Когда я приехала в клуб, часы показывали 22:35, практически все гости уже были на месте, все разбрелись по своим компашкам, как это обычно бывает, на вечеринках. Одни танцевали, другие, сидя на мягких диванчиках, вели светские беседы, кто-то просто бродил по залу с коктейлем в руках, некоторые, среди которых, наверняка был младший Каулитц, скрылся в дымной комнате для курения.
Бруно я не сразу заметила. Наверное, метался от одних друзей к другим в желании перекинуться хотя бы парой слов со всеми 150 очень близкими друзьями. Увидев стол, заваленный многочисленными подарками и цветами, я направилась туда, чтобы оставить свой.
— Лив! — услышала я за своей спиной. Это был именинник.
— Бруно! — улыбнулась я, кинувшись в объятия к другу. — с Днем рождения, дорогой! Вечеринка просто отпад! — не знаю, зачем я это сказала.
— Детка, не ври, у тебя это паршиво получается, — засмеялся он. — Я знаю, ты не любишь такие тусовки. Но выглядишь ты сегодня просто восхитительно. Боже милостивый, когда вижу вот таких вот куколок вроде тебя, невольно начинаю сомневаться, вдруг я всё-таки немного натурал.
— Бруно, ну, какой из тебя натурал? Давно смотрелся в зеркало? — шире улыбнулась я.
— А что такого? — развёл он руками. — Вон Каулитц расхаживает на шпильках и в короне, ему значит можно, а я-то чем хуже? — да уж, любил он тему Билла и шпилек.
— Он же не ходит так в магазин за хлопьями, — ответила я, не переставая улыбаться.
— Тут ты права, конечно. Мои друзья очень расстроились, узнав, что он «играет не за нашу команду». Лакомый кусочек в итоге достанется какой-нибудь сучке, — наигранно грустно вздохнул он.
— Может, не такой уж он и лакомый, и потеря не велика, — ну да, ну да, Оливия. Не переигрывай.
— Господь с тобой, — ужаснулся виновник торжества, сделав крайне удивленное и возмущенное лицо. — Все любят Билла, его невозможно не любить, он очень добр, всегда такой приветливый и много улыбается, — это было так. Спроси любого, кто знает младшего близнеца, и этот человек подпишется под каждым словом Бруно. Наверное, только мне посчастливилось ознакомиться и с другими гранями всеобщего любимца и души компании Билла Каулитца. Не считая Тома, конечно. — С ним всегда есть, о чем поговорить, и у него отличное чувство юмора.- продолжал фон Геллен. — Знаешь, сколько раз он бросал свои дела и мчался вытаскивать меня из очередной задницы? Не знаю, чтобы я делал без такого друга, — ох, ну теперь мне даже как-то неловко стало перед ним.
— Эй, расслабься, дружок, я же просто пошутила. — попыталась я исправить немного странную ситуацию.
Бруно улыбнулся. Я перевела свой взгляд за его спину и, о ужас.
— Это что, шутка? — уставилась я на непонимающего друга, а затем снова глянула за его спину. Он проследил за моим взглядом, а потом, закатив глаза, ответил:
— Я не мог не позвать их. — невинно улыбнулся Бруно.
— Что за парад бывших ты тут устроил? — попыталась я пошутить.
Прямо у барной стойки стояла Рия и мило щебетала с каким-то незнакомым мне зализанным блондином. Недалеко от этой парочки, уютно разместила свой звёздный зад бывшая мисс Европа, Шермин. Она, как обычно, неотрывно позировала на фронтальную камеру, делая тысячу и одно селфи.
— Парад бывших? Мне нравится, надо было сделать это темой вечера, — пошутил он в ответ.
— Вообще-то, темой вечера должен быть ты и твой четвёртый десяток.
— Ради Бога, перестань убивать меня цифрами.
Тут мой взгляд упал на еще одну больно знакомую особу. Ну, это уже слишком!
— А она здесь что делает? — не выдержала я.
— Кто? — Бруно посмотрел туда, куда я указала ему кивком. — Ох, я в курсе, вы терпеть друг друга не можете. Но ты же знаешь, какая она приставучая, сама напросилась на праздник. Я понятия не имел, что она в Лос-Анджелесе, — я тоже, к слову, не знала. Интересно, Билл в курсе? — Представляешь, на днях случайно встретились в Providence*, и она буквально сама себя пригласила на вечеринку, — в это было легко поверить, зная Салли.
— Рыжая сучка, — процедила я, отведя, наконец, от неё свой злобный взгляд.
— Ладно тебе, перестань, клуб большой, вы даже не пересечётесь. Ах, вот и Том. Ладно, крошки, оставлю вас вдвоем, я ещё не ото всех услышал восторженные комплименты в адрес своей королевской персоны, — прощебетал он и скрылся в толпе.
Да уж, весёлая ночка предстоит.
— Привет! — Том обнял и чмокнул меня в щечку. — Как ты тут?
— Список гостей Бруно просто поражает, — всплеснула я руками, не сдерживая эмоций.
— Да уж, я тоже не ожидал увидеть… некоторых, — почесав затылок, произнёс он.
— Вы поздоровались?
— С кем из них?
— Э-э… Ну, хоть с кем-нибудь.
— Ну, Рия точно со мной не захочет здороваться, — как-то печально это прозвучало. Неужели, он всё еще чувствует к ней что-то? — А Шермин, как видишь, слишком увлечена своей фотосессией, чтобы замечать кого-то вокруг себя.
Стоило признать, что у Тома была одна большая проблема: он выбирал не тех женщин. Возможно, Рия или Шермин были не такими уж и плохими, просто они не для него. Самовлюблённые и знающие себе цену, им подавай дорогие рестораны, шикарные подарки, лучшие курорты, безграничную любовь и обожание, и конечно же, много-много внимания. А что они предлагали взамен Тому? Дайте-ка подумать… Возможность быть рядом, сцены ревности, постоянные упрёки и дикие скандалы. А, и, вероятно, хороший секс, очень хороший — должно же было быть хоть что-то приятное в этих отношениях.
Удивительно, но старший Каулитц совсем не был тем человеком, каким его пытались выставить журналисты, папарраци, фанаты. Он обожает ужинать дома под просмотр какого-нибудь хорошего фильма, абсолютно равнодушен ко всем этим пафосным мероприятиям, на которые его время от времени тащит его младший братец, ему всё равно, куда лететь отдыхать: на Мальдивы или на Майорку, лишь бы удалось расслабиться и отдохнуть по-человечески без интервью, бесконечных вспышек фотоаппарата и визгливых поклонниц. Том — абсолютно домашний человек, любящий тишину и покой.
— Лив! — снова я задумалась и выпала из реальности. Том махал рукой пред моим лицом, пытаясь привлечь мое внимание. Я, наконец, глянула на него. — Что с тобой?
— Так, ничего, просто задумалась.
— О чём же? — поинтересовался он.
— О твоей бурной личной жизни и неумении выбирать себе пару, — усмехнулась я.
— Ну, ошибся два раза, подумаешь, с кем не бывает. — сказал он, отпив из стакана виски со льдом.
— В третий раз не ошибешься, — улыбнулась я.
— В третий раз я встречу девушку похожую на тебя, и сразу же женюсь на ней, — весело сказал он, подмигивая.
— Ничего себе, Каулитц, ни разу не слышала от тебя ничего подобного, — Тома прилично развезло, в пьяном состоянии он всегда говорит всякие милости.
— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты — лучшее, что случилось с моим ненормальным братцем за всю его жизнь, ну, не считая меня, конечно, — конечно, Том, я и не претендую на первое место. Я даже на второе не претендую.
В рейтинге Билла за мной закрепилось третье место, сразу после близнеца и музыки. Он мне, конечно, никогда этого не говорил и не скажет, скорее всего, но я-то всё вижу.
— О, какие люди! — внезапно нас прервал уж больно знакомый и жутко неприятный голос. — Привет, ребятки! — с нами поздоровалась рыжая сучка Салли, которая незаметно подошла к нам сзади, приобняв сразу обоих. Я натянуто улыбнулась, Том последовал моему примеру.
— Какими судьбами, Салли? Разве, ты не должна быть в Чикаго? — поинтересовался Том. Черт, где же Билл? Неужели, до сих в курилке? Сколько можно дымить?
— Чикаго-Микаго! Надоело мне там, вот я и приехала на пару недель в мой любимый солнечный город.
Салли Мак Дуглас когда-то работала с братьями. Она была кем-то вроде ассистентки, девочки на побегушках. С самого начала она положила глаз на Билла, который на тот момент пытался оправиться после болезненного разрыва с Катариной. Но рыжей было всё равно, она была так настойчива и так яро проявляла свою инициативу, что в итоге добилась своего, став чем-то вроде пассии Билла, хотя их отношения и сводились лишь к сексу.
Откуда я всё это знаю? Это никогда не было тайной, все знали об этих «отношениях», даже Билл никогда не скрывал этого. Мне же эту историю поведал как-то раз Том после того, как в интернете появились фото папарацци, на которых шлюховатая Салли липла к Биллу на какой-то очередной вечеринке в Нью-Йорке. Билл тогда поехал один, у меня была работа, у Тома тоже в студии было дел невпроворот. Конечно, когда я увидела злосчастные фото у кого-то в Instagram, я чуть не спятила. Я думала, что всё, это конец, Биллу я безразлична, что вот сейчас он вернётся в ЛА под руку с этой рыжей сукой и скажет мне, что между нами всё кончено.
Я бы напридумывала себе еще чего-нибудь, но Том, как знал, что я могла увидеть снимки, позвонил мне и рассказал эту историю. После, конечно, мне полегчало и я, наконец, смогла получше рассмотреть фото и заметить безучастное выражение лица Билла, который вовсе не смотрел на Салли, а с улыбкой глядел в экран своего телефона. Может быть, он тогда писал мне смс? Эта мысль грела мне душу.
— Где же твой сладкий братик, Томми? — спросила она. — Ах, вот и он! — воскликнула она и разом оторвалась от нас с Томом, побежав в сторону Билла, который как раз в этот момент, вышел из комнаты для курения, оглядывая зал в поисках знакомых лиц. Хотелось бы думать, что он искал меня. Наши взгляды встретились, он почти незаметно кивнул и уже хотел идти в мою сторону, как на него налетела эта бестия.
— Черт, как же я её ненавижу! — злобно процедила я.
Том развернул меня к себе и, глядя в глаза, медленно произнес:
— Остынь. Держи себя в руках и не вздумай делать ничего такого, за что тебе потом будет стыдно. — даже выпивший, Том оставался в трезвом уме, как бы парадоксально это ни звучало. Он в любом состоянии мог мыслить здраво и держать ситуацию под контролем. Кстати, эта черта у них с братом была общая.
Я же человек эмоций. Не подумав, могла наговорить человеку обидных слов или натворить глупостей. Если меня что-то тревожило, бесило, волновало, я не могла просто взять себя в руки. В такие моменты мозг просто отключается, меня изнутри трясёт и я всеми силами пытаюсь не потерять лицо и вести себя сдержанно. Но иногда, особенно, когда дело касается Билла, это бывает сделать очень и очень сложно.
— Ты только посмотри на неё, — качала я головой.
— Лив, Лив, — от взял меня за плечи и немного потряс, чтобы я, наконец, взглянула на него. — Оливия! Хватит пялиться. Не обращай внимания. Ты же знаешь, что она — ничто, ты — его всё.
— Тогда почему она сейчас стоит там с ним, а я тут изо всех сил стараюсь не сойти с ума? — задала я наиглупейший вопрос.
— Господи, ну, ты ведь знаешь. Чёрт, Лив, соберись, — он был прав. Том прав. Я дура.
— Да-да, я знаю. Ты прав. Ты, конечно, прав. Просто, мне нужно выпить, наверное.
— Хорошо. Пойдем к барной стойке.
Через какое-то время меня немного отпустило, «Маргарита» сделала своё дело, я немного забылась, и мы начали с Томом болтать о том, что скоро приедут Георг с Густавом, и они начнут готовиться к их дополнительным осенним концертам в Европе.
Вскоре к нам подошла Шермин. Перекинувшись с нами парочкой фраз, она увлекла Тома за собой под предлогом «нам нужно кое-что обсудить». Уж не знаю, о чем она собралась говорить с ним, надеюсь, не станет просить его снова сойтись.
Я сама не заметила, как снова стала машинально искать глазами ненавистную мне парочку. Нашла. Они уже сидели на диванчике, рыжая что-то рассказывала Биллу, при этом активно размахивая руками во все стороны. Билл лишь кивал, изредка поглядывая на собеседницу. Тут внезапно она перестает говорить, подвигается ближе и кладёт свою руку парню на ногу. Какого чёрта происходит? Наверное, Билл почувствовал мой испепеляющий взгляд, и наши глаза встретились. Буквально на секунду. Затем он смотрит на Салли и, наигранно вежливо улыбаясь, говорит что-то, попутно убирая её руку. Разве Салли это остановит? Она лишь смеется, качая головой. Затем проводит рукой по его щеке.
Внутри я вся сгорала, меня дико бесило, что она может себе позволить его касаться. Скрестив руки на груди, я просто в наглую пялилась на парочку. Мне кажется, на моём лице всё было настолько ясно написано, что любой, кто бы взглянул сейчас на меня, сразу бы увидел, как во мне разгорается пламя ревности. Я поступила глупо, сняв с себя маску, в которой старательно ходила весь вечер. Я знаю, что это глупо. Я понимаю, что Салли никто, я правда всё это понимаю, но не могу себя заставить принять это, просто не могу. И не могу заставить себя не чувствовать эту боль и не могу унять эту глупую ревность. Я закрыла глаза. Если я не могла отвести от них свой взгляд, тогда я лучше буду стоять с закрытыми глазами. Как идиотка. Посреди клуба. Посреди веселящихся на празднике людей.
Внезапно в руках завибрировал телефон, мне пришлось выйти из своего странного состояния.
Сообщение от Б.К. Наверное, он тоже заметил.
«Совсем спятила? Хватит так, блять, пялиться. Иначе пожалеешь.»
На трезвую голову я бы никогда не отправила ему то, что написала. Но «Маргарита» не оставляла никакого шанса на адекватность с моей стороны, поэтому я и сделала то, что сделала.
«А что ты мне сделаешь, сидя там на своем кресле в другом конце этого гребанного клуба? Не будешь ведь ты на глазах у всех устраивать разборки.»
Отправлено.
Ответ не заставил себя долго ждать:
«Сейчас, может, я ничего и не сделаю, но через несколько часов мы окажемся с тобой в одном доме, и там тебе не отвертеться.»
Чёрт, об этом я и не подумала.
Я глянула исподлобья на Билла. Он даже не смотрел в мою сторону. Всё еще болтал с этой Салли.
«Да мне плевать.»
Короткое сообщение, способное вывести Каулитца из себя, было отослано.
Такие фразочки, вроде « Мне плевать», «Отвали», «Делай, что хочешь», будили в нём зверя. Я это знала, как и знала то, что моя сегодняшняя выходка не кончится ничем хорошим. Я знала это, но уже была не в состоянии контролировать себя и ситуацию.
Я снова посмотрела на Билла и с другого конца зала, увидела, как от ярости у него свело челюсти, и как сжался его правый кулак. Он злобно сверкнул в мою сторону глазами. Что, и твоя маска слетела, Билли?
