Волчий оскал

Я проснулась от громкого стука и карканья ворона. Лина в сердцах выругалась. Нам опять назначили отработки ночью. В лесу. Однако многие учителя одобрили выходку. МакГонагалл в их число не входила. Ведь именно ей в лицо досталось рисом с подливкой. А стук становился всё настойчивей. А потом раздался полный боли крик: — Вивьен, мать твою, это вообще-то к тебе! Лина стояла, закусив палец. Ворон, сидевший на подоконнике высоко вздёрнул голову. — Он кусается, — пояснила Гермиона. Я подошла к ворону. Он был белоснежным, что было крайне необычно. Птица повернула голову и уставилась на меня своим алым глазом. — Она! — каркнул ворон. — Сер-рая спина! Я кинулась отвязывал письмо с шеи ворона. — Умница! — похвалила я птицу. Ворон задрал голову, показывая, какой он молодец. А я открыла письмо. «Мелкая, надо поговорить. Каждую ночь буду ждать в полночь в вашем Запретном лесу. Ты ж выть умеешь? Вот завоешь — сам найду. Птицу себе оставь». А вместо подписи — вольфсангель. — Ну и как тебя звать? — спросила я у птицы. — Вольфсангель, Вольфсангель! — прокаркал ворон. — Оригинально, — хмыкнула я. А потом достала палочку и прошептала. — Вспыхни! Листок бумаги сгорел. Гермиона уставилась на меня. — Ну и что?.. — Тебе знать не положено, — прервала я соседку. — Сама догадаешься — никому не говори. Ворон постучал лапой по подоконнику. Раздался металлический стук. — Мелкая! Мелкая! — закаркал Вольфсангель. — Ах ты ж дрянь, чему птицу научил! — рыкнула я и сняла с лапы птицы ещё одно кольцо. В нём тоже была записка: «Для связи с доверенным лицом». Её я тоже сожгла. — Как рождественская ёлка ходить буду, — фыркнула я и одела кольцо на безымянный палец правой руки. То тоже сжалось по размеру. — Ничего не поняла и не моего ума дело, — заключила Лина. — Мелкая! — Ар-р! *** Вольфсангель не отставал от меня ни на шаг. Постоянно сидел у меня на плече и требовал крекер. Кусался, гад. А если я ему ничего не давала, начинал орать: «Мелкая!» Вот увижу Сивого — мало не покажется! — Мелкая! — голосил Сангель. — Мелкая! — Да закончились крекеры! — буркнула я. — Мелкая! Я легко ударила по голове концом перьевой ручки ворона. Тот мотнул головой и укусил меня за нос. — Вольфсангель большой! Ты мелкая! — объявил он. — Да ладно, у нас словарный запас вырос. — Мелкая! — Мисс Хоронс, закройте клюв своему ворону! — не выдержал Локонс. Класс переглянулся и хихикнул. — Итак, как вы знаете, я одолел знаменитого оборотня, не только своим заклинанием, но и при помощи своего серебряного кольца! Да, ликантропы боятся серебра. Да и я тоже, чего таить. Те кольца, что на мне серебристого цвета, но на самом деле состоят из хрома. Сивый говорил, что хотели сделать из никеля, но у многих началась аллергия. Пальцы опухали, кожа шелушилась и подобное. И вправду никель был одним из самых распространённых аллергенов, из-за которого многие не могли носить бижутерию. Я в их число не входила. Но серебро было для меня заказано. При соприкосновении с кожей на ней появлялся жуткий магический ожог, который не поддавался никаким лечащим заклинаниям, а серебро темнело. Кстати, против оксида серебра я ничего не имела. Тёмное серебро даже являлось чем-то вроде символа ликантропов. У меня уши свернулись в трубочку, когда Поттер начал выть. Аж самой захотелось. От ярости. Вольфсангель только подливал масла в огонь, покусывая меня за щеку. — Вивьен, — испуганно сказала Эвелина. — У тебя зрачки сузились. Подруга протянула мне зеркальце. Я взглянула. Теперь мои глаза не были человеческими. Они всё ещё были алыми, но теперь зрачки-чёрточки выдавали с головой мою сущность. Я торопливо сгребла свои вещи в сумку и, не смотря никому в глаза, пробормотала: — Прошу прощения, — и вылетела из кабинета, сразу направившись в свою комнату. Ничего не изменилось ни через час, ни через два. Мои глаза оставалась такими же. Выйти из комнаты я не могла: слишком заметно. Сразу было бы видно, что я прячу глаза, а завязать я их не могла: ничего не видно же будет. Оставалось ждать. Я разрывалась перед выбором: сказать МакГонагалл или пойти в лес к Сивому. А потом мой взгляд упал на кольцо. Тоненький ободок, на котором был совсем маленький камень. Рубин, наверное. Я несмело дотронулась до него, вливая сырую магию. И потом аж подпрыгнула: кто-то выругался прямо в моей голове. «Мерлинова задница! Этот идиот Сивый не сказал, что прикосновения достаточно?!» — женский голос просто возник в голове. «Не сказал», — подумала я. «Сама поняла. Что стряслось?» Я попыталась связно объяснить. «А, ничего страшного. К утру пройдёт. Я тебя буду ждать на поляне в Запретном лесу. Не забудь», — и я почувствовала, что связь оборвалась. Я немного успокоилась. Если к утру пройдёт, то ладно. В комнату ввалилась Лина. — Я тут тебе котлету притащила. Ешь, пока не пропала! Я торопливо начала жевать. Подруга поняла: я в таком виде по школе шляться не буду. — Что делать будешь? — К утру пройдёт. Я в Запретный лес пойду. За мной не суйся, — вздохнула я и дёрнула ухом. — Там с одним человеком встречусь. — Поняла. Лина привыкла не лезть в мои дела. Потому что её жизнь итак опасна: Крохлок не чистокровны, но достаточно состоятельны, поэтому жизни каждого члена семьи постоянно висят на волоске. А если она будет знать секреты оборотня, до неё докопается министерство. И тогда пиши пропало. И про Лину, и про меня. И ещё хуже: если кто-то узнает, что я высшая, меня выгонят из школы. Пока ученики и их родители не знают — ничего страшного. Но новости в школах разносятся со скоростью лесного пожара. И кто-нибудь умный легко сопоставит мои глаза, пропадания по полнолуниям, постоянные шапки и длинную одежду и получит ликантропа. Я снова вздохнула. — Профессор Снейп передал тебе, что ты можешь не приходить к нему на занятия. Он не сможет проверить результат. Короче, фигня там какая-то. — Хорошо. Всё же моё общество плохо влияло на Лину. Она начала употреблять слова, явно не входившие в лексикон достаточно высокопоставленных семей. Да и вести себя неподобающе. Недавно ей пришло несколько писем-крикунов, которые объявили на всю школу о том, что она не должна себя так вести, иначе её будет ждать наказание. А она поржала, помянула пятую точку Мерлина и успокоилась. Главное чтобы декан не заявилась, видя, что я прогуливаю. Солнце клонилось к закату. Я только начинала делать домашнее. Этот Локонс меня бесил. Вольфсангель на удивление молчал. Даже подталкивал мне клювом своё любимое печенье. Говорят, что питомцы чувствуют настроение хозяина. Фамильяра, что ли, сделать? В итоге я забила не домашнее задание и подалась в библиотеку. И мне было всё равно, что уже был отбой: мадам Пинс жила в библиотеке. Она выругалась. Но пустила. Про призыв фамильяра не было никакой информации. Просто оказалалось что это запрещённая отрасль магии. Запрещённой стала совсем недавно. Потому как маглорождённые стремились к силе. Призывали более сильного фамильяра, чем они сами были. Существо становилось энергетическим вампиром, что приводило к гибели мага. Сейчас образование сильно упрощалось. И я наконец поняла: слизеринцы не были фанатиками, помешанными на чистоте крови. Они заботились о своих потомках. У чистокровных с наступлением магического совершеннолетия магическая сила вырастала в четыре-пять раз. У маглорождённых — вообще не росла или увеличивалась в два раза. Им была заказана магия без палочки. А сама палочка являлось костылями как раз для них. Можно ходить и без опоры, но с ней же легче. Мне уже тоже было невозможно научиться колдовать без неё в ближайшие три года. Момент уже упущен. Не найдя ничего, я пошла обратно. Уже стемнело. Пора было выдвигаться. Одевшись нормально (нормально — это мантия, но не школьная, а просто повседневная), я спрыгнула. Потом побежала в сторону Запретного леса. Вдохнула его запах. Где-то недавно пробежал единорог. А ещё… оборотень. Такой как я. Девушка. Я припустила ещё быстрей, уронив капюшон с головы. Посередине поляны стояла Она. В тёмно-фиолетовой мантии, с посохом в руке, в капюшоне. Длинные каштановые волосы выбивались из-под него. Девушка подняла взгляд зелёных глаз. — Пришла. Молодец, — улыбнулась она. От такой улыбки у людей, да и у магов по спине шли мурашки. Но для оборотня — она дороже всего на свете. — Я Вивьен Хоронс, — решила представится я. — Хоронс. Я поняла. И вправду ими пахнешь, — девушка наклонила голову. — Меня зовут Эш. Эш Широя. Она сняла капюшон. На голове красовались большие волчьи уши, того же цвета, что и волосы. — Времени у нас немного. Давай сразу перейдём к делу. Что ты умеешь? — Контролируемые превращения в любую фазу луны, кроме новолуния. Правда, сорвалась во время последнего полнолуния. Из частичного только зубы, когти и шерсть. Пока больше ничего, — вздохнула я, садясь рядом с ней на траву. — Не расстраивайся. На самом деле это громадный успех для ребёнка без наставника. Поздравляю, — Эш кивнула, а потом полезла в сумку. — Держи. Девушка протягивала мне амулет. Цепочка из потемневшего серебра держала гранат размером с кулак, но достаточно плоский. Видимо, вся гамма эмоций отобразилась на моём лице. — Бери. Он почти ничего не стоит — рукотворный. На нём чары иллюзии. Ты пока не в состоянии не то что поддерживать их, но и нормально наколдовать. Придёт с возрастом. Оборотни и в этом превосходят людей. Никогда не снимай. Коснёшься — уберёт уши и хвост. Даже этот старый пердун Дамблдор не разглядит. Но лучше при нём не используй. Встанет вопрос откуда взяла. Я, не веря свету счастью, нацепила. И коснулась граната. Уши и хвост ее пропали. Но, проведя чуть пониже спины и над головой раками, я поняла, что больше их не чувствую. — Круто, да? У меня руны вышиты, но с ними просто невозможно. Крайне нестабильны. Проще самой поддерживать, — рассмеялась Эш. — Он сам заряжается. На многие столетия хватит. Я уже построила небольшой план занятия. Если честно, ты первая высшая, которую я вижу. — Вы тоже… — Ну и ладно. Вижу, ты занималась окклюминацией. Молодец. Конечно, человек не смог бы это проверить. Ты ощутила вмешательство? — В-вы залезли мне в голову? — Не совсем. Только в щитах поколупалась. У высшего обычно лишь один слой — нерушимый. И он стоит после всех остальных. А у тебя я насчитала два. Я просто изумилась. Я даже не ощутила никакого прикосновения к разуму. Дамблдор пытался меня прочесть во время нашей первой встрече. Я за волнением этого не заметила. И только потом до меня дошло: то самое прикосновение, как ногтем по стеклу, и было вмешательством в разум. — Первый слой защиты — зеркальный лабиринт. Неплохо. Пришлось поднапрячься, чтобы выйти из него. Второй — ворота. Видимо то, что за ними ты считаешь подсознательно самым безопасным местом. Хорошо. Будем работать над фальшивыми воспоминаниями. И над считыванием воспоминаний. Мне ведь тоже интересны мои успехи, — Эш подняла взгляд на небо. — У нас ещё есть время. Покажи обращение. Я встала. И уже без особых усилий обратилась. — Отлично, — передо мной вырос оборотень. Эш и в человеческом облике была намного выше меня, а в зверином… Она была более крепкой, плечи были шире, как и передние лапы. А задние наоборот меньше. — Ударь меня, — я услышала голос. Я вопросительно наклонила голову. Зачем бить? Но Эш сама замахнулась. Пришлось отпрянуть, а потом самой нанести удар, целясь в самое назащищённое и доступное мне место. В живот. Волк взвыл. Я попала. — С реакцией всё точно хорошо, — ухмыльнулась Эш, потирая ушибленное место уже в человеческом облике. — Дааай я тебе быстро озвучу список вещей, над которыми будем работать. В этот список вошли боевые и защитные заклинания, окклюменация, легилименция, бой без оружия в обеих ипостасях и ещё по мелочи. Я, вздохнув, накинула капюшон на всякий пожарный и подалась в сторону замка. И выругалась. Я снова получила по лбу теми же граблями. Верёвку скинуть забыла.