Сжигая остатки разума

      Бруно фон Геллен был старым другом братьев, он переехал в ЛА примерно в то же время, что и Каулитцы. Только, если Билл с Томом перебрались сюда, чтобы хоть немного скрыться от славы и уже пугающего внимания, Бруно, напротив, стремился покорить всех и вся своим дизайнерским талантом. Почему он решил покорять Город Ангелов, а не Париж, скажем, или Милан, я так и не поняла. Впрочем это не так важно, поскольку успех пришёл к нему почти сразу после того, как его коллекцию на благотворительном показе начинающих дизайнеров заметил один из главных редакторов какого-то модного журнала. Теперь Бруно знал весь свет, а в его нарядах частенько позировали звёзды на красной дорожке.       Я же познакомилась с ним пару лет назад на дне рождения братьев. Тогда у нас с Биллом всё только-только начиналось, и на вечеринке я чувствовала себя крайне неловко. К тому же, Билл, будучи виновником торжества, не мог постоянно находиться рядом со мной, ему то и дело приходилось принимать поздравления от безумного количества человек и стараться уделять всем гостям равное внимание. Так вот, если бы не Бруно, то я так и простояла бы бОльшую часть праздника в одиночестве с полупустым бокалом вина. Он просто подошёл и начал как ни в чём ни бывало болтать о разной ерунде, о своих грандиозных дизайнерских планах, о том, как иногда скучает по Берлину. Так и завязалась наша дружба - не сказать, что мы часто видимся или созваниваемся, но каждая наша встреча проходит тепло и душевно.       Сегодня Бруно фон Геллену исполнилось 30 лет, и вечером мы все должны были присутствовать на "скромной вечеринке только для своих" на 150 человек, под которую был закрыт один из лучших клубов города.       Идти совсем не хотелось. Ненавижу все эти вечеринки, праздники, тусовки, на которых нужно притворятся, что мы с Биллом лишь друзья. Кто бы знал, как мне осточертел этот цирк, сплошная клоунада.       На такого рода мероприятия, где присутствие журналистов и папарацци не исключено, мы всегда приезжаем с братьями на разных машинах в разное время. После начинается представление "Ох, как я рада вас здесь увидеть, привет-привет" и "что у вас нового, ребята? Давно не виделись". Надоело. И где, спрашивается, мой "Оскар" за лучшую женскую роль в этой бесконечной драме?       Помимо всего прочего, сегодня был один из тех дней, когда Билл вёл себя немного отстранённо и холодно по отношению ко мне. Такое с Каулитцем случалось нередко, он как будто замыкался в себе, и со стороны выглядело это так, словно он обижен и хочет задеть меня своим показным равнодушием. За всё время наших отношений, я так и не поняла, от чего зависит этот его периодический настрой, и, если поначалу я донимала его вопросами, требуя объяснения причины столь резкой перемены, что, в свою очередь, его только больше раздражало и выводило из себя, то сейчас, наученная горьким опытом, в такие моменты я просто подстраиваюсь под него и стараюсь особо не нервировать. - Лив! - снизу послышался голос Тома, - может, кофе? - Давай!- отвечаю я. Да, кофе не помешает. Когда я спустилась на кухню, Том уже разливал бодрящий напиток по чашкам. Я присела за стол и, подперев подбородок руками, стала наблюдать за Каулитцем. - Что-то ты не в настроении, - отметил он, подвигая мне чашку с ароматным кофе. - Просто не выспалась, - пожала я плечами. - Ого, ты сняла линзы. С чего вдруг?- Том сегодня крайне внимателен. - Пришлось. Вчера ночью случайно заснула в них, а наутро проснулась с дикой болью в глазах. Так что пока похожу кареглазкой. - ответила я, отпив горячего кофе. - Ну, наконец. Не нравятся мне эти синие линзы, я тебе всегда говорил, и вообще, карие глаза -самые красивые! - самодовольно сказал он, подмигнув.       Мы рассмеялись. Да уж, самолюбию Тома не было предела: самые красивые глаза -карие, самые горячие парни - брюнеты, самый сексуальный музыкальный инструмент - гитара и так далее. Всё самое лучшее собрано в Томе, и он свято в это верил. - Где твой брат? - поинтересовалась я.       Утром, когда я проснулась, он уже был в плохом расположении духа, поэтому я молча наблюдала за тем, как он одевается, зачесывает назад волосы, надевает свои побрякушки. Да уж, утро выдалось напряжным и тихим. Он просто собрался и, не сказав ни слова, вышел из спальни, даже не удостоив меня своим взглядом. Каждый раз как ножом по сердцу, к такому никак не привыкнуть. - У меня к тебе встречный вопрос: где твой парень?- ухмыльнулся он. Вредина. - Брось, ты же знаешь, где он.       Том улыбнулся. Конечно, он знал. Он всегда знает, где его брат, чего не скажешь обо мне. Меня Билл редко ставил в известность о своих передвижениях, он просто уходил, когда ему вздумается и приходил так же. Естественно, когда я звонила или писала смс, чтобы узнать где его носит и долго ли его ждать, он отвечал, но заранее никогда не предупреждал. Считал это лишним. - Он поехал забирать картину для Бруно. - наконец, Том удовлетворил мое любопытство. - Её же могли доставить на дом. - Могли, но я захотел забрать её сам. - за спиной послышался голос Билла. Я обернулась и взглянула на него: Билл стоял в дверном проёме с огромной упакованной картиной и (о, Боже, я не верю своим глазам) улыбался. Я тоже невольно улыбнулась и встала из-за стола, прихватив наши с Томом чашки, чтобы помыть их. - Так, ребятки, пошёл я, у меня сегодня еще дела, нужно всё успеть до вечера. - сказал Том, выходя из кухни. Через мгновение послышался хлопок входной двери. Ушёл.       Билл в это время аккуратно поставил картину на пол, прислонив её к стене, и направился ко мне, намывающей эти несчастные чашки. Обняв меня сзади, он нежно поцеловал меня в шею. - Прости, что утром так ушёл.- Так, это что-то новенькое. "Прости" ?       Я так удивилась, что выключила воду, повернулась к нему и внимательно глянула в глаза, надеясь прочесть в них ответ хотя бы на один из тысячи своих вопросов. - Что ты так смотришь? -изогнул он бровь. - Ты никогда не извиняешься за то, что ушёл, не сказав ни слова.- пожала я плечами. - А сегодня извинился. - просто ответил он и, присмотревшись, добавил,- Я и забыл, какие у тебя красивые карие глаза. Пожалуй, стоит выкинуть твои синие линзы.       Я выкину всё, что угодно, лишь бы этот момент продлился, как можно дольше. Но не тут-то было. - А теперь приготовь мне самые вкусные блинчики, женщина. - в шутку скомандовал он и похлопал меня по попе, как бы поторапливая. - Всё? Лимит нежности на сегодня исчерпан? - захихикала я. - Хорошего понемногу. - ухмыльнулся он и сел за стол в ожидании любимых блинчиков.       Он мог вести себя как полный придурок весь день, но стоило ему сказать хотя бы одно приятное слово, обнять меня или поцеловать, я забывала всё плохое напрочь. Мне было всё равно, что утром он даже не взглянул на меня и не удостоил ни одним словом, главное, что три минуты назад он сказал такое редкое "Прости"и обнял меня. Главное, что сейчас он сидит за кухонным столом и с тёплой улыбкой на лице смотрит, как я пеку для него его любимые блинчики. ***       На часах 20: 35. Ребята были уже собраны и сидели в гостиной. Я же в нашей с Биллом спальне, стоя у трюмо с зеркалом, наносила последние штрихи. Вроде бы всё готово. Еще раз окинула себя взглядом. Да, хорошо, что тогда я не пожалела денег на это изумрудное платье. В нём любая бы выглядела эффектно. Правда, немного смущала полностью голая спина, так открыто я еще не одевалась, но ничего, всё бывает в первый раз. - Лив,- я обернулась, Билл стоял, оперевшись на дверной косяк. - Ты выглядишь просто потрясающее.- подошёл ко мне, встал сзади и оценивающе посмотрел на отражение. - Спасибо, - залилась я краской. Он до сих пор мог заставить меня смущаться и краснеть. Удивительный мужчина.       Каулитц невесомо коснулся губами моей шеи и начал водить пальцами по спине. Я невольно вздрогнула от холодных прикосновений и моментально вся покрылась мурашками. - Хочу тебя в этом зелёном платье. - Ч-что? За вами вот-вот такси приедет, - задыхаясь, проговорила я. - Я говорю, что хочу трахнуть тебя здесь, сейчас и в этом зелёном платье. - сказал он твёрдо, глянув на меня в отражение. Мягкие губы сомкнулись на мочке моего уха, слегка куснули, заставив меня всю задрожать от удовольствия. Билл довольно ухмыльнулся. Он знал, как на меня действую его ласки.       Внезапно он остановился, немного отошёл, и всё также, глядя на меня в зеркале, произнес: - А теперь приподними своё платье и сними трусики. - облизав нижнюю губу, скомандвал он, не переставая наблюдать за мной.       Я молча повиновалась, чувствуя всё растущее возбуждение внизу живота. Билл, наконец, подошёл вплотную и рукой коснулся внутренней стороны бедра. - Раздвинь, - шепчет от на ухо. Боже.       Чувствую как рука скользит всё выше и доходит до разгоряченной плоти. - Детка, да ты вся горишь. - снова ухмыляется он, а я краснею. Опираюсь на столик, иначе просто не устою.       Резко обхватывает талию и входит в меня, с губ слетает первый стон и я поспешила зажать рот ладошкой, боясь быть услышанной на первом этаже. Грубые и быстрые толчки, рваное дыхание, горячие прикосновения - я просто захлёбываюсь от накатившего удовольствия. Он рычит, кусает мою шею. Еще пара толчков и нас одновременно накрывает безумная волна удовлетворения. Я обмякаю в его руках, ноги совсем не держат. Пытаемся восстановить дыхание. Билл, прижавшись ко мне сильнее, сбивчиво шепчет на ухо: - Я безумно люблю тебя, Оливия.