Начало

Он загрузил чемодан в багажник и повернулся к ней. Виноватая улыбка тронула губы, когда он что-то сказал. Петир притянул Сансу к себе, положив руки на талию и что-то зашептал ей, склонившись над ухом. Она кивнула ему, ущипнув за щёку, и они рассмеялись. Петир обхватил лицо Сансы руками и поцеловал. Кэт отвернулась, не в силах больше смотреть за ними. Она посмотрела в окно, встретившись взглядом с ним, и кивнула, прощаясь. Лотор открыл ему ауди и Петир запрыгнул, махнув напоследок Сансе. Машина резко тронулась и скрылась за поворотом. Санса медленно повернулась и побрела к дому. — Петир обещал позвонить, как приедет, — Санса зашла в дом и закрыла за собой дверь на ключ. Кэт выглянула в окно и заметила мужчин, заступивших на свой пост. Чарли отдёрнул пиджак, и в глаза бросилась кобура с пистолетом. — Он не сказал, через сколько вернётся? — Кэт поставила перед Сансой чашку и налила ей чай. Санса взяла горячую чашку и склонилась над ней, вдыхая аромат. — Через пять дней. Он уже купил себе билет назад, — Санса отломила кусочек яблочного пирога и бросила в рот, облизав пальцы, — Мам, ты же поживёшь пока со мной? — Конечно. Они замолчали, уставившись в свои чашки. Кэт взяла ложечку и прокрутила её между пальцев, сделав четыре оборота. За четыре месяца, время, проведённое здесь, пролетело слишком быстро, не дав Кэт до конца привыкнуть к своему положению. Санса по мере возможности заезжала к ней и всегда в сопровождении молчаливых спутников, приставленных к ней Петиром. Порой, ей и самой казалось, что за ней кто-то наблюдает, но оборачиваясь, она видела лишь прохожих. Жизнь в Нью-Йорке не была похожа на ту, которую она привыкла вести в Карлингфорде, а затем в Белфасте. Переезд сюда невидимым образом отразился на ней, оставив свой отпечаток на доселе привычных вещах. Несмолкаемый шум города, живший по своим собственным правилам, прогибал под себя, всё больше и больше вмешиваясь в её жизнь. Порой, ей нестерпимо хотелось бросить всё и уехать туда, где она росла маленькой, мечтательной девочкой, собирающей полевые цветы. Вернуться в свой старый дом и услышать тихий голос отца, читающего ей сказки. Проснуться утром и выбежать на улицу, зная, что там стоит он, готовый выполнить любое её пожелание. Кэт всегда было жалко Петира. Она жалела его, зная, что никто кроме неё общаться с ним не будет. Жалела его даже тогда, когда он, повзрослев, стал использовать девчонок, готовых броситься к нему в объятия по щелчку. Жалость, вынуждала её общаться с ним дальше. Писать письма и созваниваться пару раз в год. Делиться последними новостями. И вот теперь, жалость, двигавшая ей всё это время, сыграла с ней злую шутку, бросив её дочь в объятия этого монстра. Его маска, надетая им в первую встречу с Сансой, словно прилипла к его лицу, стерев с него его настоящее выражение. Стерев тот звериный оскал, проявляющийся у него каждый раз в разговоре с ней. Кэт видела, как маска, держащаяся на нём всё это время, сползала, стоило Сансе отвернуться. Но даже тогда, в нём оставалось что-то ещё. Что-то незнакомое ей до сих пор, таящееся в глубине его зелёных глаз и вспыхивающее с новой силой при взгляде на её дочь. Много раз она возвращалась к их немногочисленным разговорам, вспоминая его увещевания о любви к ней. Много раз она пыталась найти в них хоть какую-то подсказку, способную помочь ей разгадать его замыслы. Петир лишь смеялся над ней, поднимая уголок своих тонких губ, касающихся каждый раз мимолётом Сансы. — Мам? — Кэт вздрогнула и подняла глаза на Сансу, — Мам, твой чай давно остыл. — Да? Я просто задумалась, — она небрежно положила ложку в остывший чай и размешала его. — И о чём же? — Ты прекрасно знаешь о чём. Лицо Сансы вытянулось. Она обречённо вздохнула и собрала волосы в хвост, как делала всегда, готовясь к серьёзному разговору. Эта её привычка всегда удивляла их с Недом, выдавая в ней столь упрямый характер. — Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Он мне не пара. С ним меня не ждёт ничего хорошего. И ещё много всего, в надежде, что я прислушаюсь и брошу его, да? — Санса, ты знаешь его… Господи, как это всё тяжело. Понимаешь, он как геометрическая фигура, имеющая несколько граней. Вот ты смотришь на куб и видишь лишь одну его сторону, но стоит повернуть тетрадку под другим углом, как первая сторона, уступает место второй, остававшейся всё это время в тени. Также и с ним. — Ты хочешь сказать, что Петир что-то от меня скрывает? — Он не скрывает Санса, он играет. Играет в этот брак, потому что ему это выгодно. — Это какая-то чепуха! — Санса, послушай меня, пожалуйста. Я не спорю, что прожив с ним полтора года, ты достаточно узнала его, чтобы составить о нём какую-то свою картинку благородного принца, но всё это не так! Подожди, не перебивай меня, — Кэт вздохнула, набирая в лёгкие воздуха, — Я росла с ним бок о бок девятнадцать лет. Он не такой, каким пытается казаться в твоих глазах. У него никогда не было друзей. Никогда. Петир врал на каждом шагу, ища выгоду в своих знакомствах. У него никогда не было долгих отношений ни с одной из девушек, успевших повисеть на его шее. Он всегда открыто смеялся над браком, считая всё это не требующим его внимания. Он… — Подонок? — Да. — Что ж, тогда я жена подонка, верно? — Санса, пожалуйста… Наверху хлопнула дверь, поставив жирную точку в их разговоре. Кэт развела руками, будто извиняясь перед немыми свидетелями этого разговора. Она вылила свой чай, так и не прикоснувшись к нему.