* * *
В новогоднюю ночь принято не спать, и Чонгук грустит, потому что целые сутки не увидит Ви. Целый день он от нехуй делать шатается по Пусану, рассматривая тоненькие слои снега на асфальте. В голове происходит непонятная мешанина мыслей, эмоций и чувств, среди которых он пытается выловить хоть одну понятную ему. Он думает о Ви. Прошёл уже год и четыре месяца с его появления. И с этого момента он видит его каждый день. Семь дней в неделю, двенадцать месяцев в год. За исключением лишь одного дня, который сам Ви оправдал как подготовку к экзаменам. Но сколько это будет ещё продолжаться? Выдуманный друг в 18 лет это не шутки. Может, стоит идти к психологу? Или хотя бы рассказать другу. Настоящему другу. Может, все же он не будет так бурно на это реагировать? Зная Чимина, он скажет что-нибудь вроде: «Ты сейчас серьёзно?». Но ведь Чонгук абсолютно серьёзно. Рассуждая так долго он гуляет, даже когда темнеет и начинается лёгкий мокрый снежок. Он останавливается на мысли о том, что если Ви не исчезнет до его переезда в Сеул, то он все же расскажет о нем Чимину. На улице -2°С, температура, соответствующая скорее ночному времени суток, и Чонгук немного зябнет. Лишь когда на часах появляется отметка в 8:00pm, Чонгук медленно плетется в сторону дома. Брат о чем-то трещит по телефону с друзьями, мама накрывает на стол, а отец за этим столом читает газету, время от времени таская из нарезки кусочки грудинки, за что получает по рукам от мамы. На фоне шумит телевизор, по которому идёт какая-то новогодняя программа. Все дружно обсуждают разные темы. - Точно Сеул? Ты уверен? – переспрашивает мама – Пусан второй крупный город Кореи, ты можешь и тут хорошо устроиться. - Нет, мам, я все решил. Я уверен. Чимин в Сеуле, у него там много друзей, они помогут если что. Если останусь тут – точно с ума сойду. - А профиль-то какой? Ну, вернее, факультет. – интересуется отец. - Вокально-хореографический. - Для тебя в самый раз. – подмечает брат. - Ага. Чимин там учится. У него там друзей много. А ещё на композиторском друзья. - Ну… не пропадёшь в общем. – заключает Чон старший. - Именно. Дальше они обсуждают новомодные корейские группы и их творчество, затем современную хореографию и кинематограф. Наедаются до пуза, празднуют полночь, запускают салюты и усаживаются всей семьёй у телевизора. Чонгука тянет в сон, и он решает пойти спать, прощаясь с родителями и поздравляя с наступившим. Он очень хочет увидеть Ви, хотя знает, что скорее всего не увидит. Новый год же. Стоит голове коснуться подушки, как он проваливается в сон. Перед ним уже знакомый мост и холодный Кымхоган. «Что? – думает он – Если я вижу сон, это значит…» - С новым годом! – раздается полушепотом над самым ухом, а ребра обвивают чужие тонкие руки. - Тэ… - Чонгук округляет глаза, а затем медленно разворачивается в чужих руках – Ты почему здесь? - Ну… - тянет Ким, не разжимая рук – Я просто хотел увидеть тебя. Поздравить с новым годом. Я знал, что тебе без друзей будет скучно и ты, скорее всего, ляжешь спать, вот и решил тоже лечь спать. - С новым годом. – отвечает Чонгук, обнимая в ответ и укладывая подбородок на чужую макушку. – А как же твои друзья? - Да они бухие в слюни. Студенческая вечеринка – ужасная штука. Кто-то блюет прям в помещении, а есть парочки, от которых прям тошнит – чуть ли не трахаются на праздничном столе. Нынче много шлюх развелось. Ну а я просто напился и уснул. – смеется Тэхён ему в плечо. - Думаю, это все равно веселее, чем целый день шататься по городу, целый вечер обсуждать все что можно и нельзя с предками, сидя за столом, а после праздника и салюта завалиться за телик. - Дааа… тебе наверное кудааа скучнее. – тянет Тэхён и наконец отрывается от младшего - Пошли. – он хватает его за руку – Я покажу ещё одно классное место в Тэгу. Они минут сорок куда-то идут, благо, во сне холод и усталость не чувствуются. Тэхён приводит его на крышу заброшки, заваленной на удивление немалым количеством снега. - Ого. Сколько снега… - удивляется Чонгук, наблюдая, как Тэхён подходит к краю. - Ага. Я тебя в это место ещё не водил. Тут очень красиво на рассвете. – отвечает Тэхён, но тут в его спину прилетает большой ком снега. Старший поворачивается с недоуменным лицом, а Чонгук смеётся как маленький мальчишка. Он запускает в него ещё один снежок, от которого Ким успешно уходит и, зачерпнув полную ладонь ледяной субстанции, запускает её в младшего, попадая прямо в лицо. Теперь начинает смеяться Тэхён, громко и заразительно. Чонгук по-детски эгьёшно хнычет, вытирая снег с лица, а затем начинает хохотать, подхватывая новую порцию снега и начиная новую атаку. Снежки превращаются ещё и в догонялки, и они носятся по крыше, хохоча и обстреливая друг друга снежными шарами. Это продолжается минут двадцать, и они вымокают до нитки, хоть и не чувствуют холода. - Я устал! – орет Тэхён, запуская очередной снежок в догоняющего его Чонгука. - Тогда сдавайся! – Чонгук ловко уклоняется и попадает своим снарядом прямо в чужое плечо. - Ну нет! – отвечает Тэхён, но падает, потому что его хватают за ногу. Чонгук в мгновение ока оказывается сверху и пытается то ли защекотать, то ли ещё что. Тэхён в изнеможении кричит и бьётся в конвульсиях от смеха. - Моли о пощаде! - Пожалуйста! – верещит старший – Хватит! Я сейчас умру, Чонгук~а! Чонгук тут же отстраняется от Тэхёна, и садится рядом, наблюдая, как тот пытается отдышаться, и от этого в голову лезут неправильные мысли, за которые парню стыдно. - Ты живой? – посмеивается тихо Чон. - Нет! Сказал же, умру сейчас. – все так же тяжело дыша тянет Ким и посмеивается. Чонгук так и наблюдает за валяющимся на снегу Тэхёном, пока тот всё-таки не поднимается. - Ну-ка… - Тэхён подходит к груде строительного мусора – Я тут в реальной жизни оставлял кое-что для себя. Интересно, будет ли это здесь сейчас. - он приподнимает доску и достаёт из под неё чехол, в которых обычно носят махровые одеяла. – Еее! Он тут. Из чехла появляется тёплый плед в черно-красную клетку, и Тэхён тут же усаживается рядом с младшим, укрывая обоих тёплой тканью. - Зачем? Мы же не чувствуем холода? – заламывает брови Чонгук. - И что? Зато уютно. – довольно мурлычет Ким, ближе придвигаясь к Чонгуку и укладывая голову ему на плечо. Чонгук машинально протягивает под пледом руку, приобнимая за плечи лежащего у него на плече хёна и укладывает макушку на его голову. Так они и сидят, наблюдая за тем, как медленно танцуют снежинки в свете уличного фонаря. Они не говорят ни слова, им и без этого хорошо и уютно на душе. Небо медленно светлеет, превращая ночь в утро и в новый день. - С наступившим. – шепчет Чонгук, наблюдая, как Тэхён приоткрывает глаза и улыбается. - И тебя. – шепчет в ответ старший и снова прикрывает глаза, так и не сняв с лица очаровательную улыбку. Чонгука тянет в сон, а это значит, что скоро он должен проснуться, и он пытается отсрочить это время, разглядывая нежащегося Тэхёна. Когда же он все-таки проваливается в сон, то открывает глаза, пялясь уже в потолок в своей комнате. На лице расцветает улыбка, а в голове осознание, что, все же, Новый год он встретил хорошо.* * *
На каникулы Чимин все-таки приезжает. Хоть и ненадолго, но они успевают восстановить все пропущенные развлечения. Чимин снова без умолку болтает, рассказывает о студенческих вечеринках и мечтательно фантазирует, как же будет круто, когда Чонгук переедет в Сеул. Чонгук же не рассказывает ничего нового. В нем борются два начала: рассказать другу о Ви и не рассказывать. Но он вспоминает, что решил рассказать о нем, когда переедет в Сеул, если к тому времени Ви не исчезнет, и поэтому молчит. После нового года с Ви становится все невыносимее. Ви очень тактильный, а для Чонгука это наказание – с каждым разом ему хочется ответить на все его прикосновения в два раза сильнее, так, как не ответил бы на них простой друг. Тэхён так же лезет обниматься, Чонгук так же обнимает в ответ, но этого мало. Хочется больше и больше, но Чон боится спугнуть своё видение такими поступками и больше никогда не увидеть, именно поэтому ведёт себя сдержанно. Зима кончается быстро, и на смену ей приходит март, а с ним и новый учебный год. Последний год. Чонгук начинает год с усердием и искренне молится, чтобы этот год быстрее кончился. Чтобы он не умер от депрессии и одиночества.