***
С моей головы сорвали мешок. Я сидел в тёмной комнате, привязанный к стулу. Колени болели, как и голова. Я потихоньку стал вспоминать что произошло. Я Горбатый. Точнее, моё прозвище «Горбатый», я один из достаточно высокопоставленных лиц «Свободы». Накануне я, во главе своего отряда, выдвигался к Янову. Недавно мы выгнали Долг с этой точки, и теперь это было вторым нашим перевалочным пунктом. Чтобы там был «верхний» человек, Лукаш решил поставить туда меня, и я, в сопровождении четырех человек, отправился туда. Но уже в рыжем лесу мы нарвались на засаду Долга, в секунду вся моя охрана полегла я меня вырубили прикладом по голове. И теперь я тут… Чёрт… — И так… Начнём с простого, готов сотрудничать? Я узнал голос одного моего приближенного, Петра. Я даже не думал, что у меня когда-нибудь окажется нож «предательства» в спине, а нож этот оказался для меня фатальным. — Предатель. — Презрительно бросил я, посмотрев на бывшего «Свободовца» исподлобья. Тусклый прожектор освещал комнату, как и ухмыляющееся лицо предателя. — Выбирай, как мы с тобой поступим, по хорошему, или по плохому… — Свободу не смогут остановить такие, как ты. — То-есть, ты хочешь по плохому? Я правильно тебя понял? — Он достал рацию. — Я ничего не скажу. Я плюнул в него и попал прямо в лицо. Он встал, и, вытерев плевок, включил рацию. — Петренко, запускай сюда своего «товарища». В подвал зашёл человек в плаще и с сумкой через плечо, его глаза светились фиолетовым цветом. Сразу понятно, что дело нечисто. Он подошёл к Петру, и они, обменявшись рукопожатиями, посмотрели на меня. — Это Писатель. — Пётр представил мне мутанта в плаще. — Ты, наверное, уже знаком с ним… Он доставил немало неприятностей вашему клану… Девять лет назад. И тут я вспомнил его… Писатель, странник в плаще… Девять лет назад бесследно пропал, я тогда только вступил в Свободу, тогда ещё мы располагались в Тёмной Долине. Сейчас, к слову, там располагается основная банда бандитов, с которыми у нас что-то вроде перемирия. Писатель подставил нас с многими сделками, рейдами, и прочим, достаточно сильно подорвал нашу силу, когда провёл отряд наёмников прямо к нашей базе через подземные путепроводы. Убил многих из наших рядов. И он, чёрт возьми, пропал тогда, уйдя на радар! Тогда ещё он не был отключен и просто выжигал всем мозги под ноль. — Ты же мёртв! — Нет. Я просто ушёл на время в тень… Как же мне повезло, что решил я вернулся именно сегодня. — Он подошёл ко мне, и, сев на стул передо мной, улыбнулся. — Оставьте нас, сержант. — Пётр, который походу получил звание сержанта за предательство удалился. — Я, конечно, не люблю заниматься подобными делами… Но что уж попишешь, так что, давай лучше покончим с этим побыстрей. Ты рассказываешь всё, что знаешь, и мы оба счастливы и довольны, в противном случае, мне придётся… — Он поднял руку вверх и по его руке побежали разряды, словно прямо у него в ладони находилась маленькая Электра. — Применить силу… — И эти фокусы — это всё, что ты можешь? Жалкое зрелище. — сказал я. — Что ж… Я так понимаю, ты по хорошему не хочешь? — Он положил мне руку на плечо. — Свободу не… Договорить я не успел, по моему телу побежали разряды. Я ни разу не попадался в Электру, разве что на большой земле один раз ударился током. Но сейчас под натиском боли я понял, что именно это чувствуют неосторожные новички, не разглядевшие на земле синеватые разряды и вступившие туда. Обычно электра убивала сразу, но здесь я изрядно помучился, прежде чем Писатель отпустил меня. — Теперь ты изменил своё мнение? Или ты думаешь, что справишься? — Свободу не остановить! — Прокричал я, после этого мне прилетел удар в лицо. — Знаешь… Я ведь могу не только бить тебя током… Но пока передохни, а то ещё сдохнешь. Писатель куда-то ушёл. Но потом вернулся с массивной походной сумкой. — И что ты собираешься со мной сделать, мутант? — То, что развяжет тебе язык. — Он положил сумку на стол, и, развернув её, осмотрел содержимое. — Мне нужно всё, что ты знаешь. Координаты тайников, засады, блокпосты, контакты, сделки, всё что угодно. — Он взял гаечный ключ и подошёл ко мне, потряхивая им. — Я тебе ничего не… — Моё колено в секунду встретилось с гаечным ключом и я скорчился от боли. — Нет, ты скажешь… Времени у нас мноооого. — Он улыбнулся и стал расхаживать вокруг моего стула. — Я… я… ничего тебе не скажу! — Ладно… — Он ударил ещё раз по колену, да так сильно, что оно с хрустом раздробилось и я потерял сознание. Но ненадолго. — Проснись и пой по делу, пташка. — Я очнулся после шоковой терапии молниями. — Мы ещё не закончили. Я даже не дам тебе уйти на тот свет, пока не скажешь. — А после того, как я расскажу, вы же меня убьёте… — Вовсе нет. Мы выдадим новый КПК с другими данными, новый комбинезон с нашивками одиночек. Даже можем дать денег и вывести из зоны. — Из ЧЗО нет выхода… — Так ты смышленый, немногие это понимают. Но мы-то знаем, что тебе есть, ради чего жить — Он показал мне фотографию, где была изображена больничная койка с капельницей и аппаратом жизнеобеспеченья. На ней лежала девушка. А рядом сидела девочка лет девяти. — Откуда у вас эта фотография? — Свои источники. — Писатель улыбнулся. — И мы поможем им, если ты поможешь нам… В противном случае… — Он поднёс зажигалку к фотографии и включил её. Пламя совсем немного доставало до фото. — И сделай нам обоим одолжение… Не заставляй меня пачкать детской кровью руки. — Я… Я не верю! — Крикнул я, и Писатель приложил к моей голове свою руку. Весь свет вдруг погас и снова появился. Я увидел мою девятилетнюю дочь и Писателя, который держал пистолет у её головы. На её лице выступали слёзы. — Папа… Мне страшно! Просто скажи им то, что они хотят! — Умоляла она. — Давай, Горбатый, рассказывай. — Писатель смотрел на меня с полным безразличием на лице. — Ух, уроды… Я рассказал всё, что знал. Всё. Тайники, планируемые встречи, и тому подобное. Когда Писатель всё выслушал, я снова оказался в комнате допроса. К…как? Я словно проснулся. Писатель сидел напротив меня с закрытым блокнотом и рацией в руке. В комнату вошёл сам Генерал Воронин. Глава «Долга» Писатель отдал ему блокнот, и Воронин, быстро пробежавшись глазами по нему, сказал. — Свою награду заберёшь у Майора. Только что с ним делать? Просто отпустить не получится… Выбор за тобой. — Писатель достал пистолет. — Оставьте нас, Генерал. — Воронин молча вышел с блокнотом. Писатель, тяжко вздохнув, посмотрел на меня. Я уже понял, чем дело кончится. — Убьёшь меня, так? — Пойми… Фото которое я тебе показал… Оно достаточно старое, за столь долгое время многое поменялось. Чел, ты опоздал с деньгами, по моим данным они перешли на счёт правительства. Твоя жена без операции по истечению срока была отключена от аппарата. Твой старший сын покончил с жизнью, а твою дочь забрал детдом, ибо больше родственников у тебя нет, а сам ты для правительства мёртв. Сам знаешь… Я тебе делаю услугу. — Он навёл прицел на мою голову. — Ты ни в чём не виноват. Ты просто попал под мой акт милосердия. — Он нажал на курок.***
Ох, пробуждение было более чем «прекрасно» Голова болела, свет светил в глаза, а я почти голым лежал на какой-то больничной койке. При этом, завешанный ширмой. В комнате было совершенно тихо… Словно в пустоту попал… Чертовски тихо… Даже дыхания не страшно… Холод бежит по спине, останавливая зараженную кровь… Мир приобретает тяжелые синие цвета… Холод… СТОП. Я перевалился, сорвав ширму. Из-за рта, глаз, и даже кожи полилась чёрная жидкость, называемая чёртовой жидкой пустотой. Тело словно пронзили десятки копий. — Пришествие должно быть уничтожено. — Мы очистим тебя. — Убить лешего! — Кричали разные голоса со всех сторон. Самые разные. Вспышка, которая пришла словно из глубин сознания, ослепила меня. Я сопротивлялся своим внутренним инстинктам, которые подзывали к ОЧЕНЬ нехорошим вещам. Сознание туманилось и резко ослепительно освещалось в вспышках агонии. — Ты пытался продать её! Если бы не сделка, ты бы и пальцем не пошевельнул! — Кричал ещё чей-то голос. — Ты работал только для денег. Это было твоей причи… — Но голос замолчал, когда я, уже не контролируя себя, зубами стал прогрызать себе руку. На руке осталась рваная двойная рана, и я, отцепившись от неё, зажал рану рукой. Я вернул себе контроль. Вытекшая чёрная жидкость стала самосжигаться в фиолетовом пламени. Возможно, это пламя было причиной, почему я ещё просто не был поглощён пустотой и не стал ещё одним трупом, у которого вместо крови чёрная жижа и у которого нет ни личности, ни мыслей… Только ненависть ко всему, что движется… Я кое-как встал и осмотрелся. Оказался я в каком-то медпункте. Да, самый обычный медпункт, разные столики, шкафчики с препаратами, и, конечно, стерильность и белизна всего. Кое-как повесив обратно штору, я в одних трусах стал искать свою одежду, но нашёл только длинные синеватые штаны, башмаки и пионерскую рубашку с красным галстуком. И ведь всё на мой размер. Мои же вещи в составе: один аномальный кожаный плащ, одна чёрная кофта, серо-болотные штаны, два вечно серых носка и два чёрнейших и грязнейших берца героически исчезли. Делать нечего, придётся надевать то, что есть. Форма на меня более менее налезла, и этим, впрочем я был доволен, как-никак, имидж иногда лучше менять. И тут меня словно током ударило. СВД!!! Чёрт! Если они нашли винтовку, респиратор, медкомплект, ПБ и прочее, вопросов будет не избежать. Отходного плана у меня не было вовсе. Я даже не представляю, что буду отвечать, если меня спросят «Зачем тебе это?» Если скажу правду — призовут санитаров в белых халатах. Откажусь говорить, или уйду от ответа — позвонят полиции, или милиции, чёрт его знает, как сейчас всё это дело зовётся… Но было уже поздно, дверь открылась и я в немом ужасе застыл и посмотрел в проход. Передо мной стояла медсестра, судя по бейджику, по имени Виола. — О! Очнулся. — Я только молча развёл руками в стороны. — И даже оделся… Тебе надо к Ольге Дмитриевне, у тебя с ней предстоит очень интересный разговор. — Она прошла к столу, и, сев на стул, достала блокнот и что-то там записала. — И где мне её найти? И я могу получить свои вещи назад? Хотя бы плащ. — Всё у Ольги. Сначала, как выйдешь из медпункта, ты должен иди вперёд, потом на первом же повороте поверни вправо и ищи дом под номером 17. Он зелёный, и достаточно отличается от других. Я вышел из медпункта, в голове всё стало проясняться, вместе с притоком горячего кислорода в мою голову. По солнцу, которое уже подходило к зениту, можно было понять, что утро уже прошло… Я прошёл по инструкции медсестры. Идя рядом с домом под номером 9, я услышал шаги, которые быстро вынырнули из-за угла. Они быстро приблизились ко мне, и я услышал звук взмахивания руки для удара. Я давно ждал подобного случая. Я резко развернулся и схватил занесенную для удара по моей спине руку. Предо мной предстала рыжая бестия в пионерской форме, которая была надета «Не по уставу» (или я уже это путаю с армией) с занесенной рукой и оторопевшим взглядом. — Объяснись. — Посмотрев в её оторопевшие глаза потребовал я. — Эм… А… Я… Просто мимо проходила. — Наконец подобрала она слова и я отпустил её руку. — В следующий раз лучше тебе так не делать. — Легонько пригрозил я. — А ты, типа, крутой самый? — Кажется, она достаточно быстро набралась храбрости. Или глупости. — Ну уж покруче тебя буду. — Никогда бы не подумал, что скажу это, но вот случай как видите предоставился. Я не думаю, что она стала бы «нападать» на тридцатилетнего мужика, значит, со спины в пионерской форме я не такой грозный. — И чем же? Щетиной? Побрился бы ты, дядя. — Она улыбнулась и скрылась за тем поворотом из которого и пришла. И ведь она права, последний раз я брился на турбазе, когда нашёл в одном из домов бритву, э. Тогда я ещё подумал, что бороду сбрил зря, ведь в ТСD была практически вечная зима, и только один месяц в году был «летом», один «весной», и один «осенью». Все оставшиеся девять месяцев был холод и снег. Но, там хотя бы людей не было… Живых, если быть точнее. Замёршие и покинутые дома, и такие же трупы были там всегда. Хмыкнув под нос, я развернулся и не особо спешным и довольным шагом направился дальше бороздить просторы жилого района. По пути рассматривая домики, я вспоминал былое… Я помню, как мы с Лёхой наткнулись на один разрушенный лагерь военных. Там были беженцы из городов и сами вояки. Но они не смогли сдержать «стадо», и живые трупы просто уничтожили почти всех, кто там был. Реставрировать лагерь уже никто не собирался. Там были похожие домики. Только, это были какие-то подобия бараков. Они были больше, и менее комфортными. Я ещё помню, как мы там нашли девочку, которая спряталась. Испуганная шестилетняя барышня, как сейчас помню, она сидела перед трупом своей матери и рыдала… Когда мы вошли, она сначала нас, наверное, приняла за ходячих, Лёха и я накануне еле отбились от наёмника «красной луны» — Майка и пережили одну авто катастрофу, и, наверное, походили на ходячих. Мы взяли девчонку с собой, иначе она бы просто пропала бы там и двинулись дальше на север, уже в составе троих человек. По пути мы встречали разных людей, от обычных граждан до вооруженных каннибалов. Вскоре Лёхи не стало… При ещё одном пробивании сквозь стадо его укусил ходячий. Вытащить его удалось… Только вот, я не представлял, как ампутировать половину торса… Мне пришлось застрелить его, чтобы он не обратился. До севера мы дошли к зиме только вдвоём. Я и Маша. Мы нашли группу таких же выживших и остались жить с ними. Только вот, долго продолжаться это не могло. По мою душу пришёл отряд захвата «Векта — 2», чтобы завершить начатое Майком. Я увёл «краснолуновцев» дальше в лес, и, грохнув одного, взял у него МЖП. Это и было спасительным билетом. Я отвёл угрозу в виде «красной луны», но только вот мне пришлось покинуть группу… От меня исходила угроза на порядок выше, чем просто «обращение». За моей душой охотилась целая межпронстранственная империя. — Ох, Виктор… Ты ещё заплатишь за всё, что сотворил… — Прошептал я. Тем временем я уже подошёл к зелёному домику с растущей рядом сиренью, рядом с которым стоял шезлонг. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Под натиском моей руки она открылась, домик ничего особого из себя не представлял, стол, два стула, две кровати, шкаф, коврик и какой-то очень странный плакат с синим мужиком. На одном из стульев сидела женщина лет двадцати пяти, может, даже тридцати. Наверное, это и есть Ольга Дмитриевна. Пионерская форма вожатой и панама были её одеждой, а волосы у неё были длинными и каштановыми. — Я тебя давно жду, присаживайся. — Сказала она, указывая на пустой стул. Закрыв за собой дверь, я вошёл и стал слушать. — Кстати, пионерская форма тебе к лицу. — Заметила она. — Ага, буду очень рад избавиться от неё. — Так вот, прежде у меня есть несколько вопросов… Для начала — кто ты? И потом — что произошло в подземелье? — Меня можете называть Алексом Мохечхоком. А что произошло в подземелье… Это бы я хотел спросить у вас. Но сначала спрошу другое. Где мои вещи? — Очень даже нагло поинтересовался я. — У меня — Она улыбнулась. — Как вещдок, когда приедет милиция. Стоп. МИЛИЦИЯ?! Я чуть не вскочил со стула. — Так, а можно уладить все вопросы без государства? — Нет, они должны знать, что делает вооруженный человек около пионерского лагеря, я как раз поеду завтра в райцентр и позвоню по вашему вопросу. «Так не годится» — подумал я и решил прибегнуть к плану, который работал как китайские часы. То-есть, почти всегда проваливался. Я поднял руку, и, резко приложив, к голове вожатой, попытался стереть желание позвонить копам и вдобавок все произошедшие за несколько минут события. Из-за моего нестабильного состояния сделать это было очень даже трудно. Но всё же, у меня получилось. Она погрузилась в некое подобие сна. Я откинулся на спинку стула и выдохнул, чёрт, дело приобретает чёрный оборот. Через несколько секунд Ольга Дмитриевна проснулась. Сонная, она положила голову на руку, и, кажется, снова бы уснула, но тут она увидела меня и её сон переложился на вторую полку важности, она встрепенулась. — Кстати, я же тебя вызывала! Точно. Извини, что уснула… И долго ты так сидишь? — Нет, я только пришёл. — Ладно… Ощущение, словно не спала неделю. И так, Александр, да? — Я был немного поражён, что она не только сохранила память о том как меня зовут, но ещё и перевела правильно. — Да. — Ладно… Будешь жить со мной, как заместитель, не зря же мы тебе выдали форму вожатого. Как раз сейчас меня и заместишь, потому что я вообще сейчас никакая, знаешь, как выполнять роль вожатого? — Не совсем. — Я примерно представлял, что делает вожатый, с книжкой сидит и следит за порядком. Но мне кажется, что за такое деньги платить не должны, а вожатые вроде бы получали плату. Или нет? — Тогда Славяна тебе объяснит, найди её на площади, она сейчас убирается с двумя провинившимися, светловолосая девочка. Спроси у неё. А я пожалуй прилягу… — Хорошо. — Выполнять работу вожатого было, наверное, интересно, да и других дел у меня банально не наблюдалось, так что, дабы влиться в коллектив, я должен был найти Славю. Выйдя из домика вожатой, который теперь стал и моим домом на время, я направился к площади. Найти помощницу вожатой оказалось проще простого, подметая площадь вместе с мелкой девчонкой и той рыжеволосой, которая попыталась не так давно «напасть» на меня. Подойдя к Славяне, я кашлянул в кулак, тем самым привлекая её внимание. — О, это ты. — Она повернулась ко мне и улыбнулась. — Как самочувствие? — Бывало и лучше. — Ты уже поговорил с Ольгой Дмитриевной? Что она решила делать с тобой и Шуриком? — Со мной ничего, а вот кто такой Шурик, увы, я не знаю. — Хотя я уже догадывался, кто это — тот поехавший очкарик, которого я встретил в шахте. И почему мне слово «шахта» сразу напоминает ту чёртову пещеру в TCD? — Это местный робототехник, ещё с Электроником собирает разные штуки в общих кружках. А зачем я тебе потребовалась? Решил помочь обществу? — Она ещё раз мило улыбнулась. — Неееее, я сегодня заместитель Ольги. — Протянул я, давая понять, что тюлений образ жизни как раз по мне. Только вот действительно побыть тюленьчиком мне доводилось достаточно редко. А точнее, у себя на тур базе, когда проходила «белая мгла», я мог целый месяц лежать и не вылезать из дома, ибо это было очень опасно. А, точнее, был огромный риск даже в хорошей одежде замёрзнуть и стать снеговиком. Буквально. А потом в мою жизнь пришла Ева… А через две недели я снова вспомнил о «Красной Луне», которые уже охотились не за моей душой. Только вот, между турбазой со спокойной жизнью и Евой, я выбрал второе. И теперь я снова бегаю по опасным местам и вынужден контактировать с обществом. — И как раз она сказала мне найти тебя, чтобы… — …Помочь тебе освоиться? — Закончила она за меня реплику. — Именно. — Ну хорошо…//Компdсния «ЛнесуеСтриыпт»||c\| //Прениосит свои изинетния\\ //Администратор не заряжал личный Кистевой Персональный Компьютер\\ //Авто-Дневник будет перезапущен автоматически\\ //Если Администратор не сделает ручную перезагрузку по истечению 4 часов\\ //КПК будет перезапущен автоматически\\ //Это повлечёт за собой: Сбои в работе, пробелы в записях, ограничение возможностей\\ //В течении следующих 12 часов после начала работы\\ //Дневник закончил автоматическую перезагрузку\\ //Комнанкя «ЛвыесСтрприт»\\ //Приветствует вас\\
//Добрый вечер, Александр Мохечхок. Вас приветствует Евилина. Сейчас 20:12 по здешнему времени. Измерение: Everlasting Summer Вы на четвёртой ступени: Призрачная Смерть. Ваше здоровье: В пределах нормы. Психическое состояние: Сбор затруднён. Примерно — в норме. Яды/заражения/болезни/травмы: Сбор показал, что вашей жизни угрожает 2 раздражителя. В крови обнаружена «Жидкая Пустота», уровень угрозы: В пределах среднего. Лечение: Проверенные способы: Рекомендуется принимать растворенные в воде «Осколки неба» из измерения «S.T.A.L.K.E.R» Ступень: 3 Комментарий добавившего рецепт, Болотный Доктор: «Осколки» полезны всем, лечат даже от рака и смертельной дозы радиации. Находятся в водных/гравитационных аномалиях, достаточно редки. Осторожничайте при нахождении. Непроверенные способы: Рекомендуется проводить кровопускание. Измерение: «OverWorld» Ступень: 1(!). Комментарий добавившего рецепт, Алексей Михайлович Романов: Кровопускание — лучший способ избавиться от многих недугов, рекомендую проводить всем без исключения. На теле обнаружена зашитая двойная рваная рана на правой руке. Уровень угрозы: Низкий. Лечение: Ожидайте, ваш организм способен справиться с ней сам. Это была Евилина. Хорошего дня вам, Администратор.//Дневник включен администратором\\
— Чёрт… — Прошипел я, включая дневник, он сам отключился и не записал произошедшие за день. Короче — ничего интересного, я изучал лагерь и выполнял роль вожатого. С Ольгой мы договорились, что легенда будет таковой — я Александр Мохечхок, второй вожатый, который был прислан из райцентра. Всё вышло неплохо. И причём не боком, что очень меня порадовало. Познакомился со всей первой сменой, из оружия нашли только ПБ, уже работаю над тем, как вернуть мои вещи. СВД «Тишь» осталась в старом лагере, как я узнал, там повесилась бывшая вожатая, из-за того, что не получила ответной любви от одного из пионеров. Из-за этого его и закрыли. Только вот, что там делал спуск в бункер с шахтой, я узнать не смог. Но это теперь уже не так важно. Сейчас уже отбой, и мы все готовимся ко сну. Спать в одежде не разрешено, поэтому форму пришлось снять. Зато мне легче, чем утром. Всё уже не так сильно болит, но сейчас я погружаюсь в сон…