I got you on my mind

О том, что Юнги умеет улыбаться, Чонгук узнал почти случайно, спустя некоторое время со дня рождения Намджуна. В тот день Джин крайне удивился тому, что Юнги ушел пораньше, сообщив, что сегодня ночной эфир (обманщик чертов, он же специально выходной взял), и обязательно нужно идти. Хосок поспешил за ним, разумеется. Чонгук же умылся, доел торт и хмурился весь оставшийся вечер, пока Намджун не пригрозил мытьем посуды, если не расскажет, в чем дело. — Хён, я совсем сильно похож на кролика, а? — остервенело тыкая палочками в кусочек мяса на тарелке, спросил младший. Брови Намджуна поползли вверх, а Джин, кажется, всё поняв, только тяжело вздохнул. — Ну…не то чтобы прям очень. Ты мило улыбаешься, да, как...кролик, но разве это повод расстраиваться? Я бы не… — Намджун не смог договорить: Джин пихнул его в бок и пододвинул к Чонгуку тарелку с листьями салата. — Гук-и, не обижайся на Юнги. Я понимаю, что ты пытаешься быть дружелюбным, и волнуешься, когда приходится знакомиться с новыми людьми, но… Юнги чувствует то же самое, — Намджун активно закивал, принимаясь за кимчи. — Просто он…это выражается немного…грубовато. Тебе вовсе не обязательно терпеть его колкости, его бесит, когда кто-то…пытается быть тем, кем не является. Знаешь, когда мы только познакомились, я повздорил с Намджуном из-за того, что Юнги обозвал мой суп ресторанной похлебкой. Я ничего ему не сказал, и когда Намджун рассказал мне, что не нужно было молчать...— Джин, кажется, слегка смутился. — В следующий раз я просто покормил всех, кроме Юнги. Теперь, как видишь, мы общаемся. Чонгук выслушал старшего молча, иногда вздыхая и заедая грусть мяском, а потом кивнул и слабо улыбнулся. — Я понял, хён. Спасибо за совет, и Намджун-хён — тоже. Буду стараться делать, как вы сказали. Просто…как Хосоку-хёну удается терпеть его? Это же невозможно, он айсберг, мурашки по спине бегут, когда он рядом! — младший фыркнул, вызывая у Намджуна приступ смеха (едва не подавился), а у Джина — умиление. — Это только кажется. На самом деле он лишь на малую часть такой, каким его видишь ты. Правда в том, что у него всегда холодные руки, и он говорит, что в его венах вместо крови течет жидкий азот. Но… — Джин заговорщицки подмигнул Чону. — Вдруг найдется кто-то, кто согреет его заледенелое сердце?.. — Чонгук катастрофически покраснел, а Намджун снова засмеялся. — Принцесса, да ты просто романтик, тебе хоть сказки писать и сценарии к дорамам. Насколько я знаю, последние отношения сладенького закончились тем, что его экс-любовь смоталась в США, и махнула ему ручкой. Так что… — Хён, я не собираюсь вообще-то врываться в его жизнь как замена! — теперь настала очередь бровей Джина ползти вверх, пока Чонгук активно махал на него руками. — В смысле я вообще не планирую отношений! У меня учеба, понятно?! Всё, мне домой пора. Намджун-хён, с днем рождения тебя еще раз, и пусть… Джин-хён подарит тебе что-нибудь особенное, — Чонгук, злорадно хихикая, самоустранился домой, а Намджун, наконец, позволил себе обнять своего парня. — Может, и вправду подаришь? Твое сердце уже отогрето, верно? Я постарался. — Ах, черт тебя… Намджун, я же беспокоюсь за этих шумных детей… — вслед за звонким «чмоком» раздался шорох одежды — джемпер был снят за ненадобностью. — Совсем сдурел? Не здесь же! Хотя бы…хотя бы до лестницы дойди, именинник… «Эти шумные дети» в количестве двух человек — Юнги и Хосока прогулочным шагом направлялись к ближайшей остановке. Отель отца Джина находился в некотором уединении от города, чтобы не беспокоить посетителей, поэтому до остановки нужно было пройти либо пешком, либо проехать на собственном транспорте. Юнги сетовал на «медленного Хосока», который еще и машиной не обзавелся, так еще и ходит как черепаха раненная. Собственно, сам он шел на пару шагов быстрее, и аналогично не имел автомобиля. — Ты нафига свалил так рано? Во-первых, автобуса еще минут тридцать-сорок не будет, а во-вторых, я не доел кимчи, а ты еще и наврал! Хотя, Намджун понял, — Хосок обиженно канючил, пока Юнги застегивал молнию на ветровке. Ветра не было, но холод почему-то пронизывал насквозь, зараза. — Завались, это была ложь во благо. Ты видел? Ты видел этого ребенка? Что он там делает? Ему хоть 18 есть? Он почти на голову выше меня, а стоял и готовил…в фартучке! Хосок, что за гребаное несоответствие? Он может поднять тебя одной рукой, но улыбается как…этот…черт, как кролик! Да у него даже ник в Какао такой же! — Юнги злился, а оттого шел быстрее, и Хосоку приходилось иногда переходить на бег. — Ему 20 исполнилось, я узнавал, так что не закипай. Джин кого хочешь в фартучек нарядит, и вообще, чего прицепился? Он просто хотел познакомиться с тобой, раз вы в одной компании, а ты вон...тортом его измазал. Это же не Джин, чтобы оставить тебя голодать в назидание, — Джей-Хоуп укоризненно покачал головой. Он не одобрял сегодняшнее поведение Юнги, но разве писан ему закон? Раньше хён действительно был мягче, много дурачился, веселился, а после того, как остался один, ожесточился. Стал «снежной королевой», как выразился однажды Намджун — любитель специфических прозвищ.  — Давай вот только не учи меня общению с детишками. Я не против общаться, но пусть не лезет с этим дружелюбным лицом и улыбкой «можете ударить меня, я прощу и подставлю вторую щеку», сахар на зубах скрипит, понимаешь? О, нет...ну, замечательно, — Юнги заметно притормозил — на остановке стоял Чонгук, что-то просматривая в смартфоне, и пока не видел Хосока и Юнги. — Боишься снова подсесть на сладкое, да, хён? Но без него же очень скучно жить, — Хосок улыбнулся, довольно щурясь, а затем с разбегу заскочил на остановку, пихая Чонгука в плечо. Сам он был рад видеть нового знакомого. — О, Хосок-хён, привет! — младший отвлекся от телефона, убрал его в карман и потоптался на месте, отвешивая Юнги кивок (зачем, если тот даже не среагировал?). — Ты ушел позже нас, а оказался тут раньше. Крутой Чонгук-и. Намджун все мясо спорол, да? Я доесть не успел из-за кое-кого, — пожаловался Хоби, на что Чонгук понимающе покачал головой. Конечно, он понял: сопротивляться, когда на тебя смотрят испепеляющим взглядом, очень нелегко. Хотя, кажется, Хосок должен был привыкнуть, раз они с Юнги долго дружат. Некоторое время все трое стояли молча, а затем подъехал автобус, и парни, не сговариваясь, по очереди забрались внутрь салона, жмурясь от тепла. Юнги сел назад, а Хосок плюхнулся рядом с Чонгуком, игнорируя хёна. Подуется и перестанет, ничего с ним не станется. — Слушай, Гук-и, а ты не хочешь прогуляться с нами…ну, так скажем, в четверг? Мне наконец-то привезут мою Булочку, и я бы познакомил вас. Ну...заодно ты убедишься, что Юнги не такой уж монстр, — Хоуп прекрасно слышал выразительный кашель со стороны Юнги, но не придал этому значения. — Булочку?.. — удивленно переспросил Чонгук, на что Хосок пояснил, что это собака. Породы вельш-корги («омо, это любимая собака Юнги, он готов отдать за нее обе почки и душу»). — О…ну…я был бы не против, если…это нормально? То есть...хён... — Чонгук действительно с удовольствием бы познакомился с питомцем Хосока, но если Юнги снова будет работать живым крематорием, приятного будет мало. — Ай, не переживай. Держать кирпичное выражение лица, как сейчас, и при этом играть с Булочкой…нет, на это даже Юнги не способен. Ты сразу же влюбишься, — Хосок мечтательно улыбнулся, а младший покраснел. И хён туда же! — С чего ты взял, что влюблюсь? Может, я вообще не собираюсь заводить какие-либо отношения, а ты. — по мере того, как вытягивалось лицо Джей-Хоупа, Чонгук понимал, что речь шла не о Юнги. «Влюбишься» — это в собаку, судя по всему. Чонгук уже собирался извиняться и выпрыгивать из автобуса на полном ходу, и идти пешком до дома, но Хоби-хён подмигнул ему и улыбнулся — сделал вид, что ничего не слышал. Насчет Юнги ничего сказать было нельзя — слишком тихо сидел. Когда троица вышла из автобуса, оказалось, что живут они относительно близко друг друга — в шаговой доступности, что не очень радовало Мина, но веселило Хосока. — Ну, значит, увидимся в четверг? — протягивая руку Чонгуку, уточнил Чон. — Да, в четверг, — кивнул (почти что уверенно) младший, а затем махнул рукой Шуге, и отправился домой. — Нахера? — первым делом спросил Юнги, когда они с Хосоком приближались к своим домам (жаль, что жили не в одном доме, а то было бы еще легче). — Он все на свой счет принимает, не много ли для двадцатилетнего? — Послушай, хён, — Хосок нахмурился, что с ним бывает не так уж часто. — Пожалуйста, научись не рубить с плеча. Чонгук хороший, просто не знает, как подступиться к тебе. Он хочет дружить. Я, кстати, был бы не прочь, если дружба перерастет… — Хватит. Не выгораживай его, пускай разбирается сам, раз мнит себя не маленьким, — остановившись у подъезда, Мин твердо посмотрел на мрачного Хосока. — Это тебе хватит, Юнги. Я знаю тебя очень долго, и помню, каким ты был до того случая. Если продолжишь нести траур по тому, что давно прошло, то станешь злым стариканом в свои 24. Ты можешь притворяться и отмахиваться от Намджуна, Джина, но не от меня. Подумай над этим, ладно? Увидимся в четверг. Все втроем, и моя Булочка, — Хосок говорил спокойным тоном, но действовало это сильно, и Юнги успел замерзнуть еще больше, прежде чем попал домой. Вообще-то было над чем подумать. Хосок кругом прав, но этот Чонгук…кто он такой на самом деле?

***

Четверг начался со споров. Может, у Юнги и Хосока была такая традиция, но Чонгук чувствовал себя немного не в своей тарелке, пока они хёном стояли у подъезда дома Юнги, и Хоуп убеждал старшего «шевелить поскорее своей тощей жопой, потому что уже договорились, и Булочка тебя ждет». Булочка, кстати, совершенно ангельская собака, носилась вокруг Чонгука, активно давая понять, что настроена на прогулку. Только почему-то один человек, который очень приятно чешет за ушком и пузико, не хочет выходить. Может, он ее забыл? Кощунство! — Я надеялся, что ты, может, еще передумаешь, прежде чем… — Юнги не стал заканчивать предложение, просто кивнул Чонгуку (тот и так понял, насчет «прежде чем»), и обратил все свое внимание на собаку, которая ожидала объятий. И получила их — Мин поднял ее на руки, начал гладить по голове и вообще пытался вести себя подобающе. Это было трудно, потому что Булочка не совсем понимала, что еще за серьезность тут образовалась. Этот человек раньше носился с ней как настоящий щенок, а теперь… — Я бы мог наказать всех нас, и заставить ехать в Намсан, но ты же устанешь подниматься в гору и всё такое, так что давайте просто в парк, там уже убрали листья, и Булочка будет довольна, — Хосок ободряюще улыбнулся Чонгуку, а тот кивнул, мол, все нормально. Благо, идти действительно было недолго, а погода расщедрилась на редкое в сентябре солнце, отчего Хоби довольно жмурился, и иногда посматривал на всё еще серьезного Юнги. Наконец, когда нашлась замечательная скамейка, на которой устроились все, кроме Мина, Хосок не выдержал и кивнул на собаку: — Ну, всё, отпускай ее. Она вообще в шоке, что ее за кирпич тут держит. Хён, ты лицо попроще сделай, а то тебе с таким только докторскую степень защищать. Либо отдай Чонгуку, они отлично ладят, либо не расстраивай мою крошку, — кажется, это сработало, потому что Юнги, прищурившись, помотал головой, но ссадил собаку с рук. Он собирался позвать ее к себе, однако Булочка ринулась к ногам Чонгука, на что тот засмеялся (надеясь не замерзнуть под взглядом Мина). — Омо, ты великолепная, но я не смогу так профессионально гладить тебя по животику, лучше попроси у Юнги…хёна, — Чонгук хотел извиниться за эту почти фамильярность, но когда взглянул на старшего, то увидел в его глазах...благодарность?.. Странно. Наверное, это просто показалось. Хён всего лишь был рад, что Булочка послушалась совета и вернулась к нему, виляя коротким хвостом и уводя парня подальше от сидящих на лавочке. — Наконец-то, а то я уж думал, что она обидится и никуда не пойдет, — улыбнулся Хосок, глядя на Юнги, играющего в догонялки со своей питомицей. Это были те нечастые моменты, когда Юнги действительно становился тем самым, который много шутил и не стеснялся смеяться. Хочется верить, что эти времена еще вернутся, но кто знает? — Юнги-хён…он не очень любит улыбаться, да? — спросил Чонгук, разглядывая землю перед собой. — Не то чтобы не любит.- Хоуп повел плечами, на мгновение задумался, как лучше это объяснить. — Ему трудно показать это другим, новым людям. Он очень редко заводит знакомства, а доверять кому-либо, показывать…чувства? Не спешит, в общем. Но ты не переживай, во-первых, перед Булочкой никто не устоит, а во-вторых, раз на раз не приходится. Смотри, смотри! — парень указал рукой вперед, где Юнги бежал спиной вперед от надвигающегося на него ушастого счастья, при этом лыбясь как ребенок, и посылая Булочке сердечки. То ли он думал, что его не видят, то ли просто забыл, что гуляет не только с Хоупом, но это было уже не так важно, потому что, ну как можно удержаться от улыбки, когда тебя пытается атаковать этот сгусток счастья? Хоби-хён позвал Юнги минут через сорок, когда сидеть уже надоело, да и домой уже пора. Булочка наверняка проголодалась, а вот Мин, взлохмаченный и запыхавшийся, кажется, совсем не чувствовал усталости или голода. Он даже улыбаться перестал не сразу как только увидел Чонгука. — Мы помирились, она больше не в обиде на меня, а сначала чуть не укусила, прикинь? Я почти начал ревновать, мое сердце едва не разбилось!.. — Шуга сделал трагическое лицо, потом улыбнулся, а когда они пошли обратно, то кое-что вспомнил. Нет, он же…нет. Нет. — Ты всё видел, — это звучало как факт, а не вопрос Чонгуку, и младший даже сначала растерялся, но потом кивнул и улыбнулся. — Хён, ты был невероятен. Я думаю, она не устояла перед твоим обаянием, так что повода для ревности нет! Мин кивнул, чем очень обрадовал Чонгука, а потом повис на шее Хосока: — Вы серьезно пялились на нас? Пялились на то, как мы играем! Хосок, ты полный идиот, зачем.зачем позвал его, я же теперь…как мне теперь?!.. Как ты мог?!.. — Чонгуку был конкретно непонятен этот шепот, но потом Хоби отцепил Юнги от себя, и махнул на него рукой. — Да, вот ты и узнал два почти секрета Юнги. Один — он умеет улыбаться. Да, неожиданно, но чудеса случаются! А второй — когда он нервничает, вот как сейчас, то говорит на сатури. Мне приходилось останавливать его и заставлять говорить медленно, пока я не разобрался. Хён из Дэгу, и эту…способность он не контролирует. Удобно вообще-то, эту белиберду сразу не поймешь. А еще, он… — Хосок не успел договорить, потому что Юнги здорово пнул его, и похлопал Чонгука по плечу. — Не слушай этого придурка, он наплетет с три короба сейчас. Это не секрет, просто так получается, я не виноват. В общем, неважно. Я хотел спросить, не будешь ли ты претендовать на Булочку? Мы с ней уже давно знакомы, и она едва не забыла меня! — Шуга привычно нахмурился, а потом, увидев, что Чонгук стушевался, улыбнулся. Где-то сбоку Хосок удивленно ойкнул. — Конечно нет, хён! Разве я могу разрушить ваш крепкий союз? Главное давай понять ей, что любишь ее, и все будет в порядке. Девушки нуждаются в этом, такая их природа, — парень усмехнулся и пошел чуть вперед, собираясь еще немного поиграть с собакой. Сегодняшний день прошел довольно не плохо, и, боже, кто бы мог подумать, что Юнги не только улыбаться умеет, но еще и волнуется? Значит он и вправду человек, а не робот, запрограммированный на уничтожение положительных эмоций. Хосок не сдержался и прыснул со смеху, наблюдая за явно смущенным Юнги. Еще бы, его «тайну» узнали! — Ну, все ли живы? ЦУП вызывает Юнги, ЦУП вызывает Юнги! Ответьте, нет ли жертв? — Замолчи, дурья башка. Что случилось, то случилось, не убивать же его теперь как свидетеля. К тому же… — Что? Омо, ты не хочешь убивать его? Серьезно, ты решил поладить с «этим кроликом»? Хён, что я слышу! Кажется, это учащенное сердцебиение?.. Ай, не бей! Я понял, понял я всё, отлично погуляли, но лучше вдвоем! — показав язык старшему, Хоби прибавил шагу, чтобы догнать Чонгука. — Учащенное сердцебиение… Я бегал, как ему еще биться? — покусав губы, Юнги хмыкнул. — В принципе, в следующий раз можно опять вместе сходить. Булочке не скучно будет, — неосознанно Мин вновь заговорил на диалекте, улыбаясь с самого себя. Ну да, сентябрь волновал его, это же осень, такое случается часто. А сатури — вещь очень полезная, если хочешь что-то скрыть. Правда ровно до тех пор, пока тебя не научатся понимать. Но это уже совсем другая история.