Рыжая кукла и владелец красного барабана

Эльчин Сангу не была дурой. В этом Барыш убеждался потом не один раз – и когда она переводила на итальянский язык для сценаристов диалоги, и когда обсуждала современных абстракционистов с девочкой – дизайнером, и когда, оказавшись за роялем на съемочной площадке, как бы невзначай села за него и по - консерваторски сыграла что то классическое. Но это все еще будет впереди. А тогда, на второй день их знакомства, когда съемки еще не начались и шли организационные моменты, Барыш с тайным наслаждением следил за своей держащей его на крючке интереса, рыжей партнершей. Ее глаза не оставляли даже шанса усомниться в ее интеллекте. Ее живая реакция на происходящее, ее милый вид, легкий смех, манера общения, скорее напоминали Барышу улыбчивую отличницу, самую красивую девочку в школе, эротическую мечту всех без исключения мужчин, от подростков до преподавателей. - Интересно, как она занимается любовью, такая идеально-правильная, с таким же ангельским выражением лица? - Барыш чуть не подавился от нагрянувшей в его сознание мысли. Он закашлялся, опуская глаза и скользя, скользя снизу вверх глазами по ее гладкой ножке, уже лез к ней под юбку. Когда игрушку стало можно держаться в руках, появилась потребность срочно выяснить, что же у нее внутри. Так гибнет большинство детских игрушек. - Я спятил. Такая правильная, воспитанная девочка, а я все время думаю, как бы я ее трахнул. Надо с собой, что то делать. Стыдно! – Отводил Барыш глаза. А затем Эльчин взяла ситуацию в свои руки, даже с каким- то элементом опеки над ним – они вместо ели, учили сценарий, проигрывали сцены, и самое главное много смеялись. Правильной отличницей Эльчин была только с виду, ее способность подшучивать, сохраняя при этом ангельское выражение лица, очаровывала и обезоруживала Барыша. Достаточно вспомнить хотя бы сцену с овощным соком - когда заботливая Дефне готовила Омеру сок, а потом нежно ворковала с ним о его улыбке. Эльчин в который раз запарывала очередной дубль и Барыш снова и снова пил это зеленое месиво, морщась и сдерживая рвотные позывы. Метин негодовал. Эля извинялась и обещала собраться. После очередного неудачного дубля, вытирая слезы и получая из рук ассистентки стакан с соком, он не выдержал: - Если ты сейчас не отыграешь, я не знаю, что с тобой сделаю. Эльчин, поднимая на Барыша ангельское лицо, удивленно спросила: - Подожди, а разве сок тебе не нравиться? – закатывая наивные глаза и хлопая ресницами, пролепетала она, и тут же разразилась сладким смехом. - Так ты издевалась надо мной???!!! – только начиная понимать что происходит, кипел Барыш.- Ах, ты так… – Барыш негодовал и одновременно таял от ее внимания и проявленного к нему интереса. И понеслось. В одной из серий Эльчин в кадре никак не могла нормально одеть и застегнуть очередной красивый босоножек. - Эльчин, девочка моя, что, что не так???- торопил ее Метин. - Я не могу понять …- Закусывая губы и теряясь от волнения, Эля теребила босоножек. И вдруг ее осенила мысль, и она с негодованием стала искать глазами на площадке Барыша, стоя на одной ноге и размахивая туфлей. – Они же оба левые!!! Пришло время ухмыляться Барышу, закатывая наивные глаза, изображая невинность. Не проходило дня, что бы у Барыша не были застегнуты друг с другом манжеты на рубашках, и по закону подлости обнаруживал он это в тот самый момент, когда все только его и ждали. Или когда серьезный Омер, образчик вкуса, холодный и неприступный, доставал в кадре из кармана пиджака кисточку для наложения румян или расческу. Как то, выбирая нагрудный платок в своей комнате, Омер взял один из них, потянул… и съемочная площадка грохнула хохотом – платки не заканчивались, кто то заботливо связал их вместе. Конечно, Барыш не оставался в долгу. Однажды перед очередным съемочным днем, все носились, готовя сцену выхода Омера и Дефне из дома на работу. Никто не придал значения тому, что именно Барыш положил на пол черную сумку, которую Дефне везде таскала с собой. Пошла съемка и когда вечно бегущая Дефне подхватила сумку, ее чуть не отбросило назад – там уже ждала ее приготовленная Барышем десяти килограммовая гантеля. Обычно его приколы были менее изощренными – он мог начать ее легонечко щекотать, перенося на руках, или притворяться мертвым, когда Эльчин приходила будить его, как например во время болезни Омера. Он при этом закатывая глаза и не реагировал на Эльчин, пока уже она не начинала его щекотать. Вся съемочная группа состояла с ними в сговоре и с удовольствием подыгрывала то Барышу, то Эле. После очередной выходки, Метин разразился воспитательным спичем: - Так детвора, вы достали меня! Химия должна быть в кадре, а не за кадром! Что ты вцепился в нее и тянешь за волосы? Перестань лазить у него по карманам! Разреши отнести ему домой свой портфель и на этом уймитесь! Родителям пожалуюсь! – Но все это абсолютно беззлобно, так как будто он хотел сказать совершенно другое, а говорил именно это. Барыш закрутился в водовороте съемочного процесса. С каждым днем все активнее и активнее он общался с журналистами, его звали на телевидение, его стали приглашать для рекламы своей одежды модные бренды. Он был абсолютно счастлив. Вечером, доползая домой от усталости, он успевал только поделиться новыми общими фотографиями и заваливался спать со счастливым выражением лица, смакую прожитый день и, мечтая поскорее оказаться на площадке что бы снова дурачиться с Эльчин. - Какая она классная. И я нравлюсь ей – мы друзья! - Ты уверен? – Спрашивала Барыша другая его часть и выхватывала из прожитого дня как в замедленной съемке ее губы, полуоткрытый рот, ее белоснежную шею, ее упругое тело, трепещущее в его руках... - Нет, нет, нет, нет!!! – подхватываясь на кровати, убеждал себя Барыш. - Нет! Ни в коем случае нет!!! - Мне жаль. Но – ДА. – Констатировал другой сомневающийся Барыш. – Когда ты в последний раз спал с Гюпсе? - Да ну при чем здесь это… Я дико устаю, я просто физически никого не хочу… - Что??? Что??? Себе не ври!!! Сегодня целый день у тебя не проходила эрекция, когда ты был раздетым рядом с ней? Ты забыл? Как он мог забыть такое. Эта ситуация начинала его волновать. Перестав впадать в ступор в Элином присутствии, тело Барыша перешло в новую естественную фазу влюбленности - оно требовало физического контакта. Обнимая и целуя ее, Барыш опять попадал в рай, его не останавливало присутствие других людей рядом, яркий свет и команды режиссера. Он крал под видом Омера ее губы, ее объятия, волнение ее тела. Не испытывая такие невероятные чувства раньше, Барыш просто не мог владеть собой. Скрывать это ото всех получалось все труднее, но особенно невозможно это стало скрывать от Эльчин. После очередной сцены поцелуев, Эля подозрительно запинаясь, не глядя Барышу в глаза, как то даже извиняясь, сказала: - Я постою еще немножко возле тебя… Закрою… - Зачем? – Возвращая себя из рая на землю, спроси Барыш. - Ну…- Замялась она. Потом вздохнула, как бы решившись на что то, сказала – Твой актерский талант растет на глазах. Ты так вживаешься в образ, что даже начинаешь реагировать на меня как Омер на Дефне.- И отвела глаза в сторону. В голове Барыша пронеслось: - Она почувствовала!!! – И стараясь всеми силами не выдать свои истинные эмоции, сказал, переводя все в шутку: - Ах, ты бесстыжая, так приставать в мужчине…- Прищуривая глаза и тщательно выжимая из себя обиженного, распинался Барыш. Эльчин загорелась: - Что??? Да ты мне чуть ногу не проткнул! – блистала глазами и метала молнии Эля. – Я о нем подумала, а ты меня обвиняешь! Нахал! – И с гордым видом развернулась и ушла прочь. - Как я спалился… Как же я спалился…- Горело в мозгу у Барыша.- Что? Что? Что делать? Больше всего Барыша боялся, что ситуация между ним и Элей может испортиться, что они потеряют безвозвратно прежние легкие отношения. Да, они не были легки для него, но за возможность видеть возле себя хохочущую Эльчин, держать ее за руки, он был готовить молчать всю жизнь. Вот только его тело молчать не собиралось. И когда, придя на следующий день на съемки, он услышал Элин смех, ему стало легче. Ему захотелось кинуться к ней, и, не говоря ни слова впиться в ее губы страстным поцелуем, вжимая ее в себя, усаживая на себя… - Интересно, какая она в такие минуты? – все это пронеслось в его голове за считанные мгновения. И собрав остатки воли и здравого смысла, Барыш произнес всего то на всего: - Привет! – как бы полу улыбаясь и начиная буравить ее глазами. - Привет! – Эля приподняла брови, она была удивлена его выражением лица, с него стал стираться тот милый щенок, которым обычно смотрел на нее Барыш. Называя его аслан-партнером, она отдавала должное его фактурной внешности и старалась всячески подбадривать Барыша. Она с первого дня их знакомства лучше чем, кто бы то ни было, его понимала. Ей был очень приятен этот мужественно-красивый, веселый парень, хотя ее начинало смущать то, в какое состояние она его приводила. Это тешило ее самолюбие и нестерпимо волновало. Она уже представляла, как проводит своими руками по его красивой спине, гладит его плечи, целует его сочные губы, она представляла его идеальный плоский пресс и … - Так куда?! Куда?! Остановилась немедленно! С ума сошла???!!!- Эльчин закашлялась, выключая воображение и возвращаясь в реальность. - У меня есть подарок для тебя! – сказал Барыш. – Ты вчера подумала обо мне, а я тебя не поблагодарил…- не понимая, что твориться с Элей, от чего она краснеет, бледнеет и давиться кашлем. - Подарок? – спросила, наконец то вернувшаяся к нему из своих мыслей, Эльчин. Она по детски улыбнулась. - Я знаю, что у тебя есть маленькая собачка, мне не довелось пока с ней познакомиться. Но увидев это, я решил, что где одна собачка, там и другая. – И достал из под куртки плюшевую белую с рыжими пятнами собаку. Игрушечную версию чихуахуа. Эльчин была вне себя от восторга. Какой он милый, этот мальчик, этот красавец-мужчина, который все время хочет ее! Какой внимательный!!! Она стала прижимать игрушку к своей щеке, целуя ее носик. - Барыш…У меня нет слов…- Она благодарно смотрела на него и улыбка заливала ее лицо. Потом она обняла его за шею и поцеловала в щеку. И глядя ему в глаза, еще раз проворковала: - Спасибо… - Что же мне подарить ей завтра, что бы она снова так смотрела на меня и обнимала? – первое, что пришло на ум Барышу, когда Эльчин медово улыбалась ему, прижимала к губам подаренную им игрушку. Опять полетели съемочные дни. Их отношения становились теснее и слаще. Ах, эта незабываемая всеми, особенно Барышем, четырнадцатая серия…Он даже не пытался это скрывать. Они обнимались целый день, нежно касаясь друг друга, им было позволено все. Он больше не боялся, что Эля почувствует его возбуждение, пусть знает - он терпеливо хочет ее. Уже глубокой ночью, Барыш снова и снова пытался связно выговорить итальянские фразы, Эльчин и вся съемочная группа умирала от смеха за кадром, пытаясь собраться при команде – мотор. Они сидели вместе, прижимаясь, друг к другу. Когда Эля легла на него, обняв и прижимаясь к груди, разыгрывая сцену нежной ночи Омера и Дефне, Барыш сказал: - Если я буду храпеть, не буди меня, любимая! Эля хмыкнула и улыбнулась: - Договорились… В один из съемочных дней, Метин сказал: - Все выглядит, как правда, кроме одного: молодые люди себя так не ведут. Я уже устал отбиваться от назойливых фанатов, которые требуют так сказать логической развязки отношений главных героев. Это мы им не дадим, не надейтесь. Но показать накал страстей между Омером и Дефне придется. На площадке сегодня ты, ты и ты. – Метин ткнул пальцем в оператора, осветителя и помощника режиссера. Остальные вернуться после обеда. Будет официальная версия. Барыш потерял дыхание, Эльчин опустила глаза. - Последнее, что я намерен делать, это учить вас целоваться. Вы, в конце концов, актеры, но мне не нужды эти страстные вздохи из немецкого классического кинематографа. – И потом, немного замявшись, сказал - Я хочу видеть в вас - вас. Только это и будет правдой. – Мотор! Пусть этот миг продлиться вечно, пусть в Стамбуле произойдет землетрясение, нас зальет лавой и Эльчин навсегда останется в моих руках, пусть остановиться время…Что только не просил Барыш в эти сладкие минуты. Начиная свой поцелуй, они не закрывали глаза, стараясь навечно вобрать в себя, запомнить такие долгожданные образы друг друга. Как же давно они хотели этого, не признаваясь в этом никому, даже себе! Барыш, сдерживая страсть, нежно обхватывал Элины губы своими, проникая в ее ротик. Эльчин дрожала и отвечала ему своим язычком. Страстно желая продолжения и не имея этой возможности, этот долгий, размеренный, даже мучительный поцелуй сделал им еще больнее. Глядя друг на друга, тяжело дыша, они разошлись в разные концы павильона. Даже будучи на расстоянии, они оставались вдвоем, гул голосов, снующие работники сцены, поправляющие стертую красоту гримеры – все отошло на второй план. Только вкус незаконченного поцелуя на губах и нестерпимое желание его продолжить. Когда перешли к съемкам второй части этой сцены, Барыш был не в себе, даже как то плохо соображая и контролируя себя. И произошло неладное. Прижимая Элю к стене для поцелуя, как бы разворачивая ее, Барыш не рассчитал свои силы и действительно сильно ударил ее о каменную стену. Эльчин вскрикнула, из глаз брызнули слезы, и остановилось дыхание. На секунду всем показалось, что она даже потеряла сознание. Все бросили свои дела и кинулись к Эле, ее усадили на диван. - Тебя не тошнит? Голова не кружиться? Мушки перед глазами не летают? – суетился вокруг нее Метин. Эля отрицательно мотала головой, но было видно, что ей не хорошо. Ее щечки горели, она смачивала лицо водой… Барыш готов был сам удариться головой об стену, его лицо выражало такое отчаяние, что Метин даже передумал называть его неуклюжим медведем, хотя это сравнение крутилось у него на языке. - Так. Спасибо Барышу у нас сегодня получился короткий рабочий день.- И затем, уже обращаясь только к Барышу - Свози ее в больницу, а потом доставь домой. – С немым укором в глазах, одним взглядом обругав и сказав ему, все, что он думает об этой ситуации, закончил режиссер. И громко для всех: – Я надеюсь, все помнят, что завтра выходной. Эля облокотилась головой на спинку переднего сиденья. Они всю дорогу молчали. Барыш гнал машину. Метин дал координаты своего врача и предварительно созвонился с ним. Они ехали в конкретное место, к конкретному человека. Их встретили, и медсестра увела Элю с собой. Барыш носился по приемному покою с безумным взглядом и выражением отчаяния на лице. Он чувствовал себя детоубийцей. - Идиот! Неуклюжий идиот! – рвал себе сердце Барыш. – Если с ней что - то случится…- Холодный пот заструился у него по спине. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Я знал, что мне нельзя к ней прикасаться. Она это слишком для меня…- Кусая губы, изводил себя он. Через час Эля вышла, ее сопровождал солидного вида доктор. И она даже слегка улыбалась! Улыбалась!!! У Барыша отлегло от сердца, с его плеч свалился груз. На сжатое от напряжения за день тело нахлынула умиротворяющая истома. - Спасибо Аллаху, все обошлось. – Констатировал врач.- Там скорее проблемы связанные с переутомлением, чем с черепно-мозговой травмой. Я прописал вашей девушке лекарства. Пару недель придется попринимать. Передавайте мой поклон Метин-бею! Барыш посмотрел на Элю, она улыбалась ему какой то внутренней улыбкой, выглядела уставшей и такой милой, что Барышу захотелось подхватить ее на руки и нести до самого ее дома, где бы он не оказался. Она взяла его ладонь в свою руку, и повела к выходу. - Я так хочу домой… - без тени кокетства сказала Эля. Ей несомненно стало лучше, они повеселели и всю дорогу обсуждали съемки, тщательно обходя тему сегодняшнего поцелуя. Эля открыла входную дверь и навстречу им вынеслась маленькая собачка. Барышу показалось, что она своим ворчливым лаем отчитывает Элю. - Барыш…- немного извиняясь, попросила его Эля. – Мне намазали голову каким то гелем, что бы сделать исследование. Чувствую, как будто у меня гнездо на голове. Ты не сможешь выгулять эту скандальную особу, а я приму душ… Барыш сглотнул слюну. - Конечно, ну какой вопрос! Нас уже нет.- И испарился за дверью с Йодой. Эля разделась и зашла в ванную. - Это что ты сейчас делаешь? Ты сошла с ума? Ты соблазняешь парня!!! – Ругала она сама себя. - Я ничего не могу с собой поделать. - Закрывая глаза, откидывая голову назад и проводя рукой от подбородка к шее, боролась с собой Эльчин. Она облокотилась на ванну и замотала головой. - Я ничего не могу с собой поделать!!! Больше всего я хочу сейчас лежать под ним и раздвигать ноги ему навстречу…- Тяжело дыша и возбуждая себя этой картиной, неистовствовала Эльчин. - Позор! Позор! Какой позор! – твердила она себе. - Давай так: если он приведет Йоду, попрощается и интеллигентно уйдет, я буду вести себя прилично. Если он кинется меня целовать… Я не смогу ему отказать!!! Я тоже хочу его!!! Когда Барыш выбежал на улицу, он только и смог перевести дыхание… - Она в душе…- И воображение уже рисовало ему обнаженную Элю, которая намыливает себя в душе, ее сладкие руки, плечи, как она ставит ножку на бортик ванной и поднимается напененной мочалкой все выше и выше по ноге… Как она ныряет ручкой между ножек… Барыш задрожал, неразрешенное возбуждение утра, задавленное испугом и переживанием за Эльчин, с новой силой напоминало о себе, терзая Барыша болью и мукой. - Это потому что ты давно не спал с Гюпсе. – Приводил еще один резонный аргумент здравый рассудок. От одной этой мысли, лицо Барыша передернула брезгливая гримаса. - Фу, фу, фу, фу – с омерзением мотал он головой, отгоняя от себя этот пригрезившийся кошмар. - Девочка после травмы, наверное, плохо себя чувствует. Ты бросишься трахать ее??? - Я не сделаю ей плохо, наоборот, я буду делать ей хорошо…- Барыш представил все возможные способы сделать Эле хорошо и задрожал. Его ноздри раздувались, а глаза горели в темноте. - Йода, Йода, девочка! Мы домой!- поволок Барыш собаку за собой. Когда он переступил порог дома, Эля на кухне в халате заваривала чай. Йода, после вытирания лапок, приступила к ужину и затем потеряла интерес к хозяйской жизни. - Ты выпьешь со мной чаю? С медом? – предложила, Эльчин.- Врач сказал это надо сделать в первую очередь, оказавшись дома. Барыш подошел к Эле вплотную, съедая ее взглядом, тяжело дыша, блуждая глазами по ее губам, впиваясь ими в ее рот и наклоняясь, шепча ей в ухо: - Я еще никогда не спорил с докторами…