Вчера посмотрела один фильм из-за которого захотелось перечитать мою же работу. А после прочтения, я вспомнила, что хотела написать ещё и второй Эпилог. Ну и, можно сказать, наконец-то вняла комментариям с последней главы. Не знаю: будете ли вы довольны этой новой главой в уже законченной давно работе или нет, но не могу оставить её. Прям не могу. Мне надо дописать уже всё до конца и уже точно поставить точку. Жирную такую. А потом вернуться в строй по всем фронтам. У меня сейчас в самом разгаре курсовая, скоро весенняя сессия, а потом практика и диплом. Последний курс, как никак!) ПИСАЛА НА ПАРЕ. ОШИБКИ ЕСТЬ. ПБ ОТКРЫТА. ДЕТСКИЙ ЛЕПЕТ НЕ ИСПРАВЛЯТЬ. Приятного прочтения. С Уважением, Тсукери;)
Стул смачно приземлился в стену, когда Реборн, попивая чай, легко уклонился, присев в кресло. Дино испуганно запищал. — Да этот мусор! — кричал разбушевавшийся Занзас. — Успокойся, — делая глоток, говорит Реборн, — они же нас пригласили. Нечего такую шумиху поднимать. Смотри, а то сейчас Каваллоне прилетит. — Да как я могу быть спокоен?! Этот мусор, мало того, что выходит замуж, так ещё и беременна! Да ещё и нам ничерта не известно об этом ее женишке! — Ну… У него есть сын, — будто задумавшись, проговорил Дино. Двое итальянцев перевели взгляды на блондина, который ойкнул, поняв, что сказал. — И, позволь спросить, когда и откуда ты это узнал? — отставил чашку мужчина. Его волосы на висках были закручены в странные спирали, а на лице всегда вроде-добрая-но-на-самом-деле-садистская-улыбка-которая-не-обещает-ничего-хорошего. У мужчины была светлая кожа, слегка румяная. Что выделялась от контраста с его чёрным, деловым костюмом. Это был Реборн. У него были странные замашки садиста, но он был справедлив и всегда защищал своих родных. Узнав, что Саваду похитили и ранили, он чуть ли не сразу взял билеты на самолёт до Японии. Узнав, что наподавший среди мертвых, решил повременить. Хоть руки и чесались надовать люлей своей подопечной. Ну и названной сестры сына. Вот, стоит он. Дино. Обиженный на собственную глупость. Блондин со стрижкой под каре с голубыми глазами. Высокий, стройный. С тату на шее. Неуклюжий до ужаса. На ровном месте падает, если рядом нет знакомых. Тсуна тоже такой была когда-то, пока не стала проходить обучение на повара. У Дино была другая фамилия, потому что она досталась ему от мамы. Как, видимо, и внешность. Кроме глаз. Глаза точно от Реборна. Такие же пронзительные. — Я звонил ей вместе с Джотто. Точнее она звонила… Вас не было… Ну и мы с ней говорили, — зачастил Дино. Темнокожий брюнет с серьгой в ухе и ожегом на лице поднял ещё один стул, бросая его в Дино. Занзас. Приемный сын Иметсу Савады. Широкоплечий, огромный сам по себе. Носит белую, обтягивающую рубашку с растегнутыми двумя верхними пуговицами, что открывают вид на ключицы, классические брюки черного цвета, лакированные туфли и на плечах пиджак. — Ну, может, хватит хаоса? — в просторную гостиную вошёл молодой человек. Джотто. Он был очень похож на свою родную сестру-близняшку. Только унаследовал, видимо, какие-то гены далёких предков, отчего его глаза принимают какой-то алый оттенок. Волосы цвета пшеницы явно от отца, в отличии от Тсуны, которой цвет волос достался от мамы. По характеру близняшки, конечно, были немного схожи, но, как и положено мужчине, Джотто был намного храбрее, устойчивее к стрессам, спокойным, рожа-кирпичем… Ну и сам по себе был обоятельным наглецом. Занзас был старше близнецов Савад, но иногда на их фоне выглядел неуровнавешенным подростком со сбоившими гормонами. Когда Тсуна ещё только перешла в старшую школу, дедушке стало плохо. Поэтому, как наследник, Джотто уехал в Италию. Решив не оставлять брата одного Занзас поехал следом, решив стать кем-то вроде заместителя-охранника. Оба брата тяжело переживали расставание с сестрой. Однако, Тсу была на попечении у родителей, поэтому они не переживали так уж сильно насчёт ее жизни. Конечно, пока не узнали о домогательствах. Оба тогда решили взять билеты домой, а к ним решили присоединиться ещё один брат со своим папашей. Однако, все успело рассосаться ещё до их приезда и им пришлось смириться с тем, что у Тсуны, их любимой сестрёнки, есть защитник-парень. Утешало то, что он был авторитетом почти во всём городе, если, конечно, не во всем. Это было достойно их уважения. Им всем хотелось познакомиться с ним по приезду в Японию летом, но так и не удалось: сестра с тем парнем почему-то рассталась. Причин не назвала даже спустя много лет. А после того случая с прохождением практики в Италии, все довольно бурно начинали реагировать на всё, что касалось этой рыжей бестии. Особенно на свадьбу с мужиком. С мужиком у которого сын. На свадьбу будучи беременной. В глазах всех парней Савад горел огонь.***
В аэропорту их встретили Нана с Тсуной. Увидев родных людей, Тсу сорвалась на бег, обнимая Дино с Джотто так крепко, что Каваллоне даже закряхтел. Занзас кашлянул, пока Реборн закатывал глаза. Но в следующий миг уже они оба оказались в объятиях шатенки. — Ты не представляешь как я скучал! — стал жаловаться блондин, потирая шею. — Как МЫ скучали, — поправляет его Джотто, улыбаясь. К ним присоединилась Нана и они стали весело обсуждать прошедшие недели, пока за спиной Тсунаеши не появился молодой человек в военной форме, который держал на руках мальчишку. Сам мужчина заметно вспотел и пытался отдышаться, приглаживая темные пряди. — Мамочка! — закричал мальчик. Тсуна обернулась, улыбнулась и забрала мальчика на руки, пока братья стали остро осматривать прибывших. — Прости, задержали, — потрепал девушку по голове тот самый мужчина. Потом брюнет повернулся к другим, слабо улыбнувшись уголками губ. Что ж. За хладнокровие он получил пару очков симпатии, — добрый день. Я — Хибари Кея, — погладил пацана по голове, — а это наш сын, Рин. Братья молча представились по очереди, а потом Дино осмелел, забрав мальчика к себе на руки. Мальчик, хоть и был слегка потрёпанным и покрасневшим от быстрого бега, сиял, хоть его сведённые домиком бровки и сжатые губы показывали в нём настоящую мужскую жилку взрослого. Джотто потрепал того по голове и пожал руку Кеи. — Так, вы — близнецы, — слегка удивлённо произнес полицейский. — А Тсуна не говорила? — посмотрел на девушку, которая говорила с Дино, Рином и мамой, — опять, наверно, забыла. — Наверно. — Слышь, Мусор, — к ним подошёл Занзас, — надеюсь, ты не играешь с моей сестрой, а то порву на клочки и плевать, что ты — коп, уяснил? — А кто сказал, что я хочу ей причинить боль? — твёрдо посмотрел на того в ответ, Хибари-старший. — А он мне нравится, — протягивает слова Реборн, пожимая руку тому. Резко дёрнул брюнета ближе к себе и зашептал на ухо: — ещё раз только брось ее. Убью. Она хоть и не говорила ни имени, ни причин расставания, но я не глупец. Всю жизнь она вздыхает лишь по тому парню со школы, а, если согласна выйти за тебя, значит это ты. Кея согласно кивнул. — Надеюсь, ты на ней женишься не потому что она залетела, — улыбается Джотто. — Нет. — Вы его уже успели начать терроризировать! — восклицает Тсунаеши, — когда только успели! — Пока болтала, мусор! — Ну хватит так меня звать! — Да! Мама не мусор! — Вот именно. Моя жена — не мусор. Прошу следить за языком, а то вдруг по голове что-нибудь тяжёлое прилетит случайно? — Ах ты! — Занзи! Занзас! — хором кричат Тсуна с Дино. Мама с Джотто смеётся. Реборн ухмыляется, держа на руках раззадорившегося мальчонку. А Кея спокойно смотрит в глаза Занзасу, уже на готове оба наброситься с кулаками…***
— Слушай, как хорошо все сложилось! — улыбается Гокудера, стирая с щек слёзы. Она стояла в бежевом простом платье, на голове ободок с цветами, а руки поглаживают собственный живот, который уже совсем не скрыть. Беременность сказалась на ней слегка неожиданно. Гоку стала из взрывной пацанки ревущей по любому поводу девушкой. Хотя никто ничего не говорил и только радовался за нее. — Кто бы мог подумать, что ты станешь женой бывшего ГДК, — удивлённо качает головой Хару, поправляя складки на платье. — Вот-вот! — смеётся Киоко, передавая в руки невесты букет, — я даже не могла такое предположить. — Кстати, Тсу, — вдруг встрепенулась Гоку, — а он хоть вспомнил, что вы встречались в старшей школе? — Да. — ЧТО?! — пискнули хором Хару с Киоко. — Пора идти, — заходит Нана. Савада в последний раз оглядывает себя в зеркало и идёт к маме, чтобы взять ее под руку. Подружки быстренько ушли в зал на свои места. — Ты самая красивая. — Спасибо, мам. Волосы Тсунаеши были уложены в красивую причёску. Завитые локоны, волнами струились по плечам. Цветы украшали голову, пока лицо скрывала фата. Ее платье было пышным, но не мешающим при ходьбе. Рукава из кружевной прозрачной ткани. Букет в руках. Лёгкий, глухой стук маленьких каблучков. У зала ее встретил дядя. Он взял ее под вторую руку и они втроём вошли в зал. Нана тут же отошла проходя к своему месту на первом ряду, обойдя по стеночке зал, пока дядя и невеста медленно, торжественно, под музыку шагали к алтарю. Там стоял жених. Красивый жених. В чёрном, классическом костюме с фиолетовой рубашкой. Его любимый цвет. У ног Кеи стоял Рин, держа коробочку с кольцами. За Кеей стоял Кусакабе, как друг жениха. А вот с другой стороны стояла Гоку. Подружка невесты. Все здесь — только близкие, друзья. Вот, на первых скамьях сидят Савады и Хибари. Посмотрев на маму Кеи, девушка отчего-то испытала прилив уверенности. Пусть эта женщина испортила их отношения в школе, но сейчас она изменилась, еле выпросила прощения у сына и теперь сидит, плачет, сжимая руку мужа, смотря на неё. Невесту сына. Дальше на скамьях сидели друзья. У Савады их было не так много — так считала она, но теперь понимает, что ошибалась. У Кеи их и то меньше. И в основном, это бывшие с ним в одном составе в ДК. И некоторые коллеги из полиции. Тсуна даже Спейда позвала на это торжество. Пусть она его слегка ненавидела, но теперь понимает, что он тогда был не серьёзен. Он просто такой человек. К тому же, он тогда дал ей эту наводку. Именно из-за этого, Тсу сразу поняла кто виновен, как только увидела Кагами. Да и судя по переглядываниям Спейда с Хару, тот нашел свою любовь. Правда, это было слегка… Неожиданно. Они дошли до алторя и Реборн, отпустив ее руку, порывисто обнял, и отошёл, кивнув Кее. Слова священника проходили мимо ушей влюбленной пары. Но слова для клятвы выжжены в подкормке их сознания: — Я, Хибари Кея, клянусь быть с тобой и в горе, и в здравии. Всегда, — тепло улыбается, сжимая ее ладони, — ты стала моим спасением в школьные годы. Хотя, знаешь, я сперва верил тем слухам, пока не встретил взбалмошную девушку, что рыдала в тени, на крыше. Тогда я долго смеялся, ты меня заинтересовала. И, будет мне свидетелем Кусакабе, я ещё долго был рассеян, не мог работать и постоянно улыбался. — Я подтверждаю! Смех прошёлся по рядам. — И я был счастлив узнать, что все ошибаются. И что только я из всех них мог увидеть настоящую тебя. Потом наше расставание, тот дурацкий взрыв с потерей памяти. Знаешь, увидев тебя в тот день, я вспомнил тот момент на крыше, когда ты стирала с моего лица кровь, потому что какой-то смертник решил устроить засаду. Снова смешок прошёлся по рядам. — Я был удивлен, когда узнал, что оказывается ты знаешь моего сына, а тот в тебе души ни чает. И… Я тебе не говорил, но я слышал ваш тот ночной разговор, — было даже через фату видно как покраснела невеста, — ты тогда спросила: «кому я такая нужна?». Рин тебе ответил. Теперь же отвечу и я, — сильнее сжал ее ладони, — мне. Мне ты нужна. Какая ты есть. Вся. И я порву за тебя любого. Даже если это будет твой брат. Послышался рык Занзаса, но потом тот удовлетворённо кивнул одновременно с Реборном и Джотто, пока Нана с Дино вытирали слёзы, шмыгая в платки. Начала очередь клятвы невесты. — Я… Я видела тогда в тебе какого-то страшного монстра. Ты любил избивать плохишей, был строг, а один твой взгляд мог резать людей на мелкие кусочки. А потом… В один прекрасный день я поняла, что наблюдаю за тобой. И мне не страшно. ТЫ не страшен. Ты был добр. Наказывал виновных, защищал слабых. Когда ты смотрел на меня, казалось, что ты видел не просто мою внешность. После нашего знакомства, ты закрался в мои мысли просто неотвратимо. Я так страдала, когда тебе нужно было уехать. И я не виню твою маму, и рада, что ты тоже ее простил, — послышался всхлип женщины, — и рада, что на пороге моего дома в тот день я увидела тебя. Знаешь, вообще не могла поверить, что ты — это ты, тот глава ДК. И не верила. Пока не встретились с друзьями и не узнала о том происшествии. Тогда я всё поняла. От этого даже больно было. Но счастья было больше. Потому что я вновь встретила тебя, встретила твоего сына. Знаешь что! — вдруг невеста отпустила руки жениха, обнимая мальчугана, — я люблю не только тебя, но и Рина. И малыша, который ещё не родился, — встаёт, — уверена, он будет похож на тебя. Надеюсь только, что не станет так же, как и ты, и Рин нарываться на драки. Снова смешок по рядам пустился. — Я люблю вас. Я клянусь быть с вами в горе и радосте. Всегда. Чтобы не случилось. Зал стал аплодировать. Всё, что успела Тсу расслышать было: «Поздравляем!», «…Оденьте кольца…», «…Можете поцеловаться…». И только поцелуй ненадолго вернул её. Дал понять, что это не сон. И теперь она — Хибари Тсунаеши.***
Прошло четыре года — Тсуна, ты только давай не девчачий, — скривился Джотто, рассматривая искизы тортов, — и, пожалуйста, можешь сама приготовить? Знаю, ты давно не готовила, но я хочу именно твой торт в такой день. — Я всё понимаю, братец, — смеётся Тсуна, — не понимаю только, как Занзас не убил Алауди. — Зато теперь вы, близняшки, получите снова одинаковые фамилии, — жуя свои любимые кексики, пробормотал Дино. Они сидели в просторной большой кухне, как в кафе. Хотя это и была кухня в кафе. Кафе Тсунаеши. После того скандального суда, Ритсу уехал в Италию, отписав это кафе Тсуне, как прощальный подарок и компенсацию за все доставленные проблемы. При извинениях присутствовали все мужчины Савады и Кея. Поэтому, когда Тсуна увидела по телевизору интервью Ритсу с прессой по прибытию в Италию, она пошла серьезно поговорить со всеми, чтобы ей объяснили отчего у того сломана рука, а сам выглядит, как будто только недавно рабом в шахтах подрабатывал. Объяснять ей, конечно, никто не стал. Но бегающие глаза и резкий перевод темы сам всё за них сказали. Спейд с Хару полтора года назад сыграли свадьбу. Хару теперь получила даже прозвище «Золушка». Тсуна теперь часто общается не только со семейством Деймона, но и с Киоко. Конечно, Киоко ещё одна, хотя ее брат встречается с ее лучшей школьной подругой. Ямамото с Гокудерой недавно приехали с моря. Их сыну уже почти пять лет. У самой Тсуны родилась дочка. Немного раньше положенного, но вполне здоровая. Ее назвали Ичиго, что означает «Клубника». Девочка с голубыми глазами, доставшимися от отца, и волосами от мамы. Прекрасной женщиной станет, когда вырастет. Хотя ум, да женская хитрость уже сейчас проявляется. (П/А: все ошибки в речи в дальнейшем — речь маленького ребёнка! НЕ ИСПРАВЛЯТЬ!) — Мама! Мама! — топает ножками Ичиго, — смотли! И малышка протягивает маме рисунок. На рисунке изображена, как думает женщина, вся их семья. — Как красиво! — улыбается Тсуна, — а где твой братик? — Блатик не знает, что я уфла! Я молодец! — Молодец, — важно кивает мама, отдает рисунок братьям, — но лучше иди скорее к нему, а то будет волноваться, если вдруг заметит твою пропажу, а я твой рисунок пока оставлю себе? Хочу ещё на него посмотреть. Ичиго важно кивает, топая ножками в обратном направлении. Ритсу отписал ей двухэтажное кафе, поэтому второй этаж они обустроили как их собственную квартиру, которая вышла весьма большой и комфортной. У них была, гостиная, детская, маленькая кухня и три комнаты. Но Ичиго пока живёт с братом, поэтому-то третья комната получила участь кладовки. — У вас все хорошо? — спросил Джотто. — Конечно! — кивает Тсунаеши, тепло улыбаясь. Сейчас Тсуна стала тем, кем хотела — поваром. И у нее есть собственное кафе. Кею на работе повысили. Рин пока не выбрал свою будущее, но решил перевестись в школу, где его родители познакомились, и совсем недавно был его первый день там. — Как считаешь, мне лучше белое или чёрное одеть на свадьбу? — спросил опять Джотто. — А кто у вас сверху? — в ответ спросил Дино. Тсуна покраснела. Ей совсем не хочется думать о том, кто сверху: брат или Алауди. Но теперь явно будет думать. Ведь, судя по росту, Хибари… Джотто тоже покраснел, но молча уставился в чашку. — Оденьтесь оба в белое, — прокашлявшись, сказала сестрёнка, — вам очень идёт этот цвет. А я испеку торт немного голубоватого оттенка, чтобы вы гармонично смотрелись, когда будете его резать. — Да, только, похоже, раньше свадьбы моего и твоего брата мы пойдем на другое мероприятие, — заходит на кухню Кея. Он устало проходит мимо жены, целуя ее в макушку и наливает себе кофе. — Что? — удивляется она, — какое? — Встреча выпускников.***
В зале собралось много народу. Тут были женщины и мужчины, которые когда-то учились в этой школе. И многие со своими семьями. Тсунаеши отделилась, как-то, от своей семьи и бродила в поисках. — О. Смотрите кто тут пожаловал, — сказал слегка писклявый женский голос, — неужто это ты, Савада? — Привет, — улыбнулась она, — Мари, — кивнула другим девушкам из группы, — Мия, Аой. Теперь она не боялась своих школьных обидчиков. — И как поживаешь? — со смешком спросила Мия. — Просто прекрасно! — До сих пор продажная? — смеётся Аой. — Никогда не была и не буду, но спасибо, что беспокоитесь за меня. — Ах, ты.! — Тсу! — на нее налетела Хару, — вот ты где! — посмотрела на других девушек, — а. — ее голос сочился ядом, — вы. — С каких пор вы друзья? — С давних, — отмахивается от них Хару, — слушай, Тсу. Киоко и остальные тебя заждались. — А где, кстати, Деймон? Девушка пошла за знающей дорогу подругой, но старые обидчицы, видимо, решили не отставать: — И как у вас дела? — спросила Аой, — нашли себе пару? Я, вот, вышла за одного. Он программист в одной крупной компании! — А мой владеет пиццерией! — А я, вот решила свободной побывать. Совсем недавно развелась. Отжала у него половину имущества. Подружки засмеялись, а Тсуна с Хару переглянулись: — Ну. Мы рады за вас. — Милые, вы что так долго? — подходит к ним Спейд. — Извини, старые знакомые, — нежно шепчет Хару, целуя мужа. — Что? — удивились девушки, — это… Это… Это Деймон Спейд.? Один из самых богатых и шикарных людей Японии?! — Оу, дамы, я рад, что вы обо мне наслышаны, но я тут всего лишь гость моей жены. — Жены?! — И как ты только тогда можешь дружить с Савадой?! — восклицает на Хару Аой. — Нормально, — хором отвечают Спейд. Обидчицы в удивлении рассматривали троицу, кто-то из них даже сжал от зависти кулаки, кто-то закусил губу. И никто даже не заметил, что в зале тишина. — Мамочка! — к ногам Тсуны подбегает девочка и цепляется за неё. — Ичиго, сколько раз говорила не бегать? — с улыбкой спрашивает Тсу. — Мамочка, но я тебя пелвая нафла! — Ты… — Так вот о чем ты там заливала, что не ложишься ни под кого, — перебивает шатенку одна из девушек. — Да, да. Что ты там говорила? — Вы… — хотела рычать на них Хару, но и она была перебита. — Мам! — к Тсунаеши подбегает мальчик, — прости, не уследил. — Ничего. — Ох, — вдруг восклицает Аой, — сколько же лет этому мальчишке? Ай-яй-яй, Тсуна. Врать не хорошо.! — А где я врала? — спрашивает она в ответ, — ни слова лжи. У меня всё хорошо. Вас это не должно беспокоить. — Ты же даже к Хару в подружки напросилась, чтобы наверняка быть поближе к ее мужу! — вздыхает Мия, — не так ли, Деймон-сан? Может, она уже пыталась уложить вас в кровать?! Хару со Спейдом лишь рассмеялась, пока Тсуна прыгнула со смеху, пытаясь сделать вид, что кашляла. — Ну, только, если учесть, что это милая Тсуночка нас познакомила с Хару. — Поэтому хватит задирать её! Совсем, что ли, не повзрослели? — К-киоко? — удивились все, — но почему ты защищаешь ее?! Она ведь пыталась обольстить твоего брата! — Она? — выгнула бровь рыжая, — моего брата? — засмеялась, — а не вы ли его преследовали со своими признаниями? Послышались смешки. За спиной Тсуны появились и остальные: Ямамото с Гокудерой и ребёнком, Сасагава Реохей, Рокудо Мукуро с сестрой Хром и своими друзьями. Музыка резко остановилась. — Э-эт-то… Это Хибари Кея?! — закричал кто-то из коридора и большие двери в зал открылись, являя перед собой Кею с Кусакабе. И оба в рабочей форме. — Звиняйте, не успел переодеться с работы, — бросает Кея и идёт к столпившихся людям в центре. Точнее конкретно к особой группе, которая когда-то доставляла много проблем. - дорогая, ты б видела какое лицо сделал директор, когда узнал, что я работаю в полиции. И прости, что детей потерял. Он меня с Кусакабе задержал. Знакомил с новым главой. — Папа! — раздается детский голос. Тот самый мальчик, который звал Тсуну мамой, подбежал к Кее, легко оказавшись у него на руках. — Нечестно! Итиго тозе хочет на лучки к папе! (П/А: ребенку трудно выговорить «ч» в своем имени, в таком слоге, как и "р". «лучки - ручки») — А что тут, кстати, за сбор такой? Что я пропустил? — Да, в принципе-то, ничего, — говорит Спейд. — Эти тёти плохо говолят о маме! — жалуется Ичиго. — Вот как? — усмехается мужчина, а девушки, вздрогнув, прислоняются друг к другу, — что ж. Если это по поводу школьных годов, то могу сказать, что вы не правы, как и все слухи о похождениях Савады. И да, я это знаю, потому что Тсуна была моей девушкой, а сейчас она уже Хибари и моя жена. Друзья Тсунаеши явно услышали звуки падающих челюстей на пол. Или это были тела. В прочем, им это не важно. Важно то, что музыка снова заиграла и счастливая семья Хибари вместе танцуют медленный танец в обнимку.Всему всегда своё время Может, им не было суждено остаться вместе тогда, но теперь они точно будут вместе всегда