До смешного очевидно

- Тони. Питер проснулся в объятиях Старка, и, наверное, минут десять тупил, глядя на него и думая, какой же тот невероятный. Тони спал сейчас тихо, умиротворенно, не метаясь во сне, лицо его было таким расслабленным и совершенным, что Питеру хотелось повизгивать от невероятной красоты открывшейся перед ним картины. - М-м-м? – издал Тони неопределенное междометие. – Пит, я же чувствую, что ты на меня пялишься. Завязывай, дырку просмотришь. Питер счастливо рассмеялся. Он обнял Тони сильнее, оплел руками и ногами, уткнулся в плечо, пряча улыбку. - Вот же… Настырное членистоногое, - пробормотал Тони, без возражений оставаясь в объятиях Питера, прижимая его к себе в ответ. – Приставучий мелкий гаденыш. Я, может, спать хочу. Питер рассмеялся снова. Он сейчас восхищался Тони так сильно и так трепетно, что просто не смог бы выпустить того из объятий. - Есть такой сериал, «Конец ебаного мира», и там произносят фразу: «Знаете, когда вы долго мечтаете быть рядом с кем-то, и боитесь: вдруг он окажется мудаком? А затем, он вдруг не мудак – он реально классный!» Ну, правда это про отца главной героини, и он в итоге действительно оказался мудаком, но я сейчас к тому, что я столько видел вас по телевизору, с детства, столько думал: действительно ли вы такой, или это только образ? И в итоге – вы действительно такой, и действительно классный. Лучше, чем вообще можно было представить. Тони поморгал, посмотрел на Питера более осмысленно, сквозь пелену утренней неги, и коварно улыбнулся: - Отличный, думаю, сериал. Прекрасная иллюстрация несостоятельности подростковых представлений. Она ведь решила, что он реально классный, а он, оказалось, - мудак? Впрочем, отцы главных героев зачастую мудаки. Это, наверное, какое-то невъебенно необходимое условие, чтоб стать главным героем. Питер решительно чмокнул Тони в губы. Невозможно было смотреть на него и не хотеть поцеловать. - Вы все перекручиваете. Я имел в виду, что вы реально классный. Хотя, впрочем, можно было не сомневаться. Питер устроился у Тони на груди, чувствуя щекой его шрам и слушая размеренное биение сердца. Питер был настолько счастлив, что просто не мог поверить. Это было какое-то открывшееся ему величайшее откровение жизни – что можно быть абсолютно счастливым от того, что находишься рядом с человеком, которого любишь. И больше не надо ничего – ни успеха, ни денег, ни признания, ни высшей цели. Ладно, возможно, он не имеет права заикаться о деньгах, пребывая на обеспеченной удобствами по высшему разряду Базе Мстителей. Но Питер хотел быть на Базе вовсе не потому, что она так высокотехнологична и великолепна. И не потому даже, что Человек-паук здесь органичен, на своем месте. А потому только, что на Базе находился Тони Старк, и Питер не раздумывая отправился бы в любую точку мира – если бы его позвал туда Тони. В любом случае, Питер был просто счастлив. Счаст-лив. Вообще. Совсем. - Я счаст-лив, - тихонько пробормотал он, испытывая какую-то непреодолимую потребность поведать об этом миру. - Да, кажется, именно так называется, когда ты молод и глуп, - усмехнулся Тони ему в макушку, мягко перебирая пальцами волосы Питера. - Ну мии-истер Старк, - возмутился Питер, потираясь о грудь Тони щекой. - Ладно-ладно. Сдаюсь. Это я так, ехидно ляпнул, - Тони, лежа, приподнял ладони в капитулирующем жесте. – Потому что, если серьезно, - то я, хоть я не молод, не глуп, а еще имею кучу проблем в виде теоретически возможного инопланетного вторжения, прессинга Мстителей, управления компанией и поиска некоторых похеренных зеленых членов команды, не считая того незначительного факта, что у меня роман с подростком, что в принципе не должно укладываться в моей голове, как нечто нормальное, - не смотря на это все, я тоже внезапно и удивительно счастлив. Питер заулыбался. Просто не мог не улыбаться глупо и бесконтрольно, обхватывая Тони руками, потираясь о него, вдыхая его обожаемый запах, слыша от него такие слова – невозможно было не улыбаться и не любить весь мир. Тони лениво медленно оглаживал пресс Питера, уткнувшись носом ему в макушку, выглядя одновременно довольным и ироничным. Они пребывали в таком утреннем состоянии, когда еще чуть-чуть – и заведутся, но пока просто умиротворенно валяются в постели, зная, что никуда не нужно торопиться, а они находятся в полном распоряжении друг друга. Тони взъерошил волосы Питера, приподнял голову, подтянулся в полусидячее положение, облокотившись на подушки, - Питер позволил ему сесть, съехав щекой по груди Тони, удобно устроил голову у Старка на животе. Питер лежал так, уже совсем было собрался снова уснуть – сознание ускользало, веки смеживались, ощущение кожи Тони под щекой дарило умиротворение, чувство полной правильности жизни Питера Паркера. Питер мог спать спокойно, вдоволь – он был в кровати Тони, а лучшего места на земле не найти. - Слушай, Пит, - протянул вдруг Старк, и по некоему оттенку азарта в его голосе Питер понял, что тот сейчас отмочит что-нибудь, что нарушит сонную обыденность утра. Питер поднял голову, заморгал, попытался максимально врубиться в реальность и изобразить лицом свою готовность слушать. Тони, едва уловимо поглаживая Питера пальцами по плечу, смотрел на него с прищуром сверху вниз, и в глазах Старка зрела какая-то Идея. - Да? – переспросил Питер. Тони зачесал ему пальцами челку назад, мягко усмехнулся – видимо, его позабавило сонное осоловение на лице Питера, которое тот никак не мог прогнать. - Слушай, Питер… А ты ведь, получается, в полном понимании этого слова, никогда никого не трахал? - Эм… - Питер подавился воздухом, нахмурился озадаченно. – Нет, - не то чтобы его хоть сколько-нибудь удручал данный факт. У Питера был самый потрясающий секс на свете, какой не снился тем, кому в своей жизни доводилось «кого-то трахнуть». Питер даже чуть не рассмеялся – оттого, что Тони думает, что Питера может это волновать – или к чему он спросил? – Ну, нет, - фыркнул Питер уже более уверенно, подаваясь следом за рукой Тони. - Ну так ты, может, - в глазах Тони заплескалась насмешка, - может, трахнешь меня? А то какой-то неравноценный обмен получается… - ЧТО?! – вот теперь Питер проснулся, резко, окончательно, бесспорно, будто вырвался на поверхность ледяной воды, задохнувшись. Он вскинулся на кровати и глядел на Тони во все глаза: - Ч-т… В смысле? Тони шока Питера не оценил – Тони развеселился. - Ну… - выдавил Старк сквозь смех. – Да что ты смотришь, как будто я сообщил, что за окном высадились читаури и пляшут танец маленьких лебедей в балетных пачках. Ну… - Тони снова заржал, но наклонился к Питеру и примирительно положил руку ему на плечо, словно извиняясь. – Чему ты так удивляешься? Нормальное ведь предложение. Поверь, поиметь кого-нибудь – это тоже бесценный незабываемый сексуальный опыт, и я… - Тони справился со своим смехом, улыбнулся теперь уже мягко и чуть умудренно, - …мне было бы приятно, чтоб ты сделал это со мной, а не когда-нибудь, пусть не сейчас, в абстрактном будущем с какой-нибудь непонятной девицей. Питер, прижав ладони к пылающим щекам, принялся раскачиваться на кровати – ну, во-первых, потому что он определенно потерял дар речи, он даже не думал и мечтать не смел, а во-вторых – в голове Питера тут же всклубился рой вопросов в духе: а вас когда-нибудь кто-то трахал? А вам нравилось? – и Питер был совершенно не готов услышать ответы на эти вопросы, не желал он слушать, что Тони кто-то когда-то трахал – особенно если, допустим, окажется, что, допустим, Стив Роджерс в не столь отдаленные времена. - А в-вы… ты… уверен? А тебя когда-нибудь…? – нет, Питер, определенно, не был готов произнести это вслух. Он окончательно спрятал лицо в ладони, забив на то, как глупо застеснявшимся выглядит. Тони хохотнул. Непонятно – то ли над Питером, то ли над вопросом. Да Питер вообще, кажется, с самого начала разговора беспрецедентно Старка веселил. Сам Питер отнюдь не испытывал веселья. Он почти что злился, и в то же время… он бы действительно хотел, но даже не задумывался об этом раньше. Охуеть. Охуеть. Тони, напротив, выглядел совершенно невозмутимо раскованным. - Ну, в жизни всякое бывало, - просто пожал плечами Старк. – И я имею в виду не то, как меня имеют в ООН и Пентагоне, когда Мстителям случается облажаться. Очень, блять, понятно. «Всякое бывало». Когда бывало? С кем? Питер посмотрел сквозь пальцы на Тони и почувствовал, что уже больше злится, чем хочет. - Ну, то есть… Ты просто считаешь, что я должен тебя трахнуть, чтобы, так сказать, потерять девственность в этом смысле… Просто типа чтоб это у меня произошло, или тебя действительно заводит… - Питер убого мямлил, запинался, невнятно формулировал мысли и сам себя за это ненавидел. Почему он, черт возьми, не может прямо спросить, с кем спал Тони, а потом согласиться на его невероятное волнующее предложение, о каком Питер и помыслить не мог? Трахнуть Тони Старка. Когда Питер произнес это у себя в голове, он запутался в словах и лишился способности говорить окончательно. Тони сказал, что любит Питера. А Роджерса он даже видеть не хочет. На данный момент. И что бы там ни было раньше… Тони придвинулся, взял Питера за запястья, мягко отнял его руки от лица. - Я абсолютно уверен, что меня заводит, что я стану у тебя в этом первым, как и во всем остальном. И я совершенно уверен, что хочу увидеть, как тебе это понравится, потому что обычно, когда мы делаем что-то новое, ты так возбужден и потрясен – на тебя невозможно налюбоваться, Питер. А еще, пожалуй, мне нравится мысль, что ты на самом деле сильнее меня. Я был бы не против, чтоб ты перестал относиться ко мне с таким трепетным благоговением. Так что ты думаешь? Тони смотрел Питеру в глаза, чуть насмешливо, с интересом, с вниманием, он теперь с ним наконец разговаривал – говорил, что хотел, как взрослый, зрелый, не зашоренный человек, и Питер мог бы сейчас повести себя так же – нормально. Выдавить из себя вставшую в горле фразу, что он думает только о том – кто Тони трахал? И что это значило для него? Что Питеру, в общем-то, плевать на давние интрижки Тони и его юношеские эксперименты. Его волнует только Стив Роджерс. Он только в нем видит для себя угрозу. И он дико ревнует, как последний идиот. И все не может об этом заговорить, потому что боится, как раньше боялся спросить Тони о любви – боится услышать, что Роджерс для Тони значит гораздо больше, чем Питер, из-за того, кто такой Роджерс, и что они вместе прошли, из-за этого слишком явного напряжения между ними, из-за того что Роджерс взрослый, он цельная сильная личность, способен спорить со Старком, пререкаться, быть… Что там Тони сейчас говорил? Быть его сильнее. А Питер всего лишь Питер. Неуверенный в себе подросток. Нет, он уверен в себе, когда он Человек-паук, но рядом с Тони Старком… Питер действительно способен только трепетно благоговеть. Питер молчал и смотрел на Тони, как дурак, испуганно. Что Старку нужно было подумать? Тони только, наконец, перестал маяться всякими опасениями о том, что он наносит подростку психическую травму. А тут Питер сидит и моргает, как олень в свете фар. Питер мысленно побился головой о стенку. Вот чего он? Еще двадцать минут назад чувствовал себя счастливее всех на свете. И от того, что предлагает Тони, ну... Осталось только упасть в восторженный обморок. Или думать, как бы из ушей не повалил пар. А уж точно не о Стиве Роджерсе. Тони, не дождавшись ответа, вздохнул, закатил глаза и откинул одеяло с коленей Питера, многозначительно посмотрев вниз. - Ну, не знаю, чего подвис твой мозг, Питти, но твой член явно «за». Мне расценивать это как согласие? И тут Питер повел себя совершенно… даже не как испуганный малолетка – как испуганная девчонка-малолетка. Он вскочил с задушенным хрипом и умчался в ванную, хлопнув дверью. А там уже, в ванной, присев на ее белоснежные борта, глядя на себя в роскошное зеркало на стене, Питер заржал. Отражение было голым, возбужденным, встрепанным, и сердито сверкало глазами на Питера. Питеру оставалось действительно только смеяться. Он сбежал, потому что… Не хотел он трахать Тони сейчас, будучи преисполненным ядовитой ревностью. И, в общем, каждую секунду чувствовал себя все больше идиотом, а еще не очень представлял себе техническую сторону процесса… То есть нет, когда Питера имеет Тони, каждый толчок отправляет его буквально на небеса. Но сам Питер… смог бы так? Сильно? Правильно? ...Интересно, это лучше, чем когда тебе сосут? Хотя, конечно, не может быть ничего лучше на свете, чем минет от Тони Старка. Но там же, наверное, так туго, и по-другому, Питер всегда с восторгом чувствует, как плотно обхватывают его мышцы член Тони. Куда более плотно, полно, по всей поверхности, чем рукой, когда дрочишь. Питер снова прижал ладони к пылающим щекам, испытывая потребность спрятать лицо, хоть был в ванной один. - Эй, Пит, - в дверь легонько постучал Тони. Питер слышал по голосу: Старк прилагает огромные усилия, чтоб не смеяться. – А утро так прекрасно начиналось. Ну чего ты? Просто признай, что меня посетила очередная гениальная идея, и соглашайся. Тебе понравится. Это же нелепо – столько секса за последние недели, но умудриться остаться девственником в каком-то смысле. А помнишь, ты говорил: хочешь меня настолько, что совершенно не можешь стесняться. Так в чем теперь дело. Можно я войду? Не смей там дрочить без меня! – Тони все-таки не справился с собой, хихикнул на последних словах и попытался выдать это за кашель. Питер прочистил горло. - Заходите, конечно, это ваша ванная, - только и смог выдавить из себя он. Тони проскользнул внутрь, завернутый в какой-то свой охрененно брендовый халат, примирительно вскинул руки: - Обещаю, никаких предосудительных действий, - Тони хоть выглядел расслабленным, искренне забавляющимся, - в глубине его глаз плескалась тревога. – Эй, Пит, не бегай от меня. Все нормально? Да, представь, оказывается, я не такая уж святыня, меня вполне можно нагнуть. Тебя это повергло в шок? Окей, давай пока не будем делать ничего новаторского, ты обдумаешь предложенную возможность. Питер кивнул, остерегаясь разговаривать. Он едва не кончил при слове «нагнуть». Пиздец. Ему точно надо было обдумать. Совершенно точно. Но стараться не визуализировать. Питер пискнул «Ага». Тони посмотрел на его стояк, подошел, взял в ладони лицо Питера и крепко поцеловал в губы. Потом отстранился, довольный, насмешливый. - Ну, для начала, сейчас, когда я буду тебя трахать, можешь представлять, как бы такое понравилось мне. *** - Вы, э… играете в видеоигры? – несколько опешил Роуди, застыв на пороге интерактивного зала виртуальной реальности, где Питер и Тони в очках отстреливали невидимых врагов, и Питер сейчас нелепо сучил ногами, пытаясь избавиться от лиан, в которых запутался в видимом ему за стеклами пространстве. - Это не просто видеоигры, это какая-то запредельная крутота! – восторженно сообщил Питер, сдергивая с себя очки. – Подростки следующего поколения, у которых будут такие игры, станут самыми счастливыми детьми на свете! - И самыми тупыми, возможно, - фыркнул Тони, тоже снимая очки. – Клинт рассказывал, что первым его шпионским опытом было лазанье в форточку, где родители запирали игровую приставку. Если пацанва готова на подобные фокусы ради того, чтоб поиграть в Дэнди, от таких игр, какие можно производить теперь, у них вообще не будет ни желания, ни стимула отрываться. Роуди выставил вперед руки, отгораживаясь от шквала реплик, которыми его засыпали. - Нет, я имею в виду, тем не менее, странно, что вы играете в видеоигры. Хотя, наверное, здорово. Но вы, вообще-то, к чему это я… Последние новости слышали? - М-м… В последние пару часов нет, я попросил Пятницу не тревожить меня по пустякам. Видишь же – мы безумно заняты, - Тони иронично покосился на очки виртуальной реальности, которые Питер забрал у него из рук и укладывал обратно в футляр, неловко поглядывая на полковника. – А что случилось-то? Думаю, если что-то уровня конца света – Пятница сообщила бы, несмотря на запрет. Полковник замялся. Он пытался перехватить взгляд Питера, и Питер, улыбнувшись, посмотрел Роудсу в глаза. Когда они последний раз разговаривали, Питер, мягко говоря, вспылил. Он не разговаривал – он орал на Роуди. Но вспылил Питер, пожалуй, зря, очень глупо, по-детски, на эмоциях, а теперь хотел бы всеми силами показать, что сожалеет о ссоре. Все дело было в человеке из лабораторий. Который запер Питера в коридоре-ловушке и оказался по совместительству главным разработчиком взрывчатки. Этого человека, его… Действительно, убили при задержании. Питер до сих пор не мог спокойно произносить у себя в голове это «убили». В смысле: убили, насмерть, по-настоящему! Вижн, отчитываясь о миссии, сказал, что видел возможность взять террориста живым, но Роуди открыл огонь на поражение. Выпустил ракету, когда они нагнали человека в коридорах, и тот попытался оказать сопротивление, установив на пути своего отступления мины с тем самым взрывчатым веществом. Питер помнил, конечно, жестокий холодный взгляд мужчины, его абсолютное равнодушие, когда он бросил Питера умирать, но… разве это причина лишать человека жизни? Питер очень некрасиво наорал на полковника. Он даже злился при этом не столько на Роудса – Питер не мог избавиться от ощущения, что террорист погиб из-за него, из-за Питера. Роуди не стал бы стрелять в преступника, если бы не был неконтролируемо зол. У них с Тони у обоих, стоило Питеру заговорить об этом, на лицах проступало холодное бешенство, а в глазах читался не подлежащий обсуждению приговор для человека, который едва Питера не убил. - Если бы его не прикончил Роуди, его придушил бы я. В камере голыми руками. Так что давай, на меня вопи тоже и называй убийцей, чтоб совсем по-честному, - хмуро сказал Тони, после того как нашел Питера у себя в мастерской, куда тот сбежал, прокричав полковнику все, что на тот момент о нем думал, не желая слушать, что Роудс ответит на обвинения. Ладно, сейчас Питер был согласен, что погорячился. И запутался. А если бы ему, Питеру, пришлось убить кого-то, спасая людей? А то, что Мстители косили читаури направо и налево во время вторжения – считается ли это убийством? Но… Роуди не гнался за тем человеком, чтоб его задержать, Роуди гнался, чтоб его убить, и Питеру хотелось разреветься, когда он начинал это анализировать. - Да, что случилось? – переспросил Питер с показательным энтузиазмом, демонстрируя свою готовность разговаривать с Роуди. – Мне можно остаться послушать? - Вы не поверите, Росса сперли! – Роуди радостно улыбнулся, но, вероятно, от облегчения, что Питер с ним разговаривает, а вовсе не от злорадства положению Росса. – И вы еще больше удивитесь, когда узнаете, кто! Тони хохотнул, заинтересованно подошел ближе, жестами подгоняя Роуди и Питера к выходу из зала виртуальной реальности. - Я даже не знаю. Кэп? Не простил ему Барнса? Что? – Тони развел руками на недоумевающий взгляд Роудса. – Ты же сказал – я должен удивиться. - Э-э… Король Т’Чалла. Причем, я полагаю, с какими-то благими намерениями, а не чтоб вручить его голову Кэпу, - Роуди нахмурился, задумавшись над такой вероятностью событий. – Росс поймал Улисса Кло, а потом был ранен при бегстве последнего, каким-то образом в деле оказался замешан Т’Чалла, и Росса увезли в Ваканду, вместо того, чтоб отправить в реанимацию. Я надеюсь, что, все же, не для того, чтоб пустить на органы. Наташа, возможно, знает больше. Идемте в конференц-зал – она обещала выйти на связь. - Так для того, чтоб попасть в Ваканду, нужно всего лишь поймать пулю в непосредственной близости от короля? Черт, готов на время отказаться от костюма, чтоб это провернуть… - Тони помчался вперед, лучась энтузиазмом. Питер мельком подумал, что пусть подавится своей Вакандой, в которой сидит его ненаглядный Кэп, но дольше мусолить эту мысль и злиться не стал – ему действительно надо было поговорить с Роуди. - Полковник, - Питер притормозил, приноравливаясь к шагу Роудса, робко тронул его за локоть. – Вы простите меня. Я… Не хотел. Я… Понимаю, наверное. Что, когда ты супергерой, приходится убивать, верно? Просто… Это вдруг оказалось для меня шоком, это так глупо, на самом деле. Роуди повернулся к Питеру со слабой улыбкой, и Питер прочитал облегчение в его глазах. - Нет-нет, Пит, - Роудс успокаивающе похлопал Питера по плечу. – Я рад, что ты больше не злишься на меня. Но ты имел право злиться. На самом деле, это просто замечательно и доказывает, что ты замечательный. Я – человек военный, мне приходилось бывать в ситуациях, когда если не убьешь, убьют тебя. Или когда выполняешь приказ. Но ты, - Роуди смотрел на Питера с гордостью, Питер мог бы поклясться, - было бы хуже, если бы ты воспринял смерть преступника как нечто разумеющееся. То, что это волнует тебя, что ты ценишь каждую человеческую жизнь – это совершенно здорово. Я не обиделся на твою злость и крик. Правильная реакция честного, неравнодушного, доброго мальчика. Я и не ожидал от тебя другого. Тони умчался к лифтам, зашел в кабину, нажал кнопку этажа, показав язык отставшим Питеру и Роуди, пока створки закрывались. Питер подозревал - Старк не столько дурачился, сколько оставил их одних, предоставив возможность поговорить и помириться. Питер остановился, глядя на Роуди виновато, терзаясь, хмуро покусывая губу… Мог бы он как-нибудь объясниться, показать, что уважает полковника, просто замечательно к нему относится, но не одобряет того, что Роуди сделал? Сделал, вроде как спасая Питера? Питер заломил брови, вздохнул, улыбнулся примирительно, теребя края своей футболки. Как же это сложно – спорить с людьми, которые тебя старше, которые – легенда твоего детства, которых многие годы видел на экранах телевизоров, восхищался, воспринимал их действия как нечто единственно правильное. Мстители – они же как Черепашки-ниндзя. Всегда побеждают плохих парней. Спасают мир, срывая овации. Что он, Питер, в самом деле? Разве не знал, что, когда Железный человек расстреливает террористов в Афганистане или Мстители зачищают Нью-Йорк от читаури – это все взаправду, сплошные убийства противников? И их за это превозносят. Тем не менее, когда Питер дрался со Стервятником – у него ведь ни на минуту не мелькало мысли убить врага. Это было… недопустимо. - Я не… Не злюсь, но вы можете больше никогда так не делать? – жалобно выдавил из себя Питер. Роуди нахмурился. Снова вернул руку Питеру на плечо, крепко сжал. - Послушай, Пит, ты уж прости… Но я очень тепло к тебе отношусь. Может, это просто сентиментальность взрослого человека, так и не обзаведшегося детьми, поэтому стремящегося защищать детей чужих. Я понимаю, ты один из нас, ты способен драться, воевать наравне с нами, но я все равно воспринимаю тебя как младшего. Испытываю потребность заботиться о тебе, поддерживать. Остальные члены команды много чего повидали в жизни. Они могут отвечать за себя сами. А ты вызываешь отеческое стремление тебя опекать. Не потому, что ты слабее нас, - нет, ты нас чище, светлее и лучше. Так что злись на меня, кричи, не разговаривай, - но я шею сверну любому, кто посмеет тебя обидеть. И, не смотря на то, кто ты есть, я все силы приложу, чтоб тебе как можно позже довелось столкнуться с ужасами войны или с противниками, которые заведомо сильнее и могут лишить тебя жизни. Шестнадцать лет – это слишком мало, чтоб тебе сломали психику в таком возрасте отмороженные отбитые ублюдки, готовые убить. Кто поручится, что тот коридор и чувство удушья не будут преследовать тебя в кошмарах? Поэтому я сделал то, что сделал, и совершенно об этом не жалею. И сделаю снова, если понадобится тебя защитить. Это было самое проникновенное и трогательное, что Роуди ему когда-либо говорил, но Питер испытывал желание провалиться сквозь землю. Как же его достала проблема возраста. Если бы он был хотя бы ровесником Ванды! Чтоб никто не говорил, что ему рано – драться, спасать людей, поступать правильно. Питер был очень благодарен полковнику за его слова… и почти испуган. - Все в порядке с моей психикой, - несчастно промямлил Питер. – Не надо сворачивать шею никому, кто посмеет меня обидеть. Роуди, вы же понимаете, что иногда правильно, э… понять и простить, или как сказать-то? Милосердие, все такое. Пожалуйста, пожалуйста, мне невыносимо думать, что тот человек умер из-за меня, - зачастил Питер, - я прошу вас, во имя вашего хорошего отношения ко мне, давайте в следующий раз моих обидчиков прощать? Роуди улыбнулся кривовато, покачал головой. Отпустил его плечо, легонько хлопнув напоследок. - Ты замечательный добрый мальчик, Питер. Хотелось бы, чтоб тебе в жизни никогда не пришлось столкнуться с чем-то более сложным, чем спасение котят. А Тони втянул тебя в дурдом планетарного масштаба под названием «Мстители». Осуждаю его за это больше, чем за Альтрона, честно. И снова он из благих побуждений, - Роуди нахмурился страдальчески, словно разрываясь между солидарностью с другом и неприятием его действий. - Ладно, пойдем, выясним, что произошло с Россом. Не сердись на мою заботу. Хэй, смотри-ка, ты умудрился уломать Тони Старка играть с тобой в видеоигры. Просто осознай степень умиления, которое ты вызываешь у окружающих. Роудс целенаправленно зашагал к лифту, Питер в расстройстве поплелся за ним следом, думая, что Роуди поседел бы, узнай он, на что еще Питер уломал Тони Старка. *** Лицо Наташи на голограмме было крайне хмурым. Она не нервничала, ничем не выдавала степень своей растерянности, но умиротворенной не выглядела. - Мы не в Ваканде, мы, милостью Тони Старка, в Ливане, - отчитывала шпионка, скрестив руки на груди. – А у них явно что-то произошло. Не можем ни с кем выйти на связь и попасть обратно. И это не технический сбой, средства связи Ваканды функционируют в любой точке земного шара и никогда не сбоят. - То есть они забрали Росса, и после этого в целом государстве что-то пошло не так? Нет, я подозревал, что Росс та еще заноза в заднице, но не до такой же степени? – Тони привычно полусидел на конференц-столе и болтал в своей привычной манере, будто что бы ни происходило – его это только забавляет, но озадаченно заломленные брови и хмурый взгляд выдавали настроение Старка. – А вы там как? Есть где сейчас перекантоваться? Может выслать вам одеяла, ящик бренди? Обещаю – даже без яда. Роуди занял удобный стул у другого края стола. Он был сосредоточен и собран. Вижн стоял у двери, свободно опустив руки вдоль тела, и Питер не мог бы никак его характеризовать, кроме того, что Вижн был типичным Вижном. Сам Питер тоже взял стул, оседлал, положив подбородок на спинку, и теперь с трудом удерживался, чтоб не начать раскачиваться от любопытства и волнения. - Нам есть где залечь на дно, Тони, ты же знаешь, мы появляемся то тут, то там, где требуется помощь, - туманно выразилась Наташа. – Просто Ваканда всегда была надежным убежищем, местом, где можно пополнить запасы снаряжения, но мы все же чужие, и без проводника не можем войти. В любом случае, если там проблемы – мы не можем остаться в стороне. Ваканда слишком ценна. - Что предлагаешь? Встретиться, взяться за руки и прошаривать джунгли? Знаешь… - Тони прикрыл лицо ладонью, искренне заржав, - собраться снова вместе, чтоб спасать Эверетта-мать-его-Росса – звучит настолько абсурдно, что мне даже нравится. Наташа посмотрела на Старка неодобрительно, и по тому, как быстро метался ее взгляд по лицу Тони, Питер понял, что она делает какие-то одни ей известные выводы. - А мне ты не нравишься, Старк. Ты где-то на грани истерики. Причем, насколько я понимаю, не из-за Ваканды, а из-за перспективы собраться вместе. Выдохни, посиди и успокойся. Оставь это нам пока. Я постараюсь выяснить, что с Улиссом Кло, потому что Т’Чалла явно был им заинтересован, а также отследить любые передвижения на границе Ваканды в эти дни. В’Каби, который отвечает за контроль границ, тоже не выходит на связь. Я не знаю, просто предположу, что у них случилось что-то, что потребовало от Т’Чаллы полной изоляции. Я уважаю стремление вакандцев решать все своими силами, но все же хотела бы быть рядом, если им понадобится помощь. Обещаю держать тебя в курсе, но сам не суйся сюда. - Ужасно, почему меня так упорно не пускают в чудо-страну? Опасаетесь, мое самолюбие не выдержит, что кто-то многократно превзошел технологии Старк Индастриз? Брось, Нат, мое самолюбие выдержит что угодно, оно непрошибаемо, ты знаешь. А моя любовь к прогрессу и желание постигать все новое гораздо сильнее моего самолюбия, хоть это и кажется невозможным, - Тони болтал и был зол. Его, кажется, уязвляло высказанное практически напрямую пожелание не вмешиваться. Питер обнимал стул, упирался в спинку подбородком, косил глазами в пол, стараясь не беситься. Ситуация была где-то очень, очень близкой к тому моменту, когда Тони Старк мог бы встретиться со Стивом Роджерсом, и Тони действительно это волновало, настолько, что Наташа, пытавшаяся их ранее помирить, посоветовала тому посидеть успокоиться. Питер не мог заставить себя думать о деле, о пропавшем Россе, о Ваканде. Он не хотел, чтоб Тони туда ехал – и точка. Роуди прокашлялся, привлекая внимание, посмотрел на Наташу – беззлобно, ровно, как на боевого товарища, с которым они работают над одним делом. - Словом, Нат, первостепенная наша задача – чтоб технологии Ваканды не попали не в те руки. Кло когда-то добыл мизерную часть их вибраниума и наворотил кучу дел. Росс, которого забрали в Ваканду… Тоже та еще проблема. Чем Т’Чалла думал? Он что, собирается стереть ему потом память? Да, наиболее разумными действиями для вас будет присматривать за границами и пытаться снова выйти на связь. И, снова да, не вижу пока причин для нашего вмешательства. Вы – мобильная нелегальная группа с высоким боевым потенциалом. Чем меньше внимания привлечено к Ваканде, тем лучше. Держи нас в курсе. А мы попытаемся также нарыть информацию. И в случае нужды – окажем любую необходимую помощь. Вижн моргнул, сделал два шага к столу, поднял голову, открыто глядя на Наташу. - Я взломал протоколы видеозаписей допроса Улисса Кло в штабе ЦРУ. Также существуют записи на Ютубе случайных свидетелей произошедшей до этого погони Черной Пантеры за Кло. Похоже, у того есть протез с новейшими функциями, разработанный на основе инопланетных технологий и технологий Ваканды. Отправлю вам все собранные данные, агент Романофф. А также информацию о краже вибраниума из музея, которую совершил Кло до этого. Наташа деловито кивнула, подытожила: - Итак, что имеем: Кло, Росс, внезапно закрытая Ваканда. Надеюсь, головоломка сложится. Спасибо, Вижн, я приму данные от тебя и займусь их анализом немедленно. *** Тони и Питер, сидя в мастерской, с открытыми ртами пересматривали кадры погони Черной Пантеры за боевиками Кло. То есть, Питер сидел с открытым ртом, затаив дыхание, а Тони был предельно собран, внимателен, и комментировал происходящее на голопроекции с профессиональной заинтересованностью. - Машина у Его Величества без водителя, но это не автопилот. Даже будь у меня за рулем Пятница – она не выполнила бы такие финты. Предположу, какая-то система дистанционного управления. Тоже мне, удивили, я точно так же могу с Марком, - Тони уязвленно фыркнул. – Эй, Пит, отвисни, ты видел вещи пограндиознее. Перестань быть таким возмутительно восторженным, не позорь контору. Питер поморгал и поерзал на помосте, на котором сидел, запрокинув голову к голограмме. - Да нет, просто это так круто, как будто погоню из Матрицы смотришь, только это не кино, а происходит прям в реале, никаких постановочных красивых сцен, вот прям оно именно так эффектно и было. Крутота же. А мы… Я… Тоже типа выгляжу так же круто, когда за кем-то гоняюсь? Тони снисходительно рассмеялся, подошел, потрепал Питера по голове. - Предполагаю, ты выглядел бы нереально круто, если б тебя запустить полетать на паутине в Манхэттене между небоскребами. А в спальных районах Квинса… Ну… - Тони скептически покривился, явно насмехаясь. – Впрочем, обещаю, когда-нибудь мы обязательно полетаем между небоскребами Манхэттена. Красиво, пафосно и эпично, чтоб утереть нос Т’Чалле. Питер улыбнулся, чувствуя, что сияет, как лампочка. Он действительно верил, что когда-нибудь они с Тони полетают. Просто так, чтоб покрасоваться и выпендриться – Тони ведь красоваться обожал. Какого-нибудь другого повода летать над Манхэттеном Питеру не хотелось. - Помнишь, ты сшил паутиной разваливающийся паром? – Тони, произнося это, нацепил на лицо скептическое выражение, продолжая демонстрировать, что ту ситуацию он до сих пор всячески осуждает. - Я тогда был чертовски зол и мечтал исключительно устроить тебе выволочку, но если тебя интересует, насколько круто ты выглядишь со стороны – в тот момент, Питти, ты выглядел весьма круто. Однако это не помешало бы потонуть тебе вместе с паромом, если б я не подоспел на помощь. Тупо, грандиозно, без постановочных сцен. Не Матрица, но почти Титаник. Питер рассмеялся и вдруг, вскочив, порывисто повис у Старка на шее. - Ты всегда так делаешь, Тони, это даже мило, - он счастливо чмокнул Старка в кончик носа. – Ты говоришь что-то приятное, вот как сейчас, пытался сказать, что я выглядел круто, но при этом погребаешь добрые слова под такой тонной сарказма и издевательств – под микроскопом не найдешь. Старк вздохнул, сжал губы, мученически посмотрел поверх плеча Питера. - Вообще не понимаю, о чем ты. Питер только молча продолжил обнимать Тони, улыбаясь ему в шею. Потом руки его начали гулять по спине Старка настойчивее, Питер прикусил плечо Тони сквозь футболку – совершенно непреднамеренно и внезапно, - Питер не собирался переводить обнимашки во что-то большее, они были вроде как заняты делом, но ему до сих пор срывало крышу рядом с Тони – пройдет ли это когда-нибудь? Питер потянул Тони на себя, обратно к помосту, требовательно о него потираясь, но Тони, подсадив Питера и отстранившись, только шутливо взял его за подбородок, заставляя смотреть в глаза. - Что, герой, ты снова очень смелый и настойчивый, как я погляжу? А что там насчет моего предложения? Решал бы побыстрее, а то уеду искать Ваканду, будешь потом кусать локти. Питер тут же почувствовал, что позорно отводит взгляд, пытаясь вывернуться из руки Тони. Он не мог точно сказать, хотел ли Тони его смутить, чтоб охладить пыл, или наоборот подловить Питера в момент внезапного возбуждения, или просто в привычной своей манере подколол, когда Питер был наиболее уязвим, - в любом случае Питеру до сих пор становилось дурно, стоило только подумать о том, что Тони предложил. Дурно, кажется, от восторга, дурно до нервного мандража, а еще Тони его бесил сейчас, и Питер со злостью подумал, чисто фигурально, что не прочь был бы его выебать так, чтоб у Старка сил не было искать никакую Ваканду, и одна только эта мысль была настолько кощунственной, и грубой, и в то же время желанной, что Питеру захотелось отшатнуться и снова сбежать – чтоб не воплотить ее ни в малейшее действие, потому что он был действительно сильнее Тони, но совершенно боялся это каким-либо образом продемонстрировать. - Брось, Тони, - Питер дернул головой, вырываясь, тут же отстранился от Старка, проехавшись чуть дальше по помосту, на который Тони его подсадил, и начал увлеченно смотреть на свои колени. Потом все же отчаянно, порывом взглянул Тони в лицо: - Ну ты чего, не понимаешь? Я не посмею тебя тронуть, потому что ничего не умею, не знаю, как, боюсь, что облажаюсь, боюсь, что едва ли смогу себя контролировать, когда до такого дорвусь… Я же не ты, это ты трахаешь меня божественно и как нужно. А если я сделаю тебе больно? И вот тут Тони Старк сказал то, что сказал. Черт знает, почему он выбрал столь неудачный пример, в тот момент, когда, вроде бы, хотел всего лишь отшутиться и успокоить Питера – однако Тони, снисходительно похлопав Питера по коленке – снова, кажется, с трудом сдерживая смех – но уже через секунду его лицо сделалось серьезным – Тони вымученно закатил глаза и сказал: - Больно, Питер, это когда Стив Роджерс со всего маху вонзает свой щит тебе в грудь. Все остальное в этом мире, право же, терпимо. Питер не знал, имеет ли Тони в виду физическую или душевную боль, но в этот момент для Питера стало как-то слишком. Он оттолкнул Тони от себя – совершенно легонько, не прилагая усилий, однако Старк, взмахнув, как мельница, руками, приземлился на пятую точку. - О, ну и катись к своему Стиву Роджерсу! – крикнул Питер, надеясь, что злость не позволит ему ужаснуться – он посмел толкнуть Тони Старка, но ярость, обида и ощущение ненужности действительно позволили ему, проигнорировав свой поступок, продолжить орать: - Тебе так не терпится с ним помириться, хотя он не заслуживает прощения, ты же черт возьми Тони Старк, как ты вообще можешь думать о том, чтоб его простить? Никто не смеет поступать с тобой плохо! И зачем тебе сейчас признаваться мне в любви, если ты только и ждешь, чтоб он вернулся, и едва ли тогда что-то будет продолжаться между нами?! Тони, опираясь одной рукой о пол, другой совершенно растерянно взъерошил себе волосы: - Пит, с чего бы? Думаешь, я так уж сильно боюсь, что Совесть Америки узнает про мои аморальные действия относительно тебя и добьет окончательно? Опасения, конечно, справедливы, но если все раскроется, думаю, Роуди закатает меня в асфальт раньше – в любом случае придется с музыкой помирать. Питер затряс головой, возмущенно, слепо, ненавидя эти нелепые попытки Старка съехать с темы. - Тони, не прикидывайся шлангом! Стив Роджерс – единственное, что способно пронять тебя на чувства, как я успел пронаблюдать. Если то, что с тобой сейчас происходит, не разбитое сердце, - я не знаю, как это назвать по-другому! Тони так и застыл с рукой в волосах. Возможно, это помогло мыслительному процессу, потому что на его лице довольно быстро промелькнули степени недоумения, подозрения, а затем истерического веселья. - Чё?! – наконец непривычно звонко для себя спросил Тони. Кажется, его начало потряхивать. Кажется, от смеха. - Питер, ты что… Ты того… Что ли… Это ты сейчас так пытаешься показать… С твоих слов получается… Ты ревнуешь меня к Стиву Роджерсу?! На лице Питера, разумеется, недвусмысленно проступил ответ – да он и сам знал, что читать его легко, как раскрытую книгу – и Тони начал хохотать, похлопывая рукой по полу, суча ногами, так и не удосужившись подняться, с трудом выдавливая из себя сквозь смех: - То есть ты… думаешь… Тебе в голову пришло… Что между мной и этим замороженным во всех частях тела субъектом могло что-то быть?! О-ооо… Святое дерьмо… У подростков очень, очень извращенная фантазия! *** Тони хохотал, а Питер злился. Он хотел бы поверить своему счастью – но неужели он действительно был так глуп? Он должен выдохнуть и поверить? Мог ли Тони Старк лгать – рассказывают ли умудренные опытом взрослые своим теперешним о своих бывших? Или сочиняют любую нелепицу, чтоб избежать разборок и ссор? Но Тони ржал так искренне, он действительно выглядел, словно ударенный обухом по голове подозрениями Питера – и все же, все же – что-то не сходилось. - То есть ты хочешь сказать, что я все это себе надумал? – Питер был возмущен до глубины души, чем, кажется, вогнал Тони Старка в еще большее веселье. Старк поднялся с пола, подошел, присел рядом с Питером на помост. Он смеялся и закатывал глаза так часто, как будто на потолке были ответы на все загадки мироздания. Тони силился успокоиться, но, как только, Питер видел, Старк начинал думать – тут же снова закатывал глаза, порываясь закрыть лицо рукой. Тони вообще обожал жест фейспалма, дабы демонстрировать миру его ущербность, - а сейчас просто не мог остановиться. Наконец, более-менее справившись с собой, Старк заговорил: - Пит, да бога ради. Нет, я все понимаю. Дело действительно в возрасте – ты пересидел на всяческих форумах и обсуждениях в соцсетях, где озабоченные подростки сношают Мстителей в любом составе, чтоб удовлетворить свой собственный зуд по кумирам. Я совершенно ровно на это реагирую. Если ты публичная персона, нужно смириться с тем фактом, что каждый дрочит на тебя в меру своей озабоченности. И, наверное, трепетным влюбленным девочкам легче принять, что между такими фапабельными Тони Старком и Стивеном Роджерсом крепкий мужской роман, чем смириться, что «Тони Старк встречается с той рыжей раздражающей Пеппер, что он в ней нашел, ведь я была бы лучше!» Вроде бы, я, конечно, не эксперт, но как-то именно так работает голова фанатеющих девочек. Питер смущенно посмотрел на свои колени. «Стив Роджерс, что Тони в нем нашел, ведь я так его люблю, со мной ему было бы лучше» - да, вот примерная проекция привычных мыслей Питера – какой же он банальный предсказуемый фанатеющий подросток. Питер ссутулился. Ладно еще, хорошо, что весь этот самый тупой, самый масштабный, самый невероятно истрепавший Питеру нервы загон Питера Тони только рассмешил, а не заставил задуматься, насколько Питер незрелая среднестатистическая личность. Тони, между тем, продолжал, борясь со смехом, говорить: - Ну так вот, Пит, если отбросить всю общественную истерию – «о, Старк с Роджерсом появились вместе на пресс-конференции, о, Старк положил руку Роджерсу на плечо на этой фотографии» - и посмотреть на ситуацию как она есть, а не сквозь призму подачи в масс-медиа, хэй, мы же в реальном мире живем, – то брось, не смеши меня, Роджерс уныл и традиционен как шпала, все его жалкие попытки романов навевают тоску. Бедной Шерон Картер остается только посочувствовать. И потом, я могу стебаться до одурения, обзывая Барнса невестой Роджерса или его Спящей Красавицей, но, если серьезно, Роджерс не гей ни в каком месте и даже не отдаленный бисексуал. В его единственную извилину никогда не придет мысли поэксперементировать, я уверен. А его циклеж на Барнсе, - Тони болезненно поморщился - нет, серьезно, у Старка должно быть такое измученное лицо на этом моменте, если ему на Роджерса наплевать? Питер недоверчиво шмыгнул носом. Тони продолжил, прикрыв лицо, вцепившись пальцами в переносицу: - Циклеж на Барнсе, это, скорее, следствие во-первых того, что Барнс находился рядом все время, когда Кэп был еще Золушкой, а не Принцессой, и окружающие не обожали его за то, какой он смазливый и крутой – а Барнс ценил его изначально, за непоколебимость принципов и богатый внутренний мир, бла-бла-бла и прочая банальщина. Ну и еще – человек в другое время попал, потерял все свое окружение, смысл жизни, близких – и тут всплывает друг детства, единственное, что объединяет с прошлым – естественно, Кэп вцепился в него всеми зубами. Я даже, ха-ха-ха, понимаю. После того, сколько и как одержимо я это анализировал – наверное, понимаю. И никакого гейства. Подобные фатальные проебы – ржать, когда читаешь все эти слухи в интернете, умиляться идиотам, которые верят, что у Тони Старка могут быть глубокие взаимные чувства с мужиком, - да, я иногда кидал ссылки Роджерсу, чтоб вогнать его в краску, - потешаться над всем этим, а потом взять и влюбиться в мальчишку – такие проебы могут быть только в моей жизни, не в жизни Роджерса. Он натуральнее сока Тропикана. Выдохни, Питти, и никогда не верь тому, что исторгает из себя этот страшный зверь Интернет. Питер покосился на Тони недоверчиво, закинул ноги на помост, обнял колени, сжимаясь клубком, заговорил, запинаясь: - Смейся-смейся. Я, между прочим, тоже вначале так думал. Что бред. Знаешь, когда я тебя поцеловал в горящем Молле… Я думал, что моя жизнь окончена, осталось только умереть от стыда, потому что ты меня возненавидишь. А потом я хотел выяснить, насколько сильно ты меня возненавидишь, совсем, или все-таки хоть чуть-чуть меня поймешь – и я начал гуглить, гетеросексуален ли Тони Старк. И там было в общем в основном про тебя и женщин и про тебя и Стива Роджерса. И я такой вначале тоже «пфф, что за нелепые выдумки». Именно потому что да, Роджерс, он же – национальная идея, вековые традиции и никакого гейства. А потом, ну знаешь ли, - Питер повернулся к Тони, чувствуя, что у него позорно начинают быть глаза на мокром месте, но все же заставил себя на Старка смотреть. – Такие кричащие факты, что они победили даже мой скептицизм! Ты зациклен на Роджерсе! Тебя переклинивает, когда речь идет о Роджерсе! Ты чуть не ударил меня и запретил упоминать Барнса когда-либо – о, Тони, я впервые видел тебя таким злым! Наташа говорит, что вы как родители в разводе! Ваша ссора тебя добивает! Я бы, знаешь, ревновал к кому-нибудь другому, но я что-то не видел, чтоб ты так бесился от того, что ушла мисс Поттс, как бесишься от того, что ушел Стив Роджерс! – Питер, запутавшись в аргументах от отчаяния, уже просто кидал злые почти не связанные между собой реплики. – Ты хочешь, чтоб я трахнул тебя? Тебя заводит, что я тебя сильнее? Откуда это взялось? Ты уверен, что Стив Роджерс никогда не трахал тебя, Тони?! Ужас! Какие грубые непозволительные вещи Питер говорил – вот теперь уже Тони Старк не станет смеяться, потому что не осталось ничего смешного в глупой детской истерике неуверенного в себе мальчишки, который впервые столкнулся с чувством ревности и совершенно оказался неспособен его побороть. Питер, задыхаясь, выпалив последнюю фразу, смотрел на слегка побледневшего Тони, и чувствовал, как все естество заполняет липкий страх. Как он вообще посмел? - Так, - Тони поджал губы, сделал глубокий вдох, стараясь сохранить спокойствие на лице. – Так. Какая грандиозная цепочка неправильных выводов. Во-первых, это был один из худших моих поступков относительно тебя – когда я схватил тебя за шиворот, наорал и запретил упоминать Барнса. Я снова прошу прощения за это. Но я запретил тебе вспоминать о Барнсе, при чем тут вообще Кэп? – Старк старался говорить ровно, очень ровно, размеренно, загородившись показательным спокойствием взрослого все понимающего человека, - точно так себя тетя вела, когда Питеру случалось вспылить, типа: я взрослая и не начну скандал, не поведусь на твои провокации, - что они, одни и те же книжки по психологии подростков читали? - А что Барнс? Тебя же бесит, что Кэп тебя бросил и ушел за ним, иначе зачем тебе, Тони, распылять нервы на этого несчастного зомбированного мужика со сломанной психикой? Он же, вне истории с Роджерсом, ничто, - ну, я же говорю, все полетело к чертям из-за Баки Барнса, Роджерс его защищал, а не какие-то там свободы Мстителей. Так Барнс – только фактор, это Роджерс идиот, Роджерс подставил всех ради спасения друга, а Зимний Солдат сам по себе – черт, ну реально просто попал под раздачу, сидел, я так понимаю, в каких-то пыточных камерах Гидры, пока ему мозги перекраивали, чувака тупо жалко, и хотелось бы, чтоб он, ну, смог вернуться к нормальной жизни, и да, он не стоил того, чтоб из-за него развалилась команда величайших героев человечества. Э... Если бы мне нравились трепетные мрачные страдальцы со сложной судьбой, я бы даже пиздец как проникся и сказал бы, что Кэп прав, но нет, мне, определенно, нравятся наглые остроумные миллиардеры, поэтому Кэп неправ, а Барнса жалко, да и хрен бы с ним. Кстати, он крутая боевая единица, на своей шкуре проверил, поэтому если в Ваканде его вернут на сторону света – вообще не вижу проблемы. Ну, кроме той, что ты его ненавидишь, потому что он, прибитый и психически измочаленный, для Роджерса дороже, чем ты и Мстители вместе взятые. - Ого, Питти, а ты можешь в аргументированные красноречивые речи, когда перестаешь мямлить, стесняться и благоговеть, - хмуро отреагировал Тони. Но это был, между прочим, совершенно не ответ. Старк сидел, обхватив себя руками. Где-то на середине монолога Питера он принял отстраненный вид, близкий к прострации, уставился невидящим взглядом в пустоту, и Питер больше не чувствовал его отклика. То есть до этого-то Тони реагировал – ржал, убеждал Питера в необоснованности его ревности, пытался не вспылить, когда Питер начал нести откровенно грубую хрень, - а теперь закрылся и замолчал. - Я вообще очень умный мальчик, - огрызнулся Питер, испытывая смутную растерянность. Все? На этом они закончат разговор? Он себя чувствовал, если честно, не умным, а окончательно ничего не понимающим. Или окончательно проебавшимся. - Я сделаю нам кофе. Себе виски-кофе, пожалуй, - сказал Старк, окончательно убеждая Питера, что дальше разговаривать не намерен, встал и ушел к кофе-машине в мастерской, за которой у него обычно стояли одна-другая бутылка алкоголя. После шипения автомата, пока Питер сердито сверлил взглядом идеально прямую спину Старка, хмуро думая, что взбунтуется, если Тони попытается делать вид, что вопрос исчерпан, - Тони вернулся с двумя дымящимися чашками эспрессо и бутылкой виски под мышкой. Он присел рядом с Питером на помост вполоборота, чтоб видеть его лицо, поставил чашки между, ними и, никак не комментируя, отвинтив бутылку, начал вчистую хлебать алкоголь. Питер засопел. Нет, нормально?! Вначале Тони поржал над ним и попытался типа сделать вид, что Питер такой забавный недалекий подросток, придумывает несуществующие романы между звездами, как это принято среди подростков. А когда Питер свою ревность аргументировал – Старк просто замолчал и игнорит его. Тони сделал некоторое количество глотков, отставил бутылку, Питер открыл было рот, чтоб – да, черт возьми! – продолжать первый в своей жизни устроенный на почве ревности скандал. Ситуация вообще здорово напомнила Питеру утро, когда они впервые занялись сексом, - тот самый помост, снова Тони пьет, снова виски и кофе – выходит, пьет, потому что чувствует себя виноватым, как тогда? И Питер уже буквально прогнал у себя в голове, что сейчас скажет, но Тони сказал раньше, и Питер, все еще сосредоточенный на своих обвинительных репликах, даже вначале ничего не понял, впрочем, и потом, пару раз моргнув, ничего не понял, - он, конечно, осознавал смысл сказанных на доступном английском слов, но не могло же такое и в самом деле быть? - Баки Барнс убил моих родителей, - произнес Тони. Замолчал, пожал плечами, криво болезненно ухмыльнулся – наверное, оценив всю степень проступившего на лице Питера потрясения. А потом заговорил быстро, сорванно, раздражаясь на собственную откровенность – было похоже, что Тони Старк вообще впервые кому-либо рассказал – не сухую констатацию произошедшего, а то, что он по этому поводу чувствовал: - Зимний Солдат, наемный убийца с промытыми мозгами и сломанной психикой, ты знаешь, мужик, которого тупо жалко, – в длинном списке его жертв были Говард и Мария Старк. Я видел запись с видеокамеры на той ночной трассе. И, в общем, тогда меня переклинило, а теперь-то я понимаю: все зависит от степени личной вовлеченности. Самое забавное, как же Земо, сука, просчитал в самую точку: если бы жертвы Зимнего Солдата были просто безымянными жертвами, я бы пожал ему руку, с распростертыми объятиями пригласил бы в команду – такой славный парень, давний друг Кэпа, которым он нам все уши прожужжал, парень, достойный поддержки и сочувствия – его пытали, форматировали сознание, подчиняли, ломали, - о, я мог бы поковыряться в его голове, удалить все коды, и получить в свой отряд – как ты сказал? – отличную боевую единицу. С Заковианскими соглашениями мы бы как-нибудь разобрались задним числом. Все было бы так замечательно – хоть блюй радугой. Но я видел, видел, как он стиснул руку на горле моего отца. Растерянного, беспомощного, ничего не понимающего. Этот славный парень убил мою маму. Поэтому я могу миллиарды раз повторять себе, что он всего лишь запрограммированная машина, но это ни-ког-да ни-че-го не изменит и не уменьшит степень моей ненависти к нему. А Кэп знал. Знал, и если бы сказал раньше, возможно, чисто мизерная доля вероятности – я не накинулся бы на его дружка с кулаками, уже успев все переварить. Хотя, кому я вру, накинулся бы. И меня это все так задевает, и бесит, и разрывает, и я себе говорю, что при следующей встрече – сцеплю зубы, не ринусь убивать эту парочку неразлучников. Потому что они нам нужны. Потому что я прекрасно понимаю, как работает код у Барнса в голове, и понимаю, что программа полностью подавляла его волю. Я говорю себе это – и сам не верю. А еще Кэп – лицемерная скотина, прикрывающаяся своим вопиющим благородством, потому что он, чистый и святой, уверяет, что ничего мне не сказал, чтоб защитить меня, - но, да бога ради, он ничего не сказал, чтоб защитить Барнса. Это же было очевидно как день, что, если я узнаю правду, начну искать Зимнего Солдата так же одержимо, как Капитан – но только для того, чтоб свернуть ему шею… Эй, Пит! Чего ты… Немедленно прекрати реветь! Ну, ребенок, что за слезы, эй, просто дядя Тони рассказывает хреноватую историю из жизни, но она совершенно не стоит того, чтоб сидеть тут и взахлеб жалобно плакать. - То-они, мне так жаль, - пролепетал Питер, уже какое-то время тихо глотающий слезы, перегнулся через чашки кофе, обнял Тони, судорожно вцепился в его плечи и заревел, пряча лицо у Тони на шее. - Вот дурачок… Ну что ты… Это исключительно мои проблемы, - смущенно говорил Тони, похлопывая Питера по спине. – Ну, я бешусь из-за Кэпа и из-за всего, и даже, в какой-то мере, это можно назвать разбитым сердцем, но исключительно потому, что я думал – мы команда, я могу доверять этому благородному мудаку, и никакого интима. Человек может ранить даже при том условии, что ты с ним не трахался. Так что, Питти, не выдумывай чепухи. Что я еще должен объяснить, чтоб ты не ревновал? Мне, конечно, приятно, и это забавно, и мило, но я совершенно не хотел, чтоб ты терзался, между прочим. Серьезно, прекрати плакать! Тони решительно отстранил Питера от себя и взял его лицо в руки. - Тони, клянусь, мне так жаль, так жаль! – только мог выдыхать Питер. – Я такой придурок, как я мог заставить тебя снова переживать все это, я не знал, прости! Питеру казалось – его наизнанку выворачивают. Ему было больно, и никогда в жизни ему еще не было настолько больно из-за боли другого человека. Это же был самый травмирующий эпизод жизни Тони – тот, который он демонстрировал студентам в проекте МОРГ, тот, о котором до сих пор сожалел – о своих родителях. Разумеется, Тони будет эмоционально реагировать, но откуда, откуда Питеру было знать?! - Спасибо, что ты рассказал, - пролепетал Питер, пытаясь поймать губами и поцеловать пальцы Тони, которыми тот удерживал его лицо. - Ужас, я уже жалею, у меня футболка промокла, - ядовито ответил Тони, выглядя при этом донельзя растроганным. Питер вырвался, повис на Тони, оплетая его руками и ногами, поцеловал – мокро, виновато, желая утешить, себе отнять его боль, совершенно не зная, как, - он был всего лишь маленьким мальчиком со своей огромной любовью, и, честно говоря, не был уверен, что всесильному гению нужно сочувствие маленького мальчика, не способного предложить ничего, кроме объятий и бессильных слез, - не способного ничего исправить и изменить.