Сыворотка правды

      День прошел ни о чем. Днем сидел за компьютером, всячески убивал время, ебланил. Вечером поперся в Сыпру, пришел туда буквально к времени, как Хансоль открыл клуб. Сидел за барной стойкой и продолжал ебланить, только теперь не в одиночестве. Хотя разницы не было, разговор с Хансолем заключался на «привет» с его стороны. Он молча подготавливал смену и рабочее место, говоря по факту, но на деле, трудно свести данные словосочетания к наркопритону, а я просто сидел в ожидании чего-нибудь. Хоть чего-нибудь.       Сычену звонить не торопился, подумал даже, что, наверное, лучше сегодня и не звонить уже. Утром виделись и ладно, может, он вообще еще с тюльпанчиком. Пусть он там с ним время сегодня проведет, пороется в своих мыслях, в общем, отдохнет от меня. А завтра уже посмотрим, че и как будет.       Но Сычен позвонил мне сам, чему я был удивлен. И тому, что он решил сам мне позвонить, и удивлен был, ибо звонок застал меня врасплох. В этот момент я сидел на толчке в Сыпре и затягивался косяком от чистого безделья и желания убить время хоть как, но поинтереснее, чем нихеранеделанием.       — Алло, — отвечаю я осипшим и расслабленным голосом, после чего прокашливаюсь, надеясь, что следующая фраза из меня вырвется с лучшей подачей.       — Я рассказал все Тэену, — тут же к делу переходит Сычен. Информация доходит до меня медленно, голова затуманена и на секунду я даже жалею, что курнул. — Ты слышишь, Юта? Ты здесь? — спрашивает Сычен, видно, когда молчание затягивается, хотя я того еще не заметил.       — Блять, — вырывается у меня тяжким вздохом. Косяк, которым можно еще несколько раз затянуться летит на кафель, после чего я топчу его кроссовкам, и пытаюсь собраться с мыслями, да ответить Сычену хоть что. — И как он отреагировал?       — А у тебя есть много вариантов того, как он мог отреагировать?       — Конечно, — усмехаюсь я и даже вдруг нахожу в себе силы перечислить все, что в голове разом завертелось. — Он мог обматерить тебя, мог обматерить меня. Мог рвать и метать, а мог спокойно сказать, что ты конченный идиот. Сказать, что башку тебе оторвет, если ты приблизишься ко мне, или сказать, что зря он не нассал на меня в тот раз, да найти меня, попытаться это сделать и оторвать башку мне. Вариантов-то много, просто суть одна — тюльпанчик в любом случае настроен отрицательно, — я заканчиваю говорить с тяжким вздохом, будто почувствовал облегчение, что на этом слова закончились, хотя я говорил медленно и растягивая слова. После косяка такой набор слов кажется большим, сердце в бешеном ритме, а дыхалка работает в нестабильном режиме.       — Ты накурен?       — С чего ты взял? — любопытствую я.       — Интонация поменялась, — вздыхает он.       — Да, я накурен, — я чуть улыбаюсь, а в мыслях пролетает, что здорово это — то, как Сычен хорошо меня знает. Хотя, наверное, нет в этом ничего необычного. Любой бы понял, что я накурен.       — Ты дома или в Сыпре?       — Ага, — киваю я в подтверждении по инерции.       — Что «ага»? — Сычен цокает недовольно. — Я спрашиваю, ты дома или в Сыпре?       — В Сыпре, — доходит до меня, что я тупить начинаю. Давненько такого не было.       — Я скоро приду с Донхеком. Ты будешь ждать или уйдешь?       — Конечно, я буду ждать.       — Хорошо, — я ожидаю, что Сычен скинет звонок, но телефон от уха не убираю, и не зря. — И, Юта, — вдруг говорит он. — Приходи в себя скорее, ладно? Я буду рад, если с завтрашнего дня ты начнешь мне помогать с подготовкой к пересдачам. Я не знаю, зачем я все это делаю. Я вообще уже нихуя не знаю, но… Я не справлюсь без тебя.       — Конечно, Сычен. Конечно.