Сеанс первый.
14 октября 2017, Лос-Анджелес.
— Оливия? Оливия? Мисс Машаль! — уже в который раз пыталась привлечь моё внимание Доктор Адамс, а я всё никак не могла взять себя в руки и начать говорить. — Прошло тридцать минут, а Вы и слова не сказали. Что же Вас привело сюда? Не просто же так люди обращаются за помощью к психологам. Я, наконец, оторвала свой взгляд от окна, за которым, не переставая лил дождь, и взглянула на сидевшую напротив меня женщину. На вид ей было около сорока лет, полноватая шатенка с очаровательной улыбкой и добрейшим взглядом. Она напоминала мне мою маму, отчего стало ещё грустней — ведь её я не видела с того момента, как переехала в Лос-Анджелес, а прошло уже 4 года. — Я просто хотела поговорить, — неуверенно начала я, а та от неожиданности чуть не выронила ручку, улыбнулась ещё шире и, придвинув своё кресло ближе, уставилась на меня в ожидании хоть каких-то слов. — У меня очень сложные отношения… с молодым человеком, и мне абсолютно не с кем обсудить… — стало как-то не по себе, я никогда раньше ни с кем не обсуждала этого, но мне так хотелось выговориться наконец. — Уточни, пожалуйста, что ты хочешь сказать, говоря «сложные отношения»? — Ну, не знаю, — опешила я, — болезненные. Такие отношения, от которых страдаешь морально и физически. — Физически? — перебила меня Доктор Адамс. — Вроде как чувствуешь душевную боль физически? — Вроде как чувствуешь боль от пощёчины или еще чего похуже, — произнесла я, не веря своим ушам. Совсем спятила — рассказывать о таком! Меня окатило волной страха. Что, если ОН узнает, что я рассказываю об этом психологу? Убьёт, точно убьёт! В этот момент я пожалела о том, что пришла, и собралась уже пулей вылететь из кабинета, но Доктор Адамс, видимо, заметив мое замешательство, придвинулась ещё ближе и положила свою руку мне на колено: — Оливия, тебе не стоит переживать, можешь мне довериться, — уж не знаю, слова ли её, или большущие добрые карие глаза, или ещё что, но что-то меня в ней зацепило и заставляло довериться, рассказать всё, выплакаться, чтобы пожалели. Я чувствовала, что мне это нужно, иначе я просто взорвусь. — Ты ведь знаешь, что, согласно врачебной этике, я не могу ни с кем обсуждать своих пациентов и их проблемы, поэтому можешь быть уверена, что всё тобой произнесенное здесь не выйдет за пределы этого кабинета, — уверенно закончила она. Я слабо улыбнулась: — Да, именно поэтому я решила обратиться к психологу, ведь другие могут проболтаться. Видите ли, мои отношения находятся как бы в секрете. О них никто почти не знает и не должен узнать, — уловив недоумение на её лице, я решила хоть немного прояснить ситуацию, — Он не женат, нет. Просто он — публичная личность и…Он... — я запнулась, не сумев подобрать нужные слова. — И по контракту он не имеет права встречаться с девушкой? — предположила психолог. — Нет, дело не в контракте. Дело в нём, он категорически против какой-либо огласки, говорит, что так проще и не нужно лишний раз беспокоиться о моей безопасности. Хотя, если спросить меня, то я не считаю, что его фанаты до сих пор так остро реагируют на какие-либо перемены в его личной жизни. — Он боится, что кто-то из фанатов может как-то тебе навредить? — снова сделала она свое предположение. — Да, дело в том, что, когда он жил в Германии, — и тут я прикусила язык. Не стоило упоминать Германию. Какая же ты глупая, Лив! Вдруг она поймет, о ком речь. Может, у неё дочь фанатка или еще что. Чёрт, надо быть осторожнее. — Что? Что было в Германии? — ладно, чего уж теперь паниковать. — Если коротко, то его бывшую девушку избили фанатки, она какое-то время лежала в реанимации на грани жизни и смерти. Её еле спасли. После этого они расстались, точнее она бросила его, потому что не готова была к таким, эм… сложностям. Доктор понимающе кивнула и произнесла: — Да уж, люди порой бывают очень жестоки. Знаешь, его можно понять, — произнесла Доктор Адамс задумчиво, — то, что произошло — ужасно, и это не может так просто забыться. Он не хочет, чтобы нечто подобное произошло с тобой. Он боится, поэтому именно так проявляет свою любовь и заботу. — Наверное, да, — неуверенно кивнула я. Раньше я почему-то не связывала его поведение со страхом. — Выходит, вы вообще вместе нигде не появляетесь? — Естественно, всё не так плохо. Мы появляемся вместе, иногда ходим на различные мероприятия, но не как пара. Вдвоём мы редко куда выходим, обычно в компании. Для окружающих я — близкая подруга и всё. Хотя, конечно, слухи ходят. Спасибо папарацци и фанатам, способным раздуть из мухи слона. — Тебе это не нравится? — её вопрос застал меня врасплох почему-то. Конечно, мне это не нравилось, я пока еще не совсем выжила из ума, чтобы наслаждаться тем, что, куда бы мы ни пришли, мне неизменно приходилось вживаться в роль друга и равнодушно смотреть на то, как эти красивые, точенные голливудские модели вовсю флиртуют с моим молодым человеком, или как его тащит танцевать какая-нибудь очередная начинающая актриса или певица. И уж точно мне не нравится после каждого похода в клуб находить в его карманах множество салфеток и визиток с именами и телефонами каких-то девушек. И каждый раз внутри меня бушует ураган, я буквально готова взорваться, но мне приходится делать вид, что меня это не волнует. — Если это единственный способ быть с ним, то можно и потерпеть, — ответила я. Солгала, терпеть больше не было сил. — Как долго ты готова терпеть это? — серьезным тоном спросила она, будто бы прочитав мои мысли. Хотела бы я ответить, но ком в горле не дал мне этого сделать, и слезы одна за другой покатились по щекам. Уже через мгновение я плакала во весь голос, спрятав лицо в ладони. Наверное, Доктор Адамс привыкла к подобным выпадам своих пациентов, поэтому она совершенно спокойно, но участливо протянула мне коробку с салфетками. Черт, какая же я стала мямля и плакса. Кто бы мог подумать? Раньше я не была такой, меня сложно было вывести из равновесия или задеть, но с ним я стала другой. Он с легкостью, одним лишь взглядом или словом мог либо безгранично осчастливить меня, либо настолько сильно ранить, что мне казалось, что я этого не вынесу. В конце концов, я взяла себя в руки и, смахнув с щёк последние слёзы, просто ответила: — Я не знаю. Я только знаю, что люблю его. Доктор понимающе кивнула и хотела спросить ещё что-то, как зазвенел её таймер — сеанс подошёл к концу. — Что ж, Лив, — улыбнулась она, — жаль, конечно, что мы потеряли сегодня так много времени на «раскачку», но мы ещё наверстаем упущенное. — Да уж, моя история очень длинная… и насыщенная, — слабо улыбнулась я, — Вы ведь еще не слышали о том, как я с позором бежала из дома и переехала в Америку. На лице Доктора Адамс проскользнуло удивление: — Думаю, что меня ждёт очень интересная история, Оливия, — сказала она, встав с кресла для того, чтобы провести меня, — Увидимся в четверг! — До встречи, Доктор Адамс. Выйдя из здания, я не без радости отметила, что дождь, наконец, перестал лить, теперь же на улице было солнечно и свежо. После беседы с Доктором Адамс стало гораздо легче на душе, хотя мы не так уж и много проговорили, и я почти ничего не успела рассказать, но она была права, впереди ещё много времени, мы успеем всё обсудить. До дома я решила пройтись пешком. Сегодня, как и всегда, когда Билла не было в городе, я оставалась в своей квартире. Вообще-то её мне купил Билл, аргументируя всё это дело тем, что его раздражает, что я живу «в самой заднице Лос-Анджелеса» и «легче купить квартиру поближе, чем таскаться постоянно по этим пробкам». Я помню, как не хотела принимать такой «подарок», это было очень неудобно и вообще ненормально, учитывая, что на тот момент мы встречались всего ничего — 5 месяцев. Он искренне не понимал тогда моего негодования, то и дело закатывал глаза и качал головой мол «хватит со мной спорить, просто бери ключи и въезжай». Спорить с ним действительно не было никакого смысла, это был самый упрямый человек из всех, что я когда-либо знала. Когда я ему предложила платить арендную плату за квартиру, он лишь засмеялся, сказав, что ничего глупее в жизни не слышал и не нужны ему мои деньги. На этом разговор был закончен и в тот же день мы перевезли мои вещи из «задницы Лос-Анджелеса» в мое новое пристанище. Теперь я жила в 20 минутах от дома братьев Каулитц и в 10 минутах от центра города. На полпути к дому я подумала о том, что телефон всё это время уж больно подозрительно молчал. Достав из сумки мобильный, я с ужасом обнаружила, что он разрядился. Меня охватила дикая паника, потому что я «всегда должна быть на связи». Буквально влетев в самую ближайшую кофейню, я кинулась к столику с розеткой. Через минуту экран меня поприветствовал 13 пропущенными вызовами от абонента Б.К и 3 сообщениями всё от того же абонента.14:08 «Где тебя носит и почему ты, черт тебя дери, не берёшь трубку?»
Он звонил во время сеанса. Чёрт, чёрт, чёрт!14:11 «Оливия! Почему ты не дома?»
Я чувствую, как онемели кончики моих пальцев. Значит, он приехал. Но как, почему? Они должны были прилететь только завтра. Кажется, меня начинает подташнивать.14:16 «Я надеюсь, у тебя веская причина игнорировать мои звонки.»
Боже. Мне конец.