***
Когда наступило утро понедельника (если утром можно назвать полдень), Чонгук встал с кровати, почистил зубы, умылся, и вернулся обратно, растерянно оглядывая комнату. Он не помнил, как закончилось воскресенье, потому что сначала посмотрел половину сезона аниме, а потом решил поиграть в приставку, чуть не сломал ее и, расстроенный, отправился спать. По привычке Чон заварил кофе, уселся за стол, собрался было написать в беседу парням, что еще только двенадцать, а он уже готов (не забыть бы еще помочь Джин-хёну), но вспомнил одно досадное обстоятельство — Юнги. Нет, им обязательно придется встретиться, познакомиться, но…может, выйдет общаться с ним как можно меньше? Этот «сладкий» хён за прошедший вечер ничего больше не написал, в то время как Хоби оповестил всех, что покатался на настоящей лошади, и объелся мороженым (в сентябре!). Чонгук, между прочим, выделил аж сорок минут, пока шарился по Lotte, на посещение аквариума, где познакомился с прекрасной белугой, ужасно обаятельной и привлекательной, но так и не решился рассказывать это. Лучше шепнет хёнам при встрече, чтобы Шуга не слышал, иначе опять сочтет его ребенком. Ему самому-то сколько вообще лет?! Ещё уйма времени ушла на то, чтобы выбрать одежду (не в брюках же и пиджаке идти), уложить лохматые после сна волосы, и пристально осмотреть себя в зеркало на наличие каких-либо упущений. Таковых, к счастью, не нашлось, и Чонгук, упаковав подарки в разные пакеты (пакетов много не бывает!), отправил сообщение их Розовой Принцессе: «Хён, я выезжаю, буду у тебя через двадцать минут, и помогу!» На что получил кучу смайликов, а также замечание о том, что кое-кто мешается и крадет еду. Да уж, Намджун способен на такое, поэтому не удивительно. Чон явился без опозданий, закрыл за собой дверь изнутри (для посетителей отель сегодня не работал), догадался поставить загадочные белые пакеты рядом с подозрительной плоской коробкой (хорошо, что не «Hello Kitty», хотя, как знать), и пошел на запах еды. Джин заставил младшего снять кардиган, а на возмущения Чонгука «я испорчу футболку», всучил ему фартук. В горошек и с оборками. Хорошо хоть не розовый, потому что розовый был на Джине, и его светлому джемперу точно ничего не грозило. Резать овощи — едва ли увлекательно, если только рядом нет собеседника, который умно рассуждает о полезной и вкусной еде, дает прорву кулинарных советов и всячески подбадривает. Чонгук был крайне благодарен Джину за это всё, и не волновался бы, но, разрезая очередной помидор на дольки, услышал за спиной чей-то кашель, и чуть не порезался. С тихим «упс», Джин виновато улыбнулся: — Гук-а, я забыл сказать… Тут Юнги-я тоже пришел пораньше, чтобы продегустировать кимчи и мясо. Ну, вдруг не очень остро получится… — когда Чонгук обернулся, то увидел перед собой почти безэмоционального парня, который чистил зубы, и, к тому же, даже не удосужился снять ветровку, хоть в кухне и было тепло. До неприличного высветленные волосы, тонкая полосатая черно-белая кофта, светло-голубые джинсы, кеды — Шуга ничем не напоминал «сладенького», как его называли другие хёны. Или это только из-за того, что он бледный? Значит, к краже еды Намджун не причастен. Точнее, причастен, но не он. Легче вообще не стало. — Привет, хён! Здорово, что ты тоже пришел помочь Джину-хёну, нам достанутся самые вкусные кусочки торта, — улыбаясь, произнес Чонгук, надеясь, что хотя бы зубной щеткой глаз ему не выдавят. Нет, Юнги только хмыкнул, прищурившись, разглядел на футболке Чонгука крошечное «Bunny», и ушел обратно в ванную, всем видом давая понять, что принимает знакомство. Джин тяжело вздохнул, но вмешиваться не стал. Да, может, Юнги был немного тяжеловат на подъем, но Чонгуку нужно разобраться самому, делать первый шаг и преодолевать трудности в общении с людьми. Он сам поначалу сторонился Мина, а потом выяснилось, что тот не страшный и даже не кусается (разве что словесно). — Давай, выбрось дурные мысли из головы, нам еще нужно закончить с кальби и поставить всё на стол, — энтузиазм и веселое настроение старшего более-менее привели Чонгука в чувство, и он почти не обращал внимания на ссутуленную фигуру в кресле рядом со столиком для подарков, пока накрывал на праздничный стол, лишь изредка спрашивал себя, разве он настолько плох, что даже элементарного «привет» не заслужил? Хоби — улыбчивый хён, он же «Джей-Хоуп», он же «Надежда», он же «Чон Хосок», он же «перестань жрать и помоги», пришел к самому интересному — Джин украшал собственноручно испеченный торт вишнями, и Хосок как раз стащил одну, на что получил по рукам. Обиделся, ушел к Юнги и начал тормошить его, спрашивая, познакомился ли он с Чонгуком, до тех пор, пока Мин не кинул в него пуфик и не ушел на улицу. Намджун явился последним, объяснив это тем, что мама никак не хотела отпускать без «одного крошечного кусочка пирога, который я так долго пекла для тебя, Намджун-и», радостно поприветствовал Хосока, обнял Джина (пришлось немедленно отвернуться, пусть и не просили, чтобы не краснеть), и спросил, куда делся Юнги. — Он уходил на улицу, я его немного…вывел? — Джей-Хоуп улыбнулся, причем совсем, кажется, не раскаиваясь в содеянном. Они с Юнги знакомы слишком давно, на такие мелочи он не обижается. — Понятно, значит вернется он с соджу, — Намджун пронесся на кухню, чтобы помыть руки, а Джин пошел переодеваться, оставляя Чонгука наедине с Хоби. По общению он был гораздо приятнее, много улыбался, но иногда мог выдать что-то серьезное, отчего Чонгук слегка подвисал. Ему было приятно, что с ним общаются почти как с равным, ну, разве что с Юнги пока никак не ладилось, но, как говорится, терпение и труд…***
Юнги действительно вернулся с соджу, как раз тогда, когда все уже усаживались за стол. Так уж вышло (у Джина странное понятие о фен-шуе, честно), что Чонгука посадили рядом с Юнги, который, кстати, восторгом не пылал, наоборот — излучал такой мороз, что мурашки бежали табунами. Впрочем, если не учитывать это, то атмосфера была более, чем дружественная: Намджун светился как начищенная монетка в 500 вон, Джин рядом с ним заботливо накладывал в тарелку кальгуксу, а Хосок всё чаще бросал взгляды на столик с подарками. Первым поздравлял, конечно же, Джин, на правах не только самого старшего, но и парня Намджуна. Волнение скрыть не так уж легко, но ему это почти удалось, и, вручая Киму аккуратную бархатную коробочку, он только раз облизнул пересохшие губы. — Намджун-и. Тебе сегодня исполнилось 23, и я очень рад, что мы празднуем это все вместе. Ты очень важен мне, я горжусь твоими успехами, желаю, чтобы ты добился всего того, чего хочешь, и…спасибо, что ты есть у меня, — парень наклонился и, шепнув что-то на ухо Намджуну, поцеловал его в щеку, а затем сел. Намджун поблагодарил и покраснел. Хосок едва не уронил стол, пока стремительно вылазил за своим пакетом и, прежде чем говорить, глубоко вздохнул. — Я бы с удовольствием назвал тебя хёном, если бы родился в январе, — Чон заулыбался, и вытащил небольшой квадратный футляр, в котором лежали часы. Чонгук даже не стал прикидывать их стоимость, потому что они в этом не нуждались. — Оставайся таким же крутым, пусть эти часы добавят тебе еще тысячу баллов обаяния и мужества, чтобы все узнавали издалека, что вот он — Ким Намджун! Чонгук почти замерз, слишком уж морозно было рядом с Юнги, но вот Мин поднялся, взял ту самую подозрительную плоскую коробку, надписей на которых вообще не значилось, только вензеля. Когда Намджун их разглядел, глаза у него оквадратели. — Это Ив Сен Лоран?.. Чувак, ты прочел мои мысли, и теперь я точно могу претендовать на пост как минимум президента, — Юнги на это усмехнулся (он улыбаться вообще умеет?), и кивнул. — Телепатия — одно из моих хобби, Нам. Не буду тратить много времени на поздравление, потому что все уже голодные, а кролик рядом со мной стучит зубами от холода, и просто скажу, что этот костюм в сочетании с часами, сделает тебя увереннее в несколько тысяч раз. Будешь похож на принца, — Мин получил испепеляющий взгляд от Джина, пока Намджун, поперхнувшись воздухом, наливал себе газировку. Наконец, настала очередь самого младшего, и он почти смутился, так как только у него было два пакета, правда в крутости этих подарков Чонгук едва ли не начал сомневаться, но вспомнил слова мамы и всё прошло. И вовсе он не стучал зубами, нечего тут придумывать! — Намджун-хён, и все остальные хёны. Я очень рад, что мы сегодня собрались здесь вместе, рад познакомиться с новыми хёнами, и, конечно, хочу поздравить тебя с днем рождения. Знаешь, моя мама часто приводит мне тебя в пример, и я действительно хочу стать таким же ответственным, уверенным в себе и вообще… Надеюсь, что мы будем дружить еще долго, и ты будешь показывать разные крутые штуки с…- Чонгук нахмурился, вспоминая слово, но итоге просто отдал пакет с шейкером, а потом и второй, где лежал подарок от мамы. — Это тебе. От меня и тетушки Чон. Мы все тебя очень любим, хён! После бурных аплодисментов, наконец, решено было поесть, к тому же, Джин постарался (ему было почти не трудно), и учел интересы каждого. Здесь было и любимое Юнги мясо, и кальгуксу, которое Намджун старательно уплетал, и нэнмен, и кимчи для Джей-Хоупа, и кальби для Чонгука. Кажется, Чон съел в этот вечер столько, что готов был разорваться, но когда Джин объявил sweets-time (тортотайм?..), отказ приравнивался к кощунству, и пришлось взять кусочек. Юнги, кстати, испарился к телевизору, и Хоби-хён не нашел ничего лучше, как отправить Чонгука «угостить сладенького сладеньким», а потом они вместе бы посмотрели кино. — Юнги-хён, — младший осторожно сел на диван рядом с Мином, на что тот поубавил звук «Sukira Kiss the Radio», оборачиваясь к Чонгуку. — Ты ушел, а там торт. По-моему, Хосок-хён решил побить рекорд по поеданию сладкого. — Даже если он сожрет трехэтажный торт, то ничего не случится, Хосок — бездонная бочка, в нем все пропадает как в черной дыре, и потом уходит в танцы. Чудовищно. Ты принес торт для меня, а сам не ел? — Юнги вопросительно поднял бровь, а наткнувшись на утвердительный кивок от Чонгука, цокнул языком. — Слушай, малой. Я не ем торты, и тебе не советую. Знаешь, почему? — Нет, не знаю, но вообще-то… — Чонгук не успел возразить, потому что Юнги остановил его. Окунув указательный палец во взбитые сливки на десерте, он мазнул им по щеке младшего, а затем с невозмутимым видом слизнул с пальца остатки. — Потому что если есть много сладкого, можно заболеть диабетом. К людям это тоже относится, так что не обольщайся, я не стану носиться с тобой как…мама-крольчиха, — Чонгук возмущенно нахмурился, вызывая тем самым смешок старшего. — Придется перестать быть ребенком, и принять этот мир не розовым, а таким, какой он есть. Поднявшись, Юнги оставил Чонгука сидеть на диване, измазанного в торте, сбитого с толку и злого. Судя по всему, Джин и Намджун не рассказывали Мину, что помимо милой и доброй натуры, в Чонгуке прячется кое-кто больше, чем кролик. Видимо, сейчас самое время, чтобы это показать. Даже в самой холодной зиме обязательно есть тепло. Но известно об этом лишь мне, и, согревшись, совру «повезло».