Рыжая кукла и владелец красного барабана

Барыш никогда не блистал какими то особыми талантами. В душе очень скромный и даже застенчивый, он чтению книг предпочитал занятия в спортзале, где его и нашел очередной помощник помощника режиссера, ищущий свежие лица и накачанные мужские тела. Когда он дома сказал, что будет сниматься, да и почему нет, собирается стать актером, его мама очень взволнованным голосом спросила: - Ты уверен, сынок? Ты у меня очень красивый мальчик. Но я не помню, что бы ты любил быть на публике. Вспомни, как ты читал стихи в школе. Это было не лучшее из воспоминаний Барыша. Да, учитель литературы не был тем человеком, который бы дал ему рекомендацию. - Я буду работать над собой и пойду учиться. Поверь мне! - целуя мамины руки, говорил ей Барыш. - Потом это очень сложный мир. Ты очень добрый человек, с большим сердцем. Тебя легко увлечь. Я так хочу, что бы сохранил себя в чистоте, не разменивался по мелочам. Мы нормально живем, сынок. Если ты хочешь каких то легких денег…- мама запнулась. -Мамочка, мамочка, что ты говоришь? – умолял маму Барыш.- Я никогда не опозорю тебя! Пожалуйста, верь мне! - Хорошо, мой мальчик, хорошо. Если ты так решил, я верю тебе, и верю в твою счастливую звезду, сыночек! Да убережет тебя Аллах! И действительно, то в чем Барышу приходилось сниматься в самом начале своей актерской карьеры, не составляла особого труда. Он играл себя – простого уличного пацана, оказавшегося в тех или иных жизненных обстоятельствах. Он действительно пошел учиться, и в среде очень разных по талантам людей, не стеснялся читать стихи, петь, изображать арбуз и еще много всякой другой глупости. Да может он всегда этого и хотел, но стеснялся заявить о своей мечте вслух. Он хотел стать известным, востребованным. Он хотел соблазнительно улыбаться с экрана телевизора, что бы ни одна, ну ни одна девушка на свете не осталась к нему равнодушной. Что бы они дежурили под его домом и кидались на него. Что бы самая крутая машина была у него. И не было для него ничего невозможного. Он часто вспоминал случай из своего детства, когда мама повела своих мальчиков в магазин игрушек. Ему было около 7 лет. И они попали в пещеру Алладина. Вся атмосфера в нем, все завораживало. Стеллажи, уставленные самыми – самыми замысловатыми игрушками, яркие краски, невероятный запах дерева и чего то еще, вводил маленького мальчика в состояние восторга. Народу в магазине на удивление было не много. Мальчишки разбрелись между витринами, и Барыш ведомый любопытством, все шел и шел, пожирая глазами открывшееся для него богатство и … остолбенел. На верхней полке залитый лучами солнца, бросая красные блики по сторонам возвышался, восседал, парил в своем величии невероятной красоты красный барабан. Это был барабан барабанов. Царь и бог среди них. Ничего красивее и желаннее в жизни Барыша еще не было. Барабан был с красными блестящим ободком, деревянными резными перемычками, они придавали ему подлинности, золотые узоры, все было так тонко и красиво, так идеально! И палочки, из светлого дерева, абсолютно сказочные, гладкие, с утолщениями на конце, на нем лежали перекрещенные барабанные палочки! Именно таким Барыш и представлял себе идеальный барабан! До этого дня он никогда не мечтал о нем! Но сейчас он стал смыслом его жизни. Барыш побежал искать маму. Она выбирала игрушки с Мертом. - Мама, мама, я нашел. Я хочу его. Пойдем. – Мама взяла Мерта на руки и последовала за Барышем. - Ты видишь, видишь, какой он красивый!- возбужденно тараторил Барыш. - Очень красивый, очень!- Мама гладила Барыша по голове.- Пошли к продавцу. - У вашего сына идеальный вкус, ханым. Это редкая вещь. А то, что было дальше, Барыш предпочитал забыть, но не мог. У них не хватило денег. И грустное мамино лицо, ее слова: - Сыночек, мы не сможем себе этого позволить. Выбери что то попроще… Эта фраза преследовала его всегда. Он чувствовал и хотел большего, а выбирал попроще, вечно колеблясь между тем что он на самом деле хотел и чего, по его мнению, был достоин. Этот красный барабан в своей недосягаемости наполнил его детскую душу незаканчивающимися сомнениями, тогда в глубину его души лег камень. Камень, который не давал ему расправить крылья, почувствовать себя способным это сделать. Он, очень тонко чувствуя красоту и наделенный хорошим вкусом, часто находясь рядом с красивыми вещами, машинами, женщинами, откровенно робел в лучах недосягаемости очередного красного барабана, его неприступности и несоответствии его Барыша этой красоте. Он знал за собой это качество и считал главным лекарством от него материальное благополучие, делая все от него зависящее для достижения этой цели. Барыш никогда не страдал дефицитом женского внимания. Девушки всегда существовали в его жизни, не хватающие звезд с небес, красивые и не очень, верные и неверные. Они входили в его жизнь и уходили из нее, не оставаясь там надолго, иногда даже не оставляя там следа. Когда им заинтересовалась его партнерша по фильму - фильм был посредственным и, можно сказать, безвкусным, но Барыш был тогда рад и ему; он даже не придал этому какого то значения. Девушка казалась ему прикольной. В ней было как то мало от девушки, она абсолютно не была кокеткой, а ее бьющей через край жизненной энергии хватало на обоих. Имея оригинальную внешность, она абсолютно не имела комплексов относительно нее. Именно она излечила Барыша от комплекса неполноценности, повторяя и повторяя ему: - Ты что дурак. Если бы я была такой красавицей, я бы зарабатывала кучу денег. Увидишь. Я что то придумаю. Она, в отличие от Барыша никогда и ни в чем не сомневалась. Шла напролом. Он диву давался такому ее упорству. А когда выяснилось, что ее родственники имеют какую- то связь с телебизнесом, Барыш понял что удача на его стороне. Когда Гюпсе, а именно так звали его девушку, сказала что он идет на пробы какого - то короткого летнего сериала, Барыш немножко запаниковал. - А что за сериал? Мне надо будет там драться? Что - то про криминал? – с легкой надеждой в голосе спрашивал ее Барыш. Гупсе захохотала. Она была для Барыша таким себе рубахой парнем и абсолютно не стеснялась проявлять при нем настоящие свои эмоции: - Все с точностью наоборот. С серьезным видом 20 серий будешь изображать босса, который втюхался в золушку. Ты там сыграешь своей сильной стороной – внешностью. – Подошла к нему, немножко сутулясь и даже как то вразвалочку Гюпсе. – Понял? Да она не была красавицей, совсем не была. У нее была очень яркая мимика. Она импульсивно говорила и жестикулировала. Она бы была ярой феминисткой, если бы жила в другой стране. Всем своим видом доказывая, что внешность для женщины не главное. А главное ум! Она даже любила потешаться над красивыми девушками, всегда и всюду проповедуя мысль, что красавица обязательно дура. Необходимость выглядеть красиво всегда расстраивала ее, она очень любила рассуждать, как много женщины делают для своей красоты, а мужчине достаточно просто родиться. Иногда Барышу хотелось, что бы она была хоть чуть чуть более женственной. Но тогда это была бы не она. Он не мог представить ее себе другой. - Там будет очень хороший режиссер, даже не переживай. У него немые поют и безногие танцуют. Ты просто слушай его и все будет супер. Главное начать. А дальше тебя увидят, и ты будешь продаваться. Тем более такая благодарная тема – любовь! Ты просто томно будешь смотреть в камеру. – Она грубовато хохотала. - Короче все супер. Думаю лучшего и не найти. Барыша абсолютно не волновало, что тему за него решила она. Он так мечтал продаваться в профессиональном смысле этого слова. Он абсолютно доверял Гюпсе и она своим пробивным характером, порой на его взгляд граничащим с беспардонностью практически ногой открывала все двери. Барыш мечтал, как он хотел, что бы все получилось, и она оказалась права. Когда на следующий день он пришел на пробы, конечно волнуясь и переживая, все пошло как по нотам. Его причесали, одели и подвели к невысокому мужчине, с абсолютно неприметной внешностью. Но когда он заговорил, Барыш понял, кому в этом павильоне все подчиняется. - Барыш, если не ошибаюсь, да? – Быстро спрашивал он – Я уже увидел тебя. Ты мне подходишь. Я все видел. В тебе есть нужная серьезность. Даже холодность. Глаза. Бери сценарий у девочек и учи. Ждем твою партнершу. Где она кстати, где? – Крикнул он ассистентам. - Идет, идет. Связывались, в пробке застряла. – Выкрикнула девушка из противоположного угла комнаты. В коридоре за открытой дверью павильона послышался стук женских каблучков, и в комнату влетела, именно влетела, как догадался Барыш его партнерша. - Извините, очень прошу прошения, что так получилось! – лучезарно улыбаясь на все стороны, а затем уставившись на режиссера, сказала она. Ее улыбка стала еще шире. – Я столько хорошего слышала о вас! Для меня будет честью работать с вами! Я Эльчин. - Затем она посмотрела на Барыша невероятными глазами чайного цвета и, улыбаясь спросила: - Вы, наверное мой партнер? Очень приятно! – и протянула руку для легкого пожатия. То, что сейчас происходило в павильоне, напомнило Барышу волшебство. Время замедлило свой бег. На сцене был волшебник, подчиняя себе всех и вся в огромном зале. Легким движение губ, полуулыбкой она сделала солнечных свет ярче, взмахнув копной рыжих волос, отбрасывая их со своего зарумянившегося от бега лица, заставила всех мужчин приосаниться. Даже у видавшего виды режиссера расширились глаза и брови поползли вверх, когда она обратилась к нему. Когда она посмотрела на Барыша, а затем коснулась его рукой - она наложила на него заклятие, заклятие вечного безропотного подчинения, беззаветной любви и съедающей страсти. Волшебник работал так виртуозно, что никто не заметил подвоха, и все проглотили наживку. - Какая ты красивая, девочка! – уже начал оценивать ситуацию и давать ценные указания Метин. – Барыш, Барыш! – позвал он, видя как Барыш завороженно смотрит на Элю.- Мне очень нравиться твоя реакция на нее, очень живо сыграно. Только мне нужно меньше открытого рта и больше трагизма в твоем взгляде. Там не так все просто у вас будет. Хотя конечно это и комедия. Режиссер продолжал, что то говорить, ведя чуть впереди Элю. А Барыш отходил от шока, следуя за ними. - Интересно, мне, что с ней надо будет целоваться??? О Аллах, с ней??? Как хорошо, что я сегодня так хорошо выгляжу.- Хаотично рассуждал Барыш. Она шла впереди, и он не мог не залюбоваться ее аккуратной спинкой, ее стройными ножками. Юбочка легкого слегка расклешенного платья не скрывала, а только подчеркивала ее идеальную фигуру. - Значит так, дорогие мои.- Метин подтолкнул Барыша к Эльчин и смотрел на них, наклоняя голову на бок, как бы примеряясь, как они смотрятся вместе. – Думаю, половина успеха у нас есть, смотритесь вы идеально. Онур был прав. Но! Но! Все решит химия, пресловутая химия между вами. Если захимичит, мы порвем всех. Ваша жизнь измениться - не готов сказать в какую сторону, в хорошую или плохую, сами потом решите. А вот где вы возьмете химию, думайте. У меня есть идея. Но не знаю, не слишком ли она новаторская. К режиссеру подошла ассистентка и речь пошла о каких то фотографиях. - Так, идите за девочкой. Эльчин переоденут и вас сфотографируют на проморолик. И на сегодня будет все. Домой учить сценарий. Без шуток. Эльчин куда - то увели. Барышу в руки сунули кипу бумаги. Он смотрел в текст и ничего не разбирал кроме имен персонажей. Омер. Дефне. Осветители выставляли свет, фотографы переговаривались между собой, планирую кадр. Барыш нашел свободный стул и сел. Его видели все. Но это была очередная иллюзия. Барыша на стуле не было. Он метался по павильону в поисках своей рыжей партнерши, все его внимание было сосредоточено сейчас почему то именно на ней. Ему дико, несказанно дико хотелось ее рассмотреть и подержать в руках, как тогда в детстве злополучный красный барабан!!! - Какое счастье, что я сегодня не я. А этот вылизанный Омер. Он точно достоин ее. Какое счастье, что я это он. – Абсолютно глупо, доказывая себе свое право на это невероятное рыжее создание ангельской внешности, убеждал себя Барыш. А со стороны казалось, что актер увлеченно читает сценарий. Наконец то она появилась. Опять взошло солнце. Ее лучезарная улыбка… На ней был одет короткий сарафанчик, волосы слегка пригладили и завили. Она выглядела рыжей версией куклы Барби, абсолютно идеальной во всем. Волшебство продолжалось. Невидимая нить уже оплетала Барыша. - Давайте, давайте живее. Просыпаемся. Как мы снимать с вами будем? Ночевать здесь? Подойди, подойди к нему. Нет, ты не прикасаешься к ней. Руки? Ну, возьми себя за лацкан пиджака. А ты наоборот, наоборот приобними его. Нет. Как то мертво. У тебя такие ноги. Ну, давай, согни, согни ножку, как бы приобними его. И ребята, это не похороны. Барыш ты улыбаешься, нет, не так. Ты не Каменный гость! Как будто ты клеишь девушку. Вот так хорошо. Можно даже еще дотянуть. Вот так. Замри. Эля – хорошо. Фоткаем, фоткаем. – Метин хорошо знал свою работу. Барыш никогда не был в такой ситуации как сейчас. Его никогда не обнимала и не прикасалась к нему, такая женщина. Его касались ее рыжие волосы, он чувствовал запах какого то невероятного аромата. - Наверное, так пахнет рай! – Пришла в его голову очередная несуразная идея. Она касалась его и улыбалась, глядя ему в глаза. Он не просто робел. Он был в состоянии легкой летаргии - абсолютно оглушен, но с замедленной реакции на происходящее. А когда она засмеялась на какую то фразу Метина, запрокинув голову назад, открывая свои губки и ротик, переводя дыхание от смеха и посмотрела на него, он испугался себя. Он нестерпимо захотел притянуть эту женщину к себе, страстно впиться в ее губы! Когда он смотрел ей в глаза, существовали только они, голоса становились тише и время останавливалось. - Что происходит со мной? – Барыш испугался себя. Он себя таким не знал. Он никогда не был таким. Когда все закончилось, все попрощались и потихоньку опустел павильон. Его рыжая партнерша так же мгновенно как появилась на площадке, испарилась с нее. Солнце спряталось. - Я , наверное просто устал. Волновался и все такое.- Пытался объяснить себе сегодняшний день Барыш. Когда вечером, заканчивая ужин Гюпсе спросила: - Ну как все прошло? Барыш вкратце пересказал ей основные моменты. Собирая со стола посуду, она сказала: - Я тебе говорила - Метин крут, слушай его. – И как тебе твоя партнерша?- уже стоя к нему спиной продолжала разговор Гюпсе. - Красивая, как рыжая кукла Барби. – Копаясь в своих дневных ощущениях, нарочито легко ответил ей Барыш. Продолжая собирать посуду, то уходя, то возвращаясь, Гюпсе констатировала: - Значит дура. Что бы она вам все не испортила. – И окончательно ушла из комнаты. Барыш опустил голову на сложенные перед собой руки и прошептал: - О Аллах, умоляю тебя, пусть она окажется дурой.