Гангстер

Город утомлён днём. Дома опустили свои тяжелые кирпичные головы. Из окон сочится тусклый жёлтый свет. Кроны деревьев замерли. Цветы, что, распустившись ранней весной, так приятно пахли днём, - поблекли, кинулись в забытие. Птицы, что сладко пели песни, спят. Солнце ушло в свои покои, уступив небесный трон луне. Светило испускало холодный бледно-серебристый свет, затуманивая глаза высотным домам. Медленно весенняя прохлада обнимала город, остужая дороги и улицы. Чёрно-синяя краска залила небо, устанавливая свои порядки. Ночь. Цифра двенадцать в это время часто не давала мне покоя. В самый разгар ночи, когда снятся самые желанные сны, мне доводилось просыпаться. Встав с тёплой кровати, я подошла к окну. Опьянённый светом луны, бездушно моргал светофор. Изредка проносилась машина, рассекая измученную дорогу. Дом напротив крепко спал. И почему из огромного множества людей сон уходит только от меня? Вздохнув, я отошла от окна и взяла одежду. Потрёпанные джинсы, спортивная байка – разве так раньше выглядели девушки? Разве за таких дам раньше умирали рыцари в жестоких схватках? Нет, таких особей женского пола уже давно нет, да и слово «рыцарь» утратило своё истинное значение. Выходя из комнаты, я пошатнулась. Ночь умеет хорошенько дать по голове. Я взяла ключи, громко звякнув ими. Ленивый свет на лестничной площадке был вынужден пробудиться. Вдавив кнопку, я, как обычно, ждала лифт. Этот старик давно служит нашему дому, поэтому ждать его – это всё равно, как преподносить поклон в знак уважения. Скрипящий звук холодил жилы дома. Здание неохотно зевнуло и снова отдалось сну, подав лифт. Из кабинки шёл слабый свет. - Тебе, старина, тоже не спится сегодня, - пробормотала я и нажала кнопку первого этажа. - Люди никогда не давали покоя, - ответил лифт. Разрисованные стены. Кроме матерных надписей тут есть яркие наклейки, служившие татуировками; выжженные дырки, заключённые в чёрный ободок. Полуразбитая лампа и пол, усыпанный плевками. Люди всегда борются за чистоту с красотой, но сами же уступают место грязи. Разве выжженные кнопки сделают мир красивее? А надписи на стенах сделают разумнее? Люди странные существа: своими руками уничтожают то, за что борются. А всё для чего? Для баланса на Земле. Выйдя из лифта, я оказалась в подъезде. Матерных надписей тут меньше, но искривлённых нарисованных лиц – больше. Люди сами создают дьяволов, поклоняясь им. Мои мысли резко разогнал резкий запах алкоголя, ударив в нос. Заслезились глаза. Зажмурившись и задержав дыхание, я прибавила шагу и уже скоро оказалась на крыльце дома. Громко брязнула тяжёлая дверь, разогнав тишину. С жадностью я вдохнула холодный воздух. Лёгкие расправились в груди. Я покачала головой, спустилась с крыльца и села на старую лавку. Как дурманит ночь, и бодрит холодный воздух! Всё равно, что выпить водки и тут же запить её рассолом. Разбитый глаз фонаря кидал свет сверху вниз. Он пытался обнять тень: она никогда не давалась в руки. Прищурившись, я поправила шарф. Изредка доносились глухие звуки. Где-то вдали издавал жалкие хрипы бродячий кот. Шерсть его опалена желанием детей делать больно. На лапах множество царапин. Истерзанный муками кот не теряет себя. Он знает, что такое гибкие палки, тяжёлые камни, спички, извергающие адское пламя, звонкие крики «бей его». Он, как никто другой знает, что такое жестокость людей и сколько она стоит. Пройдя столько пыток, он до сих пор доверяет людям. Он искренне верит, что есть ещё те, в ком добро не успело сгнить. И знаете, кто это? Такие же брошенные одинокие люди, как он сам. С надеждой в глазах он подбегает к прохожему. А что этому бродяге надо? Капля человеческой любви способна заменить ему всё. Да только способны ли люди на такую любовь?.. Мысли разогнали дикие звуки – доносились пьяные зверские крики мужчин. Ещё днём они клялись друг другу в верности, а сейчас – дерутся за последнюю рюмку водки. Разве это люди? Сейчас один из них схватится за палку и начнёт бить товарища изо всех сил. Азарт быстро разгорается в таких людях, пеленит им глаза и громко звенит в ушах. И это представили человеческого рода? Разве кот, выросший на улице, ведёт себя, как эти звери, не знающие слова «хватит»? Я вижу людей, но не вижу человечности. Скукожившись от холода, я повернула голову в сторону и наткнулась на силуэт человека. Он идёт прямо ко мне. Страх медленно окутывал меня, но, вздохнув, я вернула голову в исходное положение. Даже если очень сильно боишься чего-то, сделай вид, что тебе всё равно, иначе станешь рабом своих мыслей. Они тоже умеют ошибаться, как и все, и самым неприятным будет то, что ты – узник своих ложных «надежд». Незнакомый человек не привлекал внимания, однако я кинула на него короткий взор. Неизвестность манит. Порой именно она толкает людей на самые безумные поступки. Человек прибавил шаг, а затем сел рядом со мной на лавку. - Вам тоже не спится? – спросила я с иронией, усмехаясь. - Причина моего появления здесь будет более приятной, чем у вас, - мгновенно выпалил незнакомец. От мужского голоса по телу побежали мурашки. - Вы так думаете? Мы не смотрели друг на друга – мы сидели, глядя в асфальт, как в зеркало, пытаясь разглядеть лица друг друга незаметно. - Ведь вам не спится, а я здесь совсем по другой причине, -сухо ответил мужчина, плюнув на землю. От этого сделалось жутко неприятно. Доставил неудобство и тот факт, что он был абсолютно равнодушен. - В ночное время нормальные люди не шатаются по улицам в непонятных причинах, - кинула я, пытаясь его задеть. И у меня получилось это сделать, мне так казалось. На время он замолчал. Понял, что могла оскорбить его, я повернула голову в его сторону и кинула короткий взор. - В ночное время нормальные люди спят, - ядовитая улыбка мужчины отразились в асфальте. - Выходит, вы ненормальный? – безжалостно произнесла я. - В этом у нас с вами равный счёт. Этот незнакомец сумел нагрубить, не употребив ни одного плохого слова. Без всякого труда поставил на место, отвечая резко и быстро. Неприятное чувство всколотнуло меня. Что это? Я шморгнула носом, зарыв голову в капюшон. - Вы дико неприятный человек, - кинула я в надежде хоть как-то сделать ему приятно. - Так и вы мне не сильно симпатизируете,- но он снова победил, добивая усмешкой. Я почувствовала себя так, будто меня облили грязью на глазах у всего мира. - Да вы ещё и грубиян, - заметила я, засунув ладони в карманы куртки. Кажется, я так пытаются спрятаться от острого языка этого человека. - Я думаю, что и тут у нас с вами равный счёт. - Это лишь ваше мнение, - резко отрезала я. В отличие от меня, этот человек являлся воплощением спокойствия. Он дышал ровно и ни разу не шевельнулся. Я же нервно вырывала куски воздуха, мотала головой, юлила ногой по асфальту. Лавка казалась горячей, словно я сижу на раскалённых углях. Всё бы ничего, да только искры летят от каждого слова, произнесённого этим человеком. - Ну что ж? Каждый имеет на это право, проговорив это, незнакомец глубоко вздохнул, а затем снова плюнул. - Зачем вы делаете это так часто? – я готова получить ещё один удар. - Чтобы вы почаще меня спрашивали, - спокойно ответил мужчина. Ему нравится видеть, как гнев закипает внутри меня. Он входит во вкус и всё чаще усмехается. - Я и так вас часто спрашиваю! – потеряв власть над собой, выкрикнула я. - Я и так вам часто отвечаю, - не теряя спокойствие, ответил мужчина и повернул голову в мою сторону. Я чувствовала, как медленно краснеет моё лицо. - Почему вы улыбаетесь? – его улыбка прожигала моё лицо. - А разве нужна причина, чтобы улыбаться? Один умный человек говорил, что «причина нужна, чтобы грустить, а улыбаться можно всегда», - мне захотелось сделать ему неприятно, уколоть побольнее. - У вас нет причин для грусти? - Единственная моя причина для грусти – это вы. Получив ещё один удар колкой фразой, я подскочила, как ошпаренная. Разговаривать с этим человеком – всё равно, что тушить огонь бензином. Дверь за мной громко хлопнула. Хотелось закричать. Кровь кипела. Какое право он имеет так со мной разговаривать? Да кто он такой? С каждым новым вопросом гнев бурлил во мне сильнее. Резко вскочив в лифт, я нажала кнопку пятого этажа. - Какая-то ты нервная сейчас. Что-то случилось? – спрашивал лифт, медленно поднимаясь по тросам. - Ваше спокойствие меня гневит,- кинула я и выскочила из небольшой кабинки. - Ваше? – переспросил лифт. Я ничего не ответила. Включила свет, влетев в квартиру, как коршун после неудачной охоты. Мёртвая тишина. Я выдохнула, казалось, гневный дух покинул меня. Громко звякнув, выпали ключи из руки. Я разделась и пошла в свою комнату. Тишина убаюкивала, неожиданно глаза начали слипаться. Дом напротив всё также сладко спал. Я пришла на кухню, свет больно ударил по глазам. Фонарь на улице по-прежнему тускло светил. Лавка одинока. Наконец этот человек ушёл. Я видела его первый раз в жизни, но какое зверское впечатление он произвёл на меня. Грубиян! Надеюсь, мы больше с ним не встретимся.