* * *
После разговора с другом Чонгуку становится ещё легче и лучше. Вообще, весь день проходит хорошо и легко, что редкость для него. Ложась спать, Чонгук радуется жизни, радуется концу учебного года, радуется, что у него есть Ви, с таким настроем и засыпает. А потом просыпается. Разлепляет глаза и понимает, что уже утро, судя по часам на тумбочке. И от этого не по себе; сегодня он не видел Ви. Его это очень волнует и настораживает, но он пытается мыслить здраво. Вспоминает, что в одну из ночей он не видел Ви, тот же сослался на то, что не ложился спать из-за подготовки к экзаменам. Весь день Чонгук места себе не находит, все счастье и легкость куда-то улетучивается, оставляя после себя волнительный мандраж и дикое чувство ожидания чего-то плохого. Не зря ожидает. Когда Чонгук просыпается так во второй раз, его берёт паника. В третий – ужас. «Парни не плачут, да?» - думает он, продолжая молча захлёбываться слезами и отчаянием. Кажется, он потерял его. Было ли дело в сексе? Возможно. Но факт оставался фактом: Ви нет. Просто нет, как будто никогда и не было, и воспоминанием о нем служит лишь треклятый рисунок на стене. Мама разрешает Чонгуку не идти в школу, ссылаясь на то, что не хватало ещё разболеться перед экзаменами. И да, Чонгук, кажется, действительно болен. Болен своей больной фантазией, что терзала его на протяжении двух лет и трёх месяцев, влюбляя в призрака, в отголосок его сознания. Может, это была потайная мечта Чонгука? Тоже возможно. Ведь если мы чего-то сильно хотим, то сознание начинает подбрасывать нам образы этого чего-то. Возможно, его сознание стало подбрасывать чересчур яркие образы. По ночам Чонгуку не снится больше ничего. Абсолютно. Чонгук закрывает глаза ночью, открывает утром. А потом ещё днём дремлет от бессилия и усталости. За несколько первых дней декабря он устает так, как не уставал никогда, хотя с кровати почти не встаёт. Родители и старший брат жутко волнуются, и чтобы тех не беспокоить, Чонгук поднимается, улыбается натянуто и идёт в школу, ссылаясь на то, что просто приболел. -Ну я же вижу, что с тобой все плохо. – говорит Чимин, когда они в очередной раз связываются в Скайпе – Давай честно, я понимаю, что ты волнуешься из-за экзаменов, но ты ведь золотой умный ребёнок, ты справишься. Я уверен в тебе. Твои родители уверены. Только не убивайся ты так. Легко сказать – трудно сделать. Чонгук совершенно не волнуется по поводу экзаменов, ему откровенно плевать. Он уверен, что сдаст, если очередная волна безысходности не нахлынет на него прямо во время экзамена. Однако пускать слёзы, крепко сжав зубы чтобы не закричать, эта уверенность не мешает. Экзамены Чонгук сдает на отлично, в новогоднюю ночь спит и надеется, что скорое воссоединение с лучшим другом спасёт его хоть немного от выхода в окно.* * *
В январе Чонгук пытается начать жизнь с чистого листа. Полностью отдаётся подготовке к поступлению и переезду в Сеул, пытаясь не думать ни о чем лишнем. Рисунок летит куда-то на дно ящика, – выкинуть его сил не хватает – вместе с ним идёт и его любимая книга, которую он так хотел подарить Ви. Сверху на это все ложится блокнот, в котором первый месяц Чонгук писал о своём «друге», пытаясь сопоставить с другими людьми. В этот момент становится легче, но не до конца. По ночам Чонгуку так ничего и не снится. Совсем. Будто кто-то стер абсолютно все сновидения. Чонгук даже знает кто.* * *
-Волнуешься? Вижу же, что волнуешься. – подтрунивает Чимин – Уже через месяц первый семестр начинается. - Да знаю я, не сыпь соль на рану. – пытается выглядит более живым Чонгук, и кажется, получается. Он вообще хорошо научился притворяться живым за эти два месяца. Впереди ждал ещё один. А потом… потом снова новая жизнь. Вообще, жизнь Чонгука можно несколько раз поделить на до и после: До встречи с Ви, и после. До его исчезновения, и после. А теперь она поделится на до и после поступления, и Чонгук надеется, что после будет лучше. После будет легче.* * *
-ПростиПростиПростиПрости… - чуть не пищит Чимин в трубку и Чонгук закатывает глаза; до посадки на самолёт осталось пятнадцать минут, и тут Чонгук узнаёт, что его не встретят в Сеуле – Ну ты же понимаешь. Меня завалили работой перед началом года. Ну ты не волнуйся, я договорился. Твой новый сосед будет ждать тебя в комнате, чтоб помочь с заселением. Адрес общаги сейчас СМСкой скину. И тишина. Трубку бросил. Чонгук материт на него всеми известными оскорблениями на всех известных языках , после чего отправляется на посадку. Телефон звякает, оповещая о новой СМС, а значит выбора нет – Чонгук тянет билет и посадочный талон девушке у стойки и отправляется в рукав, ведущий к самолету, поправляя портфель на плече.* * *
Чонгук бесится. Последние дни февраля холодные, а куда идти он так точно и не знает. Он ни разу не был в столице, чтобы легко сориентироваться и найти нужный адрес. Время вечер, начинает темнеть, а Чонгук так и не смог найти нужный автобус. С горем пополам он узнаёт у прохожих номер сеульских такси, после чего раскошеливается на проезд. К общежитию он добирается в полдесятого вечера. Комендантша-аджума встречает его приветливой улыбкой, говорит, что о нем упоминал Пак Чимин, и тут же вручает связку ключей, тыкая пальцем вверх. Иди, мол, на третий этаж. Чонгук идёт. Поднимается в правое крыло, мужское, поднимается на третий этаж и идёт до упора вперёд, в поисках комнаты. Ключи в скважине щелкают, пропуская его в большую комнату. Единственным источником освещения является свет, идущий из дальней арки, видимо, с кухни, но этого хватает, чтобы хоть немного разглядеть комнату. Половина комнаты, у окна, хорошо обжита. Это видно по фигуркам на полках, плакатам над незаправленной кроватью и небольшому уютному хаосу. Чонгук ставит чемодан на месте и делает несколько неуверенных шагов в сторону кухни. - Почему так поздно? Я чуть не уснул! - раздаётся веселое, и Чонгука передёргивает. Босые ноги шлепают по линолеуму и останавливаются в метре от Чонгука. Об пол что-то очень громко шмякается. Большой кремово-твороженный торт расплывается лепешкой перед чонгуковыми ногами. По другую сторону от него босые ступни. Острые колени. Красивые бедра, чуть прикрытые подолом безразмерной серой футболки. На уровне пояса замершие в воздухе руки, в которых пару секунд назад был ещё целый торт. Тэхён смотрит на Чонгука большими от ужаса, шока и… надежды глазами. Чонгук смотрит так же и не сразу понимает, что да, Тэхён, не Ви, он помнит его имя, будто знал всегда. Волосы на голове лежат небрежно, и да, они йогуртово-оранжевые. Не каштановые. Никак не описать те взрывы, что происходят между ними сейчас, ту нить напряжения и неверия, что натягивается тонкой струной между глазами, что смотрят друг на друга. В воздухе виснет мертвая тишина, и где-то на кухне щелкает кнопка вскипевшего чайника. - Ч-чонгук… - еле слышно выдыхает Тэхён, он, кажется, первый приходит в себя, а Чонгука передёргивает снова. Тэхён чуть поддаётся вперёд, но останавливается, наткнувшись на свой же торт. Чонгук так и смотрит на него, не отводя взгляда от рыжих волос, длинных ресниц, родинки на носу, которую еле видно в затемненной комнате. Глаза Тэхёна подозрительно блестят. - Не молчи, пожалуйста... – шепчет он – Чонгук… - Тэ… - тоже почему-то шепотом выдыхает Чонгук, не решаясь спугнуть это мгновение голосом – Я схожу с ума? Чонгука ведёт, он уже не понимает, когда снова успел уснуть, почему видит его снова. Он просто не может верить в то, что это происходит с ним снова спустя три долгих месяца. - Тогда я тоже. В комнате снова виснет тишина. Чонгуков взгляд падает на тэхёновы руки, что так и висят в воздухе, мелко подрагивая. Он медленно, осторожно тянет руку на встречу, и когда концы его пальцев соприкасаются с чужими казанками, обоих накрывает огромной волной непонятных ощущений, таких ярких и мощных, что Чонгук чуть отдергивает руку, но тянет вперёд снова, соприкасаясь с кожей уже увереннее. Пальцы старшего разгибаются навстречу, соприкасаясь с ладонью, и Чонгук обхватывает ладонью чужую, погружаясь в эту волну окончательно. - Тэ…- снова шепчет он, переворачивая чужую ладонь вверх. На чужой кисти сидит до боли знакомое, но не законченное «정», и он невольно смотрит на свою кисть, на которой находит такое же мягкое «태». Он оглаживает большим пальцем чужой символ, и подбирает второй рукой тэхёнову ладонь, сжимая в своих, будто грея. - Ты все это время… - шепчет ему Тэхён, упиваясь теплом чужих рук, и тянет эту же ладонь к щеке младшего – Ты настоящий… - звучит не как вопрос. Чонгук прижимает ладонь к своей щеке, не выпуская из своих рук, ведёт пальцами от локтя к кисти. - Не верю. – шепчет он в ответ запоздало. Вторая тэхёнова рука тянется навстречу. Чонгук сам не понимает, когда успевает подхватить старшего за ребра и перекинуть через торт. Тэхён мгновенно оказывается рядом, но от этого не кажется реальнее. Чонгуку кажется, что он снова растает, стоит взойти солнцу. - Не верю. – повторяет Чонгук, прижимая ладонью чужую руку к своей щеке, а второй придерживая чужую талию. - Это я. Правда. – отвечает Тэхён, сам не зная, зачем это говорит – Это не было сном, Чонгук~а. Чонгук обхватывает второй рукой чужую талию, резко придвигая к себе и упираясь лбом в плечо. Тэхёновы руки в ответ обнимают крепко, нос упирается куда-то в висок, а из глаз катятся слёзы. - Ты настоящий… - повторяет фразу старшего Чонгук – Я ведь… думал, что с ума схожу. - Я тоже… - всхлипывает Тэхён. Чонгук отрывает лицо от чужого плеча на всхлипы, смотрит в чужие глаза, обхватывает лицо ладонями и вытирает большими пальцами слёзы. Тэхён держит его за кисти, сжимая их сильнее и еле ощутимо дрожит. - Парни не плачут. – горько усмехается он. - Тогда ты заставлял меня чувствовать себя девушкой много раз. – посмеивается в ответ Чонгук. - Прости. – Тэхён сам не знает, за что извиняется. Чонгук так же, не убирая рук с чужого лица, притягивает его к себе и целует нежно в лоб. И в нос. А потом покрывает все лицо мелкими нежными поцелуями, попутно стирая губами слёзы, как ластик стирает грифель.* * *
-Какого хера? – орет где-то рядом, у порога комнаты чиминов голос, после чего щелкает выключатель лампы, стоящей на тумбочке. Чонгук как на автомате хватает одеяло, валявшееся в ногах, закидывая его на обнажённое тэхёново тело, после чего тот валится на Чонгука сверху, выходя из непристойной позиции. В глазах Чимина не прикрытый ничем шок. Где-то за ним Хосок рассматривает потолок, видимо находя его интересным, а из-за дверного проёма слышится сдавленный истерический смех. Чонгуку хочется сквозь кровать провалиться, но вместо этого он лишь сильнее прижимает к себе разгорячённого Тэхёна, которому, кажется, плохо от того, что он так и не успел кончить. Чонгука, к слову, это тоже беспокоит, но не так сильно, как охуевший Чимин. - Какого хера блять? – снова орет Чимин, от чего кого-то за дверью снова разносит на хохот – Тэхён, блять, я просил его встретить, а не соблазнять! - Кто кого тут ещё соблазнил? – тяжело дыша усмехается Тэхён и начинает тихо смеяться Чонгуку в плечо, пока Чимин неприкрыто оглядывает засосы на тэхёновой шее и плечах, что торчат из под одеяла. Чонгуку от чего-то тоже смешно, он беззвучно и так же тяжело дыша смеётся, закидывая голову назад, обнимает одной рукой Тэхёна за ребра, другой же натягивает выше одеяло. - Чонгук, ну ты-то куда? – всплескивает руками Чимин - Не успел из дома шагу сделать, как... - Да не ори ты блять, а то мне их уже жалко, такое горячее порево сорвал. – доносится из-за двери голос смеющегося, по которому Чонгук понимает, что это тот самый Шуга, а сам Шуга появляется в дверном проеме. Виснет тишина, в которой очень громко и тяжело выдыхает Хосок. - Чимин~а, ты тут уже давно не живёшь. Тебя стучаться не учили? – подает голос Тэхён. - А ничего, что у вас дверь не заперта, голубки? - Это не повод бесцеремонно врываться, может быть, мы спали. - Ага. Спали. В одной кровати. Очень громко спали. - Чимин~и… - подает голос Хосок и укладывает ладонь на плечо, как бы прося успокоиться. - Успокойся ты, это нормально для соулмейтов. – сложив руки на груди и оперившись на косяк сообщает Шуга. Виснет тишина. Все смотрят на него: Чимин и Хосок с непониманием, а Чонгук и Тэхён с удивлением. - В смысле? С чего ты взял? – не понимает Чимин. - Надо быть не громким и истеричным, а молчаливым и наблюдательным. – сообщает Юнги – Таких парочек, как вы – он обводит рукой Чимина и Хосока – видно издалека. Вы посмотрите на них, - указывает в сторону кровати - мне кажется, я уже чувствую запах зефира. - Юнги-хён, ты такой умный! – улыбается ему Тэхён, на что старший разводит руками. Виснет ещё одна пауза, за которую Чимин внимательно разглядывает пару. Юнги достаёт из кармана пачку сигарет, перешагивает торт и молча уходит на кухню, включая в ней свет и открывая окно. Настроение Тэхёна, кажется, несмотря на то, что ему сорвали его «первый раз», улучшается. Он льнет к Чонгуку как котенок, мажет губами по скуле, за что получает нежный поцелуй в ответ. Чонгук садится в кровати, от чего одеяло съезжает, оголяя торс с парой следов от зубов на плече, выуживает из-под кровати первую попавшуюся футболку, свою футболку, и натягивает её на валяющегося рядом Тэхёна. - Чимин, ты говорил, он похож на кролика, а не на зайца, в которого вбухали стероидов. – хихикает Хосок, пока Чонгук пытается под одеялом натянуть трусы. - Мой кролик. – с довольной ухмылкой выделяет первое слово Тэхён и обвивает чонгуковы ребра руками. На запястье Чонгук обнаруживает уже полное имя. -Знаете что? – вдруг выдаёт Чимин – Даже если вы и соулмейты, это же не повод в первый же день знакомства… - он не договаривает. - А кто сказал, что в первый? – усмехается Чонгук, протягивая Тэхёну его боксёры. Виснет очередная пауза. - Вам придется мнооогое нам объяснять. – тянет Чимин, на что Тэхён хихикает и залезает верхом на колени Чонгука, целуя в губы и прижимаясь лбом к плечу. И Чонгуку тоже хочется смеяться как дебилу. Чимин рядом, его друзья такие классные, что уже ему нравятся, а Тэхён… Тэхён настоящий.