(Не)Последняя Мечта

      Когда двери банка распахиваются и на пороге появляется очередная пара посетителей, Крюкохват страдальчески морщится в душе, потому что все его коллеги заняты, и эти маги определённо подойдут к нему. Глупые маги, которые никогда не вызывали ни у одного гоблина ничего кроме раздражения.       Парочка, кстати, колоритна даже по меркам кичащихся своей одинаковой в общем-то непохожестью на других волшебников, и по-другому сказать нельзя: огромный-косматый полувеликан и маленькая девочка с широкой улыбкой, которую провожает умилённым взглядом пожилая волшебница, покидающая банк.       Гоблины далеки от людских понятий человеческой же красоты и милоты. У Крюкохвата девочка почему-то вызывает лишь иррациональный страх и подспудное желание, чтобы его не заметили.       Девочка - Гретта Поттер, знаменитая сиротка, об которую смачно и с разбегу убиваются страшные Тёмные Маги - подходит неспешно, перепрыгивая с одной мраморной плиты на другую, стараясь не наступать на их стыки, и Крюкохвату чудится, что к нему игриво и завораживающе-медленно подкрадывается хищник, который опасней драконов раз этак в тысячу-две. Пока что не голодный хищник, настроенный не на убийство, а на игру.       Ключевое слово - "пока".       Внимательный взгляд тёмно-зелёных глаз, конечно, нервирует до трясущихся как от озноба пальцев, но, с другой стороны, и внушает слабую надежду, на то, что он ошибся. Глупую, абсолютно неоправданную надежду, конечно же, в чём Крюкохват убеждается, когда почувствовавшая его порыв отдать ключ не хозяйке, а предъявителю девочка ужасающе привычным и властным движением протягивает раскрытую ладонь, и у гоблина, ощущающего себя кроликом перед удавом, не остаётся выбора кроме как отдать ключ девочке. Золотые глаза - не перепутаешь такие ни с чем другим! - смотрят насмешливо, но Госпожа Ной милостиво кивает, давая понять, что казни для него сегодня всё-таки не будет. И что видение, в котором глаза Крюкохвата медленно выдавливаются тонкими смуглыми пальцами - пока всего лишь предупреждение.       Великан ничего не замечает - куда ему, тупице толстошкурному, если он не чует Ноя рядом с собой, заметить мимолётно приоткрывшуюся дверь в Мечту - а девочка на прощание почти поёт своё слегка издевательское "До скорой встречи!", и от этого сердце ёкает не только у самого Крюкохвата, у которого уже нет ни единой тени сомнения в том, кого именно он сегодня встретил, но и у всех его сородичей, оказавшихся зале этим утром.       Крюкохват дрожащими руками ослабляет галстук, расстёгивает петлицы своего сюртука, краем глаза замечая, как весёлой каруселью кружатся плиты пола. Сегодня он не примет больше никого - и никто из его сородичей не посмеет осудить его.       Волшебные народы помнят больше, намного больше чем глупые люди. В конце концов, разве можно забыть, что существуют они исключительно по милостивой прихоти первого воплощения Мечты Ноя, которой когда-то давным-давно, ещё перед первыми Тремя Днями Тьмы показалось забавной идея впустить в Ковчег их далёких-далёких предков - не всех, конечно же, но достаточное количество. Впустить и таким образом позволить выжить вместе с людьми.       Это была всего лишь глупая детская прихоть, за которую господин Адам вполне мог выпороть свою любимицу, прихоть, за которую тогда все волшебные расы готовы были целовать ноги любому из тринадцати Апостолов, и в особенности вечно игривой Мечте, память о которой едкой кислотой выжжена на самой сути любого магика, не давая забыть, благодаря кому они живут.       Благодаря кому Тысячелетний Граф лишь устало махнул рукой и сказал:       - Идите куда хотите, раз уж выжили.       И пусть с тех пор пути Семьи Ноя и волшебных существ почти не пересекались, и пусть люди, даже наделённые магией, предпочли забыть и вновь увязнуть в пучине пороков - а ведь когда-то давным-давно именно это и стало причиной, из-за которой прошлись по миру всеразрушающим ураганом господа Апостолы, сцепившись в короткой войне с теми, кто не принимал столь радикальные методы и тем самым стерев почти всю цивилизацию - эту память, эти воспоминания о Мечте, передающиеся от родителей к детям, каждое поколение берегло чрезвычайно бережно.       Как выяснилось, совсем не напрасно, и первая, но явно отнюдь не последняя встреча это показала ясно. Страшно представить, что могла бы сотворить обиженная Ной с забывшими её. Не полное, конечно же, уничтожение - хотя кто знает, где пролегают границы дозволенного для существа, которому уже больше семи тысяч лет, и есть ли эти границы вообще? Но в любом случае, даже думать об этом жутко - фантазия Мечты в любом воплощении была воистину неистощима и изощрённа.       Неизвестно, что ей нужно теперь, и эта неизвестность страшит куда как больше чем если бы Мечта с порога принялась отрезать гоблинам головы и рисовать их кровью на стенах цветы и солнце. Неизвестность - целей, стремлений, самой позиции Семьи - заставляет быть готовой ко всему.       И гоблины будут готовы. Готовы сделать всё, чтобы выжить. А маги... Пусть выкручиваются сами. В конце концов, они так жаждали и жаждут, что все их проблемы решит Избранная и на руках внесёт их в светлое и счастливое будущее - что же, Избранная к ним явилась. А то, кем она избрана... Это уже определённо частности.