержанию. — Но такое бывает, верно? — Кирк свернул за очередной поворот и остановился. — Ну вот, здесь развилка. Куда дальше? Коридор, по которому они шли, разделялся на две практически одинаковые, расходящиеся под небольшим углом, ветки. Спок уткнулся в трикодер. — Кажется, это мы уже проходили. — Улыбнулся Кирк. — Помнишь? — Не логично спрашивать такое у вулканца. — Сделал вид, что оскорбился тот, изучая показатели. — И в прошлый раз, когда мы разошлись, вы вступили в контакт с крайне опасным существом. — Которое позже стало нашим союзником. Так что, ты можешь сказать, в каком из туннелей находится Маккой? — Трикодер не позволяет это определить. Только приблизительное расстояние до цели — от 500 до 800 метров. — В таком случае, вывод напрашивается сам собой — нам надо разделиться и исследовать их отдельно. — В шахтах на Янусе мы в любой момент могли связаться друг с другом, а тут это сделать невозможно. — Резонно возразил Спок. — Тем более, мы не знаем, чей это сигнал, доктора Маккоя или сбежавшего лейтенанта, вооруженного фазером. — Ну, допустим, я тоже вооружен фазером. — Заупрямился капитан. — Вот что, давай договоримся так — расходимся и встречаемся здесь через полчаса. Пятнадцать минут туда и столько же обратно, это около километра пути, как раз достаточно, чтобы обнаружить цель. — Как скажете. — Сдался старпом. — Вот, возьмите мой трикодер, чтобы определить время. И, будьте осторожнее, Джим. — Ты тоже, Спок, ты тоже. Выбрав коридор, который уходил вправо, Кирк поправил непривычный ремешок трикодера и отстегнул от пояса фазер. Неизвестность и азарт исследователя будоражили кровь. Почувствовав вулканцу, которому должно было быть ощутимо зябко в прохладных недрах базы, капитан бодрой и пластичной походкой отправился навстречу возможным опасностям. После наполненного звуками звездолета оказаться в глухой гнетущей тишине было немного странно. Джим на мгновение встал и прислушался — никакого, даже легкого, шороха, словно сами стены впитывали малейшие звуки. «Интересно, как здесь было, когда станция функционировала? Какие разумные существа бродили по этим переходам, как они выглядели, чем занимались? И почему покинули это место?» Осознав, что не может понять, сколько времени он уже идет, Кирк сверился с трикодером и с удивлением обнаружил, что прошло уже почти десять минут. Еще немного, и ему пора будет возвращаться назад ни с чем. «Надеюсь, Споку повезло больше.» Разочарование капитана не продлилось долго, потому что впереди, за очередным изгибом, он заметил мелькнувшую тень, скрывшуюся в одном из боковых ответвлений. Поудобнее перехватив фазер, он решительно шагнул вперед и громко приказал командным тоном. — А ну стоять! Выходи с поднятыми руками! Из-за угла раздался невнятный то ли стон, то ли всхлип, и навстречу Кирку вышел бледный растрепанный доктор, как приказано, держа ладони на виду. — Ох, Боунз! — Кирк кинулся навстречу шокированному доктору. — Слава богу! Да опусти ты их уже. Судорожно вздохнув, главврач выполнил приказ и, поверив, наконец, что все это ему не кажется, стиснул капитана в объятиях. — Джим… — Все хорошо, Боунз, это я. — Они здесь все мертвы, Джим… Все… — Кто они? О ком ты говоришь? — Кирк почувствовал, как мелко дрожит вцепившийся в него Маккой, и принялся растирать его спину, согревая. — Кто мертв, Боунз? Позволив себе несколько секунд насладиться безопасностью и теплом чужого тела, доктор взял себя в руки и отстранился. — Прежние обитатели этой базы. Я нашел целый отсек с биокапсулами. Они все погибли. — Целый отсек мертвых пришельцев? Это в самом деле ужасно. — Нет, не пришельцев — людей. Можешь себе это представить? Здесь — и люди? — Честно говоря, с трудом. А что стало с Донованом, где он? — Я сбежал от него сразу, как только мы тут приземлились. — Когда это было? — Понятия не имею, у меня в мозгах нет встроенного хронометра, как у нашего вулканца. — Доктор окончательно пришел в себя. — Где он, кстати? И почему ты один? — Ах да, нам же надо идти. — Спохватился Кирк, глянув на трикодер. — Спок пошел проверять другой коридор. — А почему было просто не телепортировать меня отсюда? — Тут вокруг создающее помехи поле, пока кто-то внутри базы, транспортатор не сможет его поднять. Давай, я расскажу тебе все по дороге. Ты как, идти в состоянии? — А у меня есть выбор? Я уже так хочу убраться отсюда, что готов идти, пока не упаду. И ползти, если придется. — Надеюсь, не придется. Если что, я тебя понесу. — С улыбкой пообещал Кирк. — Смотри, я это запомню. — Маккой вдруг остановился и схватил Джима за руку. — Подожди, вы получили мое сообщение? На Энтерпрайз находится предмет с Фебоса, зараженный бактериями. — Мы его уже нашли и обезвредили, все в порядке. — Успокоил его капитан. — Никто больше не пострадал. — И что это было? — Какой-то очень редкий кристалл. Красивый. Джин и Донован собирались продать его коллекционерам нелегальных диковинок. Похоже, они входили в банду контрабандистов, служащих на разных кораблях. На Землю уже послали предупреждение, скоро эту лавочку прикроют. — Я подозревал подобное. Так значит, вам не удалось определить, где Донован? — Нет, мы засекли на базе только один сигнал — твой. — Выходит, он починил шаттл и улетел. — Далеко ему не уйти, его будут искать по всей территории Федерации. — Веришь, мне уже плевать, я сейчас мечтаю только о горячем душе и мягкой постельке. — Еще немного, Боунз, и ты их получишь, осталось только выбраться на поверхность. И найти Спока. Подозрения о том, что со вторым пунктом все будет не так просто, возникли, когда двое мужчин достигли развилки. Она оказалась пустой. Будь на месте Спока кто угодно другой, Джима бы ничуть не удивила задержка, но вулканец, будь с ним все в порядке, должен был стоять на этом месте ровно полчаса спустя с момента расставания. Кирк взглянул на трикодер — они с Боунзом пришли позже на три минуты. — Мы должны были встретиться тут. — Пояснил он доктору. — Но Спок немного опаздывает. — Опаздывает? Ходячий компьютер? Надо идти за ним. Кирк засомневался. — Ты можешь подождать здесь, немного передохнуть. Он не мог далеко уйти, я сам проверю. Маккоя передернуло. — Ни за что. Я тут один больше и на минуту не останусь. Пошли, отдохну потом, на Энтерпрайз. Коридор, доставшийся Споку, оказался похожим на своего коллегу лишь до первого поворота. Свернув за него, капитан и доктор обнаружили просторное, плавно изгибающееся помещение. То тут, то там вдоль стен были расставлены непонятного назначения приборы, подсвеченные вездесущими голубоватыми панелями. — Спок! — Джим первым заметил сидящего на полу вулканца и устремился к нему. — Спок, что случилось? — Капитан, на меня напало…многоногое существо. — Старпом кивнул на свою ногу, где на голени, сквозь дыру в сапоге, расплывалось зеленое пятно. — Вижу, вы нашли доктора. — Вы, как всегда, чертовски наблюдательны. — Медик склонился к вулканцу, осматривая повреждение — И где теперь это существо? — Кирк развернулся с фазером на изготовку, прикрывая собой коллег. — Ты в него стрелял? — Оно сбежало и спряталось где-то в сплетении труб. — Спок указал на потолок. — Выстрелить я не успел. — Не успел или не захотел? Что это вообще было, ты успел его рассмотреть? — Да, капитан, оно немного напоминало земное членистоногое — креветку. — Большую? — Не больше двадцати сантиметров. — Прилично для креветки. Убедившись, что пока нападать на них никто не собирается, Кирк присел возле пострадавшего офицера по науке и присмотрелся к ране. — Неважно выглядит. — Ощущения тоже довольно неприятные. — Признался Спок, слегка поморщившись. — Похоже на химический ожог. — Заметил Маккой. — Хорошо, что большая часть вещества попала на сапог. — Боунз, ты можешь что-нибудь сделать? — Здесь? Без медикаментов? Могу подуть. Бросив на доктора укоризненный взгляд, Кирк сочувственно накрыл ладонью узкое запястье вулканца. — Если тут есть живые существа, почему корабельные сканеры их не зафиксировали? — Размер этих существ слишком мал, чтобы их можно было уловить сквозь толщу стен и помехи. Возможно, их присутствие удалось бы определить с помощью трикодера… — Но трикодер ты отдал мне. И вот, пострадал. — Его наличие ничего бы не изменило. — Нехотя сознался Спок. — Я заметил существо раньше, чем оно меня. Думаю, я его напугал, неожиданно приблизившись, и оно, защищаясь, выпустило в меня струйку какой-то едкой жидкости. После чего сбежало. — Любопытный вулканец. — Проворчал доктор. — Давай попробуем снять сапог, и я хотя бы наложу повязку, чтобы остановить кровотечение. — Я бы предпочел остаться в обуви. — Возразил старпом. Кирк оглянулся и присмотрел торчащий обломок треснувшей панели. — Просто срежем кусок голенища. — Предложил он, отламывая острый осколок. — Босиком тут точно ходить не стоит. Пожертвовав лоскутом золотистой капитанской формы, Маккой соорудил на ноге Спока аккуратную и крепкую повязку. — Лучше пока все равно ничего не сделаешь. — Посетовал он, вытирая руки о штаны. — Давайте поскорее отсюда убираться. Кирк передал Споку трикодер и помог ему встать на ноги. — Давай, обопрись на меня и постарайся поменьше нагружать ногу. — Хорошо, Джим. — Спок закинул одну руку ему на плечо — во второй он сжимал трикодер. — Нам надо вернуться и подняться на несколько уровней, там должна быть достаточно большая открытая площадка. С нее нас смогут поднять. — Тогда вперед. Боунз, ты в авангарде. Вот, держи фазер и постарайся не пугать креветок. — Очень смешно, Джим. Ладно, давай уже сюда свой фазер. Трое офицеров начали продвигаться к предполагаемому выходу. Старший инженер прошелся по мостику и остановился у станции связи. — Как там, Ухура, все по-прежнему? — Да, канал открыт, но сейчас они все еще слишком глубоко, я не могу с ними связаться. — Надеюсь, они хотя бы нашли доктора. — Да, я тоже надеюсь, что с ним все в порядке. У научной станции Чехов следил за показателями сенсоров. — Тут пока без изменений. — Сообщил он. — Есть постоянный слабый сигнал, но из-за этих жутких помех нужно время, чтобы его обработать. Я этим как раз занимаюсь. Кивнув навигатору и кинув взгляд на обзорный экран, Скотти отправился на свое рабочее место, сейчас важнее всего было, чтобы все системы работали, как часы. Учитывая измотанное состояние доктора и ранение старпома, отряд продвигался не слишком быстро. Но пока они хоть и медленно, но верно сокращали расстояние до намеченной цели, капитан не собирался жаловаться. Несколько неуверенно державшийся поначалу Спок постепенно приноровился и немного расслабился, положившись на поддерживающего его капитана. Кроме снятия веса с больной ноги, он быстро обнаружил еще одно преимущество такой позиции — более высокая, чем у вулканцев, температура человека, позволяла неплохо согреться в тех местах, где их тела соприкасались. Наконец, они достигли коридора, винтом изгибающегося под наклоном вверх. Преодолев подъем, путники вышли на следующий уровень. — Хочешь отдохнуть? — Тихо спросил капитан, чуть замедляя шаг. — Можем сделать небольшой привал. — Нет. — Уверенно ответил старший помощник. — Я могу продолжать идти. Кровотечение, похоже, остановилось. Маккой, бдительно проверяющий каждый угол и поворот, обернулся к товарищам. — Не то, чтобы я был против, но почему тут больше не встречается твоих многоногих тварей, Спок? И я, пока бродил, не увидел ни одной. — Они не мои, доктор. Очевидно, мы вместе, или вы в частности, создаем достаточно шума, чтобы они успели разбежаться. Но трикодер время от времени их фиксирует. — И ты об этом молчишь? — Существа заблаговременно уходят с нашего пути, я не вижу причин лишний раз вас беспокоить. — Вот уж спасибо. По пути на следующий уровень Маккой успел поведать историю своих странствий внутри базы, и теперь все трое по большей части молчали, размышляя о странностях окружавшего их пространства. Больше всех рассказ доктора впечатлил Спока, который, казалось, позабыл и о своем ранении, и о том, как опасался причинить неудобство капитану, и ковылял теперь в глубокой задумчивости, тяжело навалившись на плечо последнего. Вместе они преодолели очередной подъем, немного поблуждали в переплетении коридоров, потом снова поднялись выше и опять оказались в извилистом тоннеле. — Сколько нам еще тут плутать? — Разочарованно протянул Маккой, переводя сбившееся дыхание. — Кажется, мы идем уже вечность. — Лишь девяносто четыре минуты. — Уточнил Спок. — Судя по показаниям, мы должны выйти на открытое место через одиннадцать минут. Кирк молча промокнул со лба пот рукавом, парадоксальным образом вулканец умудрялся тяжелеть с каждым пройденным километром. Оставалось только надеяться, что обещанные одиннадцать минут таковыми в итоге и окажутся. Идущий впереди Маккой скрылся за очередным поворотом и, свернувшие за ним офицеры, едва не сбили с ног внезапно замершего доктора. Впрочем, их замешательство быстро сменилось крайним изумлением. Похоже, Спок все же ошибся в расчетах, потому что прямо перед ними простирался необъятный полуоткрытый зал, подсвеченный переливистым сиянием туманности. А прямо в центре него возвышалась темной горой громада, по очертаниям показавшаяся всем смутно знакомой. — Чтоб мне провалиться, если это не древний космический корабль. — Озвучил Маккой пришедшую всем мысль. — Наш космический корабль. — Вы правы, доктор, насколько я могу судить, это судно напоминает колониальный корабль земного типа. — Подтвердил Спок. — Ему не менее столетия. — Думаю, ему лет двести. — Поправил Кирк. — О тех временах, как вы знаете, сохранилось не так много сведений, но я читал, что на заре эры освоения дальнего космоса было построено и запущено несколько кораблей, рассчитанных на полет к другим мирам. — Он невероятно огромный, сколько же людей там должно помещаться? — Поразился врач. — Сотни. И запас продовольствия на несколько лет полета. Или несколько десятилетий. Эти люди не планировали возвращаться. Они знали, что покидают Землю навсегда и делали это в поисках лучшей жизни. — Учитывая, что тогда творилось на планете, я даже могу их понять. — Задумался доктор. — Хотя — провести десятилетия в исполинской консервной банке — нет, все же не понимаю. — Спок, мне кажется, или там на борту есть какая-то надпись? — Кирк прищурился. — Верно, есть, там написано «Санта Мария». Очаровательно. — Как корабль, на котором Колумб открыл Америку. — Вспомнил Маккой. — Вот только на Новый свет эта инопланетянская база как-то не тянет. — Думаю, в те времена люди были менее привередливыми, чем ты, Боунз. Зато эта находка объясняет присутствие некоторых земных предметов. И тех мертвецов в биокапсулах, конечно. — И все же, пока непонятно, когда и при каких обстоятельствах тут появился этот звездолет. Кто построил саму базу, куда они делись, и почему теперь все люди с корабля мертвы? — В голосе Спока зазвучали мечтательные нотки нашедшего интересную загадку ученого. Маккой был бы рад возразить, но про себя признал, что ему тоже любопытно. Кирк и вовсе возражать не собирался, разглядывая древнее судно с жадностью и некой ностальгической грустью. Его взгляд выхватывал уцелевшие фрагменты корпуса: примитивные двигатели, угловатые жилые палубы… Где-то там, сверху, недосягаемый для взгляда капитанский мостик. «Кто был этот капитан? Что он чувствовал, ведя свой корабль в неизвестность, зная, что никогда не увидит дома. Год за годом непрерывного полета в никуда… Нашел ли он здесь то, за чем шел?» Коммуникатор на поясе капитана перестал издавать тихое шипение, и все услышали негромкий, но узнаваемый и достаточно различимый голос Ухуры. — Говорит Энтерпрайз! Капитан Кирк, ответьте! Энтерпрайз вызывает капитана Кирка! — Кирк слушает! — Капитан! Это вы? Переключаюсь на громкую связь! — Капитан, говорит инженер Скотт. Сканеры только что зафиксировали усиление вашего сигнала. Мы пока не можем вас поднять, но если вы переместитесь на пятнадцать градусов и пройдете метров 500, транспортатор вас зафиксирует. — Прекрасно, Скотти. Спасибо. — Капитан, как там доктор? — Доктор Маккой в порядке. Однако Спок ранен, пусть в транспортерной нас ждет бригада. И мы потеряли Стоунза и Лингарда, вы видите их сигнал? — Да, сэр. Мы уже поняли, что вы разделились, когда сканеры зафиксировали две новые группы вместо одной. Но с ними пока нет связи, они все еще слишком глубоко. — Хорошо, продолжайте их отслеживать. И больше сюда нельзя никого транспортировать, это слишком опасно. Лучше воспользуемся шаттлом. -Принято. А зачем нам вообще туда высаживаться? — О, Скотти, ты должен увидеть это своими глазами. — Капитан обвел взглядом старинный космический корабль. — Уверен, тебе понравится. — Умеете вы заинтриговать, сэр. — Вот еще что, пока вы следили за нами, сенсоры случайно не фиксировали присутствие нашего челнока где-нибудь поблизости? — Если вы говорите о пропавшем «Галилео», то нет, он словно испарился. — Что ж, займемся им позже. Если только он уже не сбежал в открытый космос. — Капитан. — Подал голос Спок. — Донован не может сбежать за пределы туманности. Поток обладает центробежной силой, Энтерпрайз способна ее преодолеть, а шаттл нет. Он не выйдет за границы поля. — Почему ты раньше об этом не сказал? — Удивился Кирк. Спок неопределенно дернул бровью. — Раньше эта информация не была актуальной. Джим молча покачал головой под веселое хмыканье Маккоя. — Скотти, мы идем к указанному тобой месту. Конец связи. Когда трое офицеров материализовались в транспортерной, их поджидали довольный Скотти и доктор Мбенга в паре с медсестрой Чепел. — С возвращением, доктор. — Улыбнулся главный инженер. — Заставили же вы нас всех поволноваться. Кирк помог Споку добраться до гравитационных носилок и обернулся к Маккою. — Давай-ка тоже сначала в лазарет, а потом отдыхать. И никаких возражений, это приказ. Врач лишь устало махнул рукой, понимая, что чем скорее он посетит медчасть и разберется с обезвоживанием, тем быстрее окажется в вожделенной теплой постели. Убедившись, что обоим пострадавшим оказывают помощь, Кирк отправился на мостик, решив, что чашки кофе и небольшого перекуса в удобном кресле ему вполне хватит для восстановления сил. — Что там, Чехов, сигнал наших парней с базы стабильный? — Так точно, капитан. На корректировку данных уходит время, поэтому информация получается с некоторым опозданием, но, насколько я могу судить, Стоунз и Лингард сейчас находятся на двадцать шестом уровне и продолжают подниматься. — Уровне? — Да, сэр, мы разбили базу на квадраты и уровни, чтобы было удобнее ориентироваться. — Очень хорошо. Выведи на экран то, что у вас получилось. И отметь места, где вы фиксировали наши показатели. — Сейчас будет готово, капитан. Пока Джим изучал примерную схему станции, между делом утоляя голод, Спок успел вернуться из лазарета. Уверив капитана, что небольшое залеченное ранение ноги никак не повлияет на его работоспособность, он занял свое место за научной станцией. К концу смены был составлен примерный план будущей исследовательской экспедиции, а также спасательной операции на случай, если безопасники так и не выберутся на доступное для транспортации место. К счастью, проблуждав еще четыре часа и преодолев три уровня, Стоунз с Лингардом вышли на связь, взобравшись на узкую переборку, соединяющую две отдельно стоящие колонны. Откуда и были успешно подняты на борт в целости и сохранности. Выслушав рапорт вернувшихся, Кирк понял, почему их путь занял столько времени. Как оказалось, те набрели на то, что безуспешно разыскивал Маккой — жилые зоны с оставшимися нетронутыми каютами, наполненными личными вещами проживавших там людей. Немало озадаченные десантники, никак не ожидавшие увидеть на явно инопланетной базе детскую куклу или чьи-то домашние тапочки, некоторое время изучали помещения, пытаясь понять, с чем вообще они имеют дело. — Все было очень ветхое и устаревшее, как экспонаты из музея. — Поведал лейтенант Стоунз. — Но это точно были предметы с Земли. — Вообще, там всего было намешано. — Дополнил Лингард. — И человеческие вещи, и какие-то совсем непонятные приборы. Отпустив безопасников по каютам, Кирк объявил, что исследовательская экспедиция стартует следующим утром. Себя и Спока (по просьбе последнего) он включил в первую партию высадки. Выбрав оптимальное место для посадки шаттла и согласовав последние вопросы, Джим, наконец, тоже отправился отдыхать. И еще долго не мог уснуть, балансируя на грани дремы и размышляя о долгом путешествии космического тезки древнего парусника Колумба. Следующий день был полон упорядоченной суеты и оживления. Группы из отобранных Кирком специалистов и добровольцы, изъявившие настойчивое желание присоединиться к исследованиям, спускались на приведенную в порядок площадку в самом сердце пустующей базы. С указаниями создавать как можно больше шума и ни при каких обстоятельствах не приближаться к плюющимся кислотой креветкам десантники рассредоточились по уровням. К удивлению Кирка, Маккой вызвался заняться залом с биокамерами. — Это же люди. Земляне. — Пояснил он. — Надо выяснить, почему они погибли. — Ты уверен, Боунз? Ты не единственный врач на корабле, ты ведь это осознаешь? — Все в порядке, Джим. Не переживай. — Хорошо, только возьми пару ассистентов. Не возись там в одиночку. — Это приказ? — Конечно, Боунз. — Улыбнулся Кирк. — Иначе выпишу выговор. Сам капитан большую часть времени посвятил изучению «Санта Марии». На пару со Скотти он облазил весь корабль, ковыряясь в старых механизмах. Довольно быстро они выяснили, что многие части были демонтированы и, очевидно, использованы для других нужд на базе. Также был обнаружен корабельный журнал, расшифровать который взялся Спок. Задав корабельному компьютеру Энтерпрайз алгоритм работы, вулканец вернулся на базу с группой ученых, чтобы отыскать источник искажающего сигнала и энергии, питающей поток. Всего на изучение базы Кирк выделил несколько дней, и ни в один из них экипажу не пришлось скучать. Однажды, зайдя в медотсек проведать все-таки умудрившегося пострадать от одной из прытких креветок краснорубашечника, капитан краем уха услышал разговор Чепел и Ухуры. — Я провела там всего полчаса, и у меня до сих пор мурашки по коже. А я ведь медсестра и давно привыкла к виду смерти. Но эти … жуткие останки в стеклянных камерах. И их там не меньше сотни. — Голос Чепел дрогнул от отвращения. — Честное слово, я бы сошла с ума от страха, если бы оказалась там совсем одна, как доктор Маккой. В тот же вечер Кирк посетил лазарет, где главврач составлял текущий отчет о ходе исследования. И вышел оттуда уже глубокой ночью и не вполне трезвый, но с чувством выполненного перед другом долга. Через четыре дня изучения базы команда Энтерпрайз собрала достаточно сведений, чтобы можно было сделать предварительные выводы. Собрав в каюте для совещаний главного медика, первого офицера по науке и старшего инженера, Кирк дал слово каждому из них. — Давайте начнем с вас, мистер Спок. Как я понял, получилось расшифровать бортовой журнал «Санта Марии»? — Частично. Некоторые блоки памяти пострадали слишком сильно, но мне все же удалось воссоздать относительно целостную картину путешествия. Более того, данные продолжали записывать и после пристыковки корабля к базе. — Отлично, значит мы можем узнать, что тут произошло. Спок вставил в компьютер карту и вывел на общий экран картинку: фото еще нового звездолета в орбитальном доке на фоне Земли. — Это одно из немногих уцелевших изображений — корабль за несколько дней до отправления. Четыреста восемьдесят человек на борту, большинство — молодые семьи. Вы были абсолютно правы, капитан, когда сказали, что они не планировали возвращаться. «Санта Мария» везла колонистов, рассчитывающих найти пригодную для жизни планету и основать новую популяцию людей. — И как они оказались тут, на этой безжизненной базе? — Поинтересовался Маккой. — По чистой случайности. Звездолет пробыл в пути девять земных лет, но за это время экипажу не удалось отыскать место, которое удовлетворяло бы их потребностям. Уцелела лишь обрывочная запись об одной высадке, но тот файл оказался слишком поврежден, чтобы понять, что пошло не так. И полет продолжился дальше. В итоге запасы продовольствия на борту постепенно истощились. Внутри туманности колонисты надеялся отыскать скрытую планету, но вместо нее судно попало в водоворот и наткнулось на базу. — Не обитаемую? — Уже нет. К моменту прибытия «Санта Марии» база была покинута. Люди так и не узнали, кому они обязаны новым домом. — Так уж и обязаны. — Хмыкнул врач. — Вы судите о станции по ее теперешнему состоянию. — Мирно пояснил Спок. — Однако, судя по записям капитана, им она показалась едва ли не Эдемом. Здесь была кислородная атмосфера, и мощный источник энергии. И пища — некий аналог наших репликаторов, которыми колонисты научились пользоваться. — И они решили остаться. — Покачал головой Кирк. — После почти десятилетия в замкнутом пространстве корабля, база действительно покажется раем. — Именно так. Они не понимали принцип работы большинства устройств, но научились управляться с ними. Кое-что они переделали под себя. Так база стала их домом. — Надолго? — На десятилетия. Здесь рождались и умирали поколения, постепенно колония начала расти. — А места больше не становилось. — Подсказал Маккой. Спок кивнул. — Когда они осознали проблему, то решили, что часть колонистов должна лететь дальше. Были собраны добровольцы для нового полета. — Но их двигатели не выдали бы необходимую мощность. — Засомневался Скотти. — Они и не выдали. Звездолет не смог преодолеть поток и вынужден был вернуться. Туманность стала ловушкой. Все молча переглянулись, представив себя на месте тех, кто внезапно осознал, что их дом превратился в тюрьму. — В дальнейшем ситуация усугубилась. — Продолжил вулканец. — Люди эксплуатировали ресурсы базы не имея особого понимания, как она функционирует. Когда репликаторы вдруг перестали поставлять достаточное количество пищи, никто не мог сказать, почему это произошло, и как исправить ситуацию. Конечным результатом стал голод… — Словно жители острова Пасхи… — Задумчиво протянул Маккой. — Они вырубили лес, который их кормил. Кирк внутренне содрогнулся, слишком знакомой была судьба, постигшая обитателей станции. Заметивший его реакцию Спок решил не затягивать паузу. — Все случилось не вдруг, потребовалось еще несколько лет, чтобы недостаток пищи начал сказываться на людях. Потом начали умирать те, кто был слабее. Есть записи о неоднократных пробах разобраться в принципах работы здешних технологий, но эти попытки, конечно, потерпели неудачу. Они послали сигнал бедствия, но его никто не мог услышать. Когда в живых осталось всего сто тридцать человек, случилась крупная поломка и количество энергии резко снизилось. Стало темно и прохладно, и полностью перестали работать репликаторы. Люди были обречены. В последней попытке сохранить себе жизнь, они воспользовались имеющимися на базе биокамерами, которые смогли запустить. — Увы, не слишком успешно. — Вздохнул Джим. — Иначе сейчас мы могли услышать всю историю от них самих. — Вообще-то, какое-то время все шло нормально, и камеры работали. — Подхватил рассказ Маккой. — Удивительно, но эта инопланетная технология подстроилась под человеческий организм и успешно поддерживала жизнь находящихся в анабиозе людей. А потом что-то пошло не так. Наверное, уровень энергии еще понизился и часть биокапсул отключилась. Потом вышла из строя еще часть. И так далее, пока не осталась последняя группа, которой повезло меньше остальных, мирно умерших во сне. После очередного падения энергии в их камерах сбилась программа, и люди стали просыпаться. Похоже, эти ячейки не рассчитаны на открытие изнутри, и несчастные просто захлебнулись в окружавшей их жидкости. Если бы мы прилетели сюда тремя годами раньше, то могли бы их спасти. — Мы никак не могли этого знать. — Конечно, нет, это просто так, для общей информации. Вообще-то, меня очень заинтересовало устройство самих биокамер, Нам хоть что-то удалось узнать об их создателях? — Практически ничего. — Покачал головой Кирк. — Колонисты, жившие здесь, ни разу не находили ни записей, ни изображений, ни каких-либо материальных свидетельств, которые могло бы указывать на строителей. — Я бы тоже не прочь был пообщаться с их инженерами. — Согласился Скотти. — Если с устройством «Санта Марии» все просто, то здешние технологии, признаюсь, заводят меня в тупик. Возможно, если бы удалось толком изучить тот отсек… В первый же день исследований таинственный отсек обнаружил Спок, ищущий источник движущей силы потока. Как выяснилось, туда же в конечном итоге вели все трубки и кабели, обвивающие базу. Однако, все устройства были окружены защитой из непрозрачного сверхпрочного материала и понять, что находилось внутри, попросту не представлялось возможным. С одобрения капитана, Скотти попытался срезать небольшой фрагмент с чего-то, имеющего форму цилиндра, но лазерный резак оказался бессилен. Признав, что без значительного разрушения всего отсека защитные оболочки снять не удастся, от этой идеи решено было отказаться. — Увы, пока эта технология будет для нас такой же загадкой, как для наших предшественников. — Кирк повернулся к Маккою. — Думаю, после нашего отчета сюда отправят еще одну исследовательскую группу для более тщательного изучения. Здесь еще много чего интересного. Быть может, им удастся выяснить, как функционируют те биокамеры. — Для развития нашей медицины было бы неплохо. — Доктор взглянул на экран, где все еще висело изображение корабля. — Какая все же злая ирония — улететь с Земли, пройти через столько испытаний, и в итоге самим запереть себя в смертельной ловушке, приняв ее за подарок небес. — Возможно, их коллегам повезло больше. — Спок переключил изображение на экране, теперь, с другого ракурса, было видно два практически одинаковых корабля. — Сто девяносто три года назад с орбиты Земли отправился не один, а пара колониальных кораблей. Второй — «Санта Клара» — отделился от общей экспедиции перед тем, как «Санта Мария» вошла в туманность. Есть шанс, что они все же нашли пригодную для жизни планету, о которой мечтали. Или все еще ищут. В последний вечер перед отправкой капитану предстояло решить, как поступить с останками колонистов. Сочтя самым разумным оставить все, как есть, он собрал в общем зале свободных членов экипажа и зачитал краткую поминальную речь. Скотти предложил установить перед отсеком-кладбищем памятную табличку, что было сразу же одобрено. — Имена всех колонистов, которые удалось установить, внесены в базу данных. На Земле сделают то же самое. Возможно, у кого-то из них обнаружатся дальние родственники, и им будет интересно узнать эту историю. — Закончил Кирк свое обращение. — На этом все. Все могут быть свободны. Следующим утром Энтерпрайз должна была свернуть исследования и покинуть «Голубую медузу». Но перед этим Джим решил переговорить со Споком после окончания смены. — Это Кирк. — Но нажал кнопку вызова возле каюты вулканца. — Я могу войти? — Конечно, капитан. — Двери разъехались в стороны. — Входите. Спок сидел за столом, на котором лежали падд и стопочка информационных карты. — Все еще работаешь? — Просто свожу воедино некоторые данные. Вы же знаете, вулканцам не нужно много времени на отдых. Нелогично терять его напрасно. — Да, конечно. — Кивнул Кирк вспоминая, что раньше свободное время Спок нередко проводил в комнате отдыха, но вслух этого говорить не стал. — Вы пришли по делу? Или, может быть, хотите сыграть? — Старший помощник перевел взгляд на шахматную доску на полочке. — Я бы с удовольствием, но, вообще-то, я хотел обсудить один вопрос. — Джим присел на свободный стул. — Касательно чего? — Насторожился вулканец. — Касательно обитателей базы. Напряжение исчезло из взгляда Спока, он извлек карту, которую изучал до этого, и чуть склонил голову, демонстрируя внимание. — Эти существа на базе — «креветки» — я все не могу выкинуть их из головы. — Поделился Кирк. — Если вы подозреваете, что они и есть строители станции, то это исключено. Я пытался вступить с ними в контакт, конечно, с безопасного расстояния, но безуспешно. Существа определенно неразумны. По меньшей мере недостаточно разумны для создания таких сложных устройств. — Но тебе не кажется странным, что они — единственные живые тамошние обитатели? Откуда они взялись? Если их оставили создатели базы, то зачем? — Должен признать, эти вопросы приходили мне в голову. Именно поэтому я и пытался установить связь с существами. Однако, у меня нет никаких ответов, кроме очевидных предположений. — Знаешь, после истории с Хортой я не могу не спросить, а не могут ли наши креветки быть, скажем… потомством тех самых строителей? Спок задумался. — Возможно, в ваших словах есть смысл. Не зная, что из себя представляют создатели, невозможно исключить вариант, что креветки — это лишь их личиночная стадия. Кирк откинулся в кресле, продолжая рассуждать. — Смотри, это же логично. Создатели, будем называть их так, строят базу внутри туманности, где ее невозможно обнаружить, и создают вокруг нее защитное поле. Здесь есть все необходимое для жизни, база полностью функциональна. Почему же ее вдруг бросают, оставив только мелких креветкообразных существ? Что если это их детский сад и будущий дом? — Это лишь предположение, Джим. Возможно, базу построили просто как запасной форпост. Или создателям пришлось покинуть ее в силу каких-то внешних обстоятельств. А креветки остались тут случайно, возможно, их держали в качестве домашних любимцев. Или их завезли уже колонисты, известно, что они высаживались как минимум на одну планету. — Что ж, не могу не признать, что ты прав. Вариантов может быть множество. — Но ваш ничем не менее вероятен, чем остальные. И если вы окажетесь правы, то после вступления личинок во взрослую стадию, их будет ждать весьма неприятный сюрприз. — Вместо пригодной к жизни рабочей станции — полумертвая и холодная, да еще и с кучей инопланетных покойников в биокапсулах. — Обрисовал гипотетическую ситуацию Кирк. — Вряд ли после этого у них сложится хорошее мнение о людях. — К тому времени, а это, возможно, и годы и столетия спустя, на базу вполне могут вернуться создатели и все исправить. Или взрослые существа смогут сами устранить неполадки, мы ведь не можем судить, насколько серьезна поломка и поломка ли это вообще, а не часть программы. — В таком случае, будем надеяться, что одна из твоих версий окажется верной. — Кирк поднялся, собираясь уйти, но нерешительно остановился не доходя до двери. — Спок, твое решение относительно ухода… — Осталось неизменным. — Сухо ответил вулканец в спину так и не обернувшегося Джима. — После окончания миссии я вернусь на Вулкан. — И мы… останемся друзьями после этого? — Джим. — Голос Спока смягчился. — Ты ведь знаешь, у вулканцев… — Нет друзей, верно? — Не в том смысле, который люди вкладывают в это понятие. Джим, ты навсегда останешься для меня самым уважаемым капитаном. И человеком. — Наверное, о большем не стоит и мечтать. Спокойной ночи, Спок. Или удачной работы с данными. — Кирк нажал кнопку открытия дверей и быстро покинул каюту старшего помощника. На следующее утро с исследуемой базы было собрано все оборудование, так что не осталось никаких следов присутствия здесь экипажа Энтерпрайз. Не считая появившейся на стене возле дверей отсека с биокапсулами небольшой серебристой таблички с памятной надписью, посвященной колонистам. Когда темнеющая на фоне голубого свечения станция уменьшилась на обзорном экране до небольшого пятнышка, на панели связи замигал сигнал открытого канала. — Капитан, это Галилео! — Доложила Ухура. — На нем включился передатчик. — Наконец-то. Вызывайте его. — Секундочку, сэр… Он передает автоматический аварийный код. У нас есть координаты. — Вот как. — Капитан поднялся с кресла. — Меняем курс, Сулу. Чехов, найдите его на радаре. Спустя десять минут челнок был обнаружен и захвачен тяговым лучом. — Ох, капитан. — Вздохнул Скотти, едва злополучный шаттл появился на экране. — Двигатели точно сгорели. И в топливном баке пробоина, я ее отсюда вижу. — Спок, что на сканере? — Содержание кислорода минимальное, температура приближается к нулю. Один человек на борту, признаки жизни…не фиксирую. — Срочно телепортировать его на борт. Ухура, медиков в транспортерную! Кирк устремился к турболифту, пока связистка оперативно передавала указания капитана. Маккой и Чепел опередили его на несколько минут. Когда Джим вышел из лифта, они уже склонились над неподвижно лежащим телом. — Дыхания нет, остановка сердца. — Быстро считывал показания сканера Маккой. — Ввожу два кубика кордразина. Сестра? — Есть слабая реакция, доктор. — Быстро везем его в реанимацию. — Боунз, он нужен мне живым. — Потребовал Кирк, пока пострадавшего укладывали на носилки. — Пока ничего не могу обещать. Не теряя времени медики увезли бессознательного инженера в лазарет, где Маккой два часа боролся за его жизнь. За это время челнок был поднят на борт и осмотрен Споком и Скотти. — Он все же попытался прорваться сквозь поток. — Поделился результатом главный инженер. — С одним едва отремонтированным двигателем — никаких шансов. Он угробил то, что уцелело с первого раза. Кое-что ему удалось отремонтировать изнутри, но без топлива далеко не улетишь. А тут еще и цепи начали гореть. Короче, ему еще повезло протянуть так долго. — У борту было что-то еще? — Никаких личных вещей. — Ответил Спок. — И он не пытался ни с кем связаться, очевидно понимая, что внутри поля это бессмысленно. Думаю, Донован до последнего момента надеялся на побег. Но после того, как сгорела система жизнеобеспечения ему не оставалось ничего, кроме как в последний момент подать аварийный сигнал. — Не скажу, чтобы мне было жаль этого парня. — Заметил Кирк. — Но надеюсь, он выживет и назовет имена своих сообщников. После успешно проведенной Маккоем операции Донован сначала отлежался в лазарете под усиленной охраной, а после был переведен в камеру предварительного заключения. Энтерпрайз покинула «Голубую медузу» без осложнений и устремилась к Земле на скорости варп-4. После перевода Донована в изолятор, Маккой сложил с себя полномочия его лечащего врача, поручив медсестрам навещать его раз в сутки и проверять состояние. Заметив, что Кирк с каждым световым годом, приближающим их к пункту назначения, ведет себя все напряженнее, доктор решил вернуть дружеский долг и навестил капитана с парой фирменных коктейлей. — Ну, как продвигается расследование? — Бодро поинтересовался врач, расставляя на столе узкие бокалы с изумрудной жидкостью. — Все злодеи понесут наказание? Кирк устало отмахнулся. — У меня уже в печенках сидит этот федеральный прокурор, с тех пор, как наладилась связь с Землей, он не давал мне и дня покоя. Слава богу, хоть Донован заговорил, думаю, с этой контрабандной сетью будет покончено. — Туда им и дорога. — Маккой пододвинул к Кирку его порцию — Так что же ты тогда ходишь такой кислый? Получишь еще одну медаль за разоблачение преступной организации. Или они передумали давать тебе адмирала? — Не трави душу, Боунз. — Джим отхлебнул напиток и прикрыл глаза. — И так по ней кошки скребут. — Так откажись! Зачем ты себя мучаешь, убей — не понимаю. Возьми еще одну миссию. — Не хочу. — Вот так просто — не хочешь? Или не хочешь без Спока? — А тебе какая разница? Маккой пожал плечами. — Мне лично никакой, просто жаль видеть, как вы оба себя грызете. Кирк болезненно скривился. — Оба? Ты что-то путаешь, Боунз, Спок хочет вернуться на Вулкан и ничуть от этого не страдает. — И ты ему веришь? — Он вулканец, в вулканцы не врут, забыл? — Уж мне-то не заливай. Не знаю, с чего этому хладнокровному компьютеру пришла в голову такая идея, но… — Оставим эту тему, Боунз. Давай лучше выпьем. — Нет уж. Не хочу смотреть, как двое моих друзей собираются себя живьем закопать. — Ты драматизируешь. Я, вообще-то, повышение получаю. Займусь преподаванием, когда-то мне нравилось, попытаюсь изменить что-то к лучшему. А Спок… Спок вернется домой, что в этом плохого? — Да все плохо. Поговори с ним, Джим. — Маккой взглянул в глаза Кирка и увидел в них ответ. — Уже говорил, да? — Он все решил. — Чертов остроухий… Побеседую с ним сам, вправлю ему мозги. — Не смей. — В голосе Кирка зазвучала сталь. — Слышишь меня, даже не думай. — Черт с вами. — Обиделся доктор. — Вы взрослые люди, делайте, что хотите. Кирк примирительно стукнул краем своего бокала о бокал друга. — Все будет хорошо, Боунз. Ты сам-то как, пойдешь на вторую пятилетку? — Вот еще. Ноги моей больше не будет на флоте. — Маккой решительно опрокинул в себя остатки коктейля. — Клянусь тебе, никогда. Кирк молча улыбнулся. «Никогда не говори „никогда“, Боунз.» — И вот еще что, Джим, если я когда-нибудь буду тебе нужен — слышишь, не Звездному флоту, а тебе лично — ты знаешь, где меня искать. — Спасибо, друг, спасибо… Энтерпрайз серебряной птицей летела к родным берегам, оставляя позади золотые песчинки звезд в бесконечном океане космоса. Экипаж возвращался домой.