Волчий оскал

Всё было хорошо до Рождества. Когда приближалось первое полнолуние, я просто не знала, что делать. Но потом пробралась в закрытый туалет для девочек, где обитал призрак Плаксы Миртл, и проскулила там всю ночь. Под утро меня нашла МакГонагалл. Она поджала губы, увидев, как я разодрала ногтями руки в попытках приглушить боль. Но я стойко вытерпела всё, обмотала раны бинтами, отказавшись от магического лечения, и пошла в комнату как ни в чём не бывало. Так проходило каждое полнолуние. Но к этому добавились ещё несколько не очень приятных «бонусов». Уши и хвост взлохматились, также я стала нереально чувствительна к запахам и звукам. И особенно к крови. Один раз Симус прорезался на зельеварении. Мне пришлось выбежать из кабинета, чтобы оставить сознание чистым. А в Рождественское утро я, как обычно, оделась и встала с кровати. Теперь я это делала под балдахином, а не в туалете. Так удобней. Я выглянула «на свет божий», как иногда выражалась Гермиона, и увидела почему-то довольные лица своих соседок. Передо мной нарисовалась Лина и протянула мне какой-то свёрток. Я непонимающе склонила голову, но взяла его в руки. — Зачем это? — спросила я, серьёзно глядя в глаза подруге. — Это же подарок на Рождество, глупая! — рассмеялась Эвелина. — Подарок? — Да. Ты что, никогда не получала подарков? — Нет. А что я за него должна? Лина с грустью посмотрела на мою удивлённую физиономию, потом подошла и просто обняла. — С Рождеством, Вивьен, — прошептала она, зная, что я услышу. — Это просто так. Потому что ты мой друг. Наверное, это должно было развеселить меня, но я тоже погрустнела. — Прости, я ничего не приготовила для тебя. — Дв ладно! Исправишься! — Лина рассмеялась и хлопнула меня по плечу. — Открывай, дурёха! Я послушно развернула снежно-белую упаковку с красной лентой. Внутри была коробка. Я фыркнула. Лина вообще пыталась не ржать, смотря на это действо. Внутри был дневник. Я его подняла и осмотрела со всех сторон. Снежно-белая тетрадь для записей. — Она зачарована на всё, что угодно. А ещё может давать ответы на вопросы. Если ты их, конечно, туда записала, — хихикнула подруга. — Там двойное дно. Я открыла второе дно. Там лежали три красивых белых орлиных пера, драже всех вкусов, сахарные перья и десять галеонов! Это же целое состояние! — П-прости, но я не могу просто их взять, — я протянула Лине деньги. — Слушай, ты живёшь у маглов, и, судя по твоим вещам, они тебя не сильно жалуют. Поэтому просто возьми и купи себе на них что-нибудь хорошее, — Эвелина договорила, и я бросилась ей на шею. Стояли мы так долго. Пока из-за балдахина не показалась Гермиона. У её кровати была небольшая горка подарков. У меня один. У Лины — три. И я ей тоже должна что-нибудь подготовить до конца каникул. — Чем займёмся на каникулах? — спросила я, потягиваясь. — Я уезжаю домой на это время, — сказала моя подруга. — Прости. Я ободряюще улыбнулась. Гермиона повторила ту же фразу и спросила, не будет ли мне одиноко. — Всё нормально, — ответила я. — Вы же свою семью полгода не видели. Хотя нихрена не нормально. Вот просто… у меня даже слов нет. Я снова останусь одна. — Да ладно тебе, идём завтракать! — меня утянули вниз. Зал был полон. Потом уедут почти все. Я без аппетита съела завтрак. Не понимала, радоваться мне первому в жизни подарку или грустить от одиночества, которое обычно накатывало лишь в полнолуния. Бинты на руках уже стали моим атрибутом по жизни, и мои соседки считали это очередным закидоном. Но ничего против не имели. Чувство было такое, как будто один экзамен ты сдал на «Великолепно!», а другой безнадёжно завалил. Не было понятно: причитать какой ты тупой и завалил или радоваться, что сдал хоть что-то. Я пока предпочла второй вариант, успею ещё расквасить стену головой. Можно и наоборот. — Хэй, да не грусти ты так! Скоро ведь вернёмся! — меня потрепали по плечу. — Да ладно, ладно, не грущу, — я подняла руки в примирительном жесте. Зато я нашла плюсы: во-первых, я смогу ходить по комнате без мантии и шляпы. Во-вторых, Лина одолжила мне прытко пишущее перо, поэтому я спокойно могла взять нужные мне книги и читать их вслух дневнику. Вся фигня была в чём: как только я что-то записывала туда, текст сразу пропадал. Я могла легко его найти, написав несколько первых слов. Если же кто-то другой подойдёт к дневнику, то ему сначала нужно будет «познакомиться» с ним. Я туда вложила (буквально) частичку души, сделав крестраж. Убийца из меня был никакущий, но в детстве (мне было восемь), когда я ещё не подозревала о магических способностях, в банке случилось ограбление. Я неосознанно заставила пистолет взорваться и погубила таким образом грабителя. И ничуть об этом не жалею. Я проводила друзей и отправилась в свою комнату. Скинула шляпу и мантию, размялась и почувствовала себя нормальным человеком. Первая книга, которую я прочитала, была «Тысяча магических трав и грибов». Потом ещё несколько книг по зельеварению. Потом по чарам. Мне они давались легко. Очень легко. На первом же уроке перо выделывало в воздухе такие фигуры, что даже воздушные асы позавидовали бы. К концу каникул были прочитаны все учебники. Даже не знаю, как у меня язык не отсох столько читать! Зато дневник заглотил знания. Также там были некоторые мои воспоминания. И рисунки. Они двигались. Например, на немного желтоватом бумаге, был вырисован процесс обращения человека в волка. Вот он идёт, потом морда выдвигается, он становиться на четыре лапы, потом снова встаёт уже волком и воет. Я, кстати, тоже навылась всласть. Такая потребность у меня была, а звукоизоляция в комнатах была отменной. Только в один день всё полетело в тартарары. Я сидела на подоконнике, который был моим излюбленным местом, и грызла кончик сахарного пера, прохожая читать томик «Сильнодействующих зелий». В частности, оборотное. Снейп дал. Оценил мой дневничок и зелья! Я так увлеклась, что ничего не замечала вокруг. В чувства меня привёл звук собственного имени: — Вивьен?.. — на пороге стояла Эвелина. Я аж выронила перо изо рта. Просто оцепенела. Лина смотрела на меня с ужасом. Я отвела взгляд, прижав дурацкие уши. — Вивьен, что с тобой? — спросила девочка, вместо того, чтобы закричать. — Закрой дверь, — вместо ответа попросила я. Лина послушно выполнила действие. — Ты высший оборотень? — спросила она, что было неожиданно для меня. — Я догадывалась. — Да, я высший оборотень. Я молчала, не зная, что мне сказать, и прикрыла глаза, ожидая её реакции. — Глупая, я тебя не брошу, — сказала Лина и бросилась мне на шею. — Мне всё равно, кто ты. Я вздохнула. Мне хотелось одновременно смеяться и плакать. Но я просто крепче прижала подругу к груди. Но потом одумалась и поспешно одела мантию и шляпу. — Да не прячь ты их. Неудобно, наверное. Гермионе объясним, — сказала Лина, ещё раз подтвердив мою уверенность в том, что всё будет хорошо. — Вместе навсегда. — До самого конца, — ответила я, стягивая шляпу. Однако произошло то, что окончательно сломало меня. Только Эвелина поняла, почему я стала ненавидеть эту незамысловатую фразу… «Всё будет хорошо». Я никогда не была больше уверена в ней. Потому что нет, не будет. *** Я с аппетитом заглатывала завтрак. Лина осталась довольна своим небольшим подарком. Это был небольшой плюшевый волк, совсем простенький. Глаза-пуговицы, кривовато пришитые лапы и хвост. Но он был пропитан зельем, название которого я благополучно забыла, но оно пахло тем, что тебе больше всего нравится. И на него были наложены согревающие чары, которым меня научил первокурсник-слизеринец. Им в первый день показали их, ведь они в подземелье живут. Волк был размером примерно с две ладони, но это всё, что я могла себе позволить. Гермиона прекрасно поняла ситуацию, только теперь были осведомлены её друзья. Поэтому мы и Линой решили больше ничего ей не рассказывать. Короче, в моей жизни было всё хорошо. Мир-дружба-жрачка. В окна влетели совы. И представьте мне моё удивление, когда мне на колени плюхнулось письмо, доставленное небольшим совёнком. На нём было моё имя. Я решила не распечатывать здесь, поэтому подбрела в свою комнату. Лина обещала доесть и идти за мной. Я открыла письмо трясущимися руками. Что-то кричало во мне, что всё плохо. И не просто плохо: всё хреново. Из конверта вывалился листик. Я пробежалась по нему глазами. Слёзы сами набежали на глаза. Вот за что мне это всё?! Я ударилась головой в стену, скинув шляпу и мантию. Письмо упало. Я тихо заскулила, пытаясь не разреветься в голос. После того, как кончится первый год, в моей жизни начнётся Ад. Я сползла вниз по стене, всё ещё изучая лбом её прочность. Дверь тихо отворилась. По шагам я поняла, что вошла Лина. — Вивьен, что?.. Я дёрнула плечом, отгоняя её руку. Потом повернулась лицом к соседке. Она уже взяла письмо и сама начала его читать. К концу её руки опустились и она с жалостью посмотрела на меня. Я, наконец, смогла оттереть слёзы и успокоиться, отдаёт мне было тяжело удержаться от редких всхлипов и поскуливания. — От тебя отказалась та семья, я правильно поняла? — сказала Эвелина. Я энергично закивала. — И тебя отправят в маггловский детский дом? Я снова закивала. — Жопа тебе, дорогая, — вынесла вердикт Лина, садясь рядом. — А то я не в курсе, — фыркнула я. — У меня, в общей сложности, полгода, чтобы хоть как-то выкрутиться, но особых надежд у меня на этот счёт нет. Надо попытать трезво оценить ситуацию. Я встала и начала расхаживать по комнате, свесив уши вперёд, что мне иногда помогало в мыслительном процессе. — Итак, у меня есть две проблемы: то, что я оборотень, и то, как мне ехать покупать учебники. — Я слышала, что в детских домах, когда прилетают совы, на магов перестают обращать внимание, — вклинилась Эвелина. — Хорошо, на одну проблему меньше. Мне сильно повезёт, если меня поселят вдвоём с кем-нибудь или одной. Тогда я смогу спокойно накарябать руны для отвода глаз над дверью и дело с концом. Но если нас будет двенадцать, а то и больше? Я не могу действовать на авось: не имею права на ошибку, — заключила я. — Можно попросить какого-нибудь профессора о помощи, — переложила Лина. — Всё гениальное просто, — удивлённо сказала я и шмыгнула в дверь. Эвелина побежала за мной. — Начнём с декана. МакГонагалл нашлась за столом. Однако разговор с ней был коротким: ничем не может помочь. Я фыркнула и зарулила в подземелье. Там был главным профессор Снейп. Я вообще удивлялась: кто тут декан, он или МакГонагалл? Профессор перебирал склянки. Увидев запыхавшуюся меня, он подошёл и сказал: — У вас должно было случиться что-то важное, мисс Хоронс, чтобы прийти ко мне в выходной день. — Да, профессор, видите ли… Я быстро обрисовала ему ситуацию. Он слушал. Но с каждым сказанным словом я понимала, что он не поможет. Наконец, я затихла. — Всё что я могу сделать, это послать заколдованное письмо, чтобы вам выделили отдельную комнату, мисс Хоронс, — Снейп оправил плащ. — Как я жалею, что вы не в Слизерине. Я горячо благодарила профессора. Он принял благодарность и отправил меня наверх. Я смогла вздохнуть спокойно. Ну почти. Оставалась ещё одна вещь, которую я бы хотела проверить. — Сегодня мы идём в Запретный лес, — отрезала я. — Что-о-о-о?! — взревела Эвелина. — Нет, не так. ЧТО, МАТЬ ТВОЮ, ЧТО-О-О?! Совсем с катушек слетела?! — Цыц. Расскажу в комнате. Мы взлетели наверх. Ну, как взлетели. Сначала побежали по лестнице в комнату, а потом ласточками вниз. Прямо на Поттера. Всё дело в том, что если кто-то мужского пола пытается пробраться в женские спальни, то лестница становится скользкой горкой без перил. — Придурок… — прошипела я. — Слезь с хвоста… Гарри послушно убрал ногу. Лина помогла мне встать. — Ну и зачем тебе в спальни-то надо? — спросила моя подруга. — Вы не могли бы позвать Гермиону? Я закатила глаза, но выполнила просьбу. Как только соседка вылетела из комнаты, я достала из-под кровати огромную книгу и водрузила её на стол. — «Клан Волкорт», — прочитала Лина название. — Ну и что это? — Клан Волкорт является кланом высших оборотней. Здесь описаны история, обычаи… — И какое отношение это имеет к Запретному лесу? — Самое прямое. Там есть подробное разъяснение всех процессов превращения в волка и самоконтроля! Ты только представь: бегать на всех четырех лапах, ощущая ветер в шерсти и силу! — ответила я, раскинув руки в стороны и взмахнув хвостом. Так мы вели нашу увлекательную беседу минут тридцать. Окончилась она тем, что Лина поняла, как это для меня важно, и отмахнулась, мол, делай, что хочешь. Я расхохоталась и стала ждать ночи. Когда стемнело и луна взошла, я растолкала Лину. Одета я была в джинсы и рубашку навыпуск, единственные новые вещи, на которые мне хватило денег, выделенных из попечительского совета. Эвелина же была в какой-то кофте. Я наколдовала заранее заученное заклинание замедленного моления на себя и подругу и спрыгнула из окна. Лина последовала за мной. Я успешно стала на ноги. А вот Эвелина опровергнута всякое сравнение с кошкой: кошки приземляются на лапы, а она — на морду. Я хихикнула, покрепче перехватила книжку и ринулась в лес. Лина тоже рванула. Она меня не могла нагнать, хоть и очень старалась. Дом Хагрида мы обходили по широкой дуге. По причине того, что оттуда за километр воняло псиной, курами и… алкоголем. Во чудеса в решете. Однако Запретный лес был красивым при свете луны. Даже Лина оценила. Я ещё раз вслух прочитала инструкции по превращению. — «Для того, чтобы превратиться в волка, нужно выпустить наружу внутреннего зверя. Лучше не делать этого в полнолуние в первый раз», — я скептически посмотрела на растущую Луну. — «Рядом должен находиться близкий вам человек, которого вы не сможете ударить даже в затуманенное сознании либо человек, способный оглушить вас. При потере сознания облик волка спадёт»… Я захлопнула книгу. Никакой конкретики. Всё как мы любим: только импровизация, только хардкор. Я стала псиной на небольшой полянке, заранее сказав Эвелине быть готовой оглушить меня, если что. Я запрокинула голову и начала вспоминать ощущения, наваливающие на меня в полнолуние. В книге было написано, что превратиться легко, главное — не слететь с катушек. Я открыла рот и завыла. Натурально, абсолютно по-волчьи. Потом пришла боль, ощущение небывалой силы и пустота… *** — Оперный театр, голова раскалывается. Походу, раз ты так душу в это заклинание вложила, то дано хотела это сделать, — вздохнула я. Вообще не понимаю, как мой мозг сумел выдать такое после смачного заклинания от Эвелины. — Что произошло? — Ну, ты обратилась. Вообще красавица волком. Смотрела на меня, смотрела, а потом как набросилась! Вообще в шоке была, вот помощней и жахнула. — Так, дубль два… Второй раз прошёл ничуть не лучше. И третий. Потом я выпила бутылёк зелья восстановления. Всё тело ломило. Конечно, поймать в морду три заклинания, учитывая то, что оборотни к ним восприимчивы, и то, что Лина хочет проучить специализацию боевого мага. Оставался один вопрос: как мы попадём обратно в башню? *** Вопрос решился быстро. Лина скинула верёвку, когда прыгала. Я вздохнула спокойно. Не будь у меня её, всё не обошлось бы так легко. На второй день мы снова проделали этот трюк. И на третий. — Сияешь, как медный таз, — усмехнулась Эвелина, пока я приходила в себя после очередного заклятья. — На, почитай, — я протянула подруге книгу. — Роды клана «Волкорт»: Смирнофф, Кейто, Кайл, ля-ля-ля, тополя, Хоронс… Стоп. Хоронс?! — Лина потрясла меня за плечи. — То есть я — наследник одного из древнейших родов высших оборотней! — я победно потрясла кулаками над головой. — Просто эта особенность выстреливает раз в несколько поколений. То есть гены высшего, как и ликантропия, хоть и передаются по наследству, но часто не развиваются на фоне других. Ладно, давай ещё раз. На этот раз я помнила само превращение и даже несколько секунд будучи волком. Ну, как волком… Я всё ещё стояла на двух лапах, передние сохранили ладони и пальцы. Однако это не селило мне стать на все четыре и побежать. Потом меня снова вырубила Лина. Очнувшись, я не сдержала мата. — Выговорилась? — Ага. Я, между прочим, в сознании была, а ты меня так приложила… — Прости, просто испугалась. — Дурёха. Я вздохнула и закашлялась. Столь частое применение заклятий явно не поло мне на пользу. — Порядок, — заверила я подругу, пытаясь хоть как-то откашляться. Вскоре меня отпустило, и я вздохнула. — Хватит на сегодня, — отрезала Эвелина. — Завтра ещё раз сюда сходим. Я кивнула и пошла следом. На этот раз меня буквально выворачивало наизнанку. Утром меня тошнило, но я отказалась идти в больничное крыло и пропустила уроки. Просто отсыпалась и пыталась прийти в себя. Круги под глазами лишь росли, но оно того стоило. Кстати, Гермиона тоже походу не спала по ночам. И застукала нас, когда мы в последний раз возвращались. А всё потому что мне было хреново, и я споткнулась о подоконник. Вследствие чего пропахала носом ковёр. Однако соседка ничего не сказала и, как ни в чём не бывало, снова легла спать. Мы пожали плечами. На следующий день я превратилась. Пробежалась вокруг поляны. — Ну как? — спросила Эвелина, когда я села рядом с ней в облике волка (это не мешало мне сидеть, обхватив колени руко-лапами). Я хотела сказать «классно», но из моей пасти вырвались лишь трудноопределимые звуки. Лина заржала. Я тоже. Некрасиво и отнюдь не по-волчьи. Потом снова обратилась в человека. Что интересно, одежда не рвалась, а превращалась в шерсть. Её густота зависела от того, надета на мне рубашка или зимняя куртка. Но даже если я голой превращусь, лысой не буду. Мы направлялись к замку. Я привычно дёрнула верёвку, проверяя её на прочность… — Бля… — другого слова у меня не было. — Это точно. Верёвка змейкой упала к нашим ногам. Я дотронулась рукой до лба, делая, что делать. — Что-что, по школе идти, — вздохнула Эвелина. — Если попадёмся… Я прервала её жестом и, взмахнув палочкой, наколдовала купол тишины. Мой запас заклинаний был велик благодаря Гермионе. Я не боялась ступать на землю, но по привычке шла бесшумно. Ровно за мной двигалась Лина. Не отставая ни на шаг. Однако я не учла одной особенности Хогвартса: по ночам лестницы тоже меняют направление…