I got you on my mind

«Всё безнадежно, прозрей!» — мне повторяют, но нет. Слезы ли, пот на лице — и сам не знаю теперь. Пусть истязает шквал ветров обнаженную любовь, Но я так же неизменно продолжаю свой бег. Просто позволь мне…

— Посадка на рейс номер MU5041 Сеул-Токио начнется через двадцать минут, просьба пассажиров пройти к посадочному выходу… — голос из динамика звучит почти раздражающе. Чонгуку совестно находиться здесь сейчас, а еще совестливее — смотреть, как хмурится его хён, сжимает в руке чонгуков рюкзак (он еще сокрушался по поводу большого багажа, который уже сдали, и Чонгук едва смог убедить, что все в порядке), и вообще выглядит не лучшим образом. — Я знаю, что это всё нельзя перенести, но все равно буду ненавидеть апрель и весь этот год, — констатирует Юнги, поджимая губы и рассматривая Чонгука. Это их последние минуты вместе, и, черт, почему нельзя изобрести телепорт, чтобы не было этих жутких расставаний. — Хён, это всего лишь год, ты даже не заметишь как я уже вернусь, и стану еще чуточку выше, а ты — ворчливее, — Чонгук улыбается, пусть и не без грусти, затем берет рюкзак, чтобы накинуть ручки на плечи. Если честно, ему хочется плакать, но нужно быть сильным, чтобы Юнги не расстраивался попусту. Младший обнимает его, почти физически чувствуя на себе взгляды, но на это плевать. Они не увидятся целый год. Целый, а не всего лишь. Очень хочется думать, что пролетит этот год быстро, сжалится и не преподнесет сюрпризов, просто будет одним из тех годов, которые в будущем напоминают о себе приобретенным опытом. — Мне пора, хён, посадка скоро… Я буду скучать, — мягко отстранившись, парень аккуратно берет лицо своего Юнги в ладони, чтобы оставить на его губах поцелуй со вкусом грусти. Мин отвечает так, будто они находятся на «Титанике», и этот поцелуй — единственное, что они успеют сделать перед смертью. Совесть вгрызается во внутренности Чонгука с удвоенной силой, толкая его к паспортному контролю. Юнги остается в зале ожидания, и еще с минуту машет рукой вслед Чонгуку. За пределами здания аэропорта — апрель и самый разгар весны, когда всё вокруг цветёт, несет в себе жизнь и обновление. Только не для Юнги, который всегда с подозрением относился к цифре «4». Он не принимал суеверия близко к сердцу, но эта чертова несчастливая четверка ни разу не подводила, к сожалению. Четвертый месяц, и даже число «22», складывающееся в паршивую «4», явно издевались, не предвещая хорошее. В это весеннее утро никто из них не мог подумать, что за предстоящий год друг без друга произойдет слишком много того, от чего захочется остановить сердце. Смеялся апрель голосами каких-то влюбленных, пока внутри каждого рушился целый мир.