Сжигая остатки разума

      Уже несколько минут мы сидели друг напротив друга в абсолютной тишине. Я не отрывала своего взволнованного взгляда от парня, а он, в свою очередь, опустив голову, всматривался в дно своего стакана. Уж не знаю, что он хотел там разглядеть. Я специально шумно вздохнула, наивно полагая, что это привлечёт внимание Билла, и он хоть что-то скажет, но парень даже не повёл бровью.       Я не знала, с чего начать разговор, поэтому так и продолжила молча сидеть, нервно постукивая пальцами по столу. Отведя, наконец, взгляд от застывшего в одной позе Билла, я обратила внимание на тот самый зелёный конверт, с которого и начался сегодняшний ужасный день. Он лежал раскрытый у вазы с фруктами, и из него торчал какой-то маленький листочек, который я до этого момента ни разу не замечала. Аккуратно выудив его из конверта, я поняла, что это была специальная карточка, предназначенная для ответа на приглашение. На этой карточке приглашенный должен отметить галочкой, будет ли он на свадьбе или нет, а затем отправить свой ответ жениху с невестой. Каково же было мое удивление, когда я увидела галочку, которая подтверждала, что Билл принимает приглашение своего кузена. А опустив взгляд ниже, я просто обомлела, обнаружив еще одну галочку напротив фразы "Буду с «+1»". — Удивлена? — разрезал тишину его тихий голос.       Я медленно подняла голову и вопросительно уставилась на парня, который, наконец, соизволил взглянуть на меня.       Конечно же, я была удивлена. Я была уверена, что он не пойдет на эту свадьбу. И что за «+1»? — Ты не поедешь, — сама того не ожидания, выпалила я.       Я на все сто процентов была против того, чтобы Билл ехал на эту свадьбу. Конечно, глупо было ревновать его к Катарине. Да, я и не ревновала, наверное. Я просто не хотела, чтобы они виделись. Интересно, когда они в последний раз встречались? Билл ведь так часто бывает в Германии. Возможно, они и пересекались где-то, возможно, и не раз, и даже не два. От этих мыслей стало как-то не по себе. — У тебя забыл спросить. Еще как поеду, и тебя с собой прихвачу, — со смешком ответил Билл. — То есть в магазин за молоком мы вдвоём сходить не можем, а на свадьбу к кузену и бывшей подружке — пожалуйста? — начала я закипать. Нет, ну, в самом деле, безумие какое-то.       Билл устало потёр глаза, сделал глоток своего виски и посмотрел на меня, нахмурившись. — А ты сегодня в ударе, да? — съязвил он и поднёс было снова стакан к губам, как я резко соскочила со стула и, подлетев к парню, буквально выбила у него из рук этот чертов стакан, который тут же отлетел на пол и разбился на тысячу мелких осколков.       Понятия не имею, что тогда на меня нашло. Наверное, всё дело в том, что в последнее время я и так была постоянно в напряжении, находясь на грани нервного срыва, и решение Билла ехать на чёртову свадьбу стало последней каплей. Хотелось разнести всю эту квартиру к чертям, но я лишь сжала руки в кулаки, не осмеливаясь пошевелиться.  — Совсем сдурела?! Чокнутая! — взревел парень, соскакивая со стула.       Билл грубо оттолкнул меня и быстрым шагом направился в ванную. Я зачем-то поплелась за парнем. — Сейчас лучше оставь меня, мне нужно остыть, иначе я за себя не отвечаю, — отрезал он и скрылся за дверью.       Я замерла на месте, потому что ещё больше раздражать Билла в мои планы точно не входило. Мне и так крупно повезло, что он не залепил мне пощечину за такую выходку, что было уж очень странно и неожиданно. Не припомню, чтобы Билл хоть раз решил вот так вот пойти «остыть».       Переведя взгляд на кафель, я решила пока собрать осколки. Приведя пол в порядок, я снова уселась за стол в ожидании Каулитца. — Билл? — всё же решила позвать его.       Ответа никакого не последовало, и шум воды не прекратился. Ждать больше не хватало терпения, и я всё-таки рискнула пойти к парню.       Аккуратно приоткрыв дверь, я увидела, как нагнувшись над раковиной, Билл набирал в ладони как можно больше воды и плескал ею в лицо. Судя по всему, он пытался освежиться, обливаясь холодной водой.       Я медленно подошла сзади и легонько провела рукой по его спине, отчего парень резко закрыл кран и выпрямился. — Никогда так больше делай, — произнёс он, — Что за выходки, Лив? Я еле сдержался, чтобы не…— не договорив, он лишь устало прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Я знаю, Билл, — почти прошептала я и обняла парня сзади, положив свою голову ему на спину, — Прости меня.       Медленно развернувшись, он взял моё лицо в ладони и внимательно посмотрел в мои глаза. — Оливия, наше присутствие на этой свадьбе даже не обсуждается, — тихо, но твёрдо произнёс он и вышел из ванной. Не это я хотела услышать. — Но я не понимаю! — воскликнула я, выйдя вслед за парнем, — Я не понимаю, почему ты так рвёшься на эту свадьбу?       Билл не ответил, вместо этого, он решил заварить себе кофе. Нажав на нужную кнопочку на кофемашине, он облокотился о кухонный шкаф и стал наблюдать за тем, как его чашка медленно наполняется бодрящим напитком. — Вряд ли невеста будет рада твоему приходу, — не отставала я. — Какое мне дело до невесты? Я иду на свадьбу к Йоргу. Разве могу я пропустить свадьбу своего брата? — Билл вопросительно глянул на меня и сделал глоток кофе. Он издевается или что?  — Можешь, если он женится на этой твоей многострадальной бывшей, — отрезала я. Получилось очень грубо. Опять я ляпнула, не подумав.       Билл резко остановился и злобно сверкнул на меня глазами. — Не говори о ней в таком тоне, — холодно произнёс он, — Что ты знаешь вообще о её страданиях?       Внутри как будто всё упало, и я, почувствовав лёгкое головокружение, поспешила присесть на маленький диванчик. Стало как-то дурно от его слов. Почему его волнует тон, в котором я говорю о Катарине? Я не могла себе представить, что Билл чувствует по отношению к этой девушке. Вдруг он тоскует по ней? Вдруг жалеет, что не сделал тогда всё возможное, чтобы вернуть её? Может быть, у него до сих пор остались к девушке какие-то чувства? А я тогда что тут делаю? Жалкая попытка заменить любимую Катарину? Нет, не может быть. Билл ведь любит меня, я точно это знаю, я чувствую это. Тогда о чём он думает, вспоминая о ней? И как часто он вспоминает о ней? Раньше я никогда не задавалась подобными вопросами, я была уверена, что Катарина Берг — давно забытое прошлое. Но она ворвалась в мою, нет, в нашу жизнь так неожиданно. Словно ураган, сметающий всё на своём пути.       Я попыталась представить себе, что когда-нибудь мы с Биллом расстанемся. Что бы я чувствовала сразу после расставания? А через год? А через семь лет? Честно сказать, мне было страшно даже вообразить свою жизнь без Билла. Я бы не выдержала, слишком сильно я его люблю, до одури, до изнеможения. Каким бы сложным человеком он ни был, я ни за что не согласилась бы на жизнь без Билла. Да, иногда он бывает очень груб, даже агрессивен, с ним очень тяжело, порой невыносимо, у него куча своих заморочек, но при всём при этом только с ним я чувствую себя любимой и желанной. С самого начала наших отношений было понятно, что покоя мне с Биллом не будет, зато с ним я снова почувствовала себя живой. Когда я переехала в Лос-Анджелес, я была полностью опустошена. Из меня будто выкачали все соки, всю энергию, во мне не осталось ничего, кроме апатии. Да, я общалась с тётей и её семьей, у меня даже появились кое-какие друзья, я ходила на работу, в магазины за покупками, но всё происходило будто на автомате. Тогда я чётко осознала разницу между «жить» и «существовать». Я тупо существовала, мне ничего не было интересно, я ничего не чувствовала, просто просыпалась утром, чтобы ночью снова заснуть. Так продолжалось, пока в моей жизни не появился Билл, который перевернул весь мой мир с ног на голову, разделив мою жизнь на «до» и «после». С ним я начала по-настоящему радоваться, искренне смеяться, я так сильно в него влюбилась, что, когда его не было рядом, я не находила себе места от тоски по нему. Когда мы ссорились, я злилась, нервничала, плакала, кричала. Он вызывал во мне целую бурю эмоций, с ним я, наконец, стала оживать.       От мыслей, что кружили в моей голове хороводом, меня отвлёк Билл. Он аккуратно сел рядом со мной и взял мою руку в свою, поглаживая её большим пальцем. — Лив, хватит накручивать себя, я ничего к ней не чувствую, — произнёс парень, а я впала в ступор, переведя на него свой удивленный взгляд. Теперь Каулитц и мысли мои читает?  — Я знаю тебя как облупленную, — как бы ответил он на мой немой вопрос и слабо улыбнулся. — Я накручиваю, потому что мне приходится додумывать всё. Ты же ничего мне не рассказываешь, Билл, — наконец, подала я голос.       Парень шумно выдохнул и прикрыл глаза. Скажи, скажи хоть что-нибудь, Билл. — Мне было девятнадцать, когда я познакомился с Катариной, — начал он спустя несколько минут молчания. Неужели, я, наконец, узнаю всю историю от начала до конца? — Она была одной из тех фанаток, что следовали за нами по всем городам Европы. Я видел Катарину практически на каждом концерте и афтерпати, а на Meet & Greet она всегда задавала какие-то совершенно дурацкие вопросы, поэтому-то я её и запомнил, кстати. И несмотря на то, что я зарёкся не влюбляться в фанаток, так уж вышло, что Рина запала мне в душу. Просто в один момент я осознал, что сам ищу её глазами на своих концертах. И каждый раз я так радовался, когда замечал в толпе фанатов Катарину. — Как она выглядела? — перебила я парня.       Я не знала, как выглядит девушка, потому что после того злосчастного случая продюсер и менеджеры группы сделали всё, чтобы слитые в сеть личные фото пары исчезли.       Билл нахмурился, как будто пытался воскресить в памяти давно забытый образ. — Катарина была довольно-таки эффектной девушкой, высокой и стройной. У неё были длинные вьющиеся светлые волосы и голубые глаза. Она очень выделялась на фоне фанаток с густо подведенными глазами и рванными чёрными чёлками, — усмехнулся Билл, — Так вот, однажды, кажется, это было в Милане или в Римини, уже не помню… Короче говоря, она не приехала на концерт и я так расстроился, что — У бедняжки, наверное, все деньги кончились, пока она с вами колесила. Билеты-то не из дешёвых, да еще и эти ваши випы, — не удержалась я от комментария. — Может, ты уже перестанешь меня перебивать? — нервно воскликнул Билл. — Всё, молчу-молчу. — Так вот, я сильно расстроился, не увидев Катарину ни на встрече перед концертом, ни на самом концерте, ни после. Когда я заметил её на афтерпати, то глазам своим не поверил и решил, что надо действовать, иначе она опять ускользнёт от меня. Я попросил одного из своих охранников незаметно провести её к нам в VIP на балкон. В общем, тогда всё и началось. Катарина оказалась не только красивой, она была очень милой, доброй, немного наивной. В общем, я влюбился как какой-то малолетка, вцепился в неё и ни за что не хотел отпускать. В итоге из-за меня она взяла академический отпуск на год со школы, чтобы ездить со мной по концертам. Мы не отлипали друг от друга, но всё это продолжалось ровно год, после чего начались сплошные ссоры по поводу и без, она жутко меня ревновала, устраивала скандалы. Рину будто подменили. Она начала упрекать меня в том, что потеряла целый год учёбы из-за меня, что испортила отношения с родителями, которые, естественно, были против того, чтобы их умница дочь таскалась с фронтменом популярной группы по всему миру. Честно сказать, меня порядком достали эти вечные выяснения отношений, мы постоянно ругались, потом мирились, а потом снова ругались. Мало того, что я пахал как проклятый, не спал сутками, так еще и она высасывала из меня всю энергию своими истериками. Я ни разу ей не дал повода усомниться в моей верности, но ей постоянно казалось, что я ей изменяю. Я понимал, что пора прекращать всё это, потому что так дальше просто не могло продолжаться. Но я не мог бросить Рину, в голове постоянно звучала фраза «Мы в ответе за тех, кого приручили». В конце 2009 года, когда мы с группой готовились к туру в Азию, Катарина начала жаловаться на то, что ей звонят и угрожают фанатки. Как кто-то узнал, что мы вместе, ведь мы тщательно скрывали наши отношения, и откуда кто-то достал номер её мобильного, для меня до сих пор большая загадка. Тогда я не придал этому большого значения, поэтому мы просто сменили ей телефон и всё. «Ну, звонят и звонят. Пусть. Дальше угроз они не пойдут.» — думал я. Позже Катарина начала говорить, что ей кажется, что за ней кто-то следит, у неё началась какая-то паранойя. Том тогда предложил приставить к Рине охрану, но я отмахнулся от него, сказав, что это всё её выдумки и она просто хочет так привлечь к себе моё внимание. Катарина ведь постоянно жаловалась, что музыка для меня важнее отношений с ней, что я почти её не замечаю и вообще я та еще неблагодарная свинья. Она постоянно мне названивала и говорила, что боится, плакала, умоляла помочь, а я только и делал, что раздражался. Не знаю, почему я тогда упёрся, как баран… А в один из тех дней мне позвонили из больницы и…ну, а дальше ты и так знаешь, — внезапно закончил Билл, опустил голову и начал усердно тереть ладонями глаза.       Я не знала, что и сказать, я как будто потеряла дар речи. — Ну, что мне стоило приставить к ней охрану?! — воскликнул он, резко выпрямившись, — Я никогда себе этого не прощу, она же просила меня помочь, умоляла сделать хоть что-то, а я постоянно отмахивался от Рины, как от какой-то назойливой букашки. Что, если бы её так и не заметили в той подворотне? Что, если бы врачам не удалось её спасти? Как бы я с этим жил дальше? А знаешь, что самое ужасное? — Что? — спросила я, еле сдерживая слёзы. — Я ни разу не сказал ей «Прости». Я поставил на уши весь гребанный Берлин, нашёл лучших врачей, ночевал сутками в этой проклятой больнице, сдвинул тур на несколько месяцев, чтобы дождаться, пока Рину выпишут, но так и не извинился, представляешь? — Я…Билл, я, — я не могла подобрать слов. Никогда не видела Билла таким подавленным. — После расставания мы ни разу не виделись, — он как будто и не слышал моих жалких попыток сказать что-либо, — Но вот прошло целых семь лет, и у меня в руках приглашение на её свадьбу.       И тут до меня, наконец, дошло, что Катарина вызывала в Билле лишь одно чувство — чувство вины. — Ты думаешь, что попросив у неё прощения на свадьбе, тебе станет легче? — спросила я, осторожно глянув на Билла. — Легче мне, конечно, не станет, но я должен это сделать, — обреченно произнёс парень. — А если она скажет, что давно простила? — И что? — развёл руками Билл, — Главное, что я не простил себя, Оливия, и не прощу никогда. Я ведь не просто её обидел, я совершил самое настоящее предательство, я взял на себя ответственность за неё и не смог защитить. — Тяжело жить с таким камнем на душе, — произнесла я, положив голову на плечо Билла, а он, в свою очередь, обхватил меня за плечи и покрепче прижал к себе, — Как бы я хотела хоть немного облегчить тебе это бремя, — задумчиво произнесла я. — Просто будь со мной рядом, этого достаточно.       Я навсегда запомню ночь с 20 на 21 октября 2017 года. Сегодня Билл открылся мне как-то по-другому, и мы стали друг другу еще ближе и роднее.