Осколки

— Вы меня не понимаете! — Прекрасно понимаю! (вместо эпиграфа)

Пистолет ушёл на дно почти без всплеска. Силь проводил его взглядом, полюбовался на расходящиеся по воде круги, но уходить не стал, так и остался стоять, облокотившись на чугунное ограждение набережной. Спешить не было никакой необходимости. За ним не гнались, не следили… Труп вообще ещё не нашли, и если всё пойдёт по плану — до обеда не найдут. А в обед убийца будет уже в Истоке, в пяти витках отсюда. Так к чему торопиться? Людей вокруг не было (ночь, да и не самый популярный для прогулок район, хоть и недалеко от центра), прохладный ветер приятно обдувал лицо, на другом берегу мигал и переливался разноцветными огнями город… Этот мир был одним из тех редких мест, где технология с магией не конфликтовали, вытесняя друг друга, а развивались параллельно. В итоге получился любопытный сплав того и другого, и, глядя на россыпь фонарей, рекламных вывесок и ярких витрин, сложно было угадать, что из этого работает на чарах, что — на электричестве, а что — с помощью каких-то химических реагентов. Отдельные умельцы вообще ухитрялись использовать для подсветки сразу все доступные способы одновременно. Вот это вечное светопреставление и портило всё впечатление от мира. Хаотичные вспышки, отражённые от водной глади, резали глаза, вызывали головокружение и лёгкую тошноту. Силь зажмурился и заставил себя дышать медленно, размеренно. Легче не стало. Только этого не хватало! Конечно, приступ начался не сейчас, просто до этого адреналиновый всплеск от очередного задания успешно гасил первые симптомы. А сейчас эмоции схлынули и собственное состояние оказалось предельно ясным. И совершенно безрадостным. Почему-то явственно представилось, как Леда, сурово уперев руки в бока, отчитывает нерадивого подчинённого: — Кто тебя просил туда лезть? Что, других агентов не нашлось? Я же сказала, больше никаких полевых операций! Или смирно сидишь в управлении — или я отправляю тебя в отставку по состоянию здоровья, чтобы не путался под ногами! И ведь отправит же, с неё станется. И что тогда делать? Человек с такими своеобразными талантами, конечно, легко найдёт себе новое пристанище. Только вот велика вероятность, что это пристанище окажется по другую сторону закона. Пожалуй, тогда Леда его своими руками убьёт. Если он, конечно, доживёт до этого момента. Силь посмотрел на часы. Ночь только началась, а паром в Исток уходил на рассвете. До отправления семь часов. В том состоянии, в котором он будет к этому времени, на борт его просто не пустят. Да он и сам не дойдёт. Вот вам и «всё по плану». Точно уволят. Голова закружилась сильнее, Силь вцепился в ограждение, чтоб не упасть. Какой паром, тут до гостиницы бы добраться! Желательно, до такой, в которой не особо интересуются внешним видом постояльца, потому что он сейчас, наверное, похож на наркомана во время ломки. Или просто на придурка, подцепившего тяжёлый грипп в разгар новогодних праздников. Впрочем, без разницы. Без разницы, где загибаться — в гостинице, в подворотне или прямо здесь, на набережной. Лекарств с собой всё равно нет, тащить через таможню гору медикаментов — это совсем дебилом надо быть. Вот и не потащил. Вдвойне дебил. В аптеках такое без рецепта не продают, а соваться в обычную городскую больницу — всё равно, что прилюдно озвучить своё имя, род занятий и пачку диагнозов. Местная полиция срисует его в момент, и долечиваться придётся уже в камере. А может, и до камеры не дотащат, пристукнут на месте. А межмировой скандал случится в любом случае. Так может и не идти никуда? Остаться здесь и… Силь вспомнил, как мягко и тихо уходил под воду пистолет. Сразу захотелось прыгнуть следом. Нырнуть в тёмную глубину, выдохнуть весь воздух, зацепиться там за какую-нибудь корягу или арматурину, чтоб не всплывать подольше. Вода холодная, кое-где даже тонким ледком покрылась. Должно получиться! Леда огорчится. Ракун огорчится. Алекс огорчится очень. Но рано или поздно это всё равно произойдёт. Так почему бы и не сейчас? По-крайней мере, получится быстро и даже почти не больно. Эх, зря ствол выкинул. Застрелиться было бы ещё быстрее. В обычное время мысли о смерти казались глупыми и странными. Она же и так по пятам ходит, зачем приближать собственноручно? Но с наступлением очередного приступа мир вставал с ног на голову и хотелось только одного: не существовать. Вообще. Не мучить ни себя, ни близких. Прекратить боль. Немедленно. Любым способом. А в том, что боль придёт, Силь не сомневался. Сейчас голова ещё немного покружится, потом станет тяжёлая и бесполезная, и от затылка начнёт расползаться сжигающая всё лавина. Медленно, но неотвратимо. А потом температура, слабость, судороги — полный комплект незабываемых ощущений. Пожалуй, умереть прямо сейчас и без боли — всё-таки наилучший выход. А друзья поймут. Вряд ли простят — но точно поймут. Главное — выбрать место подальше от пистолета, чтобы одно с другим не связали, если тело найдут. Вода манила. Отблески мигающих огоньков парадоксальным образом перестали раздражать и теперь будто подбадривали: «Давай же, иди к нам! Мы ждём! Присоединяйся!» Силь поудобнее ухватился за ограждение, готовясь перекинуть через него ногу, но в последний момент отступил и заставил себя принять как можно более расслабленную позу. Потому что в дальнем конце улицы показался человек. Разглядеть подробности в темноте не получилось, но силуэт был однозначно женский. Незнакомка звонко цокала каблуками по набережной и явно торопилась, распахнутое пальто развевалось, как старомодный плащ. Силь надеялся, что она проскочит мимо так же быстро, как и появилась, но девушка внезапно замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась под ближайшим фонарём. Повертела головой, словно приглашая рассмотреть себя получше, светлые локоны заметались туда-сюда. Одна прядь зацепилась за пуговицу пальто и незнакомка, что-то прошипев сквозь зубы, попыталась её отцепить, но как-то очень неуклюже. Она была совсем молоденькая, очень бледная, взволнованная настолько, что никак не могла высвободить злополучный локон, только нервно дёргала за него. В итоге вся причёска как-то странно перекосилась, и Силь запоздало сообразил — парик. Любопытно. Девушка в парике, но без макияжа. Ночью, на набережной. Испуганная, хотя вокруг никого. Силя она пока не заметила, он хорошо умел сливаться с пейзажем. Хотя когда один человек стоит в тени, а второго слепит фонарь, никаких особых умений и не требуется. Справившись наконец-то с непослушной прядкой, незнакомка упрямо тряхнула головой, словно решаясь на что-то, и подошла к парапету. Посмотрела вниз, в тёмную воду, подсвеченную мигающими огоньками, и замерла ровно в той же позе, в которой Силь стоял всего несколько минут назад. А, вот оно что. Это многое объясняет. Почти всё. Кроме парика. Но и усложняет тоже. Два утопленника за одну ночь в одном и том же месте — это уже перебор. Ему нужна незаметная смерть, а не статьи во всех газетах. Придётся спасать идиотку. Девушка всё ещё не видела ничего дальше своего носа, даже не пошевелилась, когда Силь вышел из тени и пошёл к неё почти вплотную. — Вода холодная, — тихо предупредил он. Вопреки ожиданию незнакомка не вздрогнула. Только спокойно ответила: — Я знаю. Это хорошо. Надеюсь, получится быстро. При ближайшем рассмотрении лицо у неё оказалось странно знакомым. Нет, лично не пересекались, но где-то точно мелькала. В газетах? На афишах? В служебных сводках? Девушка чуть склонила голову на бок и осторожно спросила: — Простите, мы раньше не встречались? Несмотря на общую нервозность, взгляд у неё был цепкий. Взгляд человека, привыкшего работать с людьми и запоминать их лица. Кто ты, чёрт возьми?! — Я бы не забыл такую интересную особу. — Пользуясь возможностью, Силь разглядывал собеседницу уже не таясь. И чем больше разглядывал, тем больше удивлялся. Под распахнутым пальто виднелась блузка с разорванным воротом, на белой ткани темнели пятна — похожие на кровь, но не слишком свежие, давно высохшие. Серая офисная юбка тоже оказалась разорванной по шву ощутимо выше, чем того требовала мода и правила приличия. Но колготки целые, хоть и довольно тонкие. Зато сквозь них просвечивали синяки — старые, выцветшие до едва заметного бледно-жёлтого цвета. Странно. Очень странно. Девушка разглядывала его в ответ. — Вспомнила! — наконец объявила она. — Алекс Джексон. Вы договаривались о частной встрече с господином Ферье. Два часа назад в гостинице. Люкс с окнами на запад. Силь мысленно выругался. Похоже, планы по спасению идиотки впору менять на планы по устранению идиотки. Что крайне обидно. В первую очередь потому, что она оказалась высококлассным профессионалом: опознать человека по тому фото, которое он прикладывал к просьбе о встрече, смог бы далеко не каждый. Да и лицо незнакомки, когда она сообразила, кто перед ней, оставалось профессионально-бесстрастным. Или скорей профессионально-радушным: стандартное лицо представителя сферы услуг при виде клиента. Хотя если прислушаться, то можно было заметить в голосе тщательно скрываемую брезгливость. Видимо, Силь ей только что резко разонравился. Ну и правильно! Человек, который назначает встречу в гостинице, да ещё и прикладывает к письму весьма своеобразное фото, и не должен нравиться нормальным людям. Но расчёт же был не на нормальных, а на то, чтоб Ферье заинтриговать. Так что всё отлично сработало. Кто ж знал, что личную почту этого извращенца ещё кто-то проверяет! — Вы его секретарша? — догадался Силь. — Секретарь. Это разные вещи. Хотя уже, наверное, не важно. Теперь-то какая разница… — Он вас уволил? — Нет, увольнение для хорошего секретаря — это, конечно, проблема, но точно не повод для самоубийства. Но вот разорванная офисная одежда, кровь и синяки… — Сначала изнасиловал, а потом уволил? Девушка вздохнула и облокотилась на парапет. Не примериваясь перед прыжком в воду, а просто устав стоять в одной позе. — Не увольнял он меня, сама ушла. Ещё и сказала, что в суд на него подам, дура. Сходила в полицию. А на следующий день меня на улице подкараулили два каких-то урода, сказали, что если я заявление не заберу, то они меня убьют. Я их послала. Сказала, что мне терять нечего, пусть так и передадут своему шефу. Они мне тогда объяснили… ну, что Ферье всё равно ничего не грозит, выкрутится в любом случае, а вот мне если умирать не страшно, то пусть будет жить страшно. Чтоб я тени своей боялась и ото всех шарахалась. Зажали меня в углу и начали избивать. Я вырвалась как-то… сама не могу понять, как умудрилась. Повезло, наверное. Но досталось мне всё равно сильно, чуть скальп не сняли. Девушка дёрнула за светлый локон, рывком стягивая парик. Под ним обнаружился шрам — здоровенный, некрасивый и не успевший ещё толком зажить. «Ирма» — вдруг чётко всплыло в голове. Её зовут Ирма Рив и на фото в личном деле у неё был яркий макияж и шикарные каштановые кудри. Сейчас от них остался только неаккуратный ёжик. Силь не слишком хорошо умел утешать. Точнее, умел, но когда это требовалось для дела. Знал, что сказать, как прикоснуться, но сейчас фальшивить не хотелось, поэтому он просто сказал: — И всё равно этот мудак не стоит того, чтоб убивать себя. — Да, он стоит того, чтоб убить его. — Ирма вцепилась в бортик так, что пальцы побелели. — Но к нему не подобраться. Особенно мне. Особенно теперь. Но я всё продумала: оставила дома записку, подробно всё в ней описала. Это для полиции. И ещё одно письмо написала, в одну крупную газету. Там… ну, типа исповедь моя. Со всеми подробностями, с документами и фотографиями. Не только моими. Там всё, что Ферье творил. Почти всё. То, что проходило через меня. А через меня много что проходило, работа такая. Так что я тоже отчасти виновата, раньше надо было действовать. Но раньше я боялась, а теперь уже не боюсь. Ничего не боюсь. — А одежда? Та самая? — Да. Если меня именно в ней найдут, будет символично. Журналисты такое любят. Видите, я всё подготовила. И не пытайтесь меня отговорить, я уже сказала, терять мне нечего. А жить так я не хочу. — Не живите так, живите по-другому. — Силь прикрыл глаза и всерьёз задумался о том, чтоб присесть. Пусть даже и прямо на асфальт. В мозг начали ввинчиваться первые свёрла боли. Зачем он вообще это делает? Объясняет, уговаривает? Она ненужный свидетель, пусть топится на здоровье. При таком раскладе есть шанс, что убийство на неё же и свалят. Особенно если подтолкнуть расследование в нужном направлении. А она? Зачем она ему всё это рассказывает? Случайному встречному, который вообще неизвестно на чьей стороне? Накипело? Нервы сдали? — Думаете, после всего этого можно просто спокойно жить дальше? — не унималась девушка. — Вы как будто не понимаете, что он со мной сделал! Хотя… вам-то откуда знать, как это бывает! — Действительно, мне-то откуда знать, — улыбнулся Силь. Кажется, получилось достаточно беззаботно. Впрочем, вряд ли Ирма была в том состоянии, чтоб различать нюансы эмоций. — Значит так, вот что мы с вами сделаем… — Ничего я с вами делать не буду. Вы пойдёте своей дорогой, а я… Откуда вы вообще взялись? Вас он послал, да? Конечно он, у вас же была встреча, а я тут распинаюсь, исповедуюсь, выговориться перед смертью решила! Так вы учтите, мне угрожать бесполезно, я не боюсь. И родственников у меня нет, им тоже угрожать бесполезно! О, спохватилась! Что ж, лучше поздно, чем никогда. В общем, всё не так уж и плохо. Есть, с чем работать. — Родственников нет — это хорошо, — вполголоса прокомментировал Силь, когда крики Ирмы перестали отдаваться в ушах резким звоном. — Память отличная. Делопроизводство знаете, печатать тоже наверняка умеете. Разрешение на выезд в другие миры есть? — Ну есть. Рабочая виза по всем виткам от седьмого до Истока. Что это меняет? — Не меняет, но слегка корректирует. Понимаете, мне нужен секретарь. Не секретарша. — Вы что, не поняли? Я не хочу больше никакой работы! Особенно на таких типов, как вы с Ферье. Я умереть хочу! — Не хотите. Выговориться вы хотите — это да. И возмездия. Ну так первое я вам уже обеспечил, второе тоже. Завтра днём в новостях прочитаете. Или услышите. Радио у вас есть? — Есть, — немного оторопело сообщила Ирма. — А алиби? Что вы делали до того, как прийти сюда? Вас кто-нибудь видел час или два назад? — Да, соседка. Я ей письмо отдала. Ну то, с доказательствами, для газеты. Сама отправить уже не успевала, и попросила, чтобы она завтра на почту отнесла. — Отлично. А обезболивающее? Желательно, посильнее. Или хотя бы рецепт на него. И не вздумайте врать, что нет, вас не так давно выпустили из больницы со шрамом в полголовы. — Есть обезболивающее, — подтвердила девушка. — Тогда вот что мы с вами сейчас сделаем. Во-первых, вы застегнёте пальто, чтоб не простыть. Холодно. Во-вторых, поможете мне добраться до вашего дома не задавая при этом лишних вопросов. В-третьих, зайдёте к соседке, извинитесь и заберёте письмо, потому что ваша месть немного запоздала. В-четвёртых, соберёте вещи. Через пару дней мы едем в Исток. — Вы кто вообще такой? — захлопала глазами девушка. — То есть я понимаю, что никакой не Алекс Джексон. Вы бы ещё Джон Смит написали! Но кто тогда? — Ваш новый начальник, полагаю. — То есть выбора у меня нет? — Есть. — Силь кивнул на реку. — Вперёд, ныряйте, ловить не буду. Ещё и удостоверюсь, что вы не всплывёте. Итак, что выбираете? Ирма колебалась меньше секунды. Затем начала решительно застёгивать пальто. Видимо, это и был ответ.