Неминуемое.

      «You are a chemical, poisoning not only blood, but the soul. Soothing morphine and destroying adrenaline. Stop sprouting into my veins, piercing each as if with a needle or I'll have to say goodbye to you forever».       Ты — химикат, отравляющий не только кровь, но и душу. Успокаивающий морфий и уничтожающий адреналин. Перестань врастать мне в вены, прокалывая каждую, словно иголкой или мне придётся распрощаться с тобой.       Одно касание и я горю желанием тебя убить. Одно прикосновение ко мне, и я готов рассердиться, как испуганный зверь, впиться острыми зубами тебе в глотку и вырвать кадык с мясом. Как будто специально, ты вгоняешь меня в спектр огненных ощущений, и я превращаюсь в пепел, без права на возрождение. Ты прожигаешь на моей коже дыры, живая плоть возгорается, жжет, словно о неё потушили сигарету. Раз за разом, шрамы становятся всё больше, всё глубже и скрыть их становится невозможно. Они превращаются в непрекращающийся зуд, когда кожа остаётся у тебя под ногтями и этот вечный запах крови, который ничто не способно убрать. Кислород кончается, а шрамы начинают неистово болеть, словно открытая рана, которую засыпают солью.       Я вздрагиваю каждый чёртов раз, когда ты подходишь близко, а потом ещё ближе, словно тебе неведомы законы о личном пространстве. Тебе нравится меня выводить из себя, нравится наблюдать за тем, как моё вечно спокойное лицо превращается в гримасу полной ненависти к тебе. В гримасу отвращения к себе, потому что каждый чёртов раз, когда ты протягиваешь ко мне свои руки, чтобы в иной раз меня похлопать по плечу, или убрать какой-то мусор с воротника на пиджаке, или же поправить неуклюже завязанный галстук на шее. Меня пробирает до дрожи каждый твой жест в мою сторону, каждое движение, сделанное во имя меня. Я сопротивляюсь и отталкиваю тебя после твоих достаточно удачных попыток сделать из меня немощного снайпера, который никогда не мог привести себя в прилежный вид. Ты делал это молча, без каких-либо укоров или упрёков, как заботливая жёнушка, сдувающая с меня пылинки. Как же это порой бесило, ты себе даже представить этого не можешь. И даже не можешь вообразить, как мне этого не хватает сейчас.       — Я люблю тебя, - сказал ты.       — Я знаю, - ответил я. — Теперь ты захочешь меня убить?       — Сначала я буду пытать тебя самыми изощрёнными способами.       Ты был единственный, кто контролировал содержание спирта в моей крови и спрятал свой тайник с алкоголем подальше от моих глаз. Я любил туда шариться, когда тебя не было поблизости. Хоть ты и платил мне достаточно, чтобы купить себе дом, машину и пару шлюх, но деньги меня никогда не интересовали. Даже если бы я жил в несусветной дыре и из еды у меня было бы только несколько пачек чипсов, и ящик пива, своего счастья в деньгах я не видел. Также, как и не ощущал удовольствия от убийств. Всего лишь шавка, которая исполняет всю грязную работу, но то, как ты на неё смотрел, когда вы были наедине — единственное доказательство того, что хоть я и шавка, но чего-то всё же стою. Но ты не входил в этот список, даже если бы сильно захотел.